Merry Dancers: дальше некуда

Ужин в постель, даже не нужно было вставать, они просто приманили все необходимое с кухни и наслаждались обществом друг друга до самой ночи. Джоконда не стеснялась своей наготы и получала демоническое удовольствие от того, с каким подлинным восхищением он на нее смотрел и как касался, заставляя почти рычать от удовольствия. Ветер сменил направление и в квартире стало заметно прохладнее, но она даже не подумала одеться, а только прильнула в поисках тепла, да так они и уснули, изнеженные совершенно невероятным вечером, прогнавшим все тревоги. В постели она была энергичной - молодость всегда была такой - и оттого прекрасной. Грейвз повидал за свою жизнь немало женщин, и все они были разными, но Джоконда была особенной, возможно, потому, что он безумно влюбился. В последние два дня, заметил он, стоило им оказаться вместе, как все остальное переставало иметь значение, наверное, так и должно быть? Невзирая на тяжести, сопряженные со службой, она могла полностью перевернуть его настроение, как сделала это сегодня. Грейвз проснулся рано, Джоконда спала рядом, и так сладко, что тревожить ее совсем не хотелось, и когда он без какого-либо желания попытался покинуть постель бесшумно, она тотчас притянула его обратно и открыла заспанные глаза. - Не уходи, - попросила она и сделалась такой печальной, словно от этого зависела ее жизнь. С улыбкой он вернулся в постель хотя бы ненадолго, чтобы до дрожи сжать ее в объятиях, но оба понимали, что даже под страхом смерти он не прогуляет работу. И без того провалявшись три месяца в госпитале, он просто не мог подобного допустить. Но вид сонной Джоконды в его постели, ее совершенно потрясающий запах, впитавшийся в простыни, на миг заставил его хотя бы задуматься об этом. Она стояла с чашкой кофе в руках в двери, пока он собирался, и не спускала с него коварного взгляда, прекрасно зная, как он действует. - Что будешь делать сегодня? - обыденно спросил он, понимая, что она совсем не склонна к бездельничеству. - Учиться и проверять документы фабрики, нужно съездить на производство. Он понял, что вообще не интересовался ее бизнесом и учебой, и даже почувствовал укол совести. - Как продвигается? - Начали продавать, пробиваемся в большие универмаги Нью-Йорка. Рано еще, мы только наладили производство. - А что за одежда? Как называется бренд? - Женские платья, ничего особенного, - ответила она, затем коснулась его груди ладонью. - Не забивай себе голову, я расскажу, когда чего-то добьюсь. Отставив чашку, она разгладила несуществующие складки на плечах его пальто, поправила и без того идеально завязанный галстук, в каждом движении было заключено лишь желание коснуться, стать ближе. Он перехватил ее ладони и коснулся губами запястья, совершенно не желая расставаться. Счастье, что сегодня пятница, и Грейвз знал, что придет домой вовремя во что бы то ни стало, потому что отныне дома его ждали. *** Дни стали сплошной пеленой окутавшего их счастья, а между их квартирами появилась дверь для удобства перемещения. Восемь комнат на двоих было слишком много, оба это признали, и потому они почти всегда обитали на его половине. Джоконда с блеском сдала экзамены и получила заветный свиток оконченного образования на имя Пруденс Мерфи, а он присутствовал на вручении. Среди экстернов было всего несколько человек, как и представителей семей, пришедших поддержать своих выпускников. Ректор академии МАКУСА с сомнением поглядывал на Главу магического правопорядка, присутствующего на вручении, не понимая, что же привело его, и только удивленно вскинул бровь, увидев, как его счастливо обнимает лучшая на курсе Пруденс Мерфи, принимая поздравления. К марту ее фабрика заработала в полную силу, и в нескольких универмагах открылись бутики вечерних платьев, а по соседству - магазины недорогой одежды для широких масс. Джоконда понемногу завоевывала эту конкуретную сферу и работала, занимаясь поиском молодых, талантливых кутюрье, отвечающих требованиям бренда. Эта девушка никогда не останется без гроша в кармане, однажды он даже бывал в ее офисе неподалеку от дома, и видел в ней утонченную леди и талантливого руководителя. Для нее действительно были открыты все дороги и со временем она совсем позабыла, что хотела построить карьеру в МАКУСА. Мир немагов был для нее дойной коровой, и легальный на этот раз бизнес стал приносить немалый доход. Однако дома, надевая его старую рубашку, которую так любила, стирая красную помаду и снимая изящные деловые платья, она вновь становилась просто Джокондой, его обыкновенной женщиной, ждущей своего мужчину дома. Грейвз даже не понял, как произошло то, что они с первых дней стали вести совместный быт, все казалось таким логичным, что он уже и не помнил своего одиночества, забыл каково это, приходить домой, а там тебя никто не ждет. Вечерами они могли просто валяться в кровати, Грейвз дремал после тяжелого дня у нее на груди, пока Джоконда читала или делала пометки в записной книжке. Ей пригодился телефон, который он когда-то установил для общения с ней же, и она иной раз подолгу проводила переговоры с бизнес-партнерами и в ней в такие моменты вновь угадывался Чарльз Уилби, уверенный и подкованный в бизнесе молодой человек. Джоконда как-то призналась, что ей довольно сложно влиться в новую для себя сферу, ведь до этого она общалась с совсем другими людьми - королями подпольного мира. Их можно было припугнуть, на них можно было надавить, тем более, имея в кармане право на монополию торговлей алкоголя. *** Думая лишь о том, как бы скорее вернуться домой и отправиться с Джокондой в ресторан, ведь она так и не обрела пристрастия к готовке, а домовика у них не было, Грейвз отправился к Пиквери, вызванный Кастеллано уже ближе к вечеру. Признаться, он стал чаще поглядывать на часы и, если не было ничего чрезвычайного, перестал задерживаться на работе, сгрузив часть своих обязанностей на заместителя. Давно надо было делегировать ему простейшую документацию, и Абернети, признаться, справлялся отлично. Тирренс во многом уступал его исполнительности, но был не менее перспективным аврором. Отпустив Молли домой, он как обычно выслушал ворчание Рыжего в лифте, осознав, что его некогда любимая работа превратилась в рутину. Приоритеты поменялись, теперь личная жизнь занимала куда больше интереса. Молли как-то заметила, что он меньше повышал голос на проштрафившихся авроров и стал как будто чуточку общительнее и приятнее с окружающими. Ей было дозволено говорить с ним прямо. Пиквери встретила его с каким-то не поддающимся дешифровке недовольством на лице, и это едва ли сулило что-то хорошее. Грейвз стал перемалывать в голове мысли, гадая, что же такое могло его вызвать. Она предложила ему сесть и, не сводя несколько подозрительного взгляда, заставляющего гадать в чем же он провинился, спросила: – Персиваль, как давно вы виделись с Пруденс Мерфи? Этот вопрос застал его врасплох. В МАКУСА и думать о ней забыли, а старик Пилигрим, свернув стажерскую программу, оставил Кастеллано за бортом. Что и требовалось доказать - он до смерти будет сидеть в своем кресле и ни с кем не поделится властью. – Серафина? Что-то случилось? - с не меньшим подозрением вкрадчиво спросил он, вспомнив о поддельной личности Джоконды. Неужели это где-то могло всплыть? Пиквери опустила взгляд к перстням на пальцах, а затем вновь вернула на Грейвза. – Вы ещё с ней общаетесь? - прямо спросила она. – Допустим, - осторожно ответил он, не понимая, чем же это может грозить. Конечно, о своей личной жизни он не распространялся на работе, но все же, мисс Пруденс Мерфи запомнили в МАКУСА как женщину, потерявшую работу из-за связи с ним, слухи муссировались довольно грязные, и это удручало. Она не заслуживала такой низкой характеристики. Его женщина заслуживала всего уважения этого никчемного мира словоохотливых выдумщиков. – Не могли бы вы пригласить ее в МАКУСА завтра к десяти утра, у меня есть кое-что… – Не уверен, что ей отныне интересны дела МАКУСА, да и завтра в десять у нее деловой завтрак. – Хорошо, у меня есть окно после обеда, в два, - сообщила Серафина, сложив руки на груди и понимая, что бывшей карьеристке стало не до них. – Даже если и сможет, то я против, - прямолинейно сказал Грейвз, грозно сверкнув глазами. – Пруденс вне сомнения не стоит приходить туда, где с ней так плохо обошлись. Пиквери сощурилась, понимая, что Грейвз защищает нечто ценное и не скупится на отказ в довольно грубой форме, более того, он может решать за нее, а это, очевидно, намекает на весьма тесные взаимоотношения с мисс Мерфи. – Не знала, что что-то может стать для вас, Персиваль, выше работы, - примирительно улыбнулась она, сознавая, что в данном случае она была просителем. - Однако все же прошу не пытаться укусить меня, я понимаю, что мисс Мерфи оказалась в весьма некрасивой ситуации, но я готова признать свою ошибку в том, что позволила Пилигриму распоряжаться судьбой столь талантливой волшебницы по-своему. Могу заверить, что лично к ней у меня на тот момент никаких претензий не было, а вот к вам весьма ощутимые, - напомнила она, что он виноват в случившемся в большей степени. - Однако в назревшем вопросе нам не обойтись без ее влияния на президента Кулиджа. С момента ее увольнения он не подпускает Элайджу к себе и избегает его, а намедни и вовсе выставил за дверь. Но сегодня дело принимает еще более острый оборот. Президент намерен отбыть во Францию на политический саммит, а вы сами понимаете, что творится в Европе, - напомнила Пиквери о злополучном Гриндевальде, который тянулся как к магическому, так и немагическому правительству, заручаясь все большей поддержкой и обретая влияние. Грейвз усмехнулся, кажется, господину Кулиджу не слишком понравилось решение уволить Джоконду, и представляя бесплотные попытки Пилигрима подлизаться к нему, внутри Персиваля разрастался гомерический хохот. Так ему и надо.. А вот обострение проблемы с Гриндевальдом принесло вполне ощутимое волнение. Как скоро его забросит в Нью-Йорк? Сейчас был апрель двадцать четвертого года, два с половиной года оставалось до выхода той статьи в руках Дамблдора. - И что же вы хотите от Пруденс, Серафина?.. *** Даже если Грейвз не передаст приглашения к Пиквери, то к Джоконде придут другие. Он бы не хотел, чтобы она вновь погружалась в дела МАКУСА, но лучше если он скажет всё сам, обговорит с ней все детали, и даст понять, что категорически против того решения, которое предложила Пиквери. У Джоконды, как оказалось, сегодня был деловой ужин, и потому вечером на какое-то время ему пришлось остаться в одиночестве. Такое случалось часто, новая жизнь полностью поглотила ее, а поддержание компании заставляло заводить новый круг общения, укрепляя свою значимость связями. Сегодня она ужинала с главным редактором “Королевы моды” корпорации МакКол Гарри Пейн Бертоном, и эта знаковая встреча могла открыть огромные перспективы развития в индустрии моды. Дома Грейвза ждала записка с адресом, и сообщением, что она будет рада, если он сможет присоединиться, если не задержится на работе. Раза два он присутствовал на деловых ужинах, ощущая себя белой вороной среди немагов, тем более, она сама прекрасно справлялась. В вопросах бизнеса она не требовала к себе слишком много внимания, понимая, что у него и своих дел по горло, но сегодня хотелось выйти куда-нибудь вместе, ведь последние два дня он и вовсе болел - замерз из-за “полевого” расследования, и она отпаивала его зельями, пока не свалилась с температурой сама. Счастье, что они были волшебниками и быстро приводили себя в норму. Даже болеть вместе было здорово… Учитывая накаляющуюся обстановку в Европе, а также попытки Гриндевальда влиять на власть, Кулиджу не стоило туда отправляться. Объективно говоря, это была перестраховка, но все же, Джоконда должна попробовать его отговорить или убедить в необходимости сопровождения аврорами, это был вопрос национальной безопасности. Но Грейвз очень сильно сомневался, что после всего Джоконда вообще захочет оказать услугу МАКУСА и уж тем более, вернуться в штат. Но одно он знал точно, что он не позволит ей появиться там в текущем статусе любовницы, чтобы вновь наводнить Конгресс нелепыми и грязными слухами, самым приличным из которых было то, что она в первый же день знакомства залезла ему в штаны прямо в его кабинете. Кто не уважал его настолько, чтобы быть способным на подобную низость?.. Старый Пилигрим хоть и был той еще подлой сволочью, но все же являлся человеком старой закалки и не стал бы так опускаться. Не став переодеваться, Грейвз, не изменяющий своему элегантному стилю, отправился в один из фешенебельных ресторанов неподалеку от дома, решив пройтись пешком чуть меньше мили. Небо хмурилось, под ногами все еще чавкала запоздалая снежная каша. Начало апреля все никак не хотело переключаться на весну и не радовало плюсовой температурой. Здания Манхэттена закрывали улицу от холодного атлантического ветра, но все же, руки замерзли быстро. Натянув кожаные перчатки и закутавшись в тонкий шерстяной шарф, он уже сто раз пожалел, что не аппарировал к ближайшему тупику, счастье, что влаготталкивающие чары защищали ботинки от грязи, которую он так не любил. Грейвз вдруг подумал, что в любую погоду с Джокондой он перестал замечать какие-либо неудобства, и даже в самый пасмурный и дождливый день для них всегда светило солнце. Уже подходя к адресу, он заметил ее за столиком у окна на шесть персон совершенно одну, сосредоточенно изучающую меню. Даже в одиночестве она не позволяла себе сутулиться или чувствовать себя более расслабленно. Ее белый брючный костюм в редкую черную полоску совсем не по-зимнему привлекал к себе внимание, как и столь глубокое декольте, что казалось, будто под пиджаком на запахе нет ни блузки, ни майки. При этом она умудрялась не выглядеть вульгарно благодаря скрывающему шею черному шелковому платку. Несколько гангстерский стиль дополняла висящая на вешалке возле нее шляпа трилби. В этом ресторане не было гардероба? Его сразу сопроводили к столику на имя Пруденс Мерфи и забрали пальто и шарф только там, повесив на плечики рядом. Джоконда расфокусированным взглядом глядя в меню, не сразу его заметила, а подняв взгляд, даже удивилась, но тотчас расплылась в радостной улыбке. Она поднялась, чтобы поприветствовать его непременным поцелуем в щеку, на миг задержавшись, чтобы вдохнуть аромат его кожи, а он прикрыл глаза, словно раб следуя этому прикосновению. - А это не слишком? - взглянув на ее декольте, спросил он. - Мир моды - это всегда провокация, в этом бизнес вечеринок от нее мало отличим. - А где же остальные участники ужина? Джоконда пожала плечами, взглянув на мужские наручные часы на запястье - оставшийся от Чарльза Уилби Ролекс на черном широком ремне, так сочетающийся с платком на ее шее. Грейвз признал, что даже без изящного платья она смотрится потрясающе женственно. - Опаздывают уже на полчаса… - Мисс Мерфи? - донесся голос официанта, оказавшегося в поле зрения не с целью принять заказ. На его подносе находился телефон, а длинный шнур тянулся за ним от самого бара. - Вас к телефону. Подозревая, что то, что она услышит, ей не понравится, Джоконда подхватила трубку, и Грейвз заметил, какой вмиг хмурой она стала, а когда вернула трубку официанту, вежливо поблагодарив, воздела руки к небу: - Мерлин, ну почему в этом времени нет мобильных телефонов! Ужин, оказывается, перенесли на неопределенный срок, но меня не застали звонком дома или в офисе. - Она раздосадованно скомкала салфетку на столе. Джоконда нервничала, что едва ли было на нее похоже. Видимо, эта публикация в модном журнале была для нее очень важной. - Ты голодна? - он захватил ее запястье и скользнул пальцами в ее ладонь, вынудив на прямой взгляд, стараясь дать ей необходимое успокоение. - Аппетит пропал, но раз уж мы здесь, давай поужинаем, - согласилась она, зная, что дома нет ничего, кроме закусок. Пока они ждали заказ, Грейвз так и не обмолвился о делах в МАКУСА, она и так была немного на взводе. - Как на работе? Прости, что не спросила сразу, - мягко улыбнувшись и наконец приходя в норму, сказала она, преплетя их пальцы на столе. Не касаться вовсе они друг друга не могли, даже в обществе. Для не склонного к тактильности Грейвза это было в новинку, да и, как оказалось, Джоконда не всегда была такой открытой. Им обоим нравилось воспринимать себя по-новому, но это касалось только их маленького мира на двоих. - На работе как обычно и пока относительно спокойно, - сказал Грейвз, опуская перечисление рутинных обязанностей, а что-то считая конфиденциальным, невзирая на их близость. Но Джоконда видела его взгляд, в нем было что-то сокрыто, и эта уже ставшая непривычной немногословность, конечно, заставила ее задуматься. - Что-то произошло? - спросила она, и он не стал утаивать, только вздохнул, касаясь большим пальцем ее ладони. - Пиквери приглашает тебя завтра к себе к двум. Она выпрямилась ещё сильнее, словно проглотила флагшток, а ее бровь в порыве удивления, смешанного со скепсисом, едва не пробила потолок. Едва попробовав блюдо, Джоконда отложила вилку, демонстрируя окончательное исчезновение аппетита. - Что ей нужно? - Президент Кулидж собирается в Европу. - А я тут при чем? - перебила она резко, но, понимая, что рядом с ней находится близкий человек, который ни в чём не виноват, выдохнула. - Прости, продолжай, просто это как-то совсем не радует. Он понял, что Джоконда в подробностях вспомнила день своего увольнения и буквально ощетинилась. Хорошо, что он это понимал, а раньше наверняка сразу бы призвал выслушать в грубой форме, не обладая достаточным терпением. - Как я понимаю, Кулидж наотрез отказывается сотрудничать с Пилигримом. Они уже пытались послать кого-то другого, но результат один. Кажется, после твоего увольнения мистер президент на дух не переносит Пилигрима в частности, и все магическое сообщество - в целом. А в Европе сейчас небезопасно, сама знаешь… - Ох, мистер Кулидж, - неожиданно засмеялась Джоконда, и на лице ее тотчас расцвела добрая улыбка. - Как же он напоминает мне Альбуса Дамблдора… - Что? - только ахнул Грейвз от сравнения. - Такой же справедливый и чуткий человек, наш президент Соединенных Штатов, - кажется, она сказала это слишком громко и мужчина с соседнего столика покосился на нее, но Грейвз тотчас шевельнул пальцами, окружив их чарами неслышимости. - Всегда поражало, что ты можешь вытворять своими пальцами… - положив подбородок на ладони, посмотрела она на него сногсшибательно страстным взглядом и закусила губу. - Прекрати сейчас же, мы в приличном месте, - за смешком пряча неожиданную неловкость, потребовал он. - Это вульгарно. - Простите, мистер Грейвз, но я не виновата, что когда вы творите магию своими руками, мой разум думает совсем не о чарах. В ее глаза все равно горели смешинки, и истинного сожаления от вырвавшейся пошлости она не испытывала, более того, этот интимный разговор вызывал и в нем определенные желания, которые непременно будут реализованы, как только они вернутся домой, но сейчас стоило прийти в себя. Они еще не договорили. - Я против твоего посещения МАКУСА, но и не могу запретить, тем более, это личная просьба Пиквери, - выразил свое отношение Грейвз. - Разрывает между личной жизнью и работой? - спросила она прямолинейно, но вовсе не с целью уколоть. - Я выслушала и приняла решение. Кулидж действительно хороший человек, и даже после того, как меня с позором уволили, я бы все еще хотела оградить его от неприятностей. Хотя бы просто поговорить с ним. Он должен подпустить к себе если не Пилигрима, то авроров. - И ты так легко согласишься? - недоумевал Грейвз. - Отчего же легко. Мне хотелось бы послушать Пиквери для начала. Раз уж она пошла на такие крайние меры, значит, единственный способ, кроме меня, это использовать на нем Империус, что противоречит этике и законам. Разговор оказался намного более благоприятным, чем рассчитывал Грейвз, однако он куда больше порадовался бы её категорическому отказу, но странное чувство привязанности к Кулиджу, напоминающему родного человека из другого времени, решило за нее. А как же Пилигрим, видеть которого она едва ли хотела?.. Они вышли на улицу, и, невзирая на неприятную погоду, Джоконда предложила прогуляться до дома пешком, и, нырнув ему под локоть, трансфигурировала высокие каблуки сапог в удобные танкетки, став на дюйм ниже. Он не стал пересказывать ей грязные слухи из МАКУСА, чтобы не расстраивать, тщательно оберегая ее спокойствие. И хотя это всего лишь встреча с Пиквери, но Грейвз совсем не хотел появления Джоконды в Вулворт-билдинг. Только не так. Они неспешно шли по промозглой аллее, окружив себя согревающими чарами, Джоконда о чем-то молча размышляла, глядя вперед, как и он. И это было так обыденно даже просто помолчать вместе, ведь необязательно было все время разговаривать или искать совместных развлечений. Они очень друг другу подходили, хотя смог бы сказать об этом Грейвз чуть меньше года назад, когда она так сильно раздражала? Вместо того, чтобы пойти дальше по аллее, Грейвз остановился у ближайшей к пруду каменной скамье, появившейся совсем недавно. Кажется, здесь всё началось и наверное это место как нельзя кстати подходило для разговора. Уже почти совсем стемнело, хотя весь пасмурный день в принципе превращал Нью-Йорк в пещеру. – Не хочешь домой? - только спросила она, ничего не имея против, и, очистив сидение от влаги, села, кивнув на место рядом. – Не совсем. - Грейвз остался стоять, нечитаемым взглядом глядя на нее. Джоконда уже встречала подобный взгляд, так Персиваль выглядел, когда не решался на что-то, хотя его вряд ли можно было обвинить в нерешительности. Просто она слишком хорошо успела его узнать. Он зачем-то полез в карман пальто, но оставил там руку. – Джоконда, я не романтик… – Отчего же, самый настоящий романтик! - не согласилась она, невольно перебив. – Послушай, - продолжил он, вмиг став сосредоточенным и серьезным, - как-то я попытался сказать тебе, что мы слишком торопимся, но это чушь. С первых минут совместной жизни мы стали единым целым и больше не расставались ни на секунду, - говоря это, он видел как недоумение на ее лице сменяется осознанием происходящего. Джоконда замерла, не смея перебивать или просто находилась в некоем ступоре. - Я уже не молод, и нечего тянуть, мы живем вместе уже три месяца, а знакомы и вовсе год, - ее взгляд метнулся к карману пальто, из которого он извлек небольшую бархатную коробочку, кажется, черную, но в свете тусклого фонаря поодаль было не разобрать. - Если ты перешагнешь порог МАКУСА, то только в качестве моей невесты… - Он открыл коробочку, и в ней играя гранями, блеснуло винтажное кольцо с бриллиантом, не меньше карата в центре и расходящимися в стороны камнями поменьше. - Согласишься ли ты выйти за меня замуж?.. Джоконда застыла, совершенно не ожидая подобного, когда он опустился на корточки - на колено, к сожалению, не позволяла грязь, однако он не побоялся испачкать белоснежную подкладку своего любимого пальто. Грейвз смотрел на нее в ожидании, когда она протянет руку, осознанно идя на этот шаг, на протяжении трех месяцев он каждый день все больше уверялся, что к сорока четырем годам, наконец, встретил ту самую, способную прожить с ним рука об руку, женщину, которая растопила его увязшее в работе аврорское сердце, и которая любила его точно так же. Но она не протянула руки, а внезапно подскочила со скамьи и, сжав кулаки и соединив брови, неожиданно возмутилась; – То есть, если бы меня не вызвали в МАКУСА, ты бы не сделал этого предложения? Поднявшись, он опешил, не зная, как она пришла к такому выводу, видно, нервничая, ляпнул что-то не то. – В смысле?.. Я давно об этом думал, просто подвернулся случай, и потом я действительно хочу, чтобы все знали, что ты моя невеста… – А не просто любовница? - подхватила она несколько злобно, быстро сложив два и два. – Если и так, то я все равно собирался это сделать в ближайшее время, - растерянно сказал он, все еще держа помолвочное кольцо своей матери, которое должно было достаться его суженой. – Ты такой болван, Персиваль Грейвз! - стала раздуваться она, найдя в его действиях нечто оскорбительное. - Я забираю свои слова обратно! Ты не романтик вовсе! Ты даже ни разу не сказал мне о своих чувствах, даже в предложении не сказал! - она негодовала настолько, что в глазах ее проступили слезы, а к концу фразы ее голос сорвался на всхлип. - Разве можно так делать предложение? Он был совершенно огорошен этими обвинениями, попытался коснуться, но она откинула его руку и, бормоча что-то себе под нос, задыхаясь от внезапных слез, пошла прочь, а ему пришлось догонять. Он громко захлопнул коробку с кольцом и, сунув его обратно в карман, схватил ее за рукав и резко развернул к себе, чувствуя себя идиотом. – Джоконда, ты знаешь, как ты мне дорога… – Пойми ты, что мне плевать, что обо мне там думают, я хочу образумить Кулиджа, и дело с концом. Я не хочу в постоянный штат. Она порвалась было тронуться с места, но он сжал ее предплечья мертвой хваткой, ощущая досаду и даже злобу. – Ты не переступишь порог МАКУСА без этого кольца на пальце, Джоконда! - рявкнул он, сам от себя не ожидая, его черные глаза после растерянности вмиг запылали огнем от неожиданного отказа, но последующей реакции и вовсе не ожидал. – Ты себя вообще слышишь? - подтвердила все свои опасения Джоконда, покрутив пальцем у виска. - Сейчас не время включать грозного аврора, Персиваль, это наша с тобой жизнь. Пусти. Но он не отпускал, только сверлил ее взглядом, не понимая, как она могла отвергнуть его, когда он открыл ей сердце? Но не стоило действовать опрометчиво, да и он сам почувствовал, что был слишком резок, и оттого даже немного струхнул. – Джоконда… - смягчился Грейвз, понимая, что зря вспылил, особенно в такой ситуации, он нервно пригладил волосы и постарался улыбнуться, но улыбка вышла кривой и даже несколько устрашающей. - Что непонятного в том, что я хочу, чтобы ты стала моей женой? Разве это не говорит о моих чувствах? Разве ты не знаешь, что у меня на сердце, и что ближе тебя у меня никого нет? Но каждая его фраза все равно была наполнена как будто бы рычанием, а Джоконда только тихо глотала слезы и смотрела куда угодно, только не на него. Видя ее в таком подавленном состоянии, он почувствовал укол боли в сердце и окончательно сбросил с себя оковы внезапной ярости, вызванной непониманием. – Такое идиотское предложение, Персиваль, а теперь ты рычишь на меня и заставляешь надеть это дурацкое кольцо. – Это кольцо моей матери, между прочим, и оно для меня очень ценное! - ответил он, опустив взгляд и глядя на нее из-под нахмуренных бровей даже с обидой. Джоконда знала, что его родители ушли один за другим, когда он только начал свою карьеру в МАКУСА, и у него совсем никого не осталось. И он, вероятно, действительно бережно хранил помолвочное кольцо своей матери, ожидая, когда же встретит ту самую. Она ощутила укол совести, но все же он был неправ, ну или мог неправильно выразиться из-за нервов... Умудрился накричать на нее, хотя она начала первой. Такой Персиваль Грейвз казался ей беззащитным и таким открытым, что злиться было невозможно, хотя он, конечно, тот еще великовозрастный дурак. Джоконда хотела быть с ним, стать его женой с первой минуты, как осознала свою привязанность, а может и раньше, когда стала посылать ему глупые купоны на кофе, ещё не осознавая, какое глубокое чувство зародилось в её сердце. Его намерения были действительно кристально-чисты, и его любовь была видна невооруженным глазом, просто он не умел облечь это в слова - скорее всего, никогда и не пробовал. Она раскрыла ладонь между ними. – Давай сюда, - попросила Джоконда внезапно, и это совершенно сбило с толку, а он только подчинился, сам не понимая почему, и когда треклятая коробка оказалась в ее ладони, она открыла ее, вглядываясь в кольцо, а затем ее взгляд метнулся наверх, глаза сощурились, ища в нем что-то. - Ты любишь меня? - просто спросила она, все еще обиженно хмурясь. – Конечно, люблю, - словно нечто собою разумеющееся сказал он, как будто не было ничего очевиднее, но она не изменилась в лице, только продолжала ввинчивать в него суровый, но наполненный слезами взгляд. - Люблю так сильно, что, кажется, испортил самый романтичный момент в своей жизни… - он немного сник, но затем подарил ей самую очаровательную, но несмелую из своих улыбок, а она протянула безымянный палец. - Говори мне об этом почаще, Персиваль Грейвз, я с радостью стану твоей женой. И когда заплаканная Джоконда ощутила холод металла на своем пальце, шмыгнув носом, она повисла на нем, грея нос в его теплой шее и снова признаваясь ему в любви, но не забывая ворчать. Она должна вернуться в будущее, а он умереть через два года, но ничто не помешает их счастью сейчас… *** Ближе ко времени встречи Грейвз начал ощутимо нервничать, хотя, признаться, не ожидал от себя подобного. Джоконда с самого утра моталась по встречам и ушла даже раньше него. Вчера, расставив все точки над “i”, они пришли к согласию, но Грейвз все равно перемалывал в голове то, что случилось. Он сделал предложение в месте, где впервые между ними вспыхнула симпатия, давшая начало долгому пути их отношений, как полагается, условно встал на одно колено, сказал ей все, что было у него на душе, упустив лишь заветные три слова. И это буквально свело ее с ума. Даже такой Ирэн Адлер, как она, свойственны простые женские желания. Для нее действительно было важно услышать заветное “я люблю тебя”, хотя, скупой на слова, он привык доказывать чувства делом. Позднее, уже дома, она призналась, что сожалеет лишь о том, что не может выйти за него под своим настоящим именем. Кажется, ее это угнетало, но для него было вовсе не важно. Это всего лишь имя, главное то, что на сердце. Они были идеально дополняющей друг друга парой, невзирая на разницу в возрасте, невзирая на разницу времен, в которых родились и выросли. У любви не было границ, они стирались, и для Грейвза было важно показать ей это. Он был молчаливым романтиком, зачастую неспособным рассказать о своих чувствах открыто или подобрать правильных слов, но все же, ради нее он хотел стать лучше, если мужчина к сорока четырем годам вообще способен на какие-то изменения в собственном характере… Он ценил то, что ради него она оставила нелегальный бизнес, сменила круг общения, закончила образование и очень старалась в быту. Как-то она чуть не спалила кухню, неправильно произнеся заклинание готовки. Казалось, ей легко давалось абсолютно всё, кроме этого, и он сдержанно попросил ее больше не пробовать. У них было достаточно средств, чтобы добывать пропитание в кафе и ресторанах, но оба не знали домашней еды. Он должен был встретить ее у парадного входа в Вулворт-билдинг, но Джоконда немного опаздывала, словно намеренно заставляя его нервничать. Она появилась в поле зрения около десяти минут после двух, как всегда ухоженная и элегантная, на высоких каблуках, делавших ее на полдюйма выше него самого. Расстегивая светлое шерстяное пальто, она уверенно шагнула на порог МАКУСА, не давая повода думать о волнении, которого, впрочем, и не испытывала. Ко встрече с Пиквери Джоконда отнеслась скептически и уж точно не собиралась перед ней стелиться. На безымянном пальце левой руки сверкало кольцо его матери. Скажи ему год назад на ком будет оно надето… Грейвз внутренне усмехнулся, представив Чарльза Уилби, разгуливающего по ”Седому Консьержу”с женским помолвочным кольцом, и не сдержал улыбки. Это мгновенно развеяло все тревоги. Они оба были уверены в себе и своих чувствах, а также в каком русле пойдет разговор. Они шли по атриуму здания Конгресса, и несколько местных сорок у кофейни тотчас зашептались. Грейвз сегодня был особенно восприимчив к вниманию, хотя обычно его вовсе не замечал. Рыжий как обычно встречал их у лифта, способного довезти до самого высокого этажа - президентского уровня. Пускай он был всего лишь лифтером, но, как гоблин, сразу же заприметил дорогое украшение на пальце его спутницы, и впервые не дал никаких комментариев, только вглядывался в него, разве что лупы не хватало. Джоконда вовсе не удивилась тому, что и три месяца спустя на президентском ресепшене увидела Кастеллано. Как она и думала, ничто бы не заставило старика сделать его своим заместителем. Переступив порог МАКУСА, она не испытывала неловкости или ностальгии, а встречающие ее взгляды знакомых не доставляли неудобств. Она была уверена, что некоторые все же заметили кольцо, и оно как будто прибавляло ей сил и еще большую уверенность. Лино вежливо поздоровался и сопроводил их в кабинет, лишь осмелившись спросить “как дела?”, на что Джоконда ответила сухо “нормально”, даже не спросив о том как поживает он. Лино, в сущности, ни в чём перед ней не провинился, он вообще был тенью, и Пилигрим держал его только для ее тонуса, не более. Джоконда испытала облегчение, что в кабинете Пиквери старика не было, и хотя она непременно сдержалась бы, но не хотела лишних эмоций. Старик сразу стал последним человеком на Земле, которого бы она хотела видеть. – Спасибо, что пришли, мисс Мерфи, - буднично сказала Президент, протянув руку для рукопожатия, во время которого поглядывала на ее кольцо. Грейвз чувствовал, что она едва удержалась от вопросительного взгляда в его сторону. Когда он говорил ей с сарказмом, что пришлет приглашение на свадьбу, он ни разу не лукавил. – Приглашение стало неожиданностью, - прохладно ответила Джоконда, присаживаясь за стол. Она и до этого не выглядела робкой стажеркой, а сейчас и вовсе вела себя как хозяйка положения - лишь удобно устроилась в кресле, заложив ногу на ногу, и всем своим видом выражала высокомерие. Пиквери, перед которой лебезила вся магическая Америка, кроме Грейвза, конечно, сразу поняла, что лёгких переговоров не предвидится. – Персиваль рассказал вам о поводе для нашей беседы? - сразу же спросила Серафина. – Да, но боюсь, что я не хочу в этом участвовать, - сообщила она, а Грейвз лишь сдержал удивление, ведь вчера в ресторане она говорила совсем о другом. - Как минимум я не располагаю для этого достаточным временем, - пояснила Джоконда, чтобы немного сгладить углы. Пиквери чуть вздёрнула нос, что свидетельствовало о том, что ответ был вполне ожидаем, а Грейвз только молча поджал губы в подтверждение. Он же предупреждал... – Мисс Мерфи, ваше увольнение… – Позволило мне осознать, что передо мной открыты все возможности, а не только талант носить мистеру Пилигриму чай, - подхватила Джоконда. – Тогда зачем же вы согласились на эту встречу? – Персиваль сказал, что это важно. И вот я здесь. Пиквери редко можно было видеть растерянной, и Грейвз почти уловил это состояние в ее глазах, но она быстро пришла в равновесие. Джоконда просто развлекалась, и это была не самая её приятная черта, но ее сильно обидели, так что иного поведения он, признаться, и не ожидал увидеть. Повисла недолгая пауза. – Это действительно важно, мисс Мерфи. Если Персиваль вам вкратце объяснил, то мы испытываем некоторое недопонимание с президентом Кулиджем. И, насколько я помню, вы единственная, кто смог найти ключ к его сердцу. Джоконда только усмехнулась, отстраненно глядя на карту магических угроз, дублирующую ту, что была и у Грейвза в Отделе. – Но, увы, я вылетела из программы стажировки, - как бы между прочим напомнила она. Грейвз не поймал ни одного взгляда Пиквери на себе - иногда она таким образом просила его вмешаться и помочь. Самостоятельно он не стал бы вмешиваться в этот разговор между главными женщинами его жизни, тем более, такой очевидно напряженный. – Возможно, Элайджа немного поторопился, - сдержанно продолжила Пиквери, а Грейвз едва не усмехнулся, зная что она не вмешалась в ее увольнение намеренно, пускай и в благих целях прикрытия его задницы. – Ну, сказанного не вернешь, а услышала я довольно много о себе и Персивале, - ответила Джоконда, намекая на оскорбления со стороны бывшего начальника. Если Пиквери сейчас начнет давить на то, что Джоконда сама виновата в том, что упустила Кулиджа из поля зрения, чтобы соблазнить ее заместителя, то она очевидно проиграет. – Возможно, мы сможем как-то уладить этот момент? - вкрадчивый голос госпожи президента резанул слух, ей претило просить помощи у какой-то едва получившей образование девчонки. - Я могу предложить вам постоянное место в штате и должность консультанта по коммуникациям с немагическим правительством. А подчиняться вы будете напрямую мне. А Джоконда просто изучала ее, как делала со многими, и умело держала маску безразличия. Ее было не подкупить должностью. – Не скажу, что должность мне интересна, - сухо ответила она, и тут-то и началась самая интересная часть разговора - торг. – Чего же вы хотите, мисс Мерфи? Я полагаю, что раз вы всё-таки почтили меня своим присутствием, то вам есть что сказать. Джоконда ощутила сладкий вкус победы, хотя не показала этого. Пиквери же увидела, что эта стажерка была настоящей змеей, и теперь, наконец-то взглянув на третьего участника беседы, поняла, почему он в ней так заинтересован. Простушка бы не увлекла грозного и требовательного Грейвза, успевшего всего спустя три месяца отношений надеть кольцо на ее палец. – Буду честна, случившееся ранее не доставляет мне приятных воспоминаний, госпожа президент. Я очевидно встала меж двух огней ваших ближайших подчинённых и просто пошла в расход, - совсем уж прямолинейно сказала Джоконда. - И все же, мистер Пилигрим нанес мне личную обиду, как вы понимаете. Его можно смело обвинить в сексизме. Его оскорбления довольно живо и красочно иллюстрировали кем я, по мнению мистера Пилигрима, являюсь для мистера Грейвза, и как именно снискала его расположения. Если в двух словах. – Я могу лишь принести извинения за его поведение, но не стану отстранять его, - сорвалась Пиквери, понимая, куда она клонит. – О, я и не прошу, - сверкнув в ее сторону весьма коварной улыбкой, сказала Джоконда, смакуя победу. - Мне достаточно подчинения напрямую Персивалю, а также я хочу кабинет мистера Пилигрима и его секретаря - Джиллиан Сноу. Глаза Пиквери вспыхнули гневом, а Персиваль только сейчас осознал, в какую игру втянул свою будущую жену, и, похоже, пока она в ней выигрывала. – Невозможно. Если по поводу секретаря еще можно подумать, то по поводу кабинета… Элайджа сто лет занимает его и сочтет это личным оскорблением. Но именно на это и рассчитывала Джоконда, уверенно ведущая эту шахматную партию. За время отношений с ней Грейвз и забыл, какой она может быть изворотливой. Любовь слишком затуманила его разум. – А я и не пытаюсь с ним подружиться, - резонно заметила оппонентка, высказав все, что хотела, но не нашла в глазах Пиквери понимания. - Что ж, тогда не смею более отнимать ваше время, госпожа президент. Спасибо за приглашение. Джоконда поднялась из кресла, намереваясь покинуть кабинет без встречного вежливого прощания. Грейвз не знал, на самом ли деле она решила отказаться от затеи вразумить Кулиджа, но ее условия и впрямь казались слегка завышенными. Он знал, что как только проводит Джоконду из здания Конгресса, то ему придется вернуться к Пиквери, чтобы как-то сгладить ситуацию, однако этого делать не пришлось. Едва Джоконда двинулась в сторону двери, как та, чувствуя себя заложницей ситуации, произнесла: – Я подумаю, что можно сделать…