***
—Ты опять с ней была?— доносится с кухни грубоватый голос Медведевой. —Кирюш, ты о ком? О Даше то? Да мы просто в кафешке посидели и разошлись.— татуированная сняв верхнюю одежду, прошла к своей возлюбленной. —Может мне освободить хату? А то вам наверно не удобно друг к другу бегать. Живи уже со своей ебланшей, жрите вместе, трахайтесь. Да вот, прям здесь, на столе можете!— стукнув ладошкой по столу, перешла на крик светловолосая. —Кир, а тебе не кажется, что ты уже борщишь? Мне может веки-вечные у тебя под замкóм сидеть? Я вроде не рапунцель, а ты явно не мачеха. — Малышенко заметно напряглась, видя как вспыхнули глаза напротив. Кира не выдержала. Удар. Второй. И всё как в тумане.***
Ви содрогнулась. То-ли от холода, то-ли от накативших воспоминаний.***
На следующий день малышенко просыпается абсолютно одна. Ни вещей, ни Киры. А дальше слезы, крики, разочарование и гложещее чувство вины во всем случившимся. Опять.***
Виолетта любила Киру. Правда любила. Иначе бы не терпела к себе такого агрессивного отношения на протяжении 4-ех лет. Подобные вещи происходили крайне часто и по любому поводу, стоило Ви не так вздохнуть. Но ведь сначала было всё как в сказке. Цветочки, конфетки, кино в обнимку и никаких ссор. Всё таки ничто не вечно. Докурив, Виолетта бросила окурок в пепельницу и зашла обратно в комнату, в которой когда то они с Кирой проводили вечера. По привычке Вива взглянула на полку, где сидел небольшой, серый заяц, которого подарила Кира на первом свидании. Несколько раз промелькали мысли выкинуть его, но все таки рука не поднимается избавиться от воспоминаний. Этот заяц как ни крути, греет ей душу. Малышенко знает, что ещё вернётся к этим мыслям, к этим сигаретам, к этому балкону, ведь возвращается каждый божий день.