Киркристики

Кристина ненавидит праздники. Раздутые маркетологами старые языческие обряды, существующие сейчас лишь для продажи буквально всего на свете, а если оно при этом перекраситься в красно-зеленый (самый банальный и самый убогий цвета на свете!) то по двойной цене. Самые счастливые дни, созданные для того, чтобы люди ощущали вину за то, что они несчастны, хотя обязаны излучать радость и довольство жизнью, будто они живут во вселенной рекламы кока-колы, или сидят на героине. Или одиноки. Или ненавидят свою семью, хотя Рождество/Новый Год/Ханука это семейный праздник! Кристина, конечно, это всё в рот ебала и счастливо бы отсыпалась все заслуженные две недели отпуска, если б не череда долбоебов, приведшая к тому, что самая высокая по продажам точка сети их кафе осталась без администратора аж на целых три дня, причём не просто на каких-то, а на самые что ни на есть пиковые: 29, 30 и 31 декабря. А с персоналом там было настолько туго, что в поисках дошли прямо до верхушки цепочки беспощадной общепитовской иерархии – то бишь до управляющей, то есть до неё, Кристины, которая с матом добивалась своего отпуска и предупреждала всех и каждого – хоть один звонок, и она будет убивать. Так что на переговоры с ней отправили единственного человека в команде, которого она точно не убьет, а именно оставшуюся не пристроенной на праздники в виду декрета администратора её родной точки, которая при всё при этом оставалась её хорошей подругой, и "помнишь как я тебя в 2018 совсем зелёную стажировала и скрыла, что это ты разбила то вино за пять тыщ", которая ко всему прочему единственная знала, где она живет и приехала к сразу к ней домой. Потому что наученная пятью годами работы в общепите, причём в одном сети, насчитывающей 15 ресторанов по Санкт-Петербургу и Лен. Области, и до недавнего повышения даже на одной точке, Кристина мало того, что в первые часы отпуска вытащила из телефона рабочую симку, так ещё и, написав всем «увидимся 12 января», удалила от греха подальше из телефона ватсап и заблокировала всех, начиная от официантов и заканчивая директором в телеграмме, здраво рассудив, что если кто-то попытается заставив её работать в первый за пять лет честной службы отпуск, значит, вселенная наконец решила, что ей пора искать новое место работы. Пришедшая к ней послом доброй воли 28-го в десять утра Алина слушала её монолог про то, что она точно не выйдет работать, внимательно, кивала в нужных местах, а на моменте перечисления возможных мест работы с удовольствием начала давать советы, потому что, не смотря на то, что старше она Кристину всего на два года, в общепит её затянуло в далеком 2014-ом и поработать она успела почти во всех ресторанах Питера, а про те, где она не работала, она была наслышана. Дослушав все доводы, почему просить старшую по званию выходить работать бессмысленно, она привычным жестом погладила свой огромный семимесячный живот (который Кристину пугал и умилял одновременно) и через полчаса уговорила её выйти на незнакомую ей точку за двойной оклад на всего три дня, рассказала все сплетни их огромного, но дружного коллектива (потому что пять лет в плохом коллективе Кристина не работала бы), съела всë имеющееся в доме сладкое и ушла, оставив за собой тонкий шлейф наебалова. Потому что, конечно, Степанова из блока доставать не обязательно - на Невском (а где, блин, ещё находиться самой ходовой точке, как не на центральной улице?) есть рабочий телефон, состоящий во всех рабочих чатах, а неожиданные пятнадцать тыщ, которые минуя все бюрократические дебри она возьмёт из кассы ровно в 21:00 тридцать первого будут ниче таким подарком от любимого предприятия, и вообще ребята там вообще золотые работают, сиди себе да пазлики раскладывай в телефоне, сама бы вышла, да из-за ребёнка то блевать хочется, то ссать постоянно... Но, почему-то, в восемь утра 29-го вставать ей, Кристине, и на метро в самый час пик среди серых от сессии студентов и зеленных от дедлайнов работяг ехать тоже ей. Ярче всего запах наебалова почувствовался, когда в серо-зеленной дымящей куче заспанных сотрудников, сгруппировавшихся у закрытых дверей «Тратории на Невском», явно пришедших так рано из-за предупреждения о работе с неизвестным ныне начальством, в виде также не желавшей так близко с ними знакомиться Кристины, не насчиталось двух поваров, барбека и целых трёх официантов, что при ста посадочных местах заведения и выручке, стремящейся к полумиллиону, грозило катастрофой. В принципе, Кристине захотелось уйти почти сразу, как впущенные ею сотрудники рассказали, что среди поваров на сегодня всё, а в зал только в четыре часа, пропуская первую волну запары во время завтраков и вторую во время бизнес ланчев, добавится одна недавно отстажировавшаяся официантка, которая ещё не знает их двадцатистраничное меню, и пофигу было уже на присмотренные на неожиданный донат конверсы, и не так уж было жалко зарплату, которая не придёт ей десятого, если она уволится прям сейчас. Удивительно, но жалко стало бедных семь сотрудников, которых она бы оставила биться с потоком голодных гостей, проходящие кучи которых даже сейчас, за час до открытия, косятся на закрытые двери, сверяя на телефонах время открытия, а одна семья из четырех человек и две парочки и вовсе расположились на лавочках поблизости, и судя по всему серьезно настроены войти ровно в 10:00. Поэтому собрав выжившие за пять лет работы две нервные клетки в кучу, Кристина открыла двери черного входа и, повторяя про себя мантру «это всего три смены», заварила себе кофе, раздала утренние распоряжения в виду проверки наличия и работы всего, что должно находиться и работать, и пошла разыскивать себе сотрудников на день и проверять график, потому что что-то ей подсказывало, что вряд ли картина последующих двух дней сильно радостнее, чем сегодняшняя. Потратив два часа на поиск, начавшийся со звонка старшей администраторке этой точки, которая благополучно умотала к родителям в Ижевск еще два дня назад, и закончившегося вынужденным подключением собственных рабочих связей, вывела ситуацию из критической к вполне терпимой, ведь у неё получилось найти недостающих поваров и вымолить выйти на следующие два дня второго бармена вместо пропавшего барбека, получив от того обещание, что отдохнувший после пяти выходных Павлик вывезет эту смену в одиночку. С официантами, конечно, получилось сложнее всего, ведь в компанию к очень пугающего её своей зеленностью стажера, получилось выцыганить с родной точки на Петроградке незнакомую ей официантку, и то, согласилась она работать лишь с часу, но зато все три дня, что означало, что полторы запары отбиваться им с одной официанткой и барменом, так что выходить помогать в зал Кристине придётся точно, чего ей, конечно же, очень не хотелось бы, но кто её спрашивает. Похоронив изначальный план выставить себя страшным и таинственным начальством и запереться в кабинете с установкой тревожить себя в крайних случаях, выпив ещё один кофе и получив благие вести о том, что всё к открытию готово и кроме отсутствующих на всех точках в виду вывода из меню позиций и молочных коктейлей в виду отошедшего в электронный рай блендера, всё в наличии, Кристина перешла к своей личной тактики руководства коллектива в виду становления «бро», потому что, какие понты, когда сегодня ты просто администратор и твоя задача маленькая, и состоит она в том, чтобы следить, чтобы за три дня работы в незнакомом ей месте ничего катастрофического не случилось. В первую очередь предупредив очень маленький коллектив работников зала звать её сразу же, как понадобиться помощь, она пошла знакомиться с поварами, начав с перекура с неприятно знакомым по летнему корпоративу шеф-повару Иваном, который оказался жутким гомофобом и по давней общепитовской традицией единственным русским на кухне. Мужиком он остался таким же неприятным, каким был полгода назад, начальство в младшей его в полтора раза девушки он не признал, и, конечно же, провокационную картину как та целовалась с кем-то из официанток посередине танцпола не забыл. Но более приятный по общению и расположенный к начальству су-шеф Амир, вышедший после своего шефа курить, заверил, что хоть «Илюха говно, но проблем от него не будет», поблагодарил за нашедшихся поваров, один из которых даже присматривается остаться у них работать, и накормил вкусным завтраком. Дальше с поварами Кристина знакомиться не стала, лишь запомнила их по трудновыговариваемым именам, сразу ж заработав их расположение, да еще из вредности заставила шефа отчитаться по срокам всего съедобного и несъдобного и после развернутого ответа точно удостоверилась, что от него точно проблем не будет. Напоследок угостила мойщицу кофе, завоевав её расположение и просьбу называть её просто «апа», как и все, после чего со спокойной душой пошла завоевывать доверие оставшихся подчиненных. За полчаса работы зал был полон на половину, выручка поднялась сразу на пятнадцать тысяч, но хмурый на вид бармен Павлик и удивительно для начала тяжелого дня активная официантка Яна ещё справлялись. Кристина пока что решила не лезть к ним, потому что зал был непривычно большой, а за три месяца, пока та не была «в поле» меню успело обновиться, и, конечно же, она как управляющая много его пробовала и проверяла, но наизусть новые позиции она знала очень приблизительно, а что именно убрали из старого меню она и вовсе не знала. Двадцать минут она потусила на раздаче блюд, одновременно уча меню и расположение столов в зале, ну и постепенно доводя до ручки Ивана. Потом началась ожидаемая утренняя запара и ей пришлось взять половину столов, потому что Яна, конечно, оказалась удивительно хорошей официанткой, но до звания лучшей она не дотягивала умением разделяться на несколько человек. Опыт помог Кристине не тупить, хотя очень сильно тупилось, и пару раз она умудрилась продать то, чего не было в меню по старой привычке, о чем, в прочем, не узнал никто, ни приготовившие не то повара, ни тем более гости. Боевым крещением она заслужила уважение всех коллег, а решенный без пиздюлей общий косяк Павлика и Яны, показал, что начальство она лояльное и справедливое. Во время получасового затишья разговорилось, и оказалось, что Павлик с Яной счастливо встречаются полтора года, поэтому им обоим норм работать в праздники, ведь с любимым рай и в запаре, тем более, что Яна планирует попробовать стажироваться на администратора, а Павлик, в принципе, особо не разговаривает. Кристина против воли позавидовала сбалансированности их пары, заставившей её немного подумать о своем кромешном одиночестве, удивилась тому, что хотя ребята работают в сети недавно, но её случайный каминг-аут на том корпоративе они знают, удостоверилась, что им совершенно пофигу и пообещала в спокойное время постажировать Яну, потому что девчонка она толковая. Поток бизнес ланчей как обычно был огромный, но люди приходили волнами, поэтому как таковой запары не случилось, к часу не опоздав пришла обещанная официантка, которая удивительным образом оказалась той самой девушкой, с которой Крис целовалась на том злополучном корпорате, но решила делать вид, что не помнит этого и при первой возможности начала громко обсуждать со сросшимися в начальственном восприятии в одно многорукое существо Павликом и Яной своего сделавшего ей предложение на католическое Рождество жениха. Кристину, в прочем, это не задело. На трезвую голову официатка оказалась стереотипной гетеро, которые по пьяни целуются с рандомными девушками на вечеринках, ну и, конечно, получают новый опыт, если вдруг те оказываются по девочкам. Во всяком случае, она себя в этом уверяла, и мстительно не запомнила, как ту зовут. Вдвоём с Яной безымянная девочка вполне справлялась, поэтому откатав оставшиеся столы и начав планировать, что она ещё такого бесполезного себе купит на щедрые чаевые, которые она честно заработала, Кристина ушла к Павлику в бар помогать, когда нужно, и поглядывать вполглаза нужна ли помощь девочкам, а в свободное время по старой привычке раскладывать в телефоне пазлы. К сожалению, пазлики так и не были открыты, потому что помощь нужна была всем и сразу, но всегда по мелочи и неожиданно, а потом ещё и чисто администраторские обязанности прибавились, которые затянули её в кабинет и появление пугавшей её недавней стажерки девушка пропустила. Поэтому беда наступила неожиданно, а гонцом плохих вестей стал вежливо постучавший в дверь Амир, который попросил её выйти разобраться в зал, где «какая – то хрень». Какой-то хренью оказалась прячущаяся за баром неизвестная плачущая девушка, признанная как стажёрка, кричащая на неё что-то про суд некрасивая женщина с орущим в её ногах ребёнком и пытающиеся решить конфликт Яна и неожиданно Иван. Вишенкой на торте были бегающие в запаре и ничего не успевающие Павлик и безымянная бывшая. В общем, обычные общепитовские будни. Мысленно надев на лицо маску сучьево начальства, Кристина приступила к разборкам, по пути успокаивающе хлопнув провинившуюся по бедру и сразу же распустив по местам горе - защитников. Конфликт, как обычно, не стоил образовавшейся вокруг себя драмы и состоял в том, что официантка не предупредила мать о том, что заказанный для ребёнка томатный суп имеет в составе перец чили, и стоил заведению трехсот рублей вернувшегося блюда и одного недовольного отзыва в книге «жалоб и предложений». К сожалению, из-за какой-то там по счёту за день запары, которую Кристина решила про себя называть просто праздничной, успокаивать горе официантку пришлось именно ей. Что она совершенно не умела и не любила. Сама редко плачущая и считающая себя в принципе эмоционально холодной, она очень сильно не любила девичьих слёз, и в принципе это было одной из причин, почему она избегала отношений, потому что получалось, что нравились ей исключительно яркие и эмоциональные девушки. Но работа администратором включала в себя и работу нянькой, поэтому она притащила девочке, которая представилась Сонечкой, стакан воды, уверила, что по первости все косячат, поделилась давней философской мудростью, которую ей однажды поведал один хороший повар, что «Злые люди не кончают» и отправила на двадцатиминутный перерыв на умыться/начать курить/покушать и вышла помогать остальным. По старой схеме хотела помогать только по мелочи, но ещё раз представившаяся Настей официантка которая делает вид, что она с ней не спала пожаловалась, что Соня совсем не справляется и Кристине пришлось забрать её столы, поймав себя на мысли, что почти всех её случайных девушек звали Настями. К счастью, столов оказалось немного и почти все уже обслужены, но плохо, что означало, что сегодня точно Соня больше столов не получит и после отпуска Кристине предстоят интересные разборки о том, почему людей вдруг стало неожиданно не хватать и стажеров стажируют так, что они потом не знают ни меню, ни основ сервиса. Больше всего Кристину впечатлила сидящая за ближайщем к бару столом одинокая девушка, которая ждала меню уже полчаса. Конечно, фактически, это был общий косяк, а не только Сони, потому что пускай та гостья и сидела в отведённой ей зоне, но остальные должны были знать, что девушка не принята, как минимум потому, что о ней Кристине сказал сам Павлик, спросив, что с этим делать и не принять ли стол наконец ему. Что-то, наверное сама судьба, заставили Кристину сказать ему «нет» и вместо того, чтобы пойти давать заслуженные люли официанткам подойти к столику, который по всем законам здравого смысла должен стоить им плохого отзыва. - Здравствуйте, извините за задержку, пожалуйста, ваше меню, я могу принять заказ у вас сразу или через пару минут - используя свою самую рабочую улыбку, говорит Кристина, привычным жестом раскрывая перед девушкой меню и мысленно готовясь оправдывать своих горе – подчиненных, хотя и удивительно, что гостья ждала спокойно столько времени и не потребовала к себе внимания. - Ничего страшного, я всё равно жду свою… подругу, - тихо и как-то даже смущенно отвечает девушка, почему-то делая паузу, обычно означающую, что подругой подруга не является. Конечно, гей-радар Кристины неоднозначно хмыкнул на это, как обычно бывало, когда она встречала потенциальных «би, которые больше по противоположному полу», но с ними всегда всё было слишком не однозначно, к тому же девушке на вид лет 16, а это та ещё пора экспериментов, и вообще, это не твоё дело, Кристина. Девушка в итоге заказывает себе фирменный смородиновый чай, который из-за продолжающейся запары приходится готовить самой Кристине и, конечно же, когда она заходит за бар она встречает ещё штук пять заказов, которые в виду отсутствия лишних конечностей Павлик не успевает выполнить. Поэтому чай той девушке в итоге относит вернувшаяся Соня, после чего Кристина оставляет её помогать на баре вместо себя, сурово предупредив, что пока она ей не сдаст хотя бы основную часть меню и правил сервиса, к столам та не допущена. Соня, конечно, расстраивается, но ничего против не говорит, потому что прекрасно понимает, что управляющая та ещё волчица в овечьей шкуре, и если с ней испортить отношения, то работу она потеряет тут же. Яна же с Настей, удивительным образом начинают справляться лучше вдвоём, и в шесть часов вечера управляющая блаженно понимает, что в кафе работа налажена и она никому не нужна, и спокойно сваливает в кабинет, собрав со всех обещания звать еë сразу же в случае необходимости. И удивительно, но за следующие три часа никто её не трогает, чем она пользуется, предавшись блаженному залипанию в телефон, от чего ей впервые за день думается, что не зря она согласилась выйти на работу. Дома, конечно, было бы лучше, но и денег было бы меньше. А деньги она любит очень. Хотя иногда и ловит себя на мысли, что ими же она и пытается выкупить себе счастье. Ведь если смотреть под определёнными углами, то жизнь её выглядит достаточно пресной. Сильно обжегшись прошлыми отношениями, она уже как три года не подпускает к себе никого, ограничиваясь случайными связями на пьянках, и то, потому что алкоголь действует на неё достаточно странно. Никаких глобальных целей в жизни она не имеет, предпочитая плыть по течению, которое тихое, как мёртвый бобер. Может быть поэтому ей так не нравится вся эта праздничная суета? Потому что она показывает ей насколько она несчастна? Поймав себя на мысли начать гуглить творческие объединения в Питере (ведь последним её увлечение было попробовать себя в кавер – дэнс – кей – поп группе), Кристина вышла в зал гонять сотрудников, а то от долгого нахождения наедине с собой она как обычно начинала загоняться. За час до закрытия народу сильно уменьшилось, Павлик начал потихоньку закрываться, а уставшие за день девочки воробушками сидели за барной стойкой, тут же стремительно вскочившие, когда увидели на горизонте начальство, которое, конечно, будучи адекватным, посадило их обратно. Поняв, что все работают как надо, Кристина присела рядом с официантками и начала от скуки рассматривать отдыхающих гостей, которых через полчаса все начнут люто ненавидеть, ведь работать больше положенного никому не хочется. Взгляд против роли зацепился за ту девушку, которая нашлась за тем же столом, но заметно погрустневшей, скорее всего из-за того, что гостья так и осталась в одиночестве. А дальше, как говориться, черт дернул, и мало отдавая себе отчет в чем она делает, управляющая направилась к её столу. - Так и не пришла? - тихо спрашивает Кристина, ставя на стол горячий шоколад, потому что она доросла до того положения в ресторане, когда она может угощать грустных девушек напитками и ей ничего это не будет стоить. - Я ничего не заказывала, - удивлённо отвечает девушка, а глаза её блестят так, будто она вот-вот собирается начать плакать. Блядские темно-серые, как питерское небо, глаза. - За счёт заведения, в праздники очень паршиво грустить - ловя внутренний кринж отвечает Кристина, и в принципе уже собирается уходить, потому что это настолько выглядит как подкат, то у неё уже зудит между лопаток от взглядов своих подчинённых. - Спасибо - рассеяно отвечает девушка и вдруг поднимает на невольную собеседницу повеселевшие глаза. – А вы знаете, что означает кольцо на большом пальце левой руки? Не соблюдение норм санпина, блять, я кажется сейчас серьёзно клею малолетку, думает Крис и мысль ей эта не нравится. Потому что ей никогда не нравились девушки младше неё, она чувствовала какую-то ответственность перед ними, будто ввиду возраста отношения должна тянуть она, в то время, как девушки постарше всегда кажутся на голову выше неё, их хочется добиваться и тянуться к ним. И вообще она ничего такого и не имела в виду, просто повелась на авантюру своей неожиданно проснувшейся перед праздниками сентиментальности. - Да, я более чем знаю, что значит кольцо на большом пальце, - все-таки отвечает она. Всё – таки смотря на неё и гей радары даже особо не нужны. И хотя все ненавидят стереотипы о том, как кто должен выглядеть, она выглядела максимально стереотипно для лесбиянки: подстриженные "под мальчика" выкрашенные в чёрный волосы прямым пробором свисающие до скул, проколотые несколько раз уши, отсутствие макияжа в виду того, что в душе она ебала краситься на работу, пресловутое кольцо на пальце, которое лет в 16 она начала носить в надежде, что девушки начнут обращать на неё внимание и привыкла к нему, мужская футболка на пару размеров больше и широкие штаны. - Но это серьёзно просто горячий шоколад для поднятия настроения, всем в юности не везёт в любви, а когда это происходит в дни, когда все обязаны радоваться, это ещё паршивей. - Спасибо за «просто горячий шоколад», но мне 22 и я серьёзно ждала просто подругу, точнее не просто, а лучшую, что-то типа «последний шанс не остаться друг для друга в прошлом году», я не знаю честно, зачем продолжаю это говорить, наверное, я жесть отвлекаю вас от работы, и вы думаете, как от меня свалить. Господи, можно я уже заткнусь. Чем больше говорила девушка, тем сильнее она начинала краснеть, и тем больше продолжала ловить кринж от ситуации Кристина, честно говоря, впервые за годы работы попадая в такую ситуацию, поэтому она не придумала ничего лучше, чем оглянуться на смотрящих во все глаза на неё подчиненных, которые из-за близкого расположения стола к бару слышали весь разговор, и извинившись из-за неожиданных сверх важных дел, благополучно сбежать напрямую в кабинет, решив от греха подальше начать закрываться. Пару минут она внутренне умирала внутри, а потом, здраво рассудив, что нелепых ситуаций за 24 года жизни у неё было очень много, отпустила ситуацию и погрузилась в бессмысленную бумажную работу, которую она уже точно знает, никто никогда не проверяет. Образ девушки пришёл к ней лишь в 21:45, когда она выбралась из своей крепости закрывать кассу, но когда взгляд против воли упал на тот столик, он был девственно пустым и уже помыт перед закрытием. В прочем, чего она ожидала. Явно не того, что через пару минут к ней подойдёт Яна с чековой книжкой, в которой будет лежать смущенная сотка и записка «меня, кстати, Кира зовут, и у меня очень интересный ник в телеграмме». Как мало я стою, против воли подумала Кристина, но воровато оглядевшись никто ли на неё не смотрит, положила и деньги и записку в карман, решив оставить на память первый подкат на работе. Нравится ей сохранять всякие веселые мелочи.