Жизнь, которую он желал

- Как поживает сейчас наш сердцеед? В комнату вошли пару человек, некогда знакомые тому парню, что сейчас лежал на кровати и никак не реагировал на происходящее, спит. Если говорить подробнее, то этот парень с черными волосами, ужасно тощий, бледный как труп, еле шевелящийся во сне, впервые спит на такой удобной кровати, хотя для обычных людей она была совсем обычной. - Как видите. - отвечает голос рядом с кроватью, невзначай поглаживая немытые волосы. Сегодня ночью его тело чесалось, мозг шалил больше обычного, все дергалось и шевелилось, в его сознании была то пустота то огромное разнообразие образов до родных ему людей до единорогов в джипе и разбросанных по полу кишок. Это были далеко не наркотики, что-то другое... - Ничего, из сердцееда и хулигана он получит что-то большее. - голоса сказали одно и то же. И, честно сказать, у этого парня жизнь не задалась с самого начала: отец сбежал, мать была алкоголичкой, в школе над мальчонкой иногда издевались из-за его шутливости и пранков а также связи с домом сироток и его обитателями. Несмотря на все это, девушки его ужасно любили и создавали ему образ плохого парня и "того самого главаря банды, который отдался именно тебе", сердцееда, капризного но хитрого а также шута, назойливого но очень храброго и благородного. - Что.. Он проснулся. Мерзкие, грязные волосы снова выпали тому на глаза, поднявшись в сидящее положение, тело скажу начало колоть и мурашки сами пробежали по всему телу множественным марафоном. - .. я здесь.. делаю? - Кичи, проснулся? - голос рядом с кроватью бережно люлюкал. Для парня это звучало как унижение. - Нет, бля, умираю. - С утра уже угрюмый? Как же так? - С какой стати тут так много народа?! Что я здесь вообще делаю и кто вы все такие?! У парня небольшие провалы в памяти, если видно. Он дёргает ногами под одеялом и получает ещё один марафон мурашек по телу. - Ладно, ребят, если уж мальчик хочет оставьте его в покое. - объявил голос у кровати, жестом уводя лишних из комнаты. Они остались наедине. - Кто ты? - Я твой парень, милый. Мы вместе уже как полтора года. - Ничего не помню.. - Понятное дело, вчера ты так сильно взбесился что ударился головой! - Да, голова болит... - Тебе ее беречь надо, знаешь ли. - Для чего? У меня уже больше ничего нет чтобы тратить на это свои мысли. Ах, точно. У Кокичи депрессия, затяжная и недавно тяжёлая. Нейролептиками дело и заканчивается, хотя начинается с заботы и отдыха от работы. Из-за паранойи и усталости он перестал есть а иногда и пить воду и таблетки, весь день проводя время в кровати. В его голове точно отразился тот образ девушки в очках и длинной юбке, что делала ему больно больше всех в той школе. С тех пор Ома знает, кто он. Пустое место. Пустышка и ничего более. Просто зверюшка на поводке с которой можно делать все что хочется. У него больше нет чувств и воспоминаний. - Ты знаешь, я хочу для тебя большего, хочу чтобы ты был наконец счастлив. - Знаю. А кто те люди? - Кичи взбодрился после разговоров с тем человеком, от которого он голым телом чувствует тепло и душой чувствует добро и желание сделать хорошее. Он расслабился. Он может ему доверять. Кокичи устал не верить никому и проверять каждый угол с фонариком и гранатомётом в поисках врага. Его тело ни раз его обманывало, но сейчас ему деваться некуда, ибо эта кровать слишком удобная, а улыбка этого парня такая... теплая? Прямо как чай, зелёный и с сахаром и вкусняшками наперевес. От такого нельзя отказаться после тяжёлого дня. - Все те кого ты уже знаешь: тетя Каеде, дядя Шуичи, дядя Гонта... - погоди, дяди? Они мне ровесники насколько я помню, мы учились в одном классе! .. - Верно, ровесники. Просто думал что с твоими наклонностями тебе будет удобнее называть их так, извини. - Все нормально, дорогой. Дорогой? Ома не знает что это слово значит. Любовь бесценна и он ее очевидно не заслуживал, но почему его любимый дорогой? Он имел цену? Кокичи этого не знал, но знал, что это слово относится к милым прозвищам. - Спасибо тебе, за такое милое прозвище. Но все же, хочешь пойти помыться? - Да, был бы не против. Несмотря на замечание о том, что ноги бледного вполне крепкие чтобы ходить, парень у кровати взял Ому на руки. Из-за ужасной разницы в росте ему было легко поднять груз в какие-то сорок кило. Уже в ванной большие руки отбирали голову и половину тела, ибо низ трогать не стал, по просьбе. Запахнув фабрикованным запахом лаванды, Ома попросил парня уйти, дабы он наконец смог себе помочь. Руки наконец шевелились как надо, ноги изредка похаживали чтобы взять какой-нибудь флакон или положить его обратно. Однако чего-то не хватало, и дело далеко не про мыло или полотенце, совсем про другое.. Тепло. В душевой кабине было достаточно тепло для того чтобы там с комфортом мыться и расслабиться, но тепло было другое. Не внутри. Не хватало тех рук. По телу прошел холод. Насколько бы в душе не было тепло, становилось холоднее. В голове туман, тело забилось в угол кабинки в поисках тепла. Но приходит далеко не оно. "- Что же? Ты лгал, делал подлячки, делал опасные вещи с другими людьми, это ещё не полный список, чего ты добился. М? Чего молчишь, мерзавец? Где твоя гордость? Ушла со слезами?" Давно ушла, если заметить. Женский голос продолжает свою издёвку новыми и новыми идеями. "Тогда кому ты нужен? М? Плакса, отвечай!" - Рантаро! - Ома зовёт его. Зовёт так,как позволяет его голос. Он знает, что этот человек может помочь ему избавиться и от этого.. "Чего-чего? Папочку звать не будешь случаем? Ну давай же, разнойся. Мне очень хочется увидеть, как плачет такой лжец как ты. Я приму это как твое извинение, если ты не хочешь сознаваться." Голос издевается как в старые добрые. Ома поверить не может, что над ним издевались не только более сильные ребята из параллели,но и девушка, издевавшаяся только языком. Язык делает намного больнее чем кулак, кулак остаётся только на ноге или руке, а слова на языке остаются прямо в душе́. "Ты ужасен, пойми это. Ты отвратителен и просто туп. Если бы не ты, мы бы жили уж намного спокойнее. Тебе так не хватает внимания? Тогда иди и повесься, раз не хватает!" - Рантаро! Черт тебя дери, Помоги! - снова орал на всю ванную Кокичи. Голоса забили его в угол. "Поплачь! Поплачь! Зови папочку! Зови всех кто будет защищать такое отродье!" Слезы в любом случае катились сами собой, как рефлекс. С этим Ома не мог ничего сделать. Губа дрожала от неприятного чувства возвращения тревоги с самого утра. - Рантаро! Прошу тебя! "Поплачь! Мы все равно знаем где ты. Знаем каждый твой шаг.." - Рантаро.. Наконец тень вбегает в комнату и тело Кокичи впадает в ступор и осталось в позе защиты, скрутившись калачиком. - Я здесь, милый. Это он. Он бережно берет не двигающееся, мокрое тело на чистые вещи и небрежно укутывая полотенцем его быстро уходит из ванны. - Я здесь. - продолжает шептать Таро. Голос черноволосого по-прежнему выл и икал, глаза плотно закрыты а тело напряглось, а благодаря теплоте чуть смягчилось и расслабилось. - Не плачь, родной, не надо. - держа на руках ещё мокрого юношу, парень покачивает его, будто маленького. Это возможно помогло. - Мне не нужно оставлять тебя на такое долгое время, да? - кивок в ответ сказал всё. - Всё, всё, не надо больше слёз, попьем водички, перекусим и может что-то посмотрим, м? Как тебе такой план?- парень попытался отвлечь трясущегося мальчонку у себя на плече чем угодно, лишь бы не говорить о том что Ома слышал. Да, Кокичи стал ужасно жалок. Его с трудом успокаивает что-либо, единственное что может привлечь его внимание это резкий звук, знакомый голос, зовущий его, или звон игрушки прямо у уха. Он жалкий, но его таким любят. Причем избаловали его довольно давно: как раз год назад, когда Амами предложил Оме ставить ему будильник на работу вместо него или готовить ему кофе и бенто перед работой. Однако паранойю ни в коем случае нельзя путать с каким-то капризами, хотя это было тоже. - таро.. - тихо зовёт черновласый. Наконец он успокоился и голоса утихли, будто знали, что дать отпор живому человеку они уже не смогут. - Что такое? - Хочу воды.. - шепчет, будто это его самое заветное желание. - ещё мокро, холодно..- ещё просьба, ибо уже как за пару минут рыданий тело успело замёрзнуть от воды на ней. - Давай сначала оденемся а потом я дам тебе воды, хорошо? А то совсем замёрзнешь, ледышка. - Рантаро улыбается. Такой улыбкой сияет обычно человек, что ладит с детьми или слабоумными чтобы совсем не сойти с ними с ума. Мозг Омы почти отключен, он ложится с плеча на удобную кровать, застеленную и мягкую, ожидая того, во что его оденут. И немного погодя на нем появляются удлиненные черные шорты, большая по размеру рубашка с сиреневым бантиком на шее, а волосы сплетены в удобный хвостик сзади. - Прямо-таки принц. - сказал какой-то голос у двери, подглядывающий. На удивление, черновласого это не напугало, просто удивило. - А ну молчите! Потом войдёте! - немного злится Амами. - Хочешь с ними пообщаться? - обратился он к своему любимому, что болтал ножками в белых чистых гольфах и был совсем не против. Ему в таком состоянии было не больше каких-нибудь четырех лет: уже ни о чем плохом не думает, ничего не беспокоит и тянет ко всему, что не видел ранее. Рантаро ведёт за руку мальчонку на кухню, где под любопытный глаз остальных тот пьет долгожданный стакан воды, даже два. Аккуратно садясь на свободный стул, Кокичи с полными любопытностью глазами смотрит на всех. - хорошенький.. - пошептывает голос, нежно взяв руку Омы в свою. В его диких янтарных глазах было и умиление к мальчонке. - Кто они? - черновласый смотрит на Рантаро. Нервная рука, скачущая по столу и другая, держащая его руку, казалась Кичи не очень знакомыми но не выражали угрозы, да и взгляды остальных не пугали. Он видел в них ничего плохого, как и должно быть. - Наши друзья. Мы живём в одном доме. - ответ получен. Амами взял любимого на руки и сел вместе с ним на тот же стул. Все взгляды упали уже на парня а руки уже ровно сидели на столе. - Слушайте, так что насчёт того проекта? Вы свои части делали?- начал взрослый диалог Рантаро. - Да, свою часть сделала, а что насчёт тебя, Сай? - блондинка рядом повернулась на парня с янтарными глазами. - Естественно, и если не забыли, все диалоги я написал ещё давно! - кивал он остальным. Сознание Кокичи проснулось. На коленях у Амами, пока тот разговаривал, не давая сказать лишнего ему под предлогом "это взрослые дела", он почувствовал себя живым. Неприятные голоса уже были совсем не страшны, когда осознаешь, что ты ничто. Ничто в приятном плане. Ома совсем маленький. Слишком маленький для взрослых разговоров даже с друзьями, маленький и для больших дел, когда прилагаются усилия умственные и физические, маленький и для того чтобы держать себя в чистоте и в ясности ума. И это его удел, удел, который его устраивает. Если он ничто — он и есть ничто, но его за это и любят. Он ничего не умеет то его все равно будут жалеть если у него что-то не получается. Ему можно выразить абсолютно любую эмоцию, ведь ему это простительно. Он получит столько внимания, сколько захочет и сколько попросит, даже без капризов или перебивая разговоры. Ему можно прятаться за чужие спины и плакать, можно и играться с чужими руками и вести себя максимально глупо — никто не осудит и только осознает: "он маленький, ничего плохого не делает." Удел быть маленьким очень устраивал Кокичи, ему это нравилось как хорошая мысль нового проживания. Ему не нужно было переодеваться в кого-то, иметь недержание или проблемы со сном и желудком, совсем нет, идея несколько другая. Ома может доверять. Может доверять как маленький ребенок, всем, и даже не понимать, обидят ли его потом. Он устал бороться и постоянно остерегаться, он понял что он настоящее ничтожество, благодаря той даме, но понял, что это ему нужно. Его любят за эту невинность, берегут ее и позволяют ей оставаться. Именно поэтому Ома может дальше продолжать делать вид, что ещё в состоянии аффекта после слуховых галлюцинаций, всё ещё больной кретин. Можно притворяться дальше, что сознание совсем маленькое для того чтобы понимать разговоры "взрослых" и понимать какую-то суть вообще, что, как и обычный ребенок, погружен в свой мир и увлечен им, пока все болтают. Именно такая жизнь и нужна Кокичи. Жизнь, где он пустое место и одновременно любим всеми совсем как маленький, ведущий себя так. Эта жизнь ему и нужна. Он заслужил.