Сказ о том как Куньлунь Дацину жизнь спасал

Эта история произошла очень давно. Миром правили боги, а о создании людей еще и мысли ни у кого не возникло. Молодой бог гор и рек по имени Куньлунь обладал озорным характером. Каждый день он вытворял какие-то шутки, жертвами которых становились нередко сами Фу Си и Нюйва – более старшие боги. Буквально только вчера этот мальчишка наступил Фу Си на хвост. Извинениям его, конечно, верили. Он может и делал пакости, но юноша был добрым. Именно это брала в расчет богиня, создавая маленький пушистый черный комочек. Ее план был безупречен – создать беззащитного котенка, которого молодой бог не сможет оставить на произвол судьбы, и возьмет его судьбу в свои руки, вырастит и воспитает его как своего собственного сына. Ведь котенок не простой. Нюйва создала реликта, способного принимать облик подобный тому, которым обладал сам Куньлунь. Она создала не только животное, она создала для юноши сына, друга, товарища, которым он станет с течением времени. Ну и плюс ко всему, научившись ответственности, Куньлунь станет более зрелым умом и прекратит пакостить не только богам, но и священным животным и птицам. - У меня для тебя подарок – Нюйва подошла к Куньлуню и мягко потрепала его по плечу. На ее устах играла нежная улыбка. Пусть она не мать молодому богу и не ее заслуга в том, что бог гор и рек явился этому миру, но она относилась к нему как к собственному сыну. - Правда? И что же это? Хочу узнать поскорее! – глаза брюнета загорелись восторгом и жаждой чего-то приятного. Он был похож на ребенка в рождество, ожидая чудо под елкой. И Нюйва преподнесла ему этот подарок. Женщина протянула Куньлуню ничто иное как гнездо, чем крайне удивила подростка. - А… зачем мне это? – он принял птичье гнездо, даже не подозревая, что под слоем сена спрятан сам подарок. - А ты разверни и увидишь – улыбнулась загадочно Нюйва. С легким подозрением и налетом непонимания парень все же убрал солому и заглянул в гнездо снова. В глазах его снова заиграли огоньки, когда он увидел совсем маленького, свернувшегося в клубочек, черного котенка, чье тельце было покрыто еще не шерсткой, а младенческим пушком. Малыш спал, мерно поднимаясь при дыхании всем телом. - Какой он милый. А как его зовут? – Куньлунь провел пальцем по спинке малыша и тот моментально встрепенулся. Глазки его были еще голубого цвета, они только недавно открылись. Сонный котенок покачался, не понимая толком ни где он, ни кто он, и пронзительно запищал, ища маму. - Дай ему имя сам. Теперь он принадлежит тебе. - Я назову его Дацин – улыбнулся радостный паренек и вскочил на ноги – Мне следует его покормить. Довольная подобной реакцией, женщина кивнула и позволила юному богу уйти, унося с собой подарок. Ее сердце волновалось сейчас за Дацина больше, чем за кого-либо, но искренне возлагала надежду на то, что Куньлунь не оставит маленькое создание на верную погибель. Сам же Куньлунь был поражен размерами подарка. Совсем кроха был в его руках. Он вытащил комочек на ладонь и ахнул. Дацин занимал всего лишь половину его ладони. Его едва держали лапки, а глазки только-только открылись. Комочек пронзительно пищал и был напуган. Все его тельце тряслось от холода без его теплого домика и страха. Рядом не было его мамы, окружали незнакомые запахи, не было уютного теплого сена. Да и голод не самое из приятных ощущений. Да и как передать все это когда ты толком даже мяу выговорить не можешь, а только пищать можешь? - Не бойся, маленький. Теперь ты с папой – шепнул юноша с легкой улыбкой и подарил тому чмок в лобик, только губы в итоге накрыли всю чернявую голову. - Сейчас я тебя накормлю. Ты вырастишь большим, сильным и крепким. Настоящим котом – пообещал юноша. Оставив гнездо с котенком у себя дома, решив, что так будет лучше, Куньлунь отправился за молоком. Кто бы мог подумать, что по возвращении, он не сможет найти Дацина на его гнездышке. Котенок перебрался через невысокую стену и отправился на познание мира, в результате чего упал на пол. - Эх, ты, бедовый кот – улыбнулся брюнет и подобрал с пола котенка. Накормленный пушистый карапуз вернулся в свою постельку. Казалось бы – что сложного? Корми, да убирай за несмышленышем. Но не тут, то было. Без присутствия Нюйвы яшоу стал терять силу. Высоко, на заснеженных вершинах горы Куньлунь Дацин стал совершенно беспомощным и чахлым. Со временем он перестал вылезать из своего гнездышка, а отсутствие аппетита могло привезти только к гибели существа. Обеспокоенный бог гор и рек не мог найти себе места. Не желал он, чтобы его любимец погиб, да еще в столь юном возрасте. Какой родитель пожелает увидеть смерть своего дитя? Пойти к богине Нюйве он тоже не мог. Рассказать ей о том, что ее подарок погиб без его заботы значило показать себя не с лучшей стороны. Да и не того он характера, чтобы обращаться куда-то за помощью. Он должен был найти решение проблемы сам. И он нашел выход из положения. Куньлунь решил создать артефакт, в который вложит часть своей силы, а покуда он есть душа горы Куньлунь, то и подпитывать артефакт сможет родное место Дацина. Недолго думая, молодой мужчина взял гнездышко со слабым зверьком и спустился в недра горы, туда где горит ее пламенное сердце, туда где текут горячие пульсирующие подземные воды, разносящиеся по телу камня точно кровь по венам по человеку. - Я сделаю тебе артефакт, который поможет тебе окрепнуть. Ты станешь большим и сильным котом – пообещал воодушевленный Куньлунь. Он уложил гнездышком в стороне на камне, а сам ушел к бурлящему жидкому огню. Дышать было тяжело тут, жар обжигал его горло, одежды пропитались влагой пота с тела Куньлуня, но отступать было не в его характере. Пусть говорят, что он беспечный и озорной, но жизнь тех, кто ему дорог он ценит и станет выше других целей. И если сейчас от него требуется стоять у самого края лавовой реки, чтобы спасти жизнь Дацина, то он сделает это. Куньлунь сел коленями на камень и поклонился горе три раза, выказывая той уважение. Его длинные черный волосы струились по спине и рассыпались по горячему камню, от чего концы их опалялись. Выпрямившись, но не встав с колец, мужчина снял с пояса небольшой мешочек и высыпал в ладонь золотой песок. Вторая ладонь накрыла первую и бог сосредоточила. В мыслях его возник образ двух золотых бубенчиков, в которые должна была собраться золотая пыль. Губы его едва двигались, он шептал молитвы матери горе, чья душа стала однажды им. Он просил ее дать ему силы сотворить чудо и вложить часть его сил в артефакт. Ладони Куньлуня вдруг засветились и внутри них образовался жар такой мощный, что золотой песок расплавился, став жидкой однородной массой. А еще через мгновение жидкий металл приобрел форму, становятся двумя золотыми шариками с узорами и небольшим разрезом. Внутри таких шариков был еще один шарик поменьше, который заставлял бубенчики звенеть. Руки молодого бога перестали светиться и он, наконец, выдохнув, открыл глаза. На его ладони лежали два бубенца, что он мысленно представлял себе. Улыбнувшись результату, Куньлунь снова поклонился горе три раза в благодарность и шепнул: – спасибо. Поднявшись на ноги, он довольно скоро оказался около Дацина. Котенок был так слаб, что едва мог открыть глазки. Его тяжелое дыхание было медленным, грудь едва уловимо вздымалась. Положив свой подарок в гнездышко, бог, и правда, ожидал увидеть чудо. Но ничего не произошло. Сердце юноши сжалось от горя. Неужели ему предстоит прощаться со своим маленьким другом, который уже успел занять свое место в его сердце. Оставлять малыша умирать здесь он не хотел. Было желание остаться с ним до последнего вздоха и удара сердца. По щекам мужчины катились слезы горя. По его вине, по его недосмотру сейчас на его же руках умирало столь невинное создание, что еще не успело толком познать жизнь. С этими мыслями он вернулся домой и поставил гнездышко около своей подушки. Сон долго не шел к богу, чье сердце разрывалось от боли утраты. Но в конечном итоге он все же провалился в тяжелый и сумбурный сон, в котором он слышал звук звенящих бубенцов. Лишь на утро, когда уставший и разбитый Куньлунь открыл глаза, он понял, что звук этот был наяву. Маленький Дацин лежал в своем гнездышке и играл лапками со своими артефактами. А увидев проснувшегося папу, котенок пронзительно запищал, требуя молочка. По щекам Куньлуня вновь потекли слезы. Только теперь это были слезы счастья. Он справился.