Рецепт хорошего фаршика!

...Стоя перед устрашающей громадиной мясорубки, я пытался чем-то заглушить безумное сердцебиение, отдававшее в голову, уши и всё тело. Мне было жутко видеть Катю в этой металлической пасти машинного монстра, осознавая, какой участи её собирался подвергнуть неизвестный похититель. Несмотря на общий ступор, бегающие по оледеневшей от мороза и испуга спине мурашки я ощущал вполне чётко. С замершим сердцем я смотрел на Рому, уже забравшегося на конструкцию ужасающего аппарата, приблизевшегося к Кате и уже готового освободить её из верёвочных оков неизбежной смерти... ...Глухой короткий звук дал понять, что кнопка опустилась и щёлкнула, начав обратный отсчёт до страшной гибели. Одно нажатие заставило моё сердце остановиться и запуститься вновь, принеся новую волну мурашек и дикого ужаса. В реальность надвигающегося кошмара меня вернул тревожный голос Ромки:"Скорее сюда!.." Со спутанными мыслями и ощущением захлестнувшей меня паники я подбежал к нему в несколько длинных шагов. Осознав, что счёт идёт даже не на минуты, а на секунды, я тут же схватил Катю за рукав ещё чистой белой рубашки- ткань казалась более скользской, чем должна, давая мне понимание того, что моя дрожащая рука не удержит её- Катька, утягиваемая всё дальше и дальше чудовищной силой жерновов мясорубки, вырвется из моей хватки и погибнет, размолотая ими... В одну роковую секунду к и без того ужасающему шуму механизма прибавился громкий склизкий хруст и сдавленный визг обречённой Кати. Даже не взглянув в её широко раскрытые глаза, я живо увидел её взгляд- немой крик боли, истекающий бесконечными слезами. Не переставая дёргать её тонкую руку на себя, словно я мог освободить её от сдавившей верёвки, я увидел те ошмётки, что когда-то были парой ног обычной девочки: сквозь кожу пробились белые сучья костей, распоров её и залив алой кровью жаждущие мяса острые лезвия, придав им странный отвратительный блеск. Катина рука всё больше отдалялась от меня- её тело быстро исчезало в лезвиях промышленной махины, опускаясь и отклоняясь в попытке спастись, не в силах бороться с силой механизма- убийцы. Наших с Ромой усилий хватило ненадолго- её тазовая кость захрустела и разломилась на острые отростки, пропала в острозубой пасти мясорубки вместе с нашей последней надеждой на хороший исход. Увидев, как один за другим выпадают из раскрывшейся брюшной полости внутренние органы, я перестал замечать струи брызгавшей на мою куртку крови- теперь лёгкая испачканность водоотталкивающей ткани казалась идиотским пустяком. Позвоночник складывался и выворачивался, отдельные его полосы накрутились на лезвия, утягивая за собой длинные куски кожи и ткани чёрного сарафана. Лицо Кати изменилось: выражение дикой боли стало ещё безумнее, прилившая кровь сделала белые яблоки выпученных глаз ярче и страшнее. На голове Кати отчётливо прослеживалась каждая капля, каждая струя слёз, пота и крови. От агонических рывков кляп вывалился из её губ, отчаянные вслипы и приглушённые визги сменились чередой прерывистых безумных криков. Когда захрустели на зубах мясорубки её рёбра, накопившаяся кровь хлынула из раскрытого рта, ноздрей, помутневших глаз и ушей, замазав красной массой лицо и воротник белой рубашки. Все её мышцы достигли предела напряжения перед тем, как навсегда застынуть. Когда я попытался последний раз взглянуть в застывшие глаза уже неживой Кати, кожа лица оторвалась и повисла возле её шеи- длинная коса зацепилась за шнек и потащила за собой всё, что осталось от девочки. Скальпированная голова с белыми проблесками черепной коробки соскользила с плечей и тут же была уничтожена давлением лезвий, издав громкий влажный хруст- таким было последнее слово, произнесённое губами Кати. Не ощущая власти над своими руками, я быстро выхватил из заначки тяжёлый "Полароид" и поднялся к раструбу так же быстро, как и впервые услышав настолько встревоженный голос Ромки. Одно нажатие кнопки фотоаппарата- и у меня в руках есть бумажка с изображённой на ней сценой убийства: место, орудие преступления и останки жертвы. -"Надо убираться отсюда..."- прозвучал за моей спиной усталый и нервозный голос Ромы. Я ничего не ответил- мы оба не могли произнести ни слова. Придя домой и увидев в уголке плачущую сестру, я впервые понял, как сильно боюсь потерять её, но ещё хуже думать о том, что Лилия Павловна только что потеряла свою дочь...