Дорога домой

Спиной Ясуо еще ощущал жар пламени, окутавшего деревню. Удар ветра хоть и пришелся на врагов и заставил бежать, но изрядно ослабил его силу. Силу, но — не концентрацию. Тогда-то они — Овечка и Волк — решили, что он просчитался. Сначала Ясуо увидел волчью морду. Исполинская голова висела посреди чернильного леса и полыхала глазами. Ему доводилось видеть ее уже несколько раз. Клыки волка — разрезают любые материю и дух… Звезда, висевшая в небе, мерцающим насекомым обратилась в орудие Смерти. Со свистом она метнулась к мечнику. Смерть всегда опережает ветер, а он наивно полагал, что она катается на нем. Человек смежил веки. Принять ли судьбу — значило погибнуть в таком месте?.. Так просто и бесславно? Но не так ли ужасно погиб его брат? В безымянном поле и в схватке, в которой решали отнюдь не справедливость или честь… До ушей донёсся свист стрелы. Ее наконечник был острее любого наконечника на всем белом свете. Дуга ровная, удар кристально-чистый. Тьма по ту сторону жила своей жизнью, и Ясуо глядел лишь на нее. Свою Смерть видеть не хотелось, только — принять с достоинством и чувством выполненного долга. «Иду к тебе». Пришла пора… — Я здесь, — послышалось в пустоте. Она натянулась, точно ирреально широкая тетива и выпустила в реальность нечто, что загородило собой. Медный удар и глухое падение на песок. Ветер развевал ткани. — Ты заберешь его не сегодня. А если так хочешь его получить, то придется забрать и меня! Этот голос Ясуо узнает из миллиона голосов. В нем звучит непорочная сила того, кто преодолел Смерть. И сделал это с честью и достоинством. Воздух вновь разрезал звук стали. Предупреждение. Ясуо увидел ноги в боевой стойке. Ее он тоже узнал. Так вместе держат ноги лишь мечники, владеющие двумя мечами. Ясуо зажмурился от ощущения слабости. Предметы и запахи, звуки и цвета слились в единообразное нечто. У всего этого оказался один Источник, и сердце вздрогнуло от щемящего счастья, похожего на удивительное открытия: так вот, что ждет по ту сторону!.. Все возвращается туда, откуда пришло. Все вокруг: люди, явления, вещи… имеет одну первооснову. И уже — всегда! неизменно! — находится дома. У тишины нет продолжения. У смерти — конца. Когда сознание старика прояснилось, мир вернул былую яркость. Всполохи горящей вдали деревни, запах гари и смолы. И — уводящая во мрак незыблимой черни Космоса, чаща. Та самая, откуда на Ясуо выглянула исполинская морда Волка, а звезда обратилась в падающую стрелу. Овечка и Волк растворились в зловонной черноте. Нечто вопиющее и в тоже время безмолвное осталось висеть в пространстве. Мир перестал дрожать. Ясуо поднял голову. На него сверху вниз смотрело мертвенно-бледное лицо в хищной маске. — Ëнэ… В очередной раз. Зачем? — Я не могу тебя отпустить, брат. Не сегодня. Поэтому, покуда я здесь, ты не умрешь. Губы Ясуо дрогнули в слабой улыбке. Поднявшись на ноги, он оглядел брата. Если бы он не видел Овечку и ее вездесущего Волка несколько раз, то мог бы считать истинным воплощением Смерти именно своего воскреснувшего брата. Из красной маски сочился матовой, потусторонний свет, он не то чтобы боролся с миром или противостоял ему, однако, индифферентно и органично вживался в действительность по каким-то своим правилам. Высокая, поджарая фигура воинственно сжимала два меча. Готовая отразить удар или напасть самому. Так Ëнэ не был до конца уверен, что Киндред ушли. — Полагаю, теперь нам лучше путешествовать вместе, — сказал он, и в интонации померещились до боли знакомые нотки. Так Ëнэ — другой Ëнэ, из другой жизни, — сжимал плечо брата: «Не печалься, Ясуо, мы вдвоем справимся с любыми невзгодами. Расскажи, что случилось. Или вновь ты что-то натворил?» Ясуо хотел возразить, что сам справится и не желает быть обузой, однако, желание побыть с Ëнэ пересилило гордость. Возможно, впервые в жизни. А можешь обнять меня, как раньше? Когда я прибегал к тебе с обидой или сетовал на жизнь? Можешь обнять меня и прижать покрепче? Могу я услышать твое сердце?.. Конечно, Ясуо. Ты для меня навсегда останешься младшим братом. Кто знает, их пути соединились под конец, и так оно к лучшему? Так тому и быть? — Как в старые добрые времена? — спросил Ясуо. — Ты и я. И — ветер. Ясуо вернул на голову слетевшую шляпу и отпил из фляги отвар. Напиток придавал сил и успокаивал ломоту в костях. Иной раз, в особенно грозовые ночи, она сводила с ума. Ëнэ не шелохнулся, только следил за ним немигающим взглядом мертвого. Зияющая Пустота слонялась вокруг его фигуры, и шелестела о Вечном, безвременно прозябающем, ледяном. Ясуо хотелось бы многое спросить о сакральном, об иной стороне, однако, что-то подсказывало, теперь появится возможность и у них будет время все обсудить. — И куда направимся? — поинтересовался Ясуо. — Такое время, что можно идти куда угодно: повсюду требуется помощь. Это правда. В Ионии царит разруха. Отчаяние и разложение. Но если Ясуо борется с людьми, учинившими зло, то Ëнэ — с азаканами, стекающимися на страх и ужас. Получается, они и правда могут объединить усилия?.. — Тогда я выбираю северо-запад. Мои кости так и тянет туда. Ëнэ кивнул, идем, на северо-запад. Они зашагали прочь от разрушенной деревни, в самую чащу леса, где в небе горела одна-единственная звезда. Ясуо не мог понять, умер он или это снится. Но он был спокоен и даже счастлив. Он как будто только теперь, под присмотром не мертвого брата прощупал путь домой. Всю жизнь искать дорогу домой, чтобы понять: искать стоило не одному. Дом… разве не там, где семья? — Ëнэ? — Мгм? — Я рад, что ты со мной. Мой брат. — Я тоже рад тебе, Ясуо.