Кривое зеркало

      Проклятие разлетелось на куски. Ошмётки зловонной плоти, покрытые чёрной жижей, даже отдаленно не похожей на кровь, скорее на мазут, валялись повсюду. Ни на что другое вид размазанной по бетону нечеловеческой твари не похож, его ни с чем не сравнить. Десять раз протухшие потроха убойной скотины выглядели бы намного привлекательнее, естественнее. Единственный плюс – всё это тошнотворное месиво быстро исчезало без следа, в отличие от тех же потрохов. Итадори Сукуна сам сидел весь им измазанный. Видно, этим и называется изгнание.       Юноша едва ли осознанно смотрел на свои ладони, с которых испарялась тёмная слякоть. Он думал, что вот только бил этими руками по телу проклятия, что пытался спасти ими младшего брата. Однако он и глазом моргнуть не успел, как злой дух оказался уничтоженным, а сам он чудом не был разорван вместе с ним. Это сделал не Фушигуро. Сукуна ещё в коридоре, когда гигантское проклятие напало, понял, что того можно списывать со счетов: магу досталось знатно. Отсюда следует, что единственным, кто мог одолеть духа, был его брат, съевший штуку, дающую суперсилу.       Сукуна услышал смех. Так сильно похожий на смех Юджи, но от него в жилах застыла кровь. Он поднял взгляд с ладоней на человека, стоявшего перед ним. Это был не Юджи. Его стройное, крепкое тело никогда не покрывали татуировки. Его плавные, но в то же время четкие черты лица никогда не искажал безумный оскал. Его родные и теплые глаза никогда не смотрели на мир с презрением. И не было больше ни одной знакомой черты или блика в этом чуждом образе, словно и не было их никогда.       Отсмеявшись, Нечто посмотрело наверх. В этих странных глазах отразился ночной светоч.       — Да, взирать на луну своими глазами куда приятнее!       Голос не его, совсем нет – чужой, но, казалось бы, похож.       Нечто с лёгкостью забралось на металлические перила и раскинуло руки в стороны.       — Ах, какая чудесная эпоха настала! Женщины и дети снуют повсюду, словно личинки. Превосходно! Да будет резня!       У Сукуны сжались в комок легкие, не иначе. Он не мог ни вздохнуть, ни пошевелиться. Горел затылок, а по спине побежал холодный пот. “Нет. Нет. Нет!” — набатом повторялось в голове, перекрывая любые другие мысли. Он уже понял, что облажался, но отказывался принимать. Не мог согласиться с тем, что дал проклятому пальцу захватить тело его младшего брата, что ничего не предпринял. Сукуна только и делал, что сидел на голом бетоне и таращился на демона с лицом Юджи.       Нечто будто бы вспомнило о существовании рядом других людей и кинуло острый взгляд на старшего Итадори.       — Ха? А это интересно, — только и сказало существо, как правая рука с черными ногтями схватилась за его подбородок. — Как ты можешь меня контролировать?..       — Это моё тело. Верни.       Вверх по спине Сукуны пробежала дрожь, но не как от холода – скорее как от нежного касания горячих рук. Он вгляделся в лицо человека и с нескрываемой радостью, что расползалась по губам улыбкой, увидел в нём родного брата. Его карие глаза, его изгиб бровей, всё его! Поднимаясь на всё ещё дрожащие ноги, старший близнец позвал:       — Юджи!..       Тот повернулся и спокойно улыбнулся в ответ. Чёрные татуировки начали рвано пропадать с его кожи.       — Это я, Су!       Казалось, на этой очевидно положительной ноте и должен закончится этот сумасшедший день, но пришедший в себя маг решил по-другому. Он отработанными движениями встал на одно колено, угрожающе держа кулаки перед собой; вокруг него стала виться, словно живая и дышащая, тень.       — Не двигайся! — приказал он; и не ясно кому именно – Сукуне или Юджи. — Итадори Юджи, следуя законам Дзюдзюцу, я изгоняю тебя как проклятие!       Дело приняло серьёзный оборот. Братья даже представить себе не могли, как им следует поступить. Они замерли в ожидании какого-то выпада от Фушигуро, который, по-видимому, собирался атаковать чем-то опасным для жизни. Однако ситуация разрешилась сама при вмешательстве четвёртой стороны. Как будто бы из ниоткуда появился мужчина в такой же форме, что и Фушигуро. “Когда он успел прийти?!” — изумлённо думал младший близнец. Он очевидно старше их, но при этом не создавал впечатление “типичного взрослого”. Чисто белые волосы незнакомца торчали странным образом, а непроницаемая повязка на глазах делала его образ более загадочным. В руках мужчина держал цветастый пакет.       — Веселитесь, молодёжь? — спросил он первым делом, словно стоял не на крыше полуразрушенной школы, а в парке аттракционов.       — Годжо-сэнсэй! — воскликнул Мэгуми, отменяя свою почти готовую к применению технику. — Что Вы тут делаете?       Этот Годжо легко провёл рукой в воздухе, как бы отмахиваясь от вопроса, но тем не менее ответил:       — Да так, был на экскурсии. О-о, как тебя потрепало! Покажу потом второкурсникам!       И достал телефон, чтобы сфоткать залитую кровью физиономию своего ученика. Тот этому совершенно не обрадовался и попытался закрыться рукой; наверняка, не хотел становиться предметом обсуждения для неких второкурсников. Чуть погодя, Годжо продолжил, при этом просматривая получившиеся фото:       — А ещё верхушка подняла тревогу из-за пропавшего проклятого предмета особого ранга, вот и пришёл. Ну что, где он?       Мэгуми молча и показательно отвернулся. В диалог вступил Юджи, самую каплю чувствуя стеснение.       — Эм, тут такое дело, я его типа съел.       Мужчина на секунду замер, сложно понять о чëм он думал. Переспросил – Юджи повторил. За его спиной ковылял старший брат.       Неожиданно для всех этот Годжо приблизился к лицу совершенно ничего не понимающего младшего Итадори. Очень сильно – непозволительно – близко, так, что тот чувствовал чужое горячее дыхание на своих губах. Длился этот странный во всех смыслах момент едва ли пару секунд, поскольку Сукуна, превозмогая боль во всем теле, дернул близнеца на себя. Беловолосый мужчина тоже отошёл, говоря что-то про “другого внутри”, вероятнее всего, он имел ввиду того демонического ублюдка, который завладел телом Юджи. Однако об этом не было времени задумываться, ведь мозг Сукуны был забит до краёв нецензурщиной в отношении подозрительного наглеца. По его мнению, этот человек выглядел чересчур слащаво и нарочито безобидно, прямо как из дурацких девчачьих сериалов про романтика-миллиардера мечты. То есть исключительно неестественно и показушно. И Сукуна видел в нём угрозу, а на подобного рода угрозы у него чуть ли не с рождения стоит радар.       Юджи закатил глаза. Благодаря мистической силе близнецовой связи ему не нужно даже оборачиваться, чтобы знать, какое выражение лица у старшего брата. Сукуна с его идиотской гиперопекой сидит уже в печенках. И вовсе нет у него никакого “радара”, отслеживающего личностей с дурными намерениями; он просто ревнивый котяра с нестриженными когтями. Поэтому Юджи показательно скинул крепкую руку со своего плеча.       Тем временем Годжо кинул свой пакет Мэгуми на хранение и принялся разминаться.       — Можешь на десять секунд поменяться местами с Двуликим?       — А это кто? — не понял Итадори.       — Тот проклятый предмет, который ты съел. И не переживай, я с справлюсь с ним в лёгкую, в конце концов, я Сильнейший.       По его просьбе Юджи сосредоточился и больше на каком-то подсознательном, чем фактическом, уровне передал контроль над своим телом. Дальше для него всё было, как в тумане. Парень стал считать.       А старший близнец с опаской наблюдал, как на знакомом “от” и “до” теле вновь проступают татуировки. Доля секунды – и Нечто кинулось на беззаботно рассказывающего что-то о сладостях Годжо. Эти двое схлестнулись с сумасшедшей скоростью, двигаясь интуитивно и точно. Их выпады было тяжело, в большинстве своём нереально разглядеть, что до глубины души поразило и Сукуну, и Мэгуми. При этом бешеном темпе они успевали перекинуться парой фраз, прежде чем существо в теле Юджи было откинуто к краю крыши.       Старший близнец, увидев это, дёрнулся вперёд, но понял, что сейчас ему лучше не двигаться с места и не встревать в бой двух ненормально быстрых психов. Едва счет истёк татуировки пропали, а к ним вернулся обычный и нормальный Итадори Юджи.       — Ох, вы тут как? — первым делом спросил он, стряхивая с себя бетонную крошку.       — Все живы, — улыбаясь, ответил Годжо.       Сукуна заставил свои ноги шевелиться резче и вскоре поравнялся с братом. Схватив его за плечи, стал рассматривать на предмет ранений или признак одержимости.       — Всё нормально, Су.       — Ни хера не нормально! Я за последние несколько минут три инфаркта успел словить!       К ним не спеша подошёл беловолосый маг и нагло вклинился в разговор:       — Так вы братья, Итадори Юджи и Су, полагаю?       Старший близнец презрительно фыркнул.       — Не зови меня так, блядь.       — Хватит! — Младший ощутимо стукнул кулаком по груди старшего. — Простите, мы даже не представились. Да, мы близнецы. Я Юджи, младший. А это мой старший брат – Сукуна.       В этот раз двое магов застыли, как каменные изваяния, кажется, Фушигуро даже издал какой-то глухой вздох. Если учитель никак не изменился в лице, то его ученик выглядел так, будто увидел призрака висельника. И близнецы это заметили, настороженно прижавшись друг к другу плечами.       — Вот значит как! — снова весело воскликнул Годжо. — Приятно познакомиться! Думаю, этот день и без того был изнурительным для старшеклассников, поэтому почему бы вам не отдохнуть.

━─┉┈┈◈♡◈┈┈┉─━

      Мир постепенно становился чётким. В голове неистово гудело, как после долгого дневного сна, и именно поэтому Юджи не любил спать дольше необходимого. Хотя он уже давно не ложился спать днëм и уж тем более не помнил, когда вообще отключился и чем до этого занимался. Попытался двинуться, но все мышцы и суставы страшно затекли и не слушались. Особенно болела шея.       Когда юноша окончательно смог разлепить глаза, то увидел свои местами разорванные джинсы и каменный пол. Перевел взгляд в сторону – там напольные светильники. Вперёд – сидящий на стуле мужчина с повязкой на глазах.       — Очнулся? — спросил он. — С кем из вас двоих я говорю?       — А? — не понял Юджи.       Прямо напротив него сидел человек с белыми, но не седыми волосами и спрашивал странные вещи. “Что он имеет ввиду?..” — думал Итадори, пытаясь хоть что-то осмыслить. Быть может он хотел узнать, который он из близнецов, потому что малознакомым людям бывает тяжело их различать. Только близкие знакомые и друзья могут безошибочно понять, кто есть кто. Вспоминая о брате, Юджи задался вопросом, где тот. Они были вместе, когда в школе случился сюжет для хоррор фильма.       — Точно! — вскинулся Юджи, когда в голову ударили прошлые события. — Мой брат! Где Су?!       Он озирался по сторонам, ища брата, когда из-за спины раздался заспанный голос:       — Заткнись… и так бошка болит…       Обернувшись, младший близнец увидел родную розовую макушку и бритый затылок, а также то, что они оба оказались связаны по рукам толстыми веревками, которые крепились клиньями к полу. От увиденного разум достаточно прояснился, чтобы понять, что они попали в опасную ситуацию. Их связали, оставили в закрытом помещении, где стены были увешаны сотнями талисманов, как в ритуальном зале для подавления тёмной сущности. Возможно, эта мысль не лишена смысла.       Заговорил беловолосый мужчина – тот Годжо:       — Рад, что очнулся ты, Юджи-кун. Будь это Двуликий, то мне бы пришлось тебя убить.       Видя чужое замешательство, он продолжил:       — Понимаешь, моё начальство вынесло решение о вашей с братом казни. Они посчитали, что ты, ставший сосудом для Двуликого Короля проклятий, представляешь огромную угрозу. Но мне удалось отсрочить исполнение приговора!       Пришедший в себя Сукуна разразился криком:       — Какая ещё казнь?! Ты что несёшь?!       — Смотрите сюда, — Годжо достал багровый палец. — Ты съел точно такой же проклятый предмет, после чего в тебе проснулся Двуликий. Удивительно, но твоя душа после такого не рассеялась, и я посчитал, что такую возможность нельзя упускать.       Он подкинул палец вверх и ударил своей силой по нему. Со свистящим звуком пули проклятый предмет врезался в увешанную талисманами стену, ни капли при этом не пострадав. Он торчал в маленьком кратере, как в тех, что остаются после всплеска силы героя фэнтези.       — Как видите, эти пальцы почти невозможно уничтожить, если только не умрёт сосуд, носящий их. Поэтому у меня есть для тебя предложение, Юджи-кун. Ты можешь умереть сейчас или умереть, когда соберёшь все двадцать пальцев.       — То есть, я умру в любом случае, — понял Юджи, и его странного смирения не мог принять старший брат.       — Хули ты говоришь это таким тоном?! Думаешь, я позволю каким-то фанатикам убить тебя?!       — О, вас двоих никто разлучать не собирается, — сказал Годжо, подперев кулаком голову.       Тут Юджи заметил, что тот говорил ранее про казнь, а именно “решение о вашей с братом казни”. От этого его бросило в холодный пот.       — Подождите-подождите! Почему это мой брат тоже должен быть казнён?!       — Ах, да! Что старейшин, что других магов, посвященных в дело, — говорил Годжо, — насторожило имя твоего близнеца. Итадори Сукуна, так? Вот в чëм проблема, имя Короля проклятий, жившего ещё в эпоху Хэйан, было Рëмен Сукуна. Уверяю, никто в здравом уме не назвал бы своего ребёнка таким именем.       “Рëмен Сукуна”, — повторил про себя старший близнец, чувствуя, как внутренности скручивались в узел и давят на диафрагму. Подобные открытия не укладывались в его голове, да и вообще всё то, что с ними произошло за последние часы похоже на затянувшийся сон. До смерти деда их жизнь была самой обычной, такой, как у всех, но пришёл чувак в стрёмной форме и начался кошмар. Любимый младший брат съел сатанистскую хренотень и пробудил Великое Зло, а сам Сукуна, оказалось, всю жизнь носил имя этого Зла. И в конце концов их казнят. “Я в сюжете голливудского блокбастера, не иначе”, — думал он.       Итадори Юджи же смотрел на свои колени и думал о многом. Интуитивно он переплел свои пальцы с пальцами брата за спиной. Братья не успели похоронить своего деда, как вляпались в историю, поэтому в первую очередь они должны закончить со всеми делами, а уже потом решать, что делать. Он попросил Годжо повременить со всем, и тот согласился.       Освободил их, вывел из комнаты, которая оказалась подвалом маленького святилища на окраине Сендая. Мужчина коротко поблагодарил здешнюю мико за предоставленное помещение и отвёл близнецов к машине. Они старались ковылять быстрее, чтобы скрыться от пристального взгляда той мико. Нет никаких сомнений в том, что она тоже была магом.       Прибыв в городскую больницу, братья отправились искать палату Игучи-семпая, а Годжо остался в машине. Там их встретила Сасаки-семпай. Она не пострадала физически, в отличие от того парня, но выкинуть из головы нападение чудищ ей на навряд ли удастся. Девушка плакала и винила во всём себя, однако Юджи убедил её в обратном.       Глядя на бессознательного друга, чье состояние было не таким плачевным, как могло бы быть, младший Итадори сказал, что это на нём лежит ответственность за произошедшее, что это он забрал палец. Сукуна же возразил:       — Мы забрали.       Всё напополам, всё вместе, даже казнь, и та одна на двоих. В этом весь Сукуна – готов на всё, лишь бы Юджи не был одинок.       Прощаясь с Сасаки, парни и словом не обмолвились, что, скорее всего, они больше не увидятся. Не только потому, что в перспективе их ждет гильотина, четвертование, или как там проходит казнь сосудов особых проклятий. Годжо позаботился о их переводе из школы в Токийский магический техникум, переезде в тамошнее общежитие и о многом другом, кажущемся слегка незаконным. Стоит упомянуть, что он каким-то образом списал разрушение школы на нарушение техники безопасности и, как следствие, взрыв газовой трубы.       Следующим пунктом назначения был крематорий. В ожидании окончания процесса кремации, Годжо рассказал ужасающие подробности своей работы самым равнодушным тоном. Он оказался из тех людей, которых определённые моменты своей рабочей деятельности уже ни капли не волнуют. Он сказал, что их профессия изначально предлагала столкновение обычного человеческого разума с невообразимыми зверствами проклятий, их изуродованными жертвами и с существенными изменениями моральных принципов. Маги нередко сходили с ума, в этом нет ничего удивительного. Маги нередко используют свою силу во вред населению. История знала случаи крупных и кровопролитных конфликтов среди кланов и организаций.       Юджи пока не мог смириться с формулировкой “повезло, что человек просто умер от встречи с проклятием”. Сукуна никак не мог смириться с тем, что Юджи будет в эпицентре всех самых опасных и ужасных событий.       Некоторое время спустя, собирая прах в урну, младший Итадори принял, возможно, очередное глупое геройское решение – быть тем, кто избавит мир от Двуликого, и чуть-чуть снизит показатель смертности в стране. “Почему люди умирают из-за случайных встреч с невидимыми сущностями? Почему им не дано умереть в старости?” — другие на его месте не задавались бы подобными вопросами, но Юджи – это Юджи, а не кто-то. Если у него есть возможность сделать жизнь людей малость лучше, дать им шанс на смерть в преклонном возрасте, то он не отступится. Он сильный, и его обязанность – помогать другим.       Он глотает второй проклятый палец. Сразу же волна всеобъемлющего безумия захлестнула его с головой. Грудную клетку распирало изнутри, словно тот-что-внутри хотел выбраться на свободу самым прямым путём. Юджи чувствовал горячие ладони брата на своих плечах, руках, щеках. Юджи слышал его голос, едва-едва различимый за смехом Двуликого. Тот едкий смех звучал в голове настолько громко и чётко, что, казалось, он вырывался из его собственного рта.       Прошла пара секунд – все стихло, как и не было. Сукуна прижимал голову брата к своему плечу, сам уткнувшись носом в персиковые волосы. Он, почти не скрываясь, дрожал. Близнец ответил на это отчаянное объятие, вдыхая родной запах кожи, и тихо произнёс:       — Су, всё хорошо.       Старший брат сильнее прижался к младшему, прежде чем ответить:       — Ага.

━─┉┈┈◈♡◈┈┈┉─━

      На телефон пришёл документ с подробной информацией на Итадори Юджи и Сукуну. Родились в Сендае, время, рост, вес при рождении, прививки из детской поликлиники, школьные награды, характеристика от учителей. Всё как у всех. Нет ничего, что могло бы натолкнуть на мысль о связи детей с Королём проклятий, кроме имени.       Годжо Сатору нутром чувствовал, что это далеко не всё, но видя, как трогательно обнимаются братья, он убедился в чистой натуре Итадори Сукуны. Он хороший малый, пусть и пытается выглядеть старше и круче, чем есть на деле. Рядом с младшим он мгновенно превращается в ребёнка, души не чаявшего в единственном родном человеке. На лицо его желание оберегать безрассудного Юджи любой ценой, даже быть для него живым щитом. Их связь так крепка, что порой выглядит сказочно.       Как хороший взрослый, Сатору должен приложить все усилия, чтобы не дать этой маленькой семье сгинуть из-за трусости старейшин. Однажды он доберётся до сути и спасёт близнецов от несчастливого финала, ну, а пока он может только дать им место в мире Дзюдзюцу и своё покровительство. Всë-таки эти двое такие очаровательные.