Первый опыт

Наранча был старше всего на год, но постоянно кичился этим так, будто от этого полностью зависят и его умственные способности, и жизненный опыт, и физическая сила. Фуго же каждый раз закатывал глаза на громкие визги вроде "да как ты смеешь, я старше!". Но, не взирая на «почетный» возраст, Гирга раз за разом возвращался к урокам математики с Паннакотой. Проходили они почти одинаково. Несколько легких примеров, правильно решенных под одобрение и похвалу блондина, а после глупейшая ошибка и бытовая поножовщина, к которой остальные члены банды привыкли настолько, что даже не обращали внимания, лишь иногда выхватывали у обоих из рук острые, колющие и режущие предметы, стараясь не доводить до греха. Фуго и Наранча часто сидели вдвоем, один говорил, второй слушал и, честно, пытался понимать. Большую часть времени вне каких либо заданий они проводили вдвоем. Нет, они совершенно точно не были влюблены в друг друга. Фуго воспринимал Наранчу как недалекого друга, который совершенно точно нуждается в помощи освоения таких, казалось бы, простых вещей вроде программы начальной школы. Наранча же был уверен что должен защищать младшего, ведь он, без крепкого плеча такого взрослого явно пропадет, не успев и шага ступить, не зря же он самый младший. Этот вечер не был исключением из всех остальных. Наранчу загнали решать примеры и считать цифры. В комнате Фуго как обычно пахло чем то клубничным. Скорее всего этот запах источают небольшие пакетики ароматизаторы, лежащие в ящиках комода для вещей. От Паннакоты вообще большую часть времени пахло приятно. Порядка он старался добиваться во всем. Чистая комната, приятный запах, глаженная одежда. После уроков с Наранчей он явно становился куда более нервным, и дело даже не в том что брюнет постоянно доводил бедного Фуго до белого коления, а в том, что он оставлял после себя какой то бешенный хаос. Казалось бы, он даже ничего не трогал, но все менялось. По крайней мере так считал сам хозяин комнаты. — я не понимаю. — звонкий голос, обладтель которого вообще не умел говорить тихо, прервал тишину, до этого нарушаемую только шуршанием бумаги и мычанием в знак того, что задачка решена правильно. Фуго бросил взгляд в чужую писанину, разобрать которую было тем еще квестом. — что именно? — Паннакота посмотрел на не очень то ровно нарисованный треугольник АВС. — катет, это же то что напротив вот этого угла побольше? — вроде бы только вчера он помнил что такое катет, что такое гипотенуза, и что такое поямой угол. Фуго шумно вдохнул, пытясь убедить себя в том, что Наранча и правда старается, как минимум он уже помнит слово «катет», пусть и без правильного определения. Да и если вглядется в перечеркнутое решение задачи, можно понять что Гирга решал все правильно, но запутался в сторонах треугольника. Это не могло не радовать. — нет, то что ты показываешь это гипотенуза. — Фуго ткнул карандашом в одну из сторон треугольника. — вот катет, а вот второй. А «угол побольше» это прямой угол. Сколько он градусов? — Блодин заправил выпавшую прядь волос за ухо, что бы лучше видеть лицо обучаемого, сидевшего совсем рядом. Наранча же сдвинул брови, явно копошась в собственных могзах в поисках ответа. — де... девяносто? — ответ был больше похож на встречный вопрос. Паннакота же счастливо засиял, всем видом давая понять что ответ был правильным. Даже случайные свидетели правильных ответов Гирги завляли что его учитель выглядит таким счастливым, каким его в жизни никогда и никто не видел. Брюнет облегченно выдохнул и уставился на довольное лицо Фуго. Ему нравилось смотреть на то, как он радуется. Он, кажется, старался только ради этого. Рука сама потянулась убрать челку с чужих глаз. Оба немного замешкались. Математика продолжилась. Наранча явно был в ударе, задачи хоть и медленно, но верно решались одна за другой. — Наранча, ты такой молодец, вот можешь же когда хочешь! — радостно произнес Фуго, разбирая чужой корявый подчерк. Он сиял. Ладонь потянулась потрепать чужие темные волосы, слегка сдвинула яркую бандану набок. Гирга похож на щенка. С его глупыми темными глазами, явно довольными от чужой похвалы, с его растрепанными и торчащими в разные стороны волосами. Он выглядел даже мило, не внушал какого то страха, был безопасным и безвредным. Рука опустилась с чужой макушки, теперь оказавшись на веснушчатой щеке, словно расцелованной ярким палящим солнцем над Италией. Расстояние между ними изначально не было сильно большим, они сидели почти плечом к плечу. Теперь, немного наклонившись к одной тетради, они сами уменьшили дистанцию. После нескольких секунд вопросительных переглядок оба посчитали молчание полным согласием, стукнувшись лбами, они как то неумело прижались губами. Представлений о том как все должно происходить у обоих было не очень много. Наранча часто слушал Мисту – самого уважаемого лично Гиргой человека. Его рассказы о женщинах, его похождениях, они казались парню крутыми. Наранча даже пытался вспомнить не самое цензурное содержание диска, взятого из комнаты Мисты. Фуго не хотел вспоминать свой самый первый опыт. Просто не хотел. Тем более сейчас. Да и вообще никогда больше. Это неловкое вжатие в друг друга прервал Наранча, осторожно облизнув чужие губы. С этого момента подростковый пубертат начал просыпаться в них двоих. Поцелуй не был каким то красивым или сильно романтичным, выглядел он скорее как какие то неумелые детские лизания. Они то и дело стукались зубами, пытаясь найти то положение в котором будет и хорошо, и удобно. Надолго от друг друга они почти не отстранялись, вдыхали носами, а выдыхали прямо в губы друг другу. Расцепляться не хотелось. Через пару минут беспорядочных поцелуев они все таки разлепились. Фуго вытер слюнявые губы тыльной стороной ладони. Наранча выглядел немного помято, смущенно. Кажется до этого он представлял себя в «таких» вещах намного увереннее. Развернув свое кресло так, что бы сидеть лицом к Наранче, Фуго вопросительно посмотрел на него. — Наранча, можно я еще раз? —вместо ответа, брюнет встал с места, забираясь на колени Паннакоты. Его движения были резкими, торопливыми. Они снова сцепились. Гирга положил свои руки на чужие плечи, скорее всего боясь навернуться на пол. С плеч они медленно, неуверенно съезжались к спине, начиная прощупывать позвоночник, поднимаясь по нему наверх, к чужому светлому затылку. Стояло у обоих. Стояло до боли непривычно, ведь раньше оба доводили себя до эрекции только в одиночестве, а после сразу же от нее избавлялись, все так же, наедине со своими фантазиями и мыслями. Руки Фуго блуждали по спине Наранчи, не решаясь опуститься ниже. Напряжение росло. Гирга сам не заметил как рефлекторно начал слегка двигать бедрами, пытаясь потереться пахом об Паннакоту. Отлепившись от губ друг друга они встретились глазами. Взгляд каждого был наполнен жаждой большего, вызванной разбушевавшимися гормонами. Оба, правда, совершенно не понимали что делать дальше. Нет, может они и понимали, хотя бы примерно представляли что два мужчины делают когда состоят в сексуальных отношениях, но оба точно знали что не хотят выступать в роли "женщины". Фуго знал, он помнил те ощущения, конечно, при должной подготовке это явно будет ощущаться не так болезненно, он это понимал. Но морально он точно не был готов. Наранча же выглядел напуганным. Он, видимо, вообще не мог представить себя снизу. Голова Гирги кружилась, он вцепился в плечи блондина. Неловкое молчание длилось с минуту. Паннакота решил все таки взять ситуацию в свои руки, явно имеющие чуть больше опыта, опустил глаза и руки вниз, звякнула пряжка ремня на штанах Наранчи. Последний же заметно заерзал. — Что ты делаешь?! — он схватил чужие руки, явно переживая. — Наранча, успокойся. Мы не будем заниматься сексом. — Фуго поднял голову, остановив руки. Однако само слово «секс» звучало для Гирги странно. Привычнее было слышать слова вроде "трахаться" и прочие похожие названия. Брюнет залился краской. — тогда почему ты с меня штаны снимаешь!? — и все таки он стеснялся даже штаны снять. — Мне прекратить? — пауза длилась недолго. Наранча отпустил чужие руки. Спустя где то минуту возни у обоих были спущены как брюки, так и нижнее белье. Гирга старался смотреть только на светлую макушку друга, если его все еще можно так называть. Внезапно его как током прошибло, он дернулся, уткнувшись носом в чужое плечо, вдыхая запах клубники, идущий от ткани пиджака. Он чувствовал как чужая рука обхватывает его член, прижимая к нему второй и начинает медленно двигаться, не сильно теплая рука Фуго добавляла каких то ранее незнакомых ощущений. Наранча вжался в Паннакоту, обняв обеими руками, пока тот вылизывал его шею и в каком-то своем темпе мастурбируя обоим. Надолго обоих не хватило. Рука блондина покрыта вязкой жидкостью, на одежду тоже попало. Оба тяжело дышат. Наранча мало что запомнил, скорее даже не понимал что происходило дальше. Он очнулся когда уже лежал в чужой кровати, все в той же комнате. Рядом, спиной к нему, посапывал Фуго, который видимо и переодел его, и спать уложил, наверное, решив что лучше уж оставить его тут, а не тащить через все аппартаменты, потом обьясняя остальным жильцам что же произошло. Гирга закинул на спящего ногу и устроился поудобнее, превращая ровно застеленную кровать в какую-то берлогу. Фуго утром будет не в восторге, однако, вот уже оба тихо сопят рядом.