Sorry, I love you

Салим правда не хотел в это вмешиваться. Салиму правда просто хотелось спать. Он правда просто устал. Ему правда было все равно. И Салим правда врал сам себе. Салим слышал всё слишком отчетливо. Он слышал все стоны и грязные фразы Кирихары и Рида. И не мог ничего сказать, ведь Рид любит, когда громко. Сердце Салима разрывало на мелкие кусочки. Он ненавидел Кирихару; он ненавидел Рида за то, что тот не ненавидел Кирихару от слова совсем. Кирихара - предатель и просто придурок. А Салим всегда был рядом. Да, издевался, да, шутил над его прической. Но был готов принять Рида, что бы он ни сделал. Взорвал что-то, угнал самолет, устроил теракт… Салиму было все равно - он любил его до ощущения острых лезвий внутри, до ноющей боли в грудной клетке, до безумства. Эйдан же никогда этого не замечал. Ну или же притворялся дураком, что тоже выходило у него вполне сносно. Салим слышит такое любимое имя, слетевшее с таких чужих губ ненавистного Кирихары. Потому что Рид любит, когда громко. Салиму больно, но он убеждает себя, что голова раскалывается от усталости, а не от того, что слезы уже сами по себе катятся по щекам. Салим терпел любую новую пассию Эйдана Рида: они все были под стать ему. Они были умными, такими же дерзкими и с отсутствующим инстинктом самосохранения(иначе бы они в эти отношения не влипли). У Салима, видимо, тоже с тем самым инстинктом самосохранения были проблемы, раз он лежит здесь, слыша надрывное “Эйдан, еще!” за стенкой, и плачет, но не уходит. Голос Кирихары заставляет сильнее сжимать одеяло в руках. Как же он его ненавидит… Салиму от Кирихары противно, очень. Но больше Салим, конечно, ненавидит себя. За то, что каждый раз терпит. За то, что принимает Рида на пороге каждый раз, когда тот возвращается. Салим знает, что Эйдан в нем нуждается. А еще Салим знает, что Рид любит, когда громко. Поэтому он плачет тихо, назло ему.