Maybe One Day (In Another Universe)

      Конверт на столе Саймона лежит уже около недели. Это был пустяк, но эта вещь имела намного большую значимость, чем следовало бы. Он собирался выкинуть его, но он не мог заставить себя сделать это. Конверт был от человека, который был Саймону дорог. Он был от кого-то, кто заставлял его чувствовать себя живым.       Саймон подошёл к столу и сел на стул. Он смотрел на конверт с глазами, полными боли. Там были невысказанные слова, которые предназначались ему. Он не мог заставить себя прочитать больше, чем первые несколько слов.       «Привет, Саймон. Если ты это читаешь, значит меня нет.»       Его глаза заслезились слишком быстро, чтобы он мог читать. Саймон вспомнил его яркую улыбку, полные радости глаза и то, как это наполняло его душу чем-то новым. Саймон, естественно, до этого имел опыт в любви, но то что было у них с Джоном МакТавишем было чем-то иным.       Всего на прошлой неделе этот человек был счастлив так сильно, насколько это могло быть возможным, и таким добрым, каким он вообще мог быть. Он улыбался ему так сильно, что было видно его зубы. Они ходили в поход в лес рядом с базой, но только они обосновывались рядом с маленьким прудом. Они сидели, разговаривая ни о чём. Они оба наполовину слушали друг друга. Им просто обоим нравилось быть друг с другом. Под солнцем Джонни был восхитителен. Оно освещало черты его лица, делая его еще более восхитительным, таким необыкновенным.       Саймон хотел подержать это воспоминания в своих руках и укачать его. Он хотел проживать это время снова и снова. Ему нужно было что-то, что угодно, что могло бы удержать его. Он чувствовал, что падает. Падает не только со своей орбиты, но и орбиты Джонни.       Саймон знал, что однажды кто-то из них уйдет. Здесь не могло быть счастливой концовки, не с их работой. Выбора, который предполагал бы оставить работу не было, это не то, чему было суждено случиться. Им не суждено было вместе. Джонни и Саймона никогда не было ни в этой вселенной, и конечно ни в одной другой.       Но это не помешало сердцу Саймона пропустить столько ударов, что он подумал, что умирает. Смотря в голубые глаза Джонни, Саймон будто тонул в океане, которым и был Джонни: буйный и неуправляемый. По крайней мере для его сердца.       Он знал, что сегодня ночью ему не уснуть. Воспоминания о нём не оставят его.       Саймон лежал на боку, когда он качал конверт, адресованный ему. Он как раньше, вытащил письмо и открыл его. Его глаза наполнились слезами снова, но он справился с этим. Он должен был знать, что хотели ему сказать. Ныне забытые слова, которые он хотел сказать Саймону. Его сожаления, его желания, и что еще у него было, за что Саймон мог зацепиться.       «Привет, Саймон. Если ты это читаешь, значит меня нет.»       Саймон глубоко вздохнул, представив, что Джонни говорит ему эти слова.       «Хм, прости. Прости за все те слова, которые я тебе не сказал. Хотя может быть я это и сделал, к тому времени, как ты читаешь это. Но, я сомневаюсь в этом. Я влюбился в тебя по уши. Ты знаешь, что когда улыбаешься ты, улыбаюсь и я? Улыбки заразительны, особенно твои.»       Саймон мог почувствовать, как слезы стекают по его щекам прямо на линию его подбородка и мягко опускаются на подушку за его головой.       «Саймон, ты действительно кто-то другой. Мы все думали, что ты сумасшедший ублюдок, каким ты и являешься, но ты так же и кто-то совершенно другой.»       Саймон издал бездыханный фальшивый смешок. Но эта не была ни улыбка, ни настоящая радость.       «Если бы я мог, я бы заполучил бы тебя. Из-за тебя моё сердце почти умирает. Ты знал об этом? Каждый раз, когда ты говорил одну из своих тупых шуток, у меня перехватывало дыхание. Даже если они были не очень смешными. Саймон, ты самый забавный человек, которого я знаю. И самый красивый тоже. Знал, что у тебя не уродливая рожа, даже несмотря на то, что я говорил.»       «Я знаю, ты скучаешь по мне. Агх, мне действительно жаль. Ты можешь сказать моей маме, что я люблю её? Можешь рассказать ей обо всем, о чём у меня не хватило мужества сказать ей? Я думаю. Ты бы ей понравился, Саймон. Настоящий джентльмен.»       «Ах, знаю. Знаю. Хватит лести, хах? Прости Си. Я действительно люблю тебя. Хотелось кричать об этом. Я хотел тебя, но я знал, что не могу. Давай посмотрим правде в глаза, Саймон. Мы оба любим нашу работу. Ах, мне не хотелось подвергать риску что-то, что ты любил, особенно из-за того, что большинство что ты любил, исчезло из твоей жизни.»       Теперь Саймон рыдал. Он бы с радостью принял Джонни в объятья, целовал бы его, любил бы его. Он никогда не сможет почувствовать какого это - быть любимым Джонни. Он никогда не узнает ощущения его губ, помимо того, чтобы просто нежно трогать их пальцами. Саймон бы очерчивал бы их больше, чем два раза.       Он приближался к концу письма. Господи, как же он хотел чувствовать ощущение присутствия в пространстве Джонни, почувствовать тепло, которое казалось исходило от него.       «Саймон, я знаю тебя. Не вини себя. Я подписался на это, точно так же, как и ты. Саймон, я хочу попросить тебя еще об одном одолжении. Не мог бы ты пожить еще? Можешь ли ты сделать все те вещи, которые я не смог? Можешь ли ты вернуться на мою родину? Я знаю, тебе бы понравилось это, Си. Точно так же, как я люблю тебя.»       Саймон стал читать последний абзац.       «Я сделал копию своих жетонов специально для тебя. Я спрятал их там, где мы сидели в лесу, у пруда. Мой дневник должен быть всё еще в моей комнате. Саймон, я хочу, чтобы он был у тебя. Помни меня по нему.»       «Тот, кто всегда будет любить тебя,       Джон МакТавиш»       Руки Саймона дрожали, когда он беззвучно плакал.       Может быть, однажды, в другой вселенной, Джонни и Саймон могли бы любить друг друга.       

***