***
Глубокий томный взгляд, небольшой шрам на нижней губе, темные волосы завиты на концах: он — тот, на кого смотреть можно, трогать нельзя. Потому что не его. Потому что чужое. Поэтому приходится наслаждаться представленной возможностью быть рядом и созерцать то прекрасное в этом сосредоточенном на нём человеке, что не даёт покоя на протяжении нескольких месяцев. Чимин старается быть не пойманным за своим постыдным занятием. Кидает осторожные взгляды украдкой и временами действительно старается отвлечься: вспоминает недавно просмотренный фильм, мысленно планирует выходные, уже наперед зная, какими они будут, составляет список продуктов. Но раз за разом вновь возвращается к исследованию объекта воздыхания. Издали пытается разглядеть веснушки, изо всех сил стараясь не щуриться, иначе получит замечание от преподавателя. Наслаждается изгибом чёрных ресниц и в душе смеётся, наблюдая за шевелением ноздрей. Он чувствует себя дураком. Влюбленным дураком. А Юнги словно чувствует чужое внимание и будто специально испытывает его на прочность. Действует опасно, подыгрывает, совсем не жалея влюбленного в себя юношу. Дольше положенного задерживает взгляд на нём, продолжая запечатлевать влюбленные глаза на холсте. От прищура тёмных глаз внутри щебечет, дыхание учащается, и Чимин, словно на американских горках: находясь в художественной студии и сидя на высоком стуле, с бешеной скоростью падает вниз. Сердце ухает, в ушах звенит, и мир словно переворачивается на сто восемьдесят градусов. Он теряется в пространстве и забывает, где находится и зачем. Вокруг полно людей. Они сосредоточено мажут кистями по холсту, бросают быстрые взгляды на него, на полотно. Но их натурщик давно перестал обращать на них внимание. Для него не существует никого более, ему важен лишь один. Он болен странной болезнью. Любовью с первого взгляда, с первого слова, с первой улыбки, с первого смеха. Раз за разом Чимин влюбляется заново, сильнее, больнее, что порой становится страшно. — На сегодня всё. По студии проносится гул счастливых студентов. Юнги откладывает кисти в сторону, медленно вытирает испачканные пальцы о фартук. Чимин соскальзывает со стула, постанывая от боли в пояснице: долгое нахождение в одной позе не осталось без последствий. Кабинет пустеет, люди спешно уходят, и после каждого хлопка входной двери воздуха в помещении становится меньше. Чимину жарче и волнительнее от нахождения в присутствии единственного задержавшегося студента. Юнги, словно видя его страх, издевается и не сдвигается ни на шаг. Краска с пальцев давно стёрта, кисти убраны. Их тут ничто не держит, но покидать место отчего-то никто не торопится. — Покажешь? — в который раз спрашивает Чимин, уже наперёд зная ответ. Юнги, как и предполагалось изначально, лишь улыбается, непринуждённо мотая головой в разные стороны. — Ещё не готово, — шепчет, едва открывая рот, и Чимин намертво прикипает взглядом к губам. Внезапно раздаётся знакомый рингтон в рюкзаке, лежащем на дальнем столе, и Чимин, вздрогнув от испуга, готов поклясться, что никогда прежде не был зол из-за звонка так, как сейчас. За время общения с Юнги Чимин многое о нём узнал, и есть лишь одно, с чем он всё ещё не хочет мириться… Юнги, не заметив смену настроения парня, сбрасывает вызов, после что-то печатая в сообщении. — Какие планы на выходные? — заблокировав телефон, спрашивает Юнги, вернув ему всё своё внимание. От внезапного вопроса Чимин теряется и не сразу понимает, что у него спрашивают. Юнги закидывает рюкзак на плечи и поворачивается к двери. Чимин идёт следом, выключает свет, а после они не спеша бредут к выходу. Кивают охраннику на прощание и, переступив порог одноэтажного здания, остаются под навесом. На улице хлещет дождь, размывающий и без того серый город. — Теперь не знаю, — Чимин выглядывает из-под навеса, оценивая свои шансы дойти до дома, не промокнув насквозь. Капли дождя попадают по лицу, и ему остаётся лишь приподнять ворот повыше, чтобы защитить горло от влаги и холода. — Если погода не изменится, посмотрю какой-нибудь фильм. Чимин в любом случае будет смотреть фильм. Он так давно решил. Это его зона комфорта, и выходить из неё он не собирается. Но почему-то быть откровенным с Юнги совершенно не хочется. Ему становится стыдно за свою названную неполноценность. Ведь по сравнению с ним Чимин будто не живёт. Юнги — активный пользователь социальных сетей, и Чимин наглядно видел, как бывает иначе. Он всегда поражался его энергий. Бары, клубы, церемонии открытия ресторанов и тематических кафе. Пенные вечеринки, музыкальные фестивали и посещение репетиций начинающих рок-групп. Его страница пестрит публикациями интересных видов блюд и напитков, каких Чимин в жизни не пробовал. У Юнги несколько сотен тысяч подписчиков, его отмечают на совместных фото, комментируют и, кажется, ждут на каждом грядущем событии. И это привлекает. Юнги — полная противоположность Чимину. И это притягивает так сильно, что нет смысла отрицать. Чимин хотел бы прикоснуться к неизведанному, интересному, яркому. К тому, чего у Чимина никогда не было. А Юнги для него словно проводник в такую жизнь. Он хотел бы измениться и стать хоть чуточку похожим на него, но раз за разом, сделав шаг навстречу счастью, чувствует себя в не своей тарелке. Итог: закрытые двери, брошенная у порога одежда, приглушённый свет и одиноко стоящий чёрно-белый телевизор на тумбе, оставшийся от прежней, ныне покойной хозяйки квартиры, транслирующий устаревшее кино по DVD. Денег на новый цветной телевизор нет, как и нет денег на оплату спутникового телевидения. Ему, в принципе, и не надо, он уже привык к лицам актеров в серых тонах. Но вот от такси сейчас бы не отказался. Рассматривая лужи на дороге, Чимин вновь оценивает свои шансы не испортить обувь, ведь в его бюджете не предусмотрены средства на новую пару. — Может, заскочишь ко мне на фильм? Приготовим пиццу, возьмём пива. Любишь пиво? Чимин невольно улыбается, устремив на него взгляд. Юнги продрог, весь скукожился. Подъехавшая машина сигналит ему, но он не спешит скрыться в тёплом салоне, а стоит и ждёт его ответа. И это так обнадёживает. За все время знакомства это первый случай, когда Юнги делает подобный шаг для сближения. Хоть Чимин и понимает, что эта дружеская посиделка — всего лишь дружеская и никакая больше, его не отпускает мысль о том, что, возможно, это для него шанс сблизиться с Юнги и узнать, каким тот бывает в более неформальной обстановке. — А Чонгук? — взгляд непроизвольно падает на водителя серого опеля. Не видя очертаний лица Чонгука через размытое от дождя боковое стекло, он почему-то чётко представляет степень его недовольства. И готов поспорить, что сейчас его экстрасенсорные способности на пике своих возможностей. — А что Чонгук? — Он не будет против? — Он сам тебя позвал. Чимин выпучивает глаза от удивления, вернув внимание к Юнги. Тот, увидев его замешательство, посмеивается и, подойдя ближе, лишь хлопает по плечу. — Пойдём, мы подбросим тебя. — Такси едет. Ему почему-то не хочется быть в одной машине с тем, кто является причиной его несчастья. Тем более сейчас, услышав, что Чонгук к нему добр, Чимин ощущает стыд за своё отношение к нему. Наверное, тот даже не подозревает, что думает о нём Чимин и какими словами проклинает. — Окей, — Юнги сжимает его плечо и, подмигнув на прощание, выходит под усилившийся дождь. — Дай ответ до конца недели.***
Замёрзшие пальцы не слушаются, попасть ключом в замочную скважину не получается ни с первого раза, ни с третьего. За стеной раздаётся вой голодного орущего животного. Спустя секунды добавляется противный скрежет когтей по обивке двери, и Чимин вспоминает, что забыл зайти за кормом в круглосуточный магазин. За окном дождь и холод, а то животное, ради которого он собирается рискнуть своим здоровьем, не унимается и продолжает портить дверь, на ремонт которой у Чимина нет денег. — Хватит точить когти, рыжий пёс! Отпугивает пинком двери и, дождавшись затишья, всё же решает прогуляться до мини-маркета. Спустившись на один пролёт, Чимин резко тормозит, услышав звук разбившегося об пол горшка и лишь молит Всевышнего позаботиться о сохранности квартиры за время его отсутствия. — На, ешь, — кусочки желе не успевают попасть в миску, как их тут же сметает лохматое рыжее недоразумение. Оно рычит и мурлычет одновременно и при приближении руки Чимина к взъерошенной шёрстке ещё и фырчит. Сам же Чимин, сидя на полу на кухне с выключенным освещением, аккуратно снимает с себя промокшую насквозь одежду, сразу закидывая её в стиральную машинку. Чавкание кота успокаивает, но усиливает аппетит. Ему бы что-то поесть, да нечего. Где-то в шкафчике завалялась дешёвая лапша быстрого приготовления, от которой, если честно, подташнивает. Поэтому, не найдя другого выхода, Чимин включает чайник и принимается за поиски пакетика чая, рыская по полупустым шкафчикам. Перебравшись в маленькую комнату-гостиную с горячим и совсем не ароматным чаем, он плюхается на потёртый диван, пихает под руку мягкую подушку авокадо и включает полюбившийся, но уже надоевший фильм с середины. Досматривать его он всё равно не планирует. Голоса актеров с чёрно-белого экрана не дают ему чувствовать себя в одиночестве, как и севшее справа от тумбы рыжее довольное недоразумение, что решило его порадовать своим присутствием. — Иди сюда, сытая морда, — рукой зовёт кота, зная, что тот даже глазом не поведёт. — Выделываешься, — как только задирается лапа, Чимин возвращается к просмотру фильма, желая уберечь себя от вида голой задницы питомца и, отхлебнув напиток, не может сдержаться и не поморщить нос от противного почавкивания. Допив чай, идёт на кухню убрать кружку, но у порога резко вскрикивает, наступив на что-то подозрительно скользкое и вонючее. — Фу-у, — зажимает нос ладошкой, дыша через рот. Кот, словно чувствуя опасность, сию секунду прячется под диван и фыркает, не подпуская к себе недовольного сожителя. — Будешь спать в ванной! Неделю! — грозит пальцем, подпрыгивая на одной ноге до ванной. — Не хватало ещё в твоей ссанине проснуться! Приняв контрастный душ для спокойного сна, Чимин решает, лёжа в постели, позалипать пару часиков в телефоне. В комнате прохладно, и он залазает под одеяло по самое горло. Со временем становится теплее, а когда, наконец, совсем жарко, он высовывает одну ногу и свешивает её с кровати. Яркий экран смартфона слепит глаза. Он рыщет в галерее, ища подходящее фото для новой аватарки. В его планах было обновить страничку социальной сети и загрузить несколько своих фото. Но сейчас, открывая фото одно за другим, он понимает, что кроме скриншотов с рецептами блюд, которые он так и не приготовил, у него ничего нет. Есть, конечно, несколько десятков фото, сделанных им самим, среди которых есть и спящий кот в неестественной позе лапами вверх, и засохший голубиный помёт на оконной раме, который показался ему похожим на мужской половой орган, и много объявлений с опечатками с витрин магазинов. Чимин фотографирует всякую чушь постоянно, считая это чем-то весёлым и забавным. Даже сейчас, просматривая в который раз свои находки, не может сдержать улыбку. Ему нравится мысль о том, что этот мир неидеальный. Что люди допускают ошибки в самых простых вещах, но продолжают спокойно существовать, не заботясь о своих погрешностях. Для него это как терапия: каждый раз, когда с ним происходит что-то странное, нелепое, после которого невозможно избавиться от постыдного чувства, Чимин вспоминает, что он не один в своем несчастье. Он знает и других людей, таких же, как и он. Тех, которые садятся не в ту машину, перепутав её с такси и перепугав при этом водителя. Тех, что подолгу сидят в очереди в медицинский кабинет и лишь потом осознают, что им не туда. Тех, что заказывают еду с огромной скидкой, а после приезда курьера узнают, что там были какие-то условия, чтобы эту скидку получить, а в конечном итоге приходится заплатить сумму, превышающую запланированную стоимость. Чимин часто зависает на форумах, где подобных историй полно. Там есть и парочка из его жизни. В общем, Чимин часто попадает в нелепые ситуации и, возможно, поэтому так редко появляется на людях. Почистив галерею от одинаковых фото, он со спокойной душой собирается ко сну, обещая себе на днях сделать пару фото на интересном фоне где-нибудь в парке, желательно с утра, когда людей будет поменьше. Взбивает подушку, попутно сворачивая все вкладки в телефоне, но застывает, увидев уведомление о новой публикации Юнги. С замиранием сердца открывает её и тут же жалеет об этом. Прикрывает глаза, чувствуя, как внутри всё закипает от одолевшей его ревности. Чимин бы стёр свою память, чтобы этого не видеть, но почему-то действует наоборот. Открывает глаза и внимательно смотрит сторис с эффектом бумеранг, где явно подвыпивший, полураздетый Юнги движется снизу вверх и обратно, языком слизывая с торса струю напитка, льющуюся из бутылки. Жадный, голодный взгляд без отрыва смотрит на человека, совершающего эту вакханалию на глазах у таких же пьяных и развязных людей. Чимин готов поклясться, что это только цветочки. И боится представить, что осталось за кадром. То, как эти двое смотрят друг на друга с вожделением, неприкрытой страстью, заставляет его чувствовать себя неправильным, ведь он завидует самой настоящей и неприкрытой завистью. К черту Чонгука! К черту Юнги! Чимину бы пора забыть о нём. Перестать думать о том, чему не сбыться. Он хочет прямо сейчас написать свой ответ Юнги, не выдумывать отмазки, а просто сказать как есть, что не хочет видеться с ним в выходные и вообще никогда более без объяснения причин. Но, боясь быть подозрительным, решает сделать это завтра. А сейчас он откладывает телефон с явным раздражением, поворачивается набок и вскрикивает, почувствовав острые зубы, воткнувшиеся в пятку. — Ах ты, зараза! — мычит от боли, смотря на сверкающие в темноте круглые глаза. Иногда ему кажется, что покойная бабка вселяется в своего кота и творит всякую фигню, лишь бы избавиться от незванного жителя.***
Составляя список продуктов на ближайшую неделю, Чимин посматривает на экран телефона, надеясь получить сообщение о поступлении денежных средств. Его баланс на нуле. Стипендия придёт только через пару недель, а кушать хочется сейчас. Хорошо, что он решил вернуть свою покупку сразу после её поступления, и со дня на день ему должны вернуть небольшую сумму, которой хватит, чтобы закупить продукты. Он мог бы попросить родителей перевести деньги, но не хочет быть им обузой. Его младшая сестра больна, и для её лечения требуется много денег. И единственное, чем может помочь Чимин, так это не быть иждивенцем. Всё-таки Чимин давно совершеннолетний. Сейчас он временно не работает, так как его попросили уйти из-за небольшого скандала, где его обвинили ни за что. Ему кажется, что управляющий кафе специально его подставил, потому что приревновал к дочке владельца. Знал бы он, что девушки его не привлекают, не стал бы так поступать. Но Чимин о своей ориентации старается не заикаться, даже повода так думать не даёт. Он не хочет ни перед кем открываться, чтобы не ловить на себе косые взгляды, не видеть ухмылки и не слышать перешёптываний. Знаем-знаем, проходили. Поэтому ему спокойнее не привлекать к себе внимания и быть скучным, неинтересным, обычным. Хотя он знает, что это его отрицательная сторона, и для того, чтобы быть счастливым, нужно с ней работать и избавиться от неё. Но страх сильнее. Что, если он безнадёжен? От самокопания его отвлекает входящее сообщение, и Чимин радостно выкрикивает, издали увидев отправителя. — Да! — он подскакивает на ноги, пританцовывая, стараясь не думать, на что променял свой новый фен, а радуясь тому, что наконец-то нормально поест, как все обычные люди. — Мы будем ужинать! Довольный от этой мысли, принимается бегать по комнате в поисках одежды, стараясь не наступить на кота, который, кажется, совсем не понимает, что происходит. — Если не перевернёшь мой кактус, — тычет пальцем в стеклянную банку, в которой временно обитает его цветок, — то, так уж и быть, угощу тебя какой-нибудь вкусняшкой. Договорились? Кот на это лишь зевает, и Чимин осматривается по сторонам, думая, куда бы спрятать банку. Решив просто поставить её на пол в угол комнаты, он вбивает в онлайн-картах название продуктового магазина с выгодными ценами и нажимает кнопку «проложить маршрут». Идти тридцать минут, но зато так он сэкономит. — Заодно и калории сожгу, — говорит так уверенно, будто у него действительно есть лишний вес.***
Подходя ко входу небольшого магазина, Чимин не выпускает телефон из рук, всю дорогу идя строго по навигатору. Он мнительный и даже своей памяти не доверяет. Сверив логотип вывески с названием из телефона, Чимин облегчённо выдыхает. Он нашёл это непримечательное место. Маленький магазин находится на первом этаже жилого дома. Вывеска старая и выцвела. Окна маленькие, крыльцо убито. Помещение давно не ремонтировалось. Теперь понятно, почему тут так дёшево. Чимин толкает дверь с треснувшим стеклом, заклеенным скотчем, и заходит внутрь. Переступив порог, дёргается, испугавшись колокольчика над дверью, и злится на себя из-за такой реакции. Но в магазине не так много посетителей, поэтому он решает забыть о своей оплошности. Открыв в заметках список покупок, он хватается за тележку и аккуратно толкает её вперёд, бросая взгляды в разные стороны в поисках необходимого. Он записал всё самое нужное. Рис, масло, консервы: бобы и фасоль. То, что прослужит долго и не испортится. Туалетную бумагу, зубную пасту и среднюю упаковку кошачьего корма. Денег должно хватить. Чимин катит тележку, перекладывая в ней продукты, но резко тормозит, столкнувшись с каким-то препятствием на своем пути. Он поднимает взгляд и теряет дар речи, увидев перед собой знакомого парня. Чёрные, зло смотрящие глаза и губы, сжатые от боли. Чимин глотает слюну, впервые видя Чонгука так близко. — Ты слепой, что ли? — с угрозой спрашивают Чимина, и он отмирает всего на секунду, в ответ что-то промычав. Чонгук как-то подозрительно смотрит на него снизу вверх, словно оценивает, отчего Чимину становится не по себе. Он начинает вспоминать, во что одет, чистые ли у него волосы, не грязные ли кроссовки. Вроде нет. Чимин опрятен и выглядит более-менее хорошо. Но почему у Чонгука такой вид, словно перед ним стоит какой-то бездомный попрошайка, от которого разит помойкой? Почему Чонгук морщит нос с каким-то отвращением? Пока Чимин думает, Чонгук проходит мимо, специально или случайно толкнув его плечом, и подходит к кассе. «Он не узнал меня?» — Чимин кладёт туалетную бумагу в телегу и идёт следом на кассу. «Юнги сказал, что Чонгук позвал меня. Соврал? Или Чонгук и вправду не узнал меня?» Он подъезжает к кассе, у которой стоит Чонгук, и, пока выкладывает товар на ленту, посматривает на чужие покупки. Тоже туалетная бумага, гель для душа двух видов и большая упаковка презервативов, к которой добавляется ещё одна. Рука Чимина замирает, и он невольно поднимает взгляд. Лёгкая ухмылка появляется на лице Чонгука, стоит им встретиться глазами. Чонгук, не отрывая взгляда, достаёт телефон из кармана и прислоняет его к уху. — Юнги, — облизывает губы, всё так же продолжая пялиться, — взять твоего любимого вина? Устроим романтический вечер. Чимин слышит довольный смешок в трубке, а после бархатистый голос, произносящий очень неприятное для него слово. — И смазку, конечно же, — повторяет Чонгук.