youth

Сколько Юнхо себя помнил, он всегда находился в компании друзей. В детском саду, в начальной и средней школе — ему удавалось очаровать даже воспитателей и учителей, которые редко велись на щенячий взгляд и мягкую улыбку, однако Чон Юнхо, кажется, обладал какой-то магией, потому что люди мгновенно раскрывались рядом с ним, и в итоге к началу старшей школы Юнхо мог похвастаться своей небольшой компанией друзей, с которыми они играли в футбол после уроков, готовили совместные проекты и просто отлично проводили время за игровыми автоматами в выходные. Наверное, история началась именно там — в торговом центре небольшого города, где Юнхо и познакомился с человеком, ставшим впоследствии для него если не целым миром, то как минимум его значимой частью. Это было третье воскресенье октября, погода стояла скверная — неприятный холодный ветер проникал под полы куртки, однако даже это не могло остановить старшеклассников, которые намеревались потратить свои карманные деньги на игровые автоматы, а потом с гордостью унести домой какую-нибудь мягкую игрушку или подарить ее очередной милой девушке, что часто приходили в торговый центр вместе с подружками, чтобы поболтать и понаблюдать за парнями. Юнхо откинул со лба мешающуюся челку и в очередной раз напомнил себе, что надо попросить маму подстричь его, однако сейчас ему стоило все-таки сосредоточиться на игре, в которой ему надо было обогнать своего одноклассника на мотоцикле. И очередной раунд вновь закончился успехом для Юнхо, друзья которого заулюлюкали и начали хлопать его по плечам. Было весело — парни переходили от одного автомата к другому, а спустя какое-то время и вовсе проголодались, так что собирались отправиться в небольшое кафе неподалеку от торгового центра, в котором милая аджумма давно уже выучила их всех по именам и с радостью принимала у себя. И Юнхо покинул было помещение с автоматами, когда его взгляд зацепился за парня — такого же высокого, как и он сам, — который никак не мог совладать с морским боем. С этим аппаратом у Чона было связано много историй как о победах, так и о проигрышах, а еще он прекрасно знал, как заставить эту чудо-машину работать тебе на руку, поэтому, махнув друзьям рукой, чтобы те шли без него, Юнхо подошел к парню ближе и дружелюбно улыбнулся. — Там на C4 всегда стоит начало эсминца, — Чон хмыкнул, когда молодой человек выбрал именно эту точку на экране и точно попал. — Если на D4 нет его продолжения, то он сто процентов идет вниз. Просто поверь, у них стратегия уже три года на этом аппарате не меняется, это уже даже не так весело. — Ты так часто в него играл, что запомнил расположение кораблей? — голос у парня оказался уже довольно низким, хотя часть друзей Чона до сих пор срывались с писка к басу, и это звучало порой настолько же смешно, насколько неловко. Все-таки быть подростком в самом расцвете пубертата было действительно сложно и порой невероятно нелепо. — Ага, — Юнхо просто пожал плечами. Незнакомец закончил бой спустя пару минут своей победой, прислушиваясь к комбинациям, которые рекомендовал Чон, и когда старенький аппарат выдал ворох билетиков, парень широко улыбнулся, протягивая половину Юнхо. Чон покачал головой — свое на сегодня он отыграл, не было смысла забирать выигрыш у этого парня, который выглядел таким забавным и милым одновременно. — Меня зовут Минги. Сон Минги, — поняв, что поделиться билетиками не удастся, парень протянул Юнхо руку, и тот с готовностью ее пожал. — Чон Юнхо, приятно познакомиться. Хочешь пойти с нами в кафе? Я познакомлю тебя со своими друзьями. Но я не настаиваю. Минги отказываться не стал. Почему-то с ним было очень легко — пока парни шли до кафе, они разговорились об учебе, любимых предметах, а потом разговор плавно перетек в обсуждение недавно вышедших игр, и тут остановить любого из ребят было просто невозможно. Каждый с жаром рассказывал другому о том, как и что он не так давно прошел, так что к месту собрания одноклассников Юнхо ребята пришли уже практически как лучшие друзья. Все-таки общие интересы быстро сближали людей, и Юнхо в этом никогда не сомневался. Поскольку Юнхо редко притягивал к себе плохих людей, его друзья были такими же общительными и простыми, и они без особых проблем приняли Минги в свою не такую большую, но весьма забавную компанию. И если первые полчаса им всем было немного неловко, спустя еще какое-то время они могли разговаривать на любую тему и легко друг над другом подшучивали, что не вызывало ни капли негатива ни со стороны Юнхо и его компании, ни со стороны Минги. К моменту, когда было принято решение расходиться по домам, Минги и Юнхо успели обменяться телефонами и пообещать друг другу обязательно списаться в какао, чтобы обсудить один из уровней игры, которую, как оказалось, они проходили на пару, и мысль о том, что они смогут продолжить общение, приятно согревала сердце Чона, когда он топал к своему дому, где его ждала недоделанная домашняя работа. Однако мысли о новом друге радовали, так что даже к нескольким номерам по математике Юнхо был готов в достаточной мере, чтобы справиться с ними. Тем же вечером они с Минги все-таки списались и провели почти два часа, обсуждая, как справиться с одним из монстров в любимой ими обоими игре, что, казалось, положило просто прекрасное начало такой удивительной дружбе. С того дня все и поменялось в жизни Юнхо. Но ничуть не в худшую сторону, совсем наоборот! Парню было безумно комфортно встречаться с Минги после уроков, вместе куда-то ходить, собираться с друзьями и просто весело проводить время то в кино, то на тех же самых аппаратах, то еще где-нибудь. А еще Юнхо начал уходить на обед в школу через дорогу — как оказалось, именно там и учился Минги и, к большому разочарованию в людях у Юнхо, обедал он один, не собирая вокруг себя шумную компанию. Вообще, как оказалось, в школе Сон был если не изгоем, то просто одиночкой, и мысли об этом несколько дней тревожили Юнхо, ведь он не понимал, как можно не подружиться с этим парнем! Минги был классным, и тот факт, что его одноклассники этого не видели, расстраивал, что и привело Чона к решению приходить обедать вместе с ним. Тем более, Минги был довольно медлительным, словно большой мишка-коала, которая совсем не торопилась по своим делам, и это раздражало других людей, однако Юнхо находил это довольно милой деталью в поведении друга. Да и обедать вместе было значительно веселее, и иногда даже некоторые друзья Юнхо приходили вместе с ним, чтобы составить компанию Минги. Все-таки времени было более чем достаточно, чтобы вместе перекусить, поболтать, а потом вернуться на оставшиеся уроки к себе в школу, и Юнхо использовал его настолько искусно, насколько это было в принципе возможно. — Ты тратишь на меня время, которое мог бы провести со своими друзьями, — сказал как-то раз Минги, за что он едва не получил по голове баночкой с токпокки. — Ты вообще-то тоже мой друг! — Юнхо не то чтобы был зол в тот момент, просто хотелось доказать Минги, что он заслуживает иметь друзей, что он интересный и сам по себе классный парень, с которым приятно общаться и делить время обеда. С того момента они, кажется, стали еще ближе. Теперь парни обсуждали не только игры или планы на выходные, но и более личные моменты — семью, друзей и просто свои мысли и переживания, которых в их возрасте было значительно больше, чем могут себе представить взрослые, которые не считают подростков серьезными и не видят у них никаких проблем, кроме контрольной в школе. Юнхо нравилось узнавать Минги, слушать его и рассказывать свои истории из жизни, которые Сон непременно комментировал в крайне забавной манере, способной очаровать кого угодно. В Минги было много деталей, которые люди игнорировали, и это было совсем несправедливо по отношению к нему. Он имел совершенно нестандартный подход к некоторым вещам, что позволяло ему часто выигрывать в играх на стратегию, потому что он придумывал такие ходы, о которых другие даже не задумывались. Этот парень был очень ранимым и чувствительным, он порой плакал из-за грустных фильмов, и это нравилось Юнхо, потому что это говорило о том, что у Сона большое и очень доброе сердце, которое все еще способно сочувствовать другим и разделять с людьми (и не только) их радости и горести. А еще он был действительно открытым и приятным собеседником, с которым было интересно и весело даже просто слушать музыку, не прерываясь на разговоры. Минги мог в какой-то момент неожиданно начать разговор на совершенно новую тему, о которой прежде они не говорили, и Юнхо это очень увлекало. — Ты знал, что все или по крайней мере большинство звезд во вселенной рождаются парами? Это двойные звезды. Часть из них связаны силами тяготения и обращаются около общего центра тяжести, — поделился однажды вечером Минги, когда Чон в очередной раз остался ночевать у Минги, и они лежали на кровати Сона, рассматривая потолок, на котором отражалась проекция звездного неба. — Как ты запоминаешь все эти факты? — Юнхо тихо рассмеялся и поднялся на локте, смотря на друга, который лежал рядом. В его глазах отражались разноцветные скопления звезд, он глупо улыбался и выглядел невероятно красивым, что немного смутило Юнхо — он никогда прежде не задумывался о своих друзьях подобным образом. А потом Минги перевел взгляд с потолка на Юнхо, и на какое-то мгновение между парнями повисла тишина — они просто смотрели друг другу в глаза, и, кажется, каким-то образом находили ответы на все вопросы, которые таились в их сердцах. Это было странно и очень непривычно, но тот вечер что-то поменял в их отношениях. Теперь они время от времени ловили себя на мыслях о том, что каждый из них красив по-своему, между ними порой повисали неловкие паузы, особенно, во время простых, но искренних разговорах о чем-то важном, их объятия стали какими-то особенными, куда более надежными и теплыми, чем объятия других людей. И в какой-то момент на Юнхо свалилось немного нелепое осознание. Общение с Минги привело его к тому, что Сон начал ему нравиться. Не только как человек или друг, с которым можно обсудить все, начиная с закона всемирного тяготения и заканчивая новой видео-игрой. Скорее, как человек, рядом с которым было комфортно и приятно находиться. С которым можно было поделиться своими печалями и радостями и получить в ответ поддержку или дружескую шутку. Юнхо прежде не ловил себя за подобными мыслями — да, ему нравилась девушка в средней школе, и они даже пытались построить что-то похожее на отношения. Правда, все кончилось спустя пару месяцев, когда парень понял, что гормоны сыграли с ним злую шутку, а подруга нашла кого-то интереснее. А еще во время каникул у бабушки в Пусане Юнхо на спор поцеловал одного из своих давних друзей, и все кончилось тем, что до окончания лета они проводили много времени вместе, часть из которого было потрачено на попытки понять и принять себя и свою симпатию к человеку своего пола. Тогда это было достаточно сложно, однако ум Юнхо был достаточно гибким, чтобы постараться разложить все по полочкам и сделать вывод, что в этом нет ничего критичного или страшного. Просто так сложилось. Он не спешил делиться открытиями с друзьями, тем более, что потом у него не было времени рассуждать об этом. А теперь Минги вызывал в его сердце так много эмоций и чувств, что Юнхо терялся. Однако осознание своей симпатии к Сону ничуть не испортило отношения парней. Они стали даже дружнее, когда Юнхо смог признаться себе в этом, однако парень решил все же промолчать и не озвучивать это другу, которого можно было так просто потерять из-за этих странных, но невероятно трогательных чувств. Спустя полгода с начала общения Юнхо мог похвастаться тем фактом, что они с Минги и правда стали лучшими друзьями. Лучшими друзьями, один из которых был немного влюблен в другого, но старался мягко игнорировать эти чувства, чтобы не испортить все то, что они успели построить за это время. Парни часто бывали друг у друга в гостях, и однажды Сон даже поехал с Юю и его родителями в гости к бабушке Чона в Пусан, и там парни отлично провели время, постоянно болтая обо всем на свете и помогая бабуле, которая лишь лукаво улыбалась и заставляла внука с другом пойти погулять, а не копаться в огородах или же помогать по дому. И тогда же, под конец весны, они наткнулись на небольшую хижину в поле недалеко от дома родителей Минги. Она, кажется, была заброшена — если хозяева этого места и существовали в этой вселенной, заботиться о деревянном домике они не собирались, и Минги с Юнхо решили, что теперь это будет их штаб. Там они могли болтать о том, о чем было неловко разговаривать перед друзьями или родителями, могли обсуждать мечты — порой совместные, порой раздельные, могли планировать что-то и делать уроки, помогая друг другу то с одним, то с другим предметом. В хижине все становилось немного другим. Они вели себя совсем иначе друг с другом. В один из вечеров, когда парни сбежали туда, чтобы обсудить последнюю сумасшедшую неделю в школе, они просто лежали на надувном матрасе, который Минги притащил из отцовского гаража, рассматривали деревянный потолок и указывали друг другу на забавные пятна на дереве, которые напоминали каких-то животных и другие предметы. И в какой-то момент Минги вдруг обхватил руку Юнхо своей и продолжил рассматривать, только на этот раз не рисунки на дереве, а то, как красиво и причудливо переплетались их пальцы, как идеально их ладони подходили друг другу. Ни один из них не комментировал происходящее, а сердце Юнхо, казалось, билось так сильно и часто, что его могли слышать даже родители друга, находящиеся достаточно далеко в собственном доме. И это был не единственный такой момент — Юнхо казалось, что их разговоры стали еще глубже и искреннее, а объятия теперь длились куда больше пары секунд, как это бывало в прошлом, и это одновременно невероятно радовало и пугало. Чон понятия не имел, почему с каждой встречей их отношения становятся все более интимными, но останавливать это он не собирался точно, ведь из-за каждого прикосновения Минги внутри Юнхо сердце будто бы делало очередной кульбит, заставляя молодого человека прятать красные щеки и потеющие ладошки, ведь именно они могли выдать чувства Юнхо. Это все было настолько же очаровательно, насколько болезненно, и Юнхо стоило бы остановить все это еще тогда, когда единственной их тайной был домик в поле, только вот у судьбы всегда и на все имеются свои планы, и противиться ей вряд ли у кого-то получится, даже если очень сильно захочется. Юнхо не верил в это до момента, когда их с Минги отношения не подошли к той черте, от которой стоило бы держаться подальше, чтобы не разрушить эту дружбу. — Можно я кое-что сделаю? — однажды вечером, когда парни снова расположились на большом удобном пледе в заброшенной хижине, Минги осторожно поднялся и внимательно посмотрел на друга. Тот просто согласно покачал головой, потому что говорить не хотелось, да и что Сон мог сделать? Он обычно за такими вопросами прятал очередную шутку или какой-то нелепый факт, иногда забавное действие вроде неожиданной щекотки, однако никогда этот парень не причинял Юнхо вреда, так что тот доверял ему на все сто процентов. — Валяй, — спустя еще секунду все-таки отозвался Чон. Пару секунд ничего не происходило, а потом Минги вдруг наклонился ближе и замер буквально в паре сантиметров от лица Юнхо. Щеки Чона запылали, сердце вдруг забилось так громко и сильно, что он сам будто бы слышал его стук, однако Юнхо даже не допустил мысли о том, чтобы резко встать и уйти от прикосновений Минги. Наоборот, он затаил дыхание, совершенно сбитый с толку и жаждущий одного, но готовый при этом получить нечто совершенно иное. В момент, когда губы Минги прижались к губам Юнхо, Чон не сдержал удивленного вздоха. Сначала это было совершенно невинно — Сон не двигался, просто продолжал прижиматься своими губами к губам Юнхо, однако не почувствовав сопротивления парень на пробу рискнул превратить нелепое касание в настоящий поцелуй, который все еще казался Чону дымкой воспаленного воображения, хотя определенно точно происходил в реальности. Юнхо осторожно запустил руки в волосы Минги на затылке, притянул его чуть ближе и разомкнул губы, позволяя другу углубить поцелуй, чем тот и воспользовался, нависая над Юнхо и не прекращая целовать его снова и снова, прерываясь лишь на короткие попытки перевести дыхание и глупо улыбнуться. Они оба потеряли счет времени, да и это было чем-то настолько бесполезным, глупым и абсолютно не имеющим значения в данный момент, что парни даже не задумывались над этим, они продолжали дарить друг другу нежные прикосновения, путаться пальцами в волосах и тяжело дышать в унисон, деля на двоих прикосновения, улыбку и сердцебиение двух влюбленных сердец. Стоило Минги отстраниться, Юнхо вдруг почувствовал смущение. Он понятия не имел, как реагировать на произошедшее, ведь еще секунду назад он и не задумывался о том, что поцелуй рано или поздно закончится, и им придется объясниться, однако сейчас жестокая реальность снова заставила выпорхнуть из идеального мира и принять тот факт, что дальше может произойти буквально что угодно. Минги вздохнул, а потом вдруг растянул губы в широкой улыбке. Не прошло и пары секунд, как он потянул Юнхо подняться с пледа на ноги, а потом крепко прижал его к себе, обнимая и будто бы скрывая от всего мира в своих надежных руках, которые все последние месяцы приносили столько тепла и гармонии в жизнь Чона, что отказываться от этого он не стал бы ни за что на свете. — Мы как-то будем это… комментировать? — все еще смущаясь, протянул Юнхо, на что Минги просто пожал плечами. — Я хотел сделать это еще давно. С момента, как мы познакомились, кажется. Ты мне сразу очень понравился. Такой живой, искренний, готовый тратить свое время на меня, для меня это стало чем-то особенным. Ты стал особенным. Как часть той самой парной звезды, да? Одна ты, а вторая я, и нас продолжало тянуть друг к другу, но мы почему-то никак не могли дойти до мысли о том, что надо просто рискнуть, — Минги тараторил, все еще не в силах стереть со своих губ улыбку, и это дарило Юнхо ощущение невероятного комфорта. — Извини, если ты был против… — По мне было заметно, что я был против? — Чон хихикнул, на что Минги лишь покачал головой. — И что дальше? — Понятия не имею. Но я хотел бы всегда быть рядом с тобой, — Сон любил порой бросать такие серьезные слова, которые, по мнению многих людей, ничего не значили в их беспечном возрасте, однако Юнхо мог сказать, что он знает Минги достаточно хорошо, чтобы знать — в его словах заключается искреннее намерение этого парня, и если он говорит про «всегда», то именно это он и имеет ввиду. — Я влюбился в тебя окончательно в тот момент, когда ты рассказывал про звезды, — спрятав лицо в руках от смущения, Юнхо все-таки смог выдавить из себя слова признания. Было невероятно страшно и неловко, несмотря на то, что Минги только что сам буквально признался ему в симпатии, однако никакой негативной реакции Чон так и не получил. Наоборот. Минги в один шаг оказался прямо напротив него, осторожно убрал руки от лица и заглянул Юнхо в глаза, стараясь найти в них ответы на все свои вопрос. Похоже, обнаружив именно то, что хотелось, Сон притянул друга ближе и оставил на его щеке короткий нежный поцелуй. Потом на второй щеке, на носу, на лбу — он начал хаотично покрывать касаниями своих губ лицо Юнхо, из-за чего тот рассмеялся и в какой-то момент все-таки смог поймать губы парня своими, снова утягивая его в осторожный и невероятно приятный поцелуй, который лишь сильнее распалял их обоих и заставлял дышать этими еще такими хрупкими, но уже невероятно искренними чувствами. На улице окончательно стемнело, что стало поводом идти домой, и впервые за то время, что они возвращались из их небольшого логова, Юнхо и Минги шли в сторону дома последнего, держась за руки и осознавая, что теперь их связывают такие чувства, о которых слагают песни, пишут книги и снимают фильмы. И вряд ли что-то сможет разрушить настолько особенные отношения между двумя парнями, нашедшими друг друга в столь подходящий для каждого из них момент.

х х х

Юнхо хорошо знал, что жизнь — это постоянная смена радостных моментов грустными, однако он не думал, что тогда, когда он почувствует себя по-настоящему счастливым, на него свалится такая большая проблема, решить которую он будет не в состоянии. Слова, сказанные мамой этим утром, никак не хотели забываться, и Юнхо правда пытался в них рассмотреть хотя бы намек на интересный опыт для себя, однако пока что он видел и слышал лишь то, что разрушит его счастье так же быстро, как оно выстроилось. Отца переводили по работе — другой филиал предполагал повышение сразу же до начальника одного из отделов, и Чон прекрасно знал, как долго и усердно трудился его папа для достижения этой цели. Только вот изначально планировалось, что он сможет возглавить отдел их офиса в родном городе, но судьба решила сыграть злую шутку с семьей Чон, и теперь для того, чтобы продолжать карьеру, им требовался переезд. И не куда-то поблизости, например, в Мокпо, нет. Их ждал переезд в Сеул, и Юнхо точно не знал, как правильно реагировать на эти новости. Он не мог остаться в родном Кванджу, родители сразу сказали, что ему надо будет поехать с ними, чтобы первое время помогать по дому, ведь отец постоянно будет на работе, мама снова будет искать что-то подходящее для себя, а у него останется немного свободного времени после школы, чтобы заняться домашними делами. И парень без проблем помог бы родителям, если бы не… отношения с Минги. Отношения, о которых Юнхо так хотел и так боялся рассказать маме, отношения, в которых он уже почти два месяца чувствовал себя невероятно счастливым, и даже бабушка с дедушкой посматривали на внука с легким удивлением, когда он снова и снова возвращался домой после проведенного с другом времени, в прекрасном расположении духа. Переезд мог предполагать отношения на расстоянии, но будет ли им этого достаточно? Ответа на этот вопрос Юнхо просто не знал. Ему следовало поговорить с Минги, все рассказать, вместе прийти к каким-то выводам, но пока что он мог лишь тяжело вздыхать и с грустью рассматривать улочки родного города, который вскоре должен был стать чем-то чужим, заменив узкие проулки широкими улицами Сеула, маленькие магазинчики большими торговыми центрами, а уютную школу, в которой Юнхо всех знал, на новый класс, где ему будет тяжело подстроиться и снова стать таким же ярким и открытым, каким он был здесь. Чон просто не мог совладать с собой, однако ему пришлось постараться взять себя в руки, когда рядом показалось здание школы. Минги ждал его около входа, чтобы по традиции пожелать хорошего дня, и сегодняшнее утро не стало исключением для этой прекрасной традиции, однако обещая Сону встретиться за обедом, Юнхо уже думал о том, как расскажет новости парню и потеряет все, что они так старательно строили и старались укрепить последнее время. Чона трудно было назвать пессимистом, но он понимал — сейчас большого выбора у него нет, он может или принять то, что есть, без скандала с родителями, или же закатить шумный скандал, который все равно не поменяет ничего, кроме хороших до этого момента отношений с родными. Цифры сегодня никак не хотели складываться в примеры, буквы выглядели коряво и некрасиво, а небольшой рассказ, который Юнхо подготовил на урок астрономии, самому парню показался глупым и необоснованным, однако выступить с ним все-таки пришлось. После обеда, на время которого Юнхо все-таки удалось спрятать подальше свои переживания и страхи и который Чон провел с Минги, болтая о ерунде, пришло сообщение от мамы. Женщина сетовала на то, что времени на переезд толком не остается — отца хотят видеть на новом рабочем месте в будущий понедельник, до которого оставалось меньше недели. Компания была готова предоставить семье жилье, пока они не найдут что-то лучшее, и это можно было бы считать плюсом, если бы не тот факт, что теперь на объяснение с Минги оставалось действительно мало времени. Тем же вечером Юнхо позвал Минги в хижину. Там они могли без лишних глаз и ушей поговорить, выпустить свои эмоции и обсудить все то, что должно было с ними вот-вот произойти. Чон заметно нервничал, когда Минги зашел в маленькую уютную гостиную, и молодой человек это практически почувствовал, так что, аккуратно взяв Юю за руку, Минги заглянул ему в глаза и вкрадчиво спросил: — В чем дело? Юнхо помолчал еще пару секунд, а потом, набрав воздуха в легкие, все-таки решился рассказать обо всем. Он должен был, так было честно и правильно по отношению хотя бы к Минги. — Моего отца переводят по работе в Сеул. Он не разрешает мне остаться одному тут, поэтому в следующий понедельник мы должны уже быть там, — голос Юнхо был тихим и практически безжизненным. Он не знал, как отреагирует Минги, и старался подготовиться практически ко всему. Только вот Сон в очередной раз показал себя с лучшей из возможных сторон, и вместо попыток выяснять отношения и ругаться, он притянул Юнхо к себе в объятия и позволил тому, наконец, расплакаться. Эмоций было слишком много, одна тянула за собой другую, так что какое-то время они просто молча сидели на потрепанном жизнью и временем диване, голова Юнхо покоилась на плече Минги, пока слезы Чона пропитывали ткань тонкого свитера. Сон не протестовал, он лишь мягко поглаживал спину Юнхо, стараясь успокоить возлюбленного, хотя это вряд ли могло быстро вернуть тому самообладание. Минги понимал такую реакцию. Юнхо в принципе был очень эмоциональным парнем, но мало кто догадывался, насколько ранимым и чувствительным он был глубоко внутри, куда он пускал далеко не всех людей из своего окружения. И сейчас Минги наблюдал практически с первого ряда, как вечно счастливый и старающийся не унывать человек терял ту ниточку, по которой в его организм поступало счастье, и это невероятно сильно ранило. Он слишком дорожил Юнхо, чтобы потерять его, чтобы дать ему переживать это все одному. Их отношения, быть может, еще трудно было назвать серьезными, все-таки они оба были просто подростками, которые смогли отыскать в этом огромном мире того человека, который оказался будто бы создан специально для него, но той искренней и преданной любви, которую испытывали они оба, было более чем достаточно, чтобы хотя бы попробовать все спасти, противостоять этому жестокому миру. — Послушай, расстояние ничего не поменяет между нами. Мы будем созваниваться и постоянно переписываться. На каникулы ты сможешь вернуться ко мне, а потом и я, надеюсь, смогу перебраться в Сеул, чтобы быть рядом с тобой. Учиться осталось не так много, а дальше университет, и я как раз собирался выбирать его в Сеуле, там живет мамина сестра, которая предложила мне пожить у нее, пока она будет в разъездах. Я уверен, мы сможем переждать это время, и потом мы будем свободны, — несмотря на некое волнение, Минги старался говорить уверенно и смело. Он понимал, что они и правда бросают вызов этой вселенной, которая старалась их разлучить, но отступить он просто не мог. Юнхо вздохнул. Он искренне надеялся, что они смогут это сделать. Что не потеряются в рутине и найдут время на общение, что и дальше будут поддерживать и любить друг друга даже на расстоянии. В конце концов, не так уж и далеко он уезжал, правильно? Из Кванджу ходили автобусы в Сеул, и они смогли бы видеться даже на выходных, если у них не будет планов. Возможно, Юнхо просто слишком поддался эмоциям? Мысли об этом помогли парню немного успокоиться и сконцентрироваться на том, что сейчас рядом с ним был тот, кто поддерживал его и помогал, даже когда сам чувствовал себя разбито из-за осознания, что на время им придется разлучиться. Сейчас Чон как никогда был рад тому, что в таком состоянии его мог видеть только тот, кому он мог бесконечно доверять свои самые сложные секреты и черты характера, о существовании которых даже не подозревали их общие друзья. — У нас все получится, обещаю, — Минги мягко улыбнулся, чмокнул Юнхо в лоб и притянул его ближе для очередной порции объятий. Никто из них не мог сказать, как долго они просидели, тихо переговариваясь о том, что ждет их впереди, однако к моменту, как Юнхо и Минги направились по домам, каждый из них чувствовал себя чуть лучше. Куда комфортнее было ощущать себя понятым, а не загнанным в угол, и если это чувство прошло еще не до конца, то сомнения в том, что у них с Минги все будет хорошо, отступили. Юнхо верил Сону, тот за то время, что они общались, никогда его не предавал, не расстраивал и не заставлял чувствовать себя плохо, так что ему на самом деле можно было доверять. Уже поздней ночью, переписываясь в мессенджере, Минги предложил максимально провести оставшееся время до отъезда Юнхо вместе. Чон не отказался, он и сам хотел сделать все, чтобы эта неделя стала для каждого из них особенной. Поэтому вещи они собирали вместе, прерываясь на короткие поцелуи, потом вечерами прятались от всего мира в хижине, где успевали сделать уроки и снова придумать планы на будущее, обязательно включавшие в себя друг друга. Они много разговаривали, что-то планировали, делились секретами, как в самом начале их дружбы, только на этот раз это было что-то большее — будто бы обещание. Обещание снова встретиться, запомнив сейчас самые прекрасные совместные моменты, обещание вернуться друг к другу, даже если будет очень сложно. Они верили в себя и друг в друга, и ничто не могло отнять у них тех искренних трепетных чувств, которые они испытывали друг к другу. Юнхо порывался раскрыться перед родителями, но Минги предложил оставить это на потом, все-таки сейчас у них было не так много времени, чтобы утрясти возможные проблемы из-за этого, а провести рядом друг с другом как можно больше коротких, но таких ценных минут очень хотелось. Каждый день парни скрывались за хлипкими дверями хижины посреди поля, целовались, давали друг другу обещания и искренне верили в то, что все у них точно сбудется. Что ни время, ни расстояние не смогут поставить крест на отношениях, которые выросли из искренней симпатии, интереса и искренности, которые так трепетно росли и становились все прочнее, и Минги старался сделать все, чтобы убедить в этом Юнхо так же сильно, как тот смог убедить Сона когда-то давно просто пообедать вместе. Это было значимо для них обоих, и ни один из них определенно не был готов к тому, чтобы потерять что-то настолько трогательное и важное. Поздним вечером субботы, когда Юнхо нужно было уехать, они с Минги задержались в хижине. Не могли оторваться друг от друга — целовались, хватались за руки и плечи друг друга, старались сдержать слезы, но никак не получалось. Это не было расставанием, нет, но прощанием — определенно. И ни один из них, как бы они не пытались храбриться друг перед другом, не были готовы сказать друг другу даже элементарное «пока», потому что это означало лишь одно: им придется на время друг друга потерять, и никто не хотел этого. Однако, все же набравшись смелости, они встали около машины родителей Юнхо, когда часы показывали половину одиннадцатого вечера. — Мы ведь еще встретимся, да? — Юнхо держался изо всех сил, но по нему было видно, что он вот-вот расплачется. Минги в мгновение прижал парня к себе, сразу же крепко обнимая и шепча что-то о том, что ничто не поменяет их любви, и это помогло Чону справиться с эмоциями, которые буквально душили его, не давая свободно вздохнуть и перевести дух. — Я тебя люблю, — улыбнувшись, чтобы спрятать свои страхи и переживания, Минги снова крепко обнял Юнхо и толкнул его в сторону машины. Тот почти устроился на сидении, однако в мгновение сорвался с места под удивленные взгляды родителей, быстро, словно ураган, оказался рядом с Минги, чмокнул его в губы на глазах у родителей Чона и с коротким «Я тебя тоже» скрылся в машине на заднем сидении. Ни мама, ни папа Юнхо задавать каких-то вопросов не стали, просто покачали головами и, попрощавшись с Минги, тоже сели в машину, которая спустя пару секунд двинулась прочь от дома. Минги тяжело вздохнул. Пошарил рукой в кармане толстовки и довольно кивнул себе, нащупав там зажигалку. Тем вечером слезы Минги видели только отблески пламени, которое поедало маленькую деревянную хижину посреди поля. Тем вечером слезы Юнхо видели только фонари, тянущиеся вдоль дороги в Сеул. Они отдалялись друг от друга физически, но эмоционально они так и остались рядом. По крайней мере, они верили в это так же искренне и преданно, как маленькие дети верят в Санта Клауса и Зубную фею.

х х х

Юнхо вздохнул и попытался размяться. От сидения за рулем уже третий час затекли все мышцы, но он знал, что отступать было просто некуда. С момента, как он покинул Кванджу, прошло пять лет. Пять долгих лет, ставших для Чон Юнхо настоящим испытанием на прочность. Сначала было признание родителям. Тот поцелуй с Минги заставил Юнхо честно рассказать маме и папе о том, какие отношения их связывали, и Юю в очередной раз порадовался, что его семья настолько потрясающая. Никто не ругался на него, не пытался прогнать из дома и не называл разочарованием, что определенно было для него успехом, ведь он слышал истории о том, как родители отказывались от детей лишь из-за того, что тем нравились люди их пола. Юнхо действительно повезло, потому что они приняли его, в их отношениях ничего не поменялось, и парень был искренне за это благодарен. Однако плюсы на этом закончились. Новая школа встретила его не так гостеприимно, как хотелось бы, и друзья появились у парня только в начале последнего школьного года. Было странно большую часть времени проводить в одиночестве, но Юю спасали постоянные телефонные разговоры с друзьями из Кванджу и, конечно же, с Минги отдельно. Тот довольно быстро смог собрать вокруг себя классных ребят, которые в начале последнего учебного года перешли в его школу, и теперь Чон чуть меньше переживал о том, что этот забавный, но невероятно очаровательный парень будет обедать в одиночестве. Первые несколько месяцев после переезда Юнхо они старались созваниваться так часто, как это возможно. Несколько раз Минги приезжал в Сеул на выходные, и парни отлично проводили время вместе, не задумываясь ни о чем и самозабвенно целуясь в комнате Юнхо в небольшой, но очень уютной квартире четы Чон. А потом началась пора экзаменов, и парни несколько отдалились. Они меньше разговаривали и совсем перестали видеться из-за загруженных графиков, постоянная работа над различными предметами привела к тому, что порой Минги и Юнхо не созванивались неделями, ограничиваясь короткими сообщениями. Настоящим глотком свежего воздуха стал выпускной из школы. Тогда они провели вместе целую неделю — после официального празднования родители Юнхо улетели к бабушке с дедушкой в Пусан, так что квартира осталась в распоряжении двух парней на целые семь дней. Родители строго-настрого запретили вечеринки, но этим двоих было более чем достаточно общества друг друга. Это было потрясающе, потому что они действительно соскучились друг по другу. Тогда же произошел их первый раз, который ознаменовался невероятным смущением, смехом, поддержкой и огромным теплом и любовью, в которых буквально тонул Юнхо, пока Минги покрывал его плечи поцелуями. Расставаться в этот раз было чуть легче, ведь Минги обещал вернуться чуть позже, чтобы поступить в университет, и тогда же все пошло совсем не так, как хотелось. «Отца отправляют в Пусан. Придется поехать с ним и помочь с мастерской какое-то время», — это сообщение стало началом конца. Минги отправился следом за родителями в Пусан и остался там помогать папе работать в мастерской, которая достаточно быстро превратилась из одного маленького помещения в приличную сеть, которую надо было как-то контролировать. Заочно поступив на менеджмент, Сон большую часть времени уделял работе, почти не имея ни сил, ни времени на звонки и сообщения от Юнхо. Чон прекрасно понимал — возлюбленному тяжело, на него разом свалилось столько работы, сколько не снилось ни одному из них прежде, так что он старался не напрягать Минги и не беспокоить лишний раз, однако это несло за собой определенные последствия. Постепенно они отдалялись друг от друга, и к третьему году жизни Юнхо в Сеуле и Минги в Пусане, они общались действительно очень редко. Это было больно, но они оба в тот момент побоялись рисковать тем, что уже имели. Взросление далось непросто и Минги, который погрузился в работу, и Юнхо, который сутки напролет проводил то в библиотеке, то в зале для практик, чтобы ни в коем случае не завалить очередной экзамен в университете. Трудно было назвать отношениями то, что их связывало, но ни один из них не был готов поставить точку. Чон осознавал, что его попросту не тянет к другим людям — в сердце плотно поселился Сон Минги, смешной здоровяк с добрым сердцем, который умел подобрать слова и запомнить очередной удивительный факт о вселенной, в которой они жили. Минги же и вовсе не задумывался об отношениях, ведь он прекрасно осознавал, что рано или поздно, когда станет немного полегче, они с Юнхо встретятся и смогут не просто все исправить, а построить на этом нечто более серьезное и крепкое. Дни летели один за другим, недели превращались в месяцы. Короткие сообщение и редкие звонки то по видео, то по обычному телефону стали для Чона подарком. Ему все еще было тяжело, он понимал, что сильно тоскует. Минги же прятал свои переживания под слоем машинного масла и старался сделать все, чтобы вырваться к Юнхо, однако все будто бы специально рушилось в самый последний момент, и долгожданные встречи то отменялись, то переносились, чтобы потом снова отмениться. Они правда любили друг друга, но сейчас эта любовь напоминала что-то нездоровое, поэтому оставлять все так, как есть, было просто нечестно по отношению друг к другу. Когда Юнхо закончил университет, он решил, что надо расставить точки над i. Надо понять все и осознать. Именно поэтому следующим утром после получения диплома он отправился туда, где все началось. В Кванджу. Пока Юнхо рассматривал постаревшие постройки и новые небольшие дома вдоль дороги, в голове парня крутилось слишком много мыслей. Он не знал, прочитал ли Минги его сообщение и согласится ли он вообще на встречу. Ему ведь тоже надо было потратить силы и время на возвращение в город, который стал для каждого из них самым настоящим сейфом, в котором они надежно спрятали совместные планы и воспоминания. Теперь же они должны были сделать выбор: отпереть замок и дать всему тому, что они когда-то потеряли, восстановиться, или же плотно закрыть дверцу и больше никогда не возвращаться в этим отношениям. Расположившись в небольшом отеле, где Юнхо узнала приятная аджумма на ресепшене, Чон переоделся. И сразу же отправился туда, где на самом деле началась их история с Минги. Знакомая дорожка поросла новыми колосьями очередной культуры, которую старались развести в поле, некоторые знакомые по пути кивали и интересовались тем, как идут дела у родителей Юнхо, однако парень отвечал дежурными фразами и не особенно задумывался о том, что ему говорят. Он держал путь к домику, который был той самой отправной точкой в их истории. И который должен был помочь решить для себя все и расставить все точки и запятые там, где нужно. Стоило Юнхо увидеть знакомую полянку, он ринулся вперед. Несколько минут бега, и он вдруг замер, как вкопанный. Минги уже ждал его. С их последней встречи он почти не поменялся, разве что стал еще красивее, хотя это вряд ли было возможно — Чон снова и снова повторял Минги, насколько тот хорош собой, а Сон на это лишь качал головой и говорил, что никого красивее Юнхо он не видел. Однако не только появление Сона заставило Юнхо так резко остановиться. Вздохнув, Юнхо подошел ближе и остановился рядом с Минги. Дышалось тяжело — то ли от картины, развернувшейся перед парнями, то ли от эмоций, которые они оба испытывали в данный момент. Чон все понимал. Он знал, что сделать и сказать. Стоило ему увидеть Минги на их месте, в голове будто по щелчку пальцев стало кристально чисто, а ответы на все вопросы нашлись будто бы сами собой. Это было странно, но его упрямое сердце, которое уже долгие годы стремилось к Минги, снова летело к тому прямо в руки в надежде, что его поймают и обогреют. И Юнхо искренне верил, что он не зря рискует и в этот раз. Правда, сначала все-таки следовало понять, что произошло. — Что с ним стало? — Юнхо, прикрыв рот ладонью, снова посмотрел на обуглившиеся бревна там, где когда-то был домик, в котором он провел лучшие годы своей юности с тем, кто всегда был рядом с ним. — Я поджег его в ту ночь, когда ты уехал, — честно признался Сон. Не было никакого смысла в лишней драме, все-таки тогда он смог отпустить человека, ставшего для него если не всем миром, то как минимум огромной его частью. — Я понимал, что без тебя не смогу думать о его существовании. Слишком много чувств было спрятано в этих четырех стенах. Юнхо вздохнул. Он мог понять Минги — пока он сам самозабвенно рвал на мелкие кусочки листы из тетрадок в попытках справиться с болью от расставания, Сону тоже надо было как-то выпускать эмоции. Пусть это было что-то разрушительное, однако в душе Юнхо понимал, что и сам сделал бы что-то подобное, если бы Минги уехал бы на пять лет в другой город, и в какой-то момент совсем перестал выходить на связь. Это можно было бы считать предательством, но они слишком дорожили друг другом и той прекрасной связью, которая между ними возникла, чтобы дать себе превратить светлое чувство в яд, который окончательно бы уничтожил их отношения. Парни стояли рядом друг с другом, смотря на то, что осталось от хижины, некогда ставшей пристанищем их юности и любви. Юнхо не заметил, как Минги подошел чуть ближе и попытался осторожно, будто невзначай переплести их пальцы, и только когда крепкая, надежная ладонь Минги сжалась на руке Чона, молодой человек перевел взгляд на того, ради кого смог вернуться назад, ради кого был готов бросить все сотни раз, лишь бы быть рядом и чувствовать себя нужным. Юнхо улыбнулся, сжал ладонь Сона в ответ, а потом повернулся к нему. — Давай сначала? Меня зовут Чон Юнхо. Мне двадцать два. Я из Кванджу, но пять лет жил в Сеуле. Когда-то я познакомился с одним парнем, который перевернул мой мир с ног на голову, и я влюбился в него так сильно, что до сих пор искренне и преданно люблю. — Я Сон Минги. И я люблю тебя сильнее, чем пять лет назад. Да, им предстоял долгий и тернистый путь, чтобы не просто вернуть то, что между ними было, а построить на руинах этого старого домика что-то большее. Перед ними сейчас стояли сложные вопросы, взрослые, требующие внимания и решения, однако они на этот раз были уверены в том, что их отношения больше не встанут на паузу и не станут для них тем, что будет тянуть. Этот домик впитал в себя их историю, эмоции и признания до последней буквы. Они провели свою юность, будучи рядом друг с другом, раскрыв друг другу сердца и искренне надеясь на то, что не сломают те прекрасные чувства, что они подарили друг другу. А теперь им следовало двигаться вперед. Только на этот раз не убегая друг от друга, ответственности и переживаний. А стараясь справиться с ними вместе. И они были уверены, что у них обязательно все получится. На этот раз точно.