Доверие

            Грей знает — Нацу собственник до мозга костей. Будь его воля — он бы каждый сантиметр его тела покрыл укусами и засосами, не оставил бы ни одного участка кожи без своих меток, чтобы каждая дворовая собака Фиора знала, что не стоит заглядываться на вечно голого симпатичного мага из сильнейшей гильдии страны, ведь он занят, и любого, кто попробует на него посягнуть, ждет участь быть сожженным в огне дракона, яростно стерегущим свое сокровище.             Вот только даже сам Нацу посмотрел на него, как на идиота, стоило Грею озвучить свое желание.             — Ты серьезно?             — Да.             — Я не буду этого делать. Даже не проси.             Грей закатывает глаза. Ну, конечно. Нацу ведь весь такой из себя правильный — кусаться больно можно, а вот ожоги, ставить, видите ли, нельзя. Нет, Грей, конечно, не дурак, и понимает, почему, но все-таки…             — Нацу. Пожалуйста.             Нацу смотрит на него взглядом, явно подцепленным где-то в гильдии — возможно, даже от Эрзы — ведь именно таким взглядом смотрят на Грея, когда он несет какую-то страшную чушь.             — Нет, — твердо, четко.             — Со мной ничего страшного не случится…             — Это ожог, Грей! На всю жизнь!             — Вот именно! — Грей складывает руки на груди. — Я хочу, чтобы у меня был твоя метка, которая не сойдет через время, понимаешь? Что-то, что всегда будет… со мной.             Нацу щерится, поджимает губы и смотрит на него с какой-то опаской. Подозревает, что Грей играет на собственнических чувствах? Ну, возможно, от части так и есть, но… не совсем. Проблема по большей части в том, что любовь Нацу к меткам на теле, видимо, передается половым путем, потому что через время Грей начал замечать, что останавливается напротив зеркала, чтобы полюбоваться на себя… вернее, на красные следы на своем теле. Он находил их красивыми и завораживающими — и ему до одури нравилась мысль вот так Нацу принадлежать. До царапин, до следов зубов, до синяков — все это приносило ему чистое удовольствие.             Но со временем стало мало. Хотелось того, что будет всегда — чтобы каждый раз, когда он терял одежду, и другие люди смотрели на него, они невольно цеплялись глазами именно за эту метку — за что-то гораздо более серьезное, чем просто засос или укус. Что-то, что было бы доказательством всей серьезности их отношений, ведь до сих пор находились те, кто с упоением ждал новости, что самый громкий и невыносимый дуэт Хвоста Феи распался.             «Не дождетесь» — думает Грей, полный решимости своего обязательно добиться.             Он подходит к Нацу, который все так же наблюдает за ним с подозрительным прищуром, и обвивает руками талию, притягивает к себе, чтобы заглянуть в самые огненно-золотые глаза — самые красивые на памяти Грея.             — Пожалуйста, — просит он тихо, вкрадчиво. — Я правда этого хочу.             Непоколебимость Нацу начинает сыпаться — и Грей едва удерживается от самодовольного звука, который разрушил бы всю атмосферу.             — Я скажу, если мне будет неприятно.             — Не скажешь, — фыркает Нацу. — И не «если», а «когда».             Грей почти что закатывает глаза.             — Ты понял, что я имел в виду.             — Понял, — выдыхает прямо в губы. — И все же…             — У нас есть Венди. И Полюшка. Они помогут.             — И как ты им это объяснять будешь? — Нацу поднимает бровь.             — Ну… как-нибудь?             Будет, конечно, невыносимо неловко, до красного лица и пара из ушей, особенно если помогать им будет старая карга, которая в своих выражениях не постеснялась бы даже при королеве, но гораздо важнее душевное спокойствие Нацу.             Они стоят так близко еще несколько минут, прежде чем Нацу вздыхает с откровенным раздражением и отталкивает от себя его лицо.             — Ладно, уговорил! Только хватит так пялиться, бесишь!             В этот раз сдержать победную ухмылку не получается, и Нацу смотрит на него суровым взглядом, но ничего не говорит, и за руку оттаскивает в спальню. Грей без его помощи падает спиной на кровать и тянет его на себя, заставляя нависнуть, вплетает пальцы в волосы. Целует, обвивая поясницу ногами, и мычит, когда поцелуй становится требовательным и кусачим.             Нацу запускает руки под футболку — удивительно даже, что Грей не потерял ее раньше — и гладит торс своими теплыми шершавыми ладонями, от ощущения которых по телу бегут приятные мурашки.             Руки останавливаются на талии, и Нацу отстраняется, чтобы посмотреть в его глаза с сомнением и страхом.             — Уверен?..             — Да. Давай.             Нацу делает глубокий, нервный вдох, и Грей чувствует, как его ладони начинают нагреваться. Сначала это было просто небольшое согревающее тепло, и он даже расслабляется, а потом жар резко возрастает — его даже подкидывает на постели. С губ срывается болезненное шипение; Грей стискивает зубы и сжимает простыни между пальцев до жалобного хруста ткани. Он буквально кожей ощущает беспокойство, нет, панику Нацу, и смотрит на него твердым взглядом.             «Не смей прекращать», — требует Грей глазами, и Нацу не остается ничего, кроме как повиноваться.             Ладно, это оказалось… больнее, чем он ожидал. Он догадывался, что Нацу никогда не использовал и сотой части своей силы во время драк в гильдии, боясь обжечь товарищей по-настоящему, и Грей в каком-то смысле даже жалеет тех, кому довелось столкнуться с полной мощью его убийцы драконов — Нацу ведь наверняка предельно нежен с ним, и это все равна едва ли терпимо.             Как себя чувствовали те, с кем он вообще не осторожничал?..             — Грей, хватит, — срывающимся шепотом просит Нацу. — Там уже хватает, все…             Шумный выдох сквозь зубы:             — Да…             Стоит только слову сорваться с его губ, как Нацу буквально отрывает ладони от его тела, вскакивает с кровати и несется в ванную за аптечкой — а Грей остается лежать и просто… дышать. Приходить в себя.             Именно этого он и хотел. Чувства жжения на коже, которое скоро пройдет, но вот след — нет. Боль потерпеть надо было едва ли больше минуты.             Через время, когда ожог зажил, Грей с довольной ухмылкой рассматривает следы от ладоней на своей талии, стоя перед зеркалом. Нацу же смотрит на него с приподнятой бровью.             — Я так и не понял, когда ты этим заразился.             — А есть разница?             — Да не особо. Просто интересно.             Грей весело хмыкает.