Снежная слива

Рицука получил отпуск. Редкая вещь, учитывая, сколько катастроф и событий, способных привести к концу света, казалось, произошло в Халдее, хотя, возможно, это было просто потому, что им было поручено решать такие проблемы, что это казалось обычным делом. Тем не менее Леонардо посчитала нужным предоставить ему несколько дней вдали от этого места, чтобы освежиться и восстановить силы. В связи с этим он решил провести небольшой отпуск в Альпах, взяв с собой для компании Машу. Леонардо уладила все финансовые вопросы, так что им не о чем было беспокоиться, они просто сели на самолет и отправились во Францию без каких–либо задержек — хотя было ли это удачей или рукой Леонардо, он не знал и на самом деле не возражал. Все, что имело значение, — это то, что они вдвоем вскоре прибыли в свой домик на следующие несколько дней, деревянное строение, изолированное от любых других зданий на приличном расстоянии, но все еще находящееся в пределах досягаемости приема на случай, если им понадобится помощь. И после того, как они обустроились и осмотрели свой дом, они решили воспользоваться одним из его удобств — открытым онсэном. — А, это та самая комната? Комментарий Машу легко разнесся по свежему воздуху, когда Рицука толкнул деревянную дверь, его взгляд блуждал по интерьеру. Она была маленькой, в некотором смысле почти тесной, но этого и следовало ожидать от раздевалки, рассчитанной всего на одного или двух человек. Гладкие стены шоколадного оттенка переходили в сводчатую крышу, сверху свисал светильник, и мало что могло украсить комнату; просто ряд крючков для одежды и тому подобного, а под ними скамья, такая же с другой стороны. — Я бы подумал, что они будут разделены… — Пробормотал Рицука, и на его щеках появилось немного тепла. — Ты иди, Машу, я подожду снаружи, пока ты не закончишь. — Т-тебе не обязательно, семпай… — Смущенно сказала Машу. — Мы могли бы просто повернуться спиной и не смотреть? Это было бы прекрасно, не так ли? Рицука сделал паузу, чтобы обдумать это, и некоторая теплота окрасила его щеки точно так же, как и у Машу — оставив его разрываться между отрицанием и ранением ее чувств или принятием и риском попасть в неловкую ситуацию. В конце концов, он выбрал последнее. — К-конечно. Я думаю, это могло бы сработать. Скромно улыбнувшись ему, Машу прошла мимо него в комнату, ее походка была медленной и немного шаркающей, но любое смущение, которое она испытывала, было несколько приглушено ее волнением опробовать онсен. Он должен был признать, что чувствовал то же самое; сумев подавить поднимающуюся в нем застенчивость, он вошел в тесную комнату и закрыл за собой дверь. Бросив быстрый взгляд на Машу, чтобы убедиться, что она не смотрит, Рицука начал раздеваться. Сначала медленно, возясь со своей курткой и стаскивая ее с большей вялостью, чем он чувствовал на самом деле, но когда он услышал звуки раздевающегося Машу, он немного ускорил темп. Черный утепленный топ, который он носил, легко стянулся через голову, был встряхнут, сложен и затем отложен в сторону на скамейке, вскоре спустились и его толстые брюки-карго. Без его зимних ботинок, которые мешали, они легко снимались, обхватывая лодыжки и позволяя ему засунуть большой палец за пояс своих боксеров. Именно тогда он случайно взглянул на Машу. Оно того стоило. Одетая всего лишь в пару белых трусиков и лифчик, она поражала соблазнительной фигурой — особенно когда наклонилась, подчеркивая свою стройную попку, которая упиралась в трусики, а из ее положения был виден небольшой верблюжий носок. Он отвел взгляд, прежде чем она успела заметить, но ее фигура запечатлелась в его сознании, от напряженных мышц спины до толстых бедер, каждый аспект Машу заставил Рицуку поджимать губы, чтобы сдержать внезапное возбуждение, наполняющее его. Возможно, делить раздевалку было не лучшей идеей. Тем не менее, они оба быстро закончили, слабое шипение наполнило комнату, когда Машу сняла нижнее белье, ткань скользнула по ее коже. Он потянулся влево, где лежала стопка полотенец, и вытер руки Машу, когда она сделала то же самое. Он отдернул руку, как и она, его взгляд рефлекторно метнулся в ее сторону. Сиськи. Большие, пухлые, приподнятые прижатой к ним рукой, они выглядели божественно. — С-семпай! — Прости! — Рицука отвел взгляд, но образ ее груди заполнил его разум. — Не хотел смотреть. — …ты прощен, но, пожалуйста, больше так не делай, это смущает, — Сказала Машу с легким вздохом, беря свое полотенце. — Теперь ты можешь взять свое полотенце, семпай. — Хорошо. — Умудрившись не заикаться, Рицука наугад схватил одно полотенце и почти накинул его себе на талию, крепко завязав на бедре. Последнее, чего он хотел, это чтобы оно упало. Машу, с другой стороны, попыталась обернуть его вокруг себя спереди, но из-за размера полотенца и ее бюста не смогла. После небольшой возни она со вздохом сдалась. — Семпай, ты идешь первым. Благоразумно не задавая ей вопросов, Рицука кивнул головой, держа свои глаза почти закрытыми, пока он не добрался до двери, позволив ему открыть ее сильным рывком. Тут же внутрь ворвался холодный воздух, пощипывая его обнаженную грудь — но любой подобный дискомфорт тут же улетучился по сравнению с представшим перед ним видом. Деревянный балкон тянулся всего на дюжину футов, представляя собой широкий, но узкий прямоугольный онсен, а за ним простиралась обширная, покрытая снегом долина, горы по обе стороны которой сверкали в лучах вечернего солнца. Янтарные лучи согревали его кожу, а розовеющий горизонт придавал ей мягкий вид, небо постепенно темнело по мере приближения ночи. Вокруг было разбросано бесчисленное множество деревьев, ближайшие к домику были голыми, с ветвями, покрытыми снегом, в то время как вдоль склонов гор росли пышные сосны, которые намекали на зелень, скрытую под мерцающим белым покрывалом. Это было красиво. Просто и незатейливо, красиво. — Ух ты… — Выдохнула Машу у него за спиной. Оглянувшись назад, Рицука заметил, что она прижимала полотенце спереди, прикрывая большую часть себя, но оставляя ноги и бедра обнаженными, также присутствовал намек на некоторую грудь сбоку. Однако все эти детали были второстепенными по сравнению с удивлением на ее лице: широко раскрытые глаза, легкая, растущая улыбка, расслабленное выражение и тихое удовлетворение в ее глазах… она выглядела еще более сногсшибательно, чем обычно. Рицука молча протянул ей руку, отвлекая взгляд Машу от горизонта, и со скромной улыбкой она приняла его руку, позволив ему отвести себя к онсэну. Даже в такую холодную погоду вода все еще дымилась от того, что ее нагревало, воздух вокруг нее терял часть своей прохладности. Присев на край, Рицука осмелился опустить туда пальцы ног и обнаружил, что вода приятно теплая, что сразу же побудило его погрузиться в теплую воду онсен, удовлетворенно вздохнув. Мгновение спустя Машу присоединилась к нему, вздыхая с таким же блаженством. — Ах… наконец-то. — Не нравится холод? — Беспечно спросил Рицука, откидываясь на деревянный бортик. — Я не возражаю против этого, как такового. Если я активна, это нормально, просто… — Машу, казалось, с трудом подбирала слова. — …просто тебе не нравится стоять на холоде? — Закончил он за нее. — Да, именно так. — Она слегка покраснела. — И быть… раздетой, на улице тоже немного неловко. — Я понимаю, что ты имеешь в виду. — Промурлыкал Рицука. Они оба погрузились в уютное молчание, ни один из них на самом деле не спешил его нарушать; они так долго работали вместе, так долго были друзьями и партнерами, что ни одному из них не нужно было произносить ни слова, чтобы выразить то, что они чувствовали. И прямо сейчас, уютно устроившись в теплом онсэне и любуясь великолепным видом, тишина между ними в полной мере передавала тихое удивление, которое дарил им такой вид. Сколько времени так прошло, никто из них толком не знал, растворившись в этом моменте, но пока они прислушивались к тихому завыванию ветра и случайному хлопанью крыльев птицы, Рицука украдкой поглядывал на Машу. Она выглядела сногсшибательно в лучах заходящего солнца, и то, как она аккуратно прижимала полотенце к груди, только подчеркивало эту красоту; его взгляд бессознательно обводил все ее изгибы. Он знал, что в последнее время он делал это чаще, но это было ненасытное занятие; никогда не мог насытиться просто видом на нее, одетой или нет. Машу случайно взглянула в его сторону. Они оба тут же слегка покраснели и отвели глаза… только для того, чтобы взглянуть друг на друга и повторить процесс снова долю секунды спустя. Через секунду Машу отреагировала тем, что поднялась на ноги и присела на край прямоугольного онсэна, то ли не замечая, то ли не обращая внимания на то, как Рицука смотрит на ее бедро. Молодой человек, о котором шла речь, вскоре присоединился к ней, расплескивая воду, когда он сел рядом с ней, и они вдвоем посмотрели на долину. — …сэмпай… — Рука Машу скользнула по его руке, кончики ее пальцев сжались под его пальцами. — Спасибо, что привел меня. — Конечно. — Ответил Рицука с такой же мягкостью. — Приятно видеть мир, когда он не в огне, не так ли? Машу слабо улыбнулась. — Мм, так и есть. Это заставляет меня хотеть защитить его еще больше, убедиться, что все остальные могут наслаждаться подобным видом. Ты… ты думаешь, это возможно? — Когда ты будешь рядом со мной? Гарантирую. — Тепло сказал Рицука. Машу очаровательно улыбнулась в ответ, легкий румянец на ее щеках только подчеркнул, какими манящими были в этот момент ее розовые глаза. Его сердце громко колотилось в груди, и на мгновение Рицука не был уверен, что делает, его руки незаметно потянулись к ней, как будто желая обнять… прежде чем он позволил инстинкту взять верх и поплыл по течению, обхватив одной рукой ее поясницу и прижавшись к ее щеке. Внезапная близость заставила Машу покраснеть, ее щека прижалась к его ладони, но Рицука не мог оторвать взгляда от ее манящих розовых глаз… и, не задумываясь, он наклонился и поцеловал ее. Казалось, время остановилось на краткий миг, когда его губы прижались к ее губам — а затем время возобновилось, когда Машу неуверенно отодвинулась, отвечая на поцелуй взаимностью. Это длилось всего несколько секунд, но к тому времени, как оба отстранились, их глаза были прикованы друг к другу, они были слишком очарованы друг другом, чтобы отвести взгляд. — Сэмпай… — Выдохнул Машу, наклоняясь. Рицука встретил ее на полпути, прижавшись губами к ее губам и заставив Машу тихо застонать. Его рука скользнула от ее щеки вниз к боку, касаясь влажной плоти, но не продвигаясь дальше подмышки, но то, как его ладонь медленно двинулась к ее груди, сделало очевидным его желание. Не говоря ни слова, она отпустила полотенце, промокший насквозь материал обвился вокруг ее бедер, обнажив перед ним ее пухлые груди, что сразу же заставило Рицуку откинуться назад, просто чтобы он мог полюбоваться ими. Машу покраснела, собираясь прикрыть грудь рукой, но остановилась на полпути — скромно опустила руку обратно, позволяя ему посмотреть. Рицука насладился этим восхитительным движением и ответил, снова завладев ее губами в очередном поцелуе; обе его руки поднялись, чтобы нащупать ее большие сиськи, сжав их пальцами и вызвав стон у своей партнерши; их губы на короткое мгновение раздвинулись, прежде чем снова соединиться в следующем, их сомкнутые губы заглушили их стоны. стоны. — Ммф… — Машу не сопротивлялась, когда он положил руки ей на бока, постепенно переворачивая ее на спину, оставляя его сверху. — Ах… сэмпай… Рицука содрогнулся от того, как она выдохнула это почтительное обращение; как она посмотрела на него из-под челки с нескрываемой нежностью, неприкрытой любовью. Не в силах устоять перед ее очаровательным обаянием, он снова наклонился и страстно поцеловал ее, поглощая удивленный стон, вырвавшийся из ее горла, ее руки шарили по его груди и скользили вниз, пока она не добралась до его полотенца, ее тонкие пальчики колебались. Рицука помог ей, просунув ее руку в свое полотенце и потянув за запястье, потянув его за собой, пока оно не ослабло и не упало на пол. Воздух был холодным, даже пронизывающим — но в тот момент это едва ли имело значение, тепло их тел на мгновение сдерживало его, чему способствовал теплый онсен рядом с ними. Прижавшись к обнаженной Шилдер, Рицука углубил поцелуй, интимно ощущая, как ее кожа соприкасается с его собственной — ее бедра трутся о его бедра, а его пах вплотную прижимается к ее. Несомненно, Машу почувствовала, как его эрекция прижалась к ней, но она не отстранилась; во всяком случае, ей, казалось, понравилось это ощущение, и у служанки вырвался счастливый стон, когда она ответила на поцелуй. — Ммф… семпай… — Промяукала Машу в поцелуе, отстраняясь с легкой, затаившей дыхание улыбкой. — Не останавливайся… В ответ Рицука немедленно снова прильнул губами к ее губам, поглощая ее стон и растягивая поцелуй — только для того, чтобы прервать его и опуститься ниже, взяв в рот ее правый сосок. Шилдер застонала от удивления, ее спина выгнулась дугой, когда он пососал ее грудь — ее голос свободно разносился по воздуху, когда она не боялась, что ее подслушают, поскольку они были изолированы от цивилизации. Рицука почувствовал то же самое, одна рука скользнула ей под спину, и его бедра начали покачиваться, прижимаясь к ней. Оторвавшись губами от ее соска, он переключился на другую грудь, осыпая поцелуями ее кремовую плоть и заставляя Машу стонать от блаженства, ее руки вслепую скользили по его спине, а ногти нежно царапали его плоть — не настолько, чтобы причинить боль или даже оставить следы, но достаточно, чтобы почувствовать, позволить она на чем-то основывалась. Те же самые ногти впились в его плечи, когда он опустился ниже, его поцелуи щекотали ее живот, а затем и пах. А затем Рицука уткнулся лицом в ее промежность, проводя языком по ее щелочке. Машу вскрикнула сладким и дрожащим голосом, когда почувствовала, как его язык снова задвигался; двигаясь быстрыми, нетерпеливыми движениями, восполняя недостаток опыта искренним желанием. Его руки пробежались по ее кремовым бедрам и ощупывали их, запечатлевая в памяти каждый изгиб, каждую дюймовую деталь. Его язык неистово работал, поглаживая ее щель или дразня складочки. — М-Мн~, — Промяукав в ответ, Машу запустила пальцы в его волосы, прижимая его к своей промежности. — С-Семпай~ Просто услышав, как Машу назвала его таким образом, щеки Рицуки запылали, плотское желание жарко вспыхнуло в его груди, когда он продолжил поедать ее, позволяя инстинкту руководить им. Он ненадолго оторвал свой язык от ее киски и заменил его пальцами, погрузив в нее два пальца и просунув их внутрь, позволяя ему вместо этого целовать внутреннюю поверхность ее бедер — вызывая всевозможные стоны у Слуги, ее голова моталась из стороны в сторону, когда его пальцы исследовал ее лоно, скручивая и раздвигая ножницами. Прокладывая дорожку поцелуев вдоль ее паха, Рицука встретился взглядом с Машу из-под полуприкрытых век, они оба покраснели, глядя друг на друга… прежде чем Машу, всхлипнув, закрыла лицо рукой, слишком смущенная, чтобы продолжать отводить взгляд. Застенчиво улыбаясь, Рицука в ответ раздвинул пальцы внутри нее, немедленно вызвав у своей партнерши стон, который стал еще громче, когда он провел языком по ее клитору, облизывая маленький бугорок и заставляя все ее тело на мгновение содрогнуться. Стоны Машу наполнили воздух, когда она откинула голову назад; напряженный, хныкающий звук сорвался с ее губ, когда она выдохнула его имя. — С-Сэмпай~ При этих словах Рицука поднял голову, за секунду сократив расстояние между ними и прижавшись губами к ее губам, заглушая стон Машу, когда он вытащил пальцы. В одно мгновение она обвила его руками, прижимая его тело к своему, их кожа соприкасалась, как будто они могли защититься от холода только теплом своих тел. Мгновением позже они прервали поцелуй с обоюдным стоном, их глаза инстинктивно встретились, даже когда Рицука принял позу, ее ноги легли по обе стороны от него. — Машу… — Рицука сглотнул. — Можно я…? — …мм. — Машу улыбнулась — маленькой, бесконечно красивой улыбкой. — Будь нежен, сэмпай. Рицука покраснел и пробормотал что–то в знак согласия, схватив его член и направив его к ее входу, кончик потерся о ее гладкие нижние губки и почти погрузился внутрь раз, другой — а затем на третьем заходе он протолкнулся внутрь. Машу ахнула, затем захныкала; спина напряглась, выгибаясь дугой, а пальцы сжались в кулаки, терпя первоначальный дискомфорт, когда он погрузился в нее. Рицука, с другой стороны, крепко держался за Мэша; застонав от полного блаженства, он почувствовал, как ее влажный жар постепенно охватывает его эрегированный член, ощущение, не похожее ни на что, что он испытывал до этого момента. Пока вскоре большая часть его члена не оказалась внутри нее. Тихо выдохнув, он вытащил его, пока внутри не оказался только кончик, прежде чем снова вонзиться в нее, чувствуя, как ее скользкие внутренности раздвигаются для его вторгающейся длины. Он был осторожен, чтобы не быть слишком грубым, но оставаться неподвижным было почти невозможно; ее внутренности ласкали его член таким образом, что двигаться, скользить между ее влажными стенками казалось более естественным. Машу застонала от этого ощущения, на мгновение прикусив нижнюю губу, прежде чем наклонить голову в его сторону, удерживая его взгляд, пока она медленно входила и выходила из своего узкого туннеля. — Семпай… — Раскрыв объятия, Машу сумела улыбнуться ему. — Поцелуй меня… Рицука подчинился, приподнялся на локте и поцеловал свою новообретенную возлюбленную, они оба застонали, когда он продолжил входить в нее. Не было никакой спешки, и с каждым движением его бедер любой дискомфорт, который Машу ощущала, понемногу таял, ее руки скользили по его торсу с растущей уверенностью, свободно касаясь и ощупывая его. Рицука в ответ дерзко ускорил темп, его медленные толчки ускорились, и из нее вырвался нежный стон, ее внутренности крепко сжались на его члене. Прервав поцелуй, Рицука застонал, его плоть соприкоснулась с плотью Машу, когда он вошел в нее еще глубже — все, что находилось за пределами их двоих, казалось, исчезло из его восприятия. Он наклонился, но вместо того, чтобы поцеловать ее в губы, нырнул вниз и набросился на ее шею, осыпая ее гладкую кожу множеством поцелуев. Машу извивалась под ним, стоны свободно срывались с ее губ, прежде чем они сжались, сдерживая поток всего на секунду, прежде чем хлынули новые, столь же бесконечные, сколь и эротичные. — Мн, Машу… — Запечатлев последний поцелуй на ее шее, Рицука схватил ее за бедра и приподнял их. — Прости, я не могу сдержаться, ты такая милая. — Сэмпай, не говори так, это смущает ммм~! Смущенное мычание Машу переросло в визг, когда он закинул ее ноги на себя, еще больше переместившись на нее сверху — и Рицука с удвоенной энергией начал проникать в ее тесный туннель, спариваясь — прижимая ее к деревянному настилу. — Ах! Звук шлепающей плоти эхом разносился в морозном зимнем воздухе; каждый шлепок был громким и звучным. Его руки быстро оставили ее ноги и опустились на теплую палубу, его бедра были в постоянном движении, и он загонял свой набухший член глубоко внутрь нее, ударяясь о ее шейку матки, когда он ехал на ней в город, ругая ее, как будто он был зверем, а она была его парой. Роль, которой Машу охотно поддалась, ее пронзительные крики и гортанные стоны наполняли воздух. Воздуха, которого становилось все меньше по мере того, как он поддерживал быстрый темп; каждое гортанное ворчание и затаенный стон заставляли Рицуку хватать ртом воздух. Однако он отказывался останавливаться или замедляться, удовольствие пульсировало вдоль его члена, когда он погружался между ее сжимающимися внутренними стенками, скользкая, захватывающая хватка ощущалась все более и более интенсивной с каждым мгновением. Его оргазм начал приближаться, но он продолжал двигаться, погружаясь в ее сжимающийся туннель, ее внутренности сжимались на его члене- — С-Семпай~! -пока Машу с криком не достигла кульминации, ее внутренности не сжались вокруг его члена. Внезапно сдерживаться стало невозможно, и Рицука откинул бедра назад, задыхаясь, когда он схватил свой член и подрочил — и с гортанным стоном он разрядился прямо ей в живот; толстые белые полосы расползлись по ее животу и по грудям, каждая веревка ударялась о ее кожу со слышимым шлепком. Мэш задрожала от этого ощущения, полуприкрыв глаза, когда она посмотрела на него сверху вниз, мяукнув, когда он выпустил еще пару струй ей на живот и пах, оставив всю ее переднюю часть липкой от его нагрузки. — Ах… семпай… — Выдохнула она. Рицука просто одарил ее затаившей дыхание улыбкой, получив такую же в ответ; они оба были слишком заняты, тяжело дыша, чтобы по-настоящему сформулировать слова. Взгляд Рицуки, однако, снова опустился к месиву, которое он устроил у нее на животе, простое зрелище — простое напоминание о том, что он только что трахнул Машу, заставив его член снова встать в считанные мгновения. Жесткость его члена тоже не обошла вниманием Машу, Шилдер молча покраснела, когда заметила это… Прежде чем с прикушенной губой прошаркать к онсэну, соскользнув в воду. Она поднялась обратно через секунду, короткое погружение в воду смыло большую часть его груза — но что больше всего привлекло его внимание, так это то, как Машу встала, обнажив перед ним спину, когда перегнулась через перила; с видом на долину и в то же время представляя себя ему, вода блестит на ее светлой коже. Загипнотизированный этим зрелищем, Рицука тоже погрузился обратно в воду и зашаркал за ней; между ними было достаточно места, чтобы он мог двигаться, его член терся о ее задницу, когда он вставал в позу. Как раз перед тем, как он засунул его внутрь, Машу заговорила. — Семпай… Пожалуйста, на этот раз ты можешь закончить внутри? Рицука сделал паузу. — Это безопасно…? — Я не уверена. — Призналась Машу немного робко. — Но даже если это не так… Я не возражаю, если это будешь ты, семпай. Искренняя привязанность, с которой она посмотрела на него, мгновенно приняла решение за него, и пока он удерживал ее взгляд, Рицука снова вонзил копье в нее, наполнив Машу до краев одним точным движением. Слуга вскрикнула от удовольствия, но Рицука уже не собирался медлить; обе руки легли ей на бедра, когда он начал растирать ее до крови. Вода вокруг их бедер плескалась от силы его движений, его член плавно выскальзывал до кончика и снова входил, пока он практически не поцеловал ее шейку матки, наполняя ее до краев. Машу рассказала ему, что она чувствовала по этому поводу; громкие, блаженные крики эхом разносились в воздухе, когда он хлопал ее по щекам, ее зад покачивался от силы его быстрых толчков. Рицука, однако, не обратил на это особого внимания и провел руками вверх по ее груди, пока не смог нащупать ее грудь, практически обхватив ее сзади, когда почувствовал, что она в середине траха, ошеломляющий шквал ощущений превратил Машу чуть больше, чем в стонущее Машу, ее волосы растрепались, когда их тела дернулись назад и вперед. — Ха, а-ааа~! — Машу откинула голову назад и застонала, оглядываясь на него уголком глаза. — С-Сем- ммф~! Приложив руку к его щеке, Машу притянула к себе для поцелуя, удивление в ее глазах исчезло в мгновение ока, когда он ответил взаимностью, прижавшись губами к ее губам. Несмотря на то, что он продолжал колотить ее сзади, они продолжили, их языки вскоре втянулись и боролись между их ртами, оба одинаково неопытны в этом, но боролись языком изо всех сил; подвиг сам по себе, учитывая, сколько стонов вырывалось из их горла, заставляя их несколько раз раздвинуться, прежде чем размять их губы снова соприкасаются. Прервав поцелуй первым, Рицука застонал, немного откидываясь назад и вглядываясь сквозь потную фигуру Машу в долину, живописная сцена только усилилась, когда обнаженная Машу склонилась перед ним, с любовью в глазах, когда она посмотрела на него в ответ. Натянуто улыбнувшись ей в ответ, Рицука отпустил ее внушительные сиськи и вместо этого положил ладони ей на плечи, поддерживая ее, когда он ускорился; его толчки становились короче, но быстрее, поскольку он сосредоточился только на том, чтобы засунуть свой член в ее тугой, бархатистый туннель, свободно постанывая, когда удовольствие обжигало его нервы. — Мм! Хн! Ах- О! Множество звуков, которые он вырывал из губ Машу, были столь же возбуждающими, сколь и эротичными, шум только усиливал его толчки и заставлял его входить в нее со всей силой, которая у него была; уверенный, что Машу справится с этим. Она сделала это, и с легкостью; снова насаживаясь на его член с нуждающимся всхлипом, ее женственность прижималась к его длине, как будто хотела выдавить из него сперму, чтобы получить кремовый пирог, о котором она просила. Одна только мысль об этом только ускорила его конец. О том, как он кончил в Машу. О том, как он обрюхатил ее. О том, как он наблюдал, как раздувается ее живот, когда они вдвоем готовили свой собственный дом для ребенка. О том, как он познакомил своих слуг с ребенком. Так много мыслей, в равной степени похотливых и полезных, кружились в одурманенном похотью сознании Рицуки и только подливали масла в огонь, первобытный инстинкт подталкивал его бедра вперед, его набухший член вонзался глубоко внутрь Машу с целеустремленным желанием обрюхатить ее. И вскоре он не смог сдержать порыва. — Машу-! — Сем- ийее~! Его член вошел в нее как раз в тот момент, когда он кончил — и Машу завизжала, когда он опустошил свои яйца внутри нее, выпуская фонтанирующие струи спермы, которые разбрызгались по ее внутренним стенкам и проникли глубоко в ее лоно. Кончик его члена надавила своими самыми сокровенными деталями, рывка после рывка своего тепла заливкой внутри нее, как он вернулся сильнее, чем когда бы то ни было, заполняя ее чрево желает, пока могла принять не больше; все излишки спермы вытекала его возводить вал. Стиснув зубы, Рицуке удалось еще немного покачать бедрами, прежде чем его выносливость иссякла, и с глубоким стоном он вышел; отступив на шаг и прислонившись к краю онсена. Машу осталась там, где была, цепляясь за перила для поддержки и непреднамеренно открывая ему прекрасный вид на ее персиковую попку; густая струйка спермы вытекла из ее киски, когда она стояла, часть ее стекала по бедру. — Мн… семпай… — Ее нежный голос привлек его внимание к ее лицу; один глаз виднелся из-под волос. — …Я люблю тебя~ Рицука покраснел от этого признания, но легкая улыбка тронула его губы — слова дались ему легче, чем он ожидал. — Я тоже тебя люблю. Восторженный смешок, вырвавшийся у Машу, был музыкой для ушей.