Heart Neath Misreading

Хисын что-то задумал, Сонхун в этом уверен. Хисын всегда нравился Сонхуну немного больше, чем он готов был признать. Старший, казалось, всегда был немного неловок в его присутствии, но Сонхуна никогда это не беспокоило. По правде говоря, это было даже мило. То, как он непривычно часто заикался рядом с ним и избегал его прикосновений, каждый раз заставляло сердце Сонхуна сжиматься. Возможно, он был совсем немного влюблён в уверенного в себе, но такого неуклюжего альфу. И с каждым днем его чувства только росли. Однако в последнее время неловкость старшего приняла иной оборот, в голову Сонхуна начали закрадываться мысли о том, что отношение Хисына к нему поменялось в худшую сторону. Он не уверен в том, что именно вызвало внезапную перемену, но связывал это с тем, что младший — омега. Честно, Сонхун совсем не хотел думать, что Хисын такой же, как все альфы, но с каждым его поступком младший убеждался в этом всё больше и больше. Сонхун решает, что лучшим решением в данной ситуации будет составить список. Всё начинается с двери фургона. Казалось бы, всего лишь дверь, что здесь может быть такого? Вероятно, именно поэтому Сонхуну потребовалась пара недель, чтобы заметить, что что-то не так. Хисыну каким-то образом всегда удавалось оказаться у фургона раньше младшего, но, что странно, он никогда не садился в него первым. Всё, что он делал, это придерживал дверь открытой для Сонхуна, пропуская его вперед, а по прибытию помогал ему выйти. И да, может, это и не кажется такой уж большой проблемой, может быть, Хисын просто вежлив. Но дело в том, что помогал он только Сонхуну. Сонхуну не с кем сравнивать, потому что Хисын каким-то образом никогда не садился в фургон раньше других. Тем не менее, Сонхун помнит пару случаев, когда кто-то заходил в фургон за ним, но старший не делал того же, что делал для Сонхуна. Одним из них был даже Рики — младший, для которого Хисын готов был сделать буквально всё; Значит, Хисын делает это не просто так. Старший, должно быть, думает, что Сонхун не способен открыть дверь сам, что он беспомощен и нуждается в опеке. Фургон вовсе не был высоким, а сам он одного роста с Хисыном, так почему он был такого мнения? Через некоторое время Сонхун замечает ещё одну странность — старший всегда забирает тарелку Сонхуна после того, как они поедят, когда они вместе. Опять же, это не кажется настолько подозрительным, и Сонхун был не так уж и против, но всё ещё чувствовал себя странно. На самом деле, Хисын просто относил пустую тарелку в раковину за него, ничего такого, старший ведь и свою относил. Что беспокоит Сонхуна, так это то, что, во-первых, Хисын не спрашивает, хочет ли младший, чтобы его посуду забирали. Во-вторых, он никогда не делает этого ни для кого другого, по крайней мере, пока его не попросят. Он уверен наверняка, Хисын видит в нём кого-то несамостоятельного. Он убежден — скоро он станет параноиком. Может, Хисын просто пытается казаться заботливым хёном и полезным другом, но Сонхуну такое положение дел не по душе. А ещё, Хисын помогает ему с одеждой. Снова ничего особенно вопиющего, сначала это была просто помощь с куртками и шапками. Магическим образом старший всегда оказывался рядом, когда Сонхун собирался куда-то выходить. Всё становится ещё хуже, когда Хисын начинает помогать ему с обувью. Сонхун не раз говорил ему, что он может зашнуроваться сам, но Хисын настаивает, и ему становится неловко отказывать старшему во второй раз. Особенно тогда, когда его застают врасплох слишком сонным с утра, чтобы осознать, насколько все это странно. И даже так, дело не в том, что Хисын хочет делать это для Сонхуна, а в том, что он делает это только для него. Некоторое время он пытался понять, помогает ли Хисын кому-либо из других участников так же, как он помогает ему, но ни разу этого не замечал. Это странно и немного раздражает, но до тех пор, пока это не мешает Сонхуну, он предпочитает не обращать на это внимания. По крайней мере, сейчас. Хисын начинает делать для него всё больше и больше. Он приносит ему еду при каждой удобной возможности, покупает ему воду, если младший хоть заикнётся о жажде, он даже несколько раз пытался высушить ему волосы и дважды ему это удалось, старший сортирует его украшения, и Сонхун уверен, что точно видел среди них новые кольца и серьги. Сонхун однажды застукал Хисына за тем, как он застилает его постель, это просто не имело никакого смысла. Хисын даже свою застелить не может, зачем тогда утруждает себя уборкой кровати Сонхуна? И хуже всего то, что Сонхун знает, что всё это звучит так, будто он жалуется на какие-то глупости. У него есть человек, делающий за него практически всё, и он даже уверен, что Хисын буквально в двух шагах от того, чтобы каждый день подтирать ему задницу, если Сонхун ему позволит, так зачем ему жаловаться? По правде говоря, его раздражает то, что ничего из того, что Хисын делает для Сонхуна, он не делает для других. Младший отчасти чувствует себя оскорбленным, будто, он просто не способен сам о себе позаботиться. А потом он заходит в свою комнату и видит новые свечи и комплект одеял у своей кровати. Он стоял посреди комнаты и смотрел на них в течение доброй минуты, можно сказать, уже прожёг в них дыру. Он не знает, что с ними делать, что Хисын пытается ему этим сказать? Может быть, старшему не нравится запах его простыней, или он думает, что в его комнате намешано слишком много ароматов? А может быть, это ничего не значит, и Хисын просто внезапно решил подарить им всем подарки. Но тогда, единственный, у кого они есть — это Сонхун. — Это… это хён купил тебе одеяла? — Сону наблюдал за Сонхуном с самого начала и всё-таки осмелился спросить. Он часто смеется над Сонхуном, когда тот рассказывает ему о своих «теориях заговора»; Сонхун сам ещё не совсем понял, почему это вызывало у младшего омеги смех, но он еще вернется к этому после того, как поймет, что на уме у Хисына. — И ароматические свечи, –комментирует Сонхун. — Думаешь, ему не нравится мой запах? — Не-а, — легко отвечает тот, падая на свою кровать. — Думаю, он подумал, что твои одеяла слишком старые, — добавляет он, но его улыбка говорит о том, что ему известно намного больше, чем он показывает. Доказательств его словам нет, и сам подарок кажется ненавязчивым. Но затем он обращает внимание на толстое и пушистое одеяло. Оно огромное и действительно тёплое; Сонхун полон противоречивых чувств. С одной стороны, одеяло такое удобное, но с другой, это кажется таким ребячеством. Цвета, дизайн, сам подарок; будто Хисын думает о нём как о ребёнке, которого постоянно нужно держать в комфорте. И когда он замечает плюшевые игрушки, он теряет самообладание. Они милые, и при любых других обстоятельствах они бы ему понравились, но в данный момент он до глубины души чувствует себя униженным. Он никогда не говорил старшему прекратить, да, здесь он оплошал, но Хисын должен понять сам, что всё это неправильно. Или, по крайней мере, что все это выглядит грубо и покровительственно. Кажется, будто никто другой этого не замечает, или их мнения с мнением Сонхуна не совпадают. Никто не видит в этом ничего плохого, так что, возможно, именно поэтому Хисын продолжает делать все эти вещи. Может, ему стоит обсудить всё со старшим, посмотреть, остановится ли он, если Сонхун его попросит.

***

— Будет грубо, если я скажу хёну прекратить? — спрашивает Сонхун Джейка, пока они проводят время вместе. Джейку требуется пара секунд, чтобы понять, о чем говорит Сонхун. Вопрос без контекста. — Ты имеешь в виду подарки? — Сонхун кивает. — Ну… зависит от тебя, но я думал, хён тебе нравится, — Джейк абсолютно сбит с толку внезапной сменой мнения Сонхуна. — Из-за того, как он обращается со мной… я больше не знаю, что я к нему чувствую, — признается Сонхун. Он понимает, что чувства к альфе никуда не делись, что шло наперекор всему, что он сейчас говорил. — Как он обращается с тобой? Он что-то сделал? — Джейк совершенно растерян; он не мог понять, что же такого мог сделать Хисын, чтобы заставить Сонхуна передумать. — Не говори, что не заметил, — жалуется Сонхун. — Он обращается со мной так… так, будто видит во мне ребёнка. — Джейк хмурится, поэтому Сонхун добавляет, — Он дарит мне разные игрушки и одеяла с детскими рисунками, — перечисляет он. — Он всё время пытается завязать мне шнурки на ботинках или помогает надевать одежду… — Сонхун, — останавливает его Джейк. –Он не видит в тебе ребёнка, он хочет его от тебя. — Прости, что? — Все мысли Сонхуна вмиг улетучились из его головы. — Ладно, может, не буквально, но ты понял… — щеки Джейка краснеют. — Я не понял, — говорит он. Джейк только что фактически разрушил всё его представление о поведении Хисына. — Он ухаживает за тобой, — объясняет Джейк, не теряя времени, буквально разжевывая Сонхуну, что происходит. — Ну, или, пытается… Видимо, выходит не очень. — Нет-нет-нет, — бормочет Сонхун, застигнутый врасплох и дезориентированный чужими словами. — Это не… он не… с чего бы ему? — Он не в состоянии вымолвить хоть слово. — Не парься, когда-нибудь до тебя дойдёт, — подбадривает его Джейк, но звучит это больше как насмешка. — Мне нужно знать наверняка, — заключает Сонхун. Не может быть, чтобы он принял попытки Хисына ухаживать за ним за принижение, но это многое объясняло. Джейк даже не пытался остановить Сонхуна, направившегося прямо в комнату старшего. Сонхун прекрасно знает, что, скорее всего, старший сейчас дремлет, но его интерес слишком велик, поэтому придется его разбудить. В итоге всё оказывается намного проще, чем он ожидал. Зайдя в комнату и включив свет, он наблюдает за тем, как старший ворочается во сне от резкого света. Он уже был на полпути к пробуждению. — Хун? — Хисын всё ещё не до конца проснулся, пытается сфокусировать взгляд на младшем. — Что случилось? — Хрипотца в его голосе от недавнего пробуждения странно действует на младшего, но он предпочитает игнорировать щекочущее ощущение в животе до тех пор, пока не получит то, зачем пришел. — Ты ухаживаешь за мной? — Не самый тактичный способ, но Сонхуну нужно знать точно, прав ли был Джейк. Хисын долго молчит и смотрит на Сонхуна так, будто младший говорит на совершенно другом и незнакомом ему языке. — Да?.. — выходит растерянно. — Т-так… одеяла и плюшевые игрушки… это были подарки? — Сонхуну нужно всё прояснить. — Еда и помощь мне… со всем этим, всё это было… ты ухаживал за мной? — …Мне прекратить? — Хисын совершенно сбит с толку вопросами Сонхуна. Он прокручивает в голове всё, что делал для младшего, чтобы убедиться, не сделал ли он что-то не так. — Нет! — говорит Сонхун прежде, чем успевает подумать. — Нет… я просто думал, что ты видишь во мне ребёнка. — С чего… с чего ты это взял? — Хисын устраивается на кровати поудобнее. — Хён, твои подарки слишком… — Сонхун не знает, как объяснить, они просто кажутся ему чем-то, что обычно дарят детям. — Они тебе не нравятся? — И голос Хисына звучит настолько грустно, что Сонхун на секунду впадает в панику. — Нет! Они мне нравятся, очень! — Успокаивает он Хисына. — Но все они… Знаешь, из-за того, какие они были, я думал, что ты не видишь во мне равного. — Ох, — Хисын медленно обдумывает свои следующие слова. — Я и подумать не мог, что это выглядит так, прости, — извиняется он. — В таком случае… что мне сделать? Чего бы тебе хотелось? — Я хочу с тобой на свидание. — Выпалил он, прежде чем успел подумать, поражаясь собственной внезапной прямолинейности. — Ты уверен? То есть- — Хисын, вылезая из своей кровати, подползает к краю и чуть не спотыкается. И встаёт перед Сонхуном. — Я не против поухаживать за тобой подольше, не хочу, чтобы тебе казалось, что я смотрю на тебя свысока. — Хён, я правда это очень ценю, но давай всё-таки сходим на свидание, — Настаивает Сонхун, быстро и целомудренно прикасаясь к губам Хисына своими, прежде чем уйти. — Давай сходим куда-нибудь на выходных, — говорит он, наблюдая за тем, как Хисын стоит, не в состоянии пошевелиться. Боже, он так смущен. Хисын что-то задумал — Сонхун был прав, и теперь он точно знает, в чём дело.