Balkon

Этой ночью было гораздо теплее, чем вчера. В прочем, это не было чем-то удивительным, все же наступила весна. Йозеф выходит на балкон, накинув на себя плед, и тихо вздыхает. Сегодня совсем не спалось и немец не находил этому объяснения: речь для грядущего выступлениями была готова, фюрер выслушал и уже сделал несколько правок; Магдалена была дома с детьми, да и ссор в последнее время не было; с документами на сегодня было закончено. Вернувшись в комнату, пропагандист смотрит на Адольфа, который уже спал. В последнее время он стал безумно уставать, ведь стал ложиться ещё позже обычного из-за работы. Немного улыбнувшись, Пауль гладит лежащую рядом с диктатором собаку, а после берет свои брюки. Найдя в них пачку сигарет и зажигалку, он всматривается в темноту и, убедившись, что никого не разбудил, выходит на балкон вновь. На улице было свежо и безоблачно, поэтому прекрасно было видны звезды. Достав сигарету из пачки и зажав её между губ, мужчина подносит к ней зажигалку. Ну а что, фюрер спит, своим запахом он вряд ли ему помешает. Выпустив изо рта клуб дыма, он опирается на балюстраду и прикрывает глаза. Он давно заметил, как сильно жизнь его изменилась, когда он признался Адольфу в любви. Стало гораздо больше любви. Очередная затяжка. Все-таки надо постараться бросить, о чем уже долгое время просил возлюбленный. Он волновался, и Геббельс понимал почему. Немец открывает глаза и смотрит в небо, которое так сильно напоминало голубые глаза Гитлера. Очередной поток приятных мыслей. Неожиданно на балконе появляется и сам канцлер, накинувший на свои плечи одеяло. Проснувшись и не обнаружив рядом с собой своего министра, диктатор был вынужден подняться и найти его. Он не хотел оставлять пропагандиста одного, да и ещё так поздно, ведь он тоже уставал и должен был в это время спать рядом. Да, сам он зачастую мог засиживаться и до четырех, но не хотел, чтобы Йозеф поступал так же. Уложив голову министру на плечо, он тяжело вздыхает, но ничего поводу сигареты не говорит, да и не приходится, ведь доктор почти сразу тушит её и заключает фюрера в свои объятия. ¬–Милый, не спится? – Тихо спрашивает канцлер у рейхсминистра, и, получив утвердительный ответ, укладывает голову ему на плечо, прикрывая глаза. Но долго стоять они не стали. Гитлер хотел спать, Йозеф же просто замерз и хотел вернуться в постель. Войдя в комнату, Адольф стаскивает со своих плеч одеяло и укладывает его на кровать, после чего ложится рядом со своей собакой, нежно улыбаясь. Блонди просыпается, но ненадолго: уложив голову на грудь хозяина, она вскоре вновь засыпает. Пауля всегда умиляло это любящее отношение к животным, которое особенно немец проявлял к своей собаке. Улыбнувшись, он ложится рядом с диктатором и жмется к нему, стараясь согреться. Рядом с арийцем министр пропаганды всегда чувствовал себя расслаблено. Он знал, что может ему доверять и делится с возлюбленным многим. Пауля безумно радовало это доверие, которое было между ними, он был готов стараться для этих отношений и знал, что это не останется незамеченным. Взяв пропагандиста за руку, Гитлер осторожно целует тонкие пальцы мужчины, поглаживая тыльную сторону ладони и поглядывая на реакцию министра, который был для него безумно дорог. А тот лишь улыбался и влюбленно смотрел диктатору в глаза, что были так нежны и прекрасны. Отстранившись, Адольф аккуратно прижимает министра к себе и утыкается носом в его темные волосы, вдыхая их запах. Пусть от Йозефа зачастую и пахло табачным дымом, а в особенности сейчас, но пахло не только им. Было ещё что-то особенное, что фюрер описать словами не мог. Как бы ни клонило канцлера в сон, он хотел убедиться, что Геббельсу удастся заснуть в скором времени. Поглаживая его по спине, немец пытался держаться из последних сил, но веки с каждой секундой становились все тяжелее. Посмотрев на министра в последний раз, он улыбнулся, услышав тихое сопение. Все же заснул…