Почему с детьми в желтых дождевиках всегда происходит что-то страшное?

      Девочки стараются зайти как можно поглубже в лес, чтобы наверняка ни с кем не пересечься. А где как не в лесу это можно осуществить? Не взирая на погоду, которая по мнению большинства была просто отвратительной, Луз и Эмити продолжали идти. Солнца не было и все небо загромоздили тучи, птицы старались не издавать звуков. Воздух был сырым и наполненным запахом мокрой земли. Цветов тоже было не видно, а если какие-то и попадались, то они наверняка были не раскрывшимися.       Они шли по узкой тропинке, проходящей через густые заросли деревьев, пробираясь всё глубже и глубже в густой зелени. Стараясь остаться незамеченными, девочки аккуратно переходили через небольшие ручейки, осторожно обходили деревья и преграды на своем пути. – Сука! – прокричала Луз, когда не смогла удержаться и упала в мокрую траву.       Мало того, что земля была мокрая и ботинки девочек уже хлюпали от избытка влаги, так нужно ведь и полностью промокнуть. Словно ты одетой залезла под струю холодного душа.       Луз начала приподниматься, когда Эмити съехала к ней и протянула руку. Поднявшись, Луз начала вытирать ладони об свою одежду. Блайт смотря на это, посмотрела на свою ладонь, которая тоже была в земле с руки Луз. Отряхнув руки, Носеда посмотрела на Эмити и взяв за запястье, протерла внутренней стороной ладони по своей одежде. – Луз, не надо! – Да ладно, я все равно уже грязная. – ответила Луз отпуская руку подруги.       Лес был тихим, даже мрачным. Все, что было слышно, так это шаги, даже животных в нем не было, ни диких, ни грызунов, даже насекомые не появлялись. Хотя раньше в их городке были не редкие случаи, когда из леса выходили, например медведи гризли шастали по улице как у себя дома. Кстати, и в дома по ночам на окраинах они тоже любили ломиться. Амелия рассказывала Эмити, что из-за риска нападения их дом достался им за бесценок. Знали бы риелторы, что после покупки в дом ни разу не попробует вломится плюшевый Валера. Это, наверное, был единственный плюс в этом месте, ну, не считая Луз… дешевое жилье, с довольно красивым видом на лес, в принципе неплохая компенсация, да вот только если бы еще не рушили так психику человеку, то цены бы не было. – Слушай Луз, а ты помнишь… как мы вообще встретились? – поинтересовалась Эмити, идя позади Луз. – Да как такое не забыть… – Луз будто начала возвращаться в воспоминания из прошлого, – Я как сейчас шла по лесу, и вдруг я увидела, что куст неподалеку странно двинулся. Словно хищник в засаде. Испугавшись, я кинула туда камень… А это ты оказалась!       Эмити немного улыбнулась, почему-то это воспоминание заставляло ее улыбаться. – Ты мне тогда в глаз попала, и я начала плакать. – Да кстати, сколько нам тогда было? Одиннадцать или уже двенадцать? – Нам тогда было десять лет, это случилось через пару дней после того, как я сюда переехала. – А… точно. Почему ты вообще за мной следила? – Я в лесу уже успела свой шалаш сделать и не хотела, чтобы кто-нибудь его нашел. А ты прошла совсем рядом. – Ясно…       Луз вспомнила тот момент, когда она встретила Эмити. Одинокая и непонятая в новом городе, она искала уединения в лесу, месте, где она могла просто быть самой собой. Но судьба решила иначе и привела к ней новую подругу. С тех пор они стали неразлучными товарищами, разделяя всё, как смех и радость, так и горе и тоску.       Решив взяться за руки, Луз и Эмити начали пробираться уже через более густые препятствия. Местами все же приходилось разрывать из замочек из пальцев, чтобы обойти то или иное дерево. Проходя мимо одного дерева, Луз остановилась и начала его рассматривать, Эмити сначала не поняла, почему они остановились. Пока она не увидела, что кора на стволе была местами ободрана. – Смотри Эмити, – сказала Луз указывая на сильно заметные царапины, – как ты считаешь, кто мог это сделать?       Эмити начала чесать затылок, размышляя над вопросом Луз. – Ну. Это точно какой-то зверь, но какой… – Знаешь, обычно так олени рога чешут. Хотя и медведь возможен, – сказала Луз.       Девочки начали размышлять вслух о виде и внешности зверя. А вместе с ним и его характер. Луз начала предлагать свою теорию на счет того, что это мог быть медведь. Эмити это хоть и казалось логичным, но она всеми силами старалась отогнать эту мысль, ей в последний момент хотелось думать о том, что в лесу снова появились медведи. Сразу проскочила мысль, как косолапый стоит на задних лапах и грубо терзает ствол дерева своими длинными когтями. – Хотя… я знаю кто это мог быть. – Да? Кто? – Боша!       Эмити издала звук, похожий на мурчащего кота, после чего засмеялась. – Да, на нее это похоже. – Ага. Сучка та еще.       Решив закрыть эту тему, девочки пошли дальше. Только Эмити сразу начала все припоминать, Луз назвала Бошу сучкой, потому что на то были причины. Раньше говорит дружили, вместе дебоширили, потом пошли по разным путям… Луз стала веселой и доброй, хоть местами и грубой. А Боша стала главной школьной задирой, в первый же день в школе она вылила в Эмити кисель и порезала ее портфель лезвием из точилки, угораздило же какого-то одноклассника с собой отвертку на плюс таскать. Тогда по факту Луз и сдружилась с Эмити. Когда та увидела, как Эмити пытается тщетно набить Боше ее наглую морду. Подлетев к ним словно на крыльях, Луз оставила розоволосай такой синяк посередине лба, что казалось, будто из него сейчас третий глаз полезет...       Видимо дедушка у Луз правду говорил, когда, рассказывая о своей молодости упомянул одну пословицу: «Нет врага более жестокого и опасного, чем прежний друг».       Тучи на небе начали постепенно сгущаться. Проходя под деревом, Луз почувствовала, как на ее лоб упало несколько капель воды. С начала Луз даже подумала, что это была птица, но к ее счастью, это было не так. – Кажется дождь начинается, – сказала Луз.       Эмити вытянула руку вперед, в тот же момент на нее упало несколько капель. – Ага. Надо домой возвращаться. – Погоди… – Луз посмотрела в сторону, – вон, пошли туда.       Эмити тоже посмотрела в сторону, куда указывала Луз. В паре десятков метров от них была небольшая пещера. Луз побежала в ее сторону, дождь постепенно начал усиливается. Пещера была настолько небольшой, что залезть в нее можно было только присев и заходя в нее словно гусь. – Эмити, иди сюда, переждем здесь.       Эмити побежала, сделав из рук козырек от воды, пока мощный поток падал и впитывался в ее одежду. Блайт пошла первой, сама пещерка была небольшой, темной и небольшой горкой уходила вниз. Луз села на землю и начала медленно скатываться, ощущение было не из приятных, но развернутся было проблематично.       А дождь на улице все усиливался… Сидя в пещерке, девочки могли увидеть, как вода падает на землю с такой силой, что увидеть что-то было весьма проблематично. Казалось, будто они находятся по ту сторону водопада. В пещеру начал затекать небольшой ручеек воды, но это было незначительно. – Переждем здесь какое-то время, а после вернемся домой. – Окей…       ***       В глубокой тишине ночи, обращенной весьма эпичным и пугающим звоном старинных часов, писатель с обширным опытом и пронзительным воображением, сидел за пыльным письменным столом, погруженный в мир своих темных и загадочных историй. Мерцающий свет свечи беспокойно танцевал на его полузакрытых глазах, окутывая его фигуру покрытым пылью пальто, словно мантией, скрывающей его от действительности.       Однако, настоящим причинителем зла, на этот раз, стал сам писатель. Его дрожащая рука неумело дотронулась до одной из рукописей – его последнего произведения, долгожданного и незавершенного шедевра, написанного с особым разнообразием красок самой его души. В мгновение ока, его пальцы скользнули по ее поверхности, словно бледный призрак, и поцарапали заветную рукопись. Свет свечи светил бледным светом, раскрывая перед ним весь его ужас, когда его рука, словно предсказывая его гибель, стала вести его к страшной и неизбежной опасности.       Между мельканиями его карих глаз, он увидел некое движение в темных углах комнаты. Что-то зловещее и незримое стало витать в воздухе, окутывая его дыханием смерти. Он ощутил, как его сердце замерло, а его душа затрепетала, отдавая смертью.       И тогда, с безмолвной зловещей скрытностью крадущегося тигра, чудовище набросилось на него и поглотило в свою пучину ужаса и страха. В ту же секунду он оказался находящимся в чужой комнате – комнате, окруженной тишиной и наполненной сильным запахом железа и гнили. Залитая кровью комната оказалась частью кошмарного мира, созданного его собственными руками.       Тусклый свет свечи подвешивался над мрачной атмосферой места, освещая стены, покрытые ярлыками пожухших органов. Кровь из прозрачной жилы парила в воздухе, словно запрещенное вино, гибель которого таяла на языке. Сердце писателя замирало от ужаса, а его душа терялась в бескрайних безднах тревоги. Мир, созданный его словами, проделал ловушку, накатывая волны скверной энергии, которые он сам породил и которые теперь поглощали его беспощадно…       Одна из стен была огромной книжной полкой, он начала доставать из нее книги и грубо швырять их на пол. Он что-то пытался отыскать… Достав одну из книг, писатель начал листать ее страницы, в поисках того, что ему нужно. Между страницами был один чужеродный лист, залитый в крови. Взяв его, писатель махать руками и кричать в пустоту: – Ты не мог забрать меня, тут сказано! Только по истечению срока. Выпусти меня отсюда!       Но ему никто не ответил…       Его крики отражались в пустоте, не находя ответа. Писатель, погруженный в мир своих собственных творений, ощутил, как его сознание начинало разрушаться под давлением темных сил этого кошмарного мира. Он смотрел на свои руки, испачканные кровью, которая проникла в его пальцы, и почувствовал запах горелой плоти, играющий в его ноздрях как банкет для дьявола.       Злость и безумие начало кипеть в нем, писатель схватился за полку и вывалил все на ней книги, разрывая из на страницы и словно салют запуская вверх. – Больно!       Закричал он и схватился за руку, после чего прижал ее к животу, ни с того, ни с сего из его рта повалил густой черный дым, а его губы будто начали обугливаться.       Внезапно, из темноты комнаты раздался шумный хохот. Писатель обернулся и увидел силуэт обезображенного чудища, чьи красные глаза излучали злобный блеск. Оно опустило свои передние конечности на пол и медленно начало приближаться, словно скорпион, готовый ужалить свою жертву.       Неожиданно, оно остановилось. Достало спичку и зажигая кинула на страницы. Которые вспыхнули огнем, охватив всю комнату. Писатель начал кататься по полу, пока сам горел. Тварь забралась на стену и молча наблюдала, наслаждаясь мучениями своей жертвы. Когда огонь потух, а писатель уже был мертв, оно просто исчезло, даже не прикоснувшись к своему угощению…