***
— Ты правда милый, — Юнги и сам не заметил, как наступил вечер, а к двери кто-то подошёл, недовольно смотря на него. — Чего тебе тут надо? — Джин был высоким под два метра альфой с очень широкими плечами. — О, так это ты его парень? Я успокаиваю того, кто кричал тут от страха, — Юнги встал, смотря на Джина, слегка хмуря брови. — А, так он опять буянил? Прошу прощения, соседи уже в курсе, а Вы видимо новосёл? Ничего, я с ним сейчас поговорю, он Вас больше беспокоить не будет, — Джин открыл дверь, быстро зашёл и захлопнул её перед носом Юнги. Мин не понял, что только что произошло. Посмотрев на часы, он осознал, что просидел в коридоре довольно длительное время. Ну, больше ему ничего не оставалось, как пойти дальше по своим делам.***
Юнги не был сильно нелюдимым, просто трудно сходился с людьми. Сам первый — никогда. А к нему как-то никто и не приставал, мол, давай познакомимся. Вид у него был обычный, сам он был неразговорчивым и в компаниях предпочитал сидеть в углу с бокалом. Сам в душу ни к кому не лез и к себе кого попало не пускал. Он так и забыл бы этот эпизод, решив выкинуть его из головы и не лезть в чужие дела, но на следующий день лифт так и не починили, а сигареты резко закончились... Проходя мимо злополучной двери, он вновь услышал громкие всхлипы. — Чимин, это ты? Привет, приятель, — он постарался сделать голос бодрым, но за парня ему реально стало обидно. Что это за жизнь? Вот так, в вечном страхе, взаперти, сидеть целыми днями. Так и до психушки недалеко. — Мх... Юнги? Это правда ты? — чуть тише сказал парень, подобравшись к двери как можно ближе, перестал скулить и просить выпустить его отсюда. — Конечно, я, а ты ещё кого-то ждёшь? — Юнги опустился уже на привычное место, прислонившись к двери спиной. — Нет... но я думал, ты больше не придёшь после всего того, что я тебе вчера рассказал, — говорил ещё тише парень. — Ты ничего такого мне и не рассказал... Ты вот так каждый день сидишь под дверью? Ты там хоть кушаешь? — Юнги хотелось понять, что же там на самом деле происходит. — Я?.. Да, я могу пойти есть, но мне страшно. Меня сильно душит замкнутое пространство. Я боюсь, что умру в одиночестве... — Чимин тяжело вздохнул, пытаясь сдержать слёзы. — Я могу тебе как-то помочь? Хочешь, я принесу сюда свой обед, и мы поедим вместе? Ты там, а я здесь? — Юнги показалось это неплохой идеей. Чимин слегка улыбнулся, шмыгнув. — Тогда подожди пару минут, хорошо? И возьми с собой плед или что-нибудь, на что можешь сесть, ты ведь сидишь на коврике, — Юнги улыбнулся такой заботе. Это было мило. Он действительно сидел на коврике и даже не замечал этого. — Я скоро вернусь, — он пошёл домой, заварил себе рамён, сделал бутерброд с ветчиной, стащил плед с кресла и вернулся обратно. — Я здесь, — громко крикнул он и на всякий случай дёрнул ручку. Ответа не последовало, но через пару минут тот услышал, как парень прибежал к двери. — И я здесь, прости, я заваривал рамён и кофе! А ты взял плед? — Взял. Ты тоже любишь кофе? Я думал, омежки больше чай любят, — Юнги расстелил плед, садясь поудобнее. — У нас настоящий пикник получается. Чимин улыбнулся. — Я вообще не люблю чай. Только если с лимоном — это вкусно. Но у Джина аллергия, и он не покупает лимоны даже для меня.... — С лимоном и тремя ложками сахара? — Юнги рассмеялся. — Это единственный чай, который я пью, особенно, когда простыну или замёрзну, — у них в еде оказались одинаковые вкусы — это забавно. В этот раз приход Джина стал неожиданностью, тот слишком рано вернулся. Он разозлился, увидев Юнги опять под дверью и грязно выругавшись, посоветовал не лезть в чужие дела.***
На следующий день Чимин решил отсидеться в ванной, но в какой-то момент ему показалось, что стены стали на него давить, сейчас они схлопнутся и раздавят его, как муху (3). Он побежал к одной, привычно спасительной, двери. Врезался в неё и заплакал. Юнги проспал до обеда. Решив чем-нибудь перекусить, понял, что почти никаких продуктов нет и нужно сходить в магазин. Выйдя из квартиры, он пошёл по коридору, останавливаясь возле знакомой двери. — Пожалуйста, пожалуйста, — хныкал Чимин и стучал ладошкой по двери, словно уговаривал её открыться. — Эй, ты там в порядке? — Юнги почувствовал некое дежавю, подходя к двери. — Это Юнги, мы говорили вчера. — Юнги! Ты пришёл? Я думал, что ты больше не придёшь. Джин сказал, что ты злишься. Правда? — Чимин не мог поверить своему счастью. — Я злюсь не на тебя, а на него. Я не понимаю таких людей, как он. Как можно так относиться к такому милому созданию, как ты. Будь я на его месте, никогда бы не закрыл тебя дома, — Юнги и сам не понимал, что он такое говорит. — Как хорошо, что ты пришёл, — Чимин погладил дверь ладошкой. — Только тебе лучше уйти, а то Джин и тебя накажет. — Накажет? Он что-то сделал тебе? — Юнги тяжело выдохнул, хмурясь. — Нет, он просто... — Чимин замялся. — Он говорил, чтобы я соседей не беспокоил и его не позорил, а я не послушался. Он сказал, что я сам нарываюсь всегда. Но вчера он не был злым, просто выпорол меня ремнём и всё. Это не страшно. Зато мы так хорошо погуляли в парке! — Это не страшно? Слушай, Чимин, тебе бы к психологу сходить, это ведь не нормально, что ты терпишь такое, — Юнги покачал головой, понимая, что это не его дело, но всё равно переживал. — Да всё хорошо, правда. Джин заботится обо мне, кормит, а когда добрый, ванильные пончики приносит. Я их очень люблю. Главное его не злить, и всё будет хорошо. — Чимин, послушай, в нормальных отношениях пончики тому, кого любишь, можно покупать просто так, нельзя закрывать его дома, о нём нужно заботиться, ты это понимаешь? — Он заботится, — Чимин совсем поник, он не хотел, чтобы его новый знакомый злился. — Он же спас меня. Когда родители погибли, мне было всего 6 лет. Меня забрал дядя-омега. Он много пил, альфы к нему часто приходили, и, чтобы я не мешался, он запирал меня в подвале. Там было тесно, холодно, сыро и всегда темно. Я плакал, но он меня бил, чтобы я вёл себя тихо. Потом я начал ходить в школу, а после школы убирал дом, готовил, в общем, нормальная жизнь. Но потом дядя сказал, что я должен ублажать его друзей-альф, тогда они будут приносить бесплатную выпивку. Я отказался, а он меня сильно избил и снова кинул в подвал (4). Дальше не помню, что было, но вытащил меня Джин и забрал к себе. Это было три месяца назад. С тех пор я у него живу. Он меня не трогает, приносит продукты, а я готовлю. Он говорит, что ждёт моей течки, и тогда мы повеселимся, уже скоро она наступит, — Чимин выпалил всё буквально скороговоркой и замер. Вот теперь его новый знакомый точно уйдёт. Юнги был шокирован этой историей и понимал одно — он точно хочет вытащить этого парня. Но что будет дальше? Он его заберёт и начнёт водить к психологу? Но на это нужно много сил, да и парень явно не понимал, какова нормальная жизнь. — Чимин, ты правда не понимаешь, что он обращается с тобой так же как твой дядя? Вот меня отец воспитал, что нельзя поднимать руку на омегу — это святое, их нужно любить и всегда быть для них защитой. Но раз тебе нормально жить вот так, то я, наверное, пойду. — Нет! Пожалуйста! — Чимин заплакал и опустился на пол, а потом схватил голову руками и завыл (5). — И чего ты плачешь? Послушай меня: встань, включи свет во всём доме, сделай себе вкусный чай и подумай о том, что тебе нравится — так не будет страшно. — Я не хочу обратно в подвал, как ты не понимаешь, — Чимин начал стучать кулачками по полу. — Не хочу. И чтобы Джин со мной развлекался, не хочу. — Тогда хочешь уйти со мной? — С тобой? А так можно? — Чимин не верил своим ушам. — Куда? А что я тебе буду должен? — Я говорил, что ты странный? Ничего ты мне не будешь должен. А куда, мы с тобой придумаем, только ты сам должен этого хотеть, — Юнги сам не до конца понимал, что ему делать. Чимин испугался, что разочаровал соседа. Странный? Что ему нужно сказать, чтобы тот так не думал? — Я хорошо учился в школе. Мне всего полгода оставалось доучиться. Меня учителя хвалили. — Подожди, а сколько тебе сейчас лет? — Юнги удивился. Получается, что этот парень всё ещё школьник. — Семнадцать будет скоро. — Ого, так ты младше меня, мне 27, — Юнги тяжело выдохнул, ощущая, как его живот начинает сводить — он сегодня ещё не успел поесть. — Это плохо? — Чимин начал волноваться, что не угодил Юнги. — Мне семнадцать уже в следующем году исполнится. — Нет, это не плохо. Но мне казалось, что ты старше. Ты хоть немного успокоился? — А ты уже уходишь? — Мне нужно в магазин, со вчерашнего дня ничего не ел, уже даже желудок болит. — Ой, а мы можем поесть вместе? Ты там, я здесь? Будет пикник, — голос у Чимина был умоляющий. — Ну можно, но думаю, что если кто-то из соседей увидит, то посчитает это странным. — Ну и пусть. Главное, чтобы они Джину не пожаловались. Второй раз одним ремнём он не ограничится, — Чимин шмыгнул носом. — Но я потерплю. Это того стоит. — Глупый ты. У вас же открываются окна? Открой их и посмотри на улицу, я сейчас буду там проходить. Чимину было обидно такое слышать. Он понимал, что навязывается и уже изрядно надоел новому знакомому и тому не терпится от него избавится. — Джин ручки с окон снял, я не могу их открыть. Ладно, я пойду, — он встал и поплёлся на кухню. Юнги тяжело вздохнул, понимая, что его не так поняли. Но всё же, выйдя из подъезда, остановился, смотрел в окна своего этажа, высматривая хоть кого-нибудь. Чимин поискал, что есть в холодильнике, хотя и помнил, что там ничего нет. Продукты Джин принесёт только вечером. Он всегда приносил впритык и почти всё съедал сам. Чимину доставалось только то, что он успевал попробовать, пока готовил. Юнги понял, что никто на него не смотрит, отбросил все ненужные мысли и пошёл в магазин, стараясь отвлечь себя.***
На следующий день Чимин сидел под дверью и слушал шаги. Он уже научился различать соседей, кто как ходит. Юнги же только возвращался домой со встречи, напевая себе что-то под нос и ощущая себя максимально уставшим. Чимин услышал его и обрадовался, но позвать постеснялся. Просто сидел, прислонившись ухом к двери с глупой улыбкой на лице. Юнги остановился у чужой квартиры, удивляясь тому, что сегодня как-то тихо, это даже немного пугало. Чимин услышал, что шаги затихли у его двери. — Вы тут? — спросил он и поскрёб по двери. — Ты снова у двери? — Юнги вздрогнул, услышав чужой голос. — Да. Тут хорошо, можно слушать шаги и разговоры. Время до вечера быстрее пролетит (6). — Ты как? — Юнги подошёл к двери. — Я? Я хорошо, — Чимин не хотел вспоминать вчерашний вечер. Джин пришёл пьяный и злой, и Чимин остался без ужина, но с синяками. — Правда? Сегодня ты куда спокойнее, — Юнги слегка даже улыбнулся. Чимин боялся, что новый знакомый опять примет его за какого-то дурачка, и решил больше не рассказывать о своих проблемах. — Ты, наверное, устал сильно? А покушать успел? — Ну, я перекусил, но вот сейчас с радостью бы лёг и уснул. У тебя как дела? Тебя снова закрыли? Как отношения с твоим парнем? — Юнги подошёл поближе к двери, присаживаясь на корточки. — Тогда ты иди, поспи, нужно высыпаться, — Чимин погладил дверь. Он никогда не видел того, кто за ней, но почему-то переживал. О том, что парень хотел забрать его, он решил не вспоминать. Понятно, что это был минутный порыв и на самом деле никому, кроме Джина, он на этом свете не нужен. — Приду домой и лягу. Знаешь, иногда так не хочется приходить домой, там так пусто и одиноко. Хотел бы я, чтобы у меня был такой же милый и преданный омега, как ты, — Юнги грустно улыбнулся. — Знаешь, иногда бывает так одиноко, — Юнги сам не знал, как решился на откровенность. Может, всему виной была дверь, разговаривать с ней было проще, чем с человеком, которому надо смотреть в глаза. — Хочется просто до кого-то дотронуться. Кончиками пальцев провести по коже, а не по струнам. — Почему ты этого не делаешь? — Чимину безумно захотелось, чтобы к нему вот так прикоснулись. — Мне страшно, — признался Юнги. — Мне очень страшно, что мою руку оттолкнут. Так было, один раз и... Я больше не могу. Каждый раз вижу перед глазами презрительную ухмылку. — А я мечтаю, чтобы кто-то меня погладил. Странная мечта, да? — Странные мы, да? Ты боишься быть один, а я боюсь быть с кем-то, — Юнги обхватил голову руками. — Ты бы его запирал, чтобы он сидел и тебя ждал? Как Джин? Он говорит, что я должен быть преданным, что я ему всем обязан. — Нет. Зачем? Он был бы волен делать, что хочет, ведь он свободный человек. Думаю, если бы ты был свободен, то я бы попробовал ухаживать за тобой. — Ухаживать? Это как? — Чимин не понимал. — Ну, баловал бы вкусняшками, водил бы на свидания, проводил бы время вместе. Делал бы всё, чтобы было комфортно рядом со мной, а твой парень ничего из этого не делает? — Ты же знаешь, что нет, зачем дразнишься? — Чимин шмыгнул носом. Он не хотел плакать, но слёзы сами наворачивались на глаза. По-видимому, его новый знакомый просто садист, ему нравится издеваться над ним. Нет, Джин лучше, тот просто бьёт. А это не так больно, как вот такое. — Прости, я не хотел тебя обидеть. Я пойду, ты не держи на меня обиды. И, кстати, по поводу того, что я говорил, что хочу забрать тебя. Я правда хочу так сделать, — тяжело выдохнув, Юнги встал, направляясь к своей квартире. Чимин только вздохнул. Он знал, что это пустые разговоры. Однажды учитель в школе, узнав, что происходит у него дома, тоже пообещал забрать его. Чимин верил, ждал, но за ним пришёл только Джин. Придя домой, Юнги всё думал, что же ему делать, и всё больше убеждался, что должен забрать этого парня, но как? Единственный способ — дождаться парня Чимина, а после уже решать этот вопрос.***
Сегодня Чимину было как никогда страшно. — Ну пожалуйста! — выкрикивает Чимин, заливаясь новым приступом истерики. Парень стекает по вертикальной поверхности вниз. Не остаётся ничего, кроме как ждать и надеяться, что сегодня приступы закончатся быстрее чем вчера, и он просто потеряет сознание до прихода своего альфы... Если его вообще можно так назвать... — У тебя опять приступ? — Юнги постучал по двери, чтобы Чимин его услышал. — Юнги? Ты тут? Мне не послышалось? — Чимин погладил дверь. — Я тут, тут. Я посижу. Ты дыши, — Юнги бы и сам себе не признался, как ему стали нужны эти встречи без встреч. Они никогда не видели друг друга, но он уже успел рассказать всю свою жизнь. Он и не знал, как нуждался в таком слушателе. Чимин словно чувствовал его через дверь и обнимал словами. Так больше никто никогда не делал.***
Вечером Джин вернулся на удивление рано. Чимин обрадовался. Он скучал по живому человеку. Он был очень тактильным и ему физически необходимо было чувствовать кого-то рядом. Он забрал продукты, принесённые Джином, и начал готовить. Но кастрюля оказалась тяжёлой, а он уже двое суток ничего не ел, голова закружилась, и он уронил на пол свою ношу. Джин прибежал на кухню, увидел, что произошло, и врезал Чимину по уху так, что тот отлетел к стене (7), задев только что закипевший чайник. Тот опрокинулся прямо на спину омеги. От боли он закричал и отключился. Юнги услышал крик от соседей и решил проверить, что происходит, поэтому пошёл к квартире Чимина, стуча в дверь. Джин оттащил Чимина на кровать — пусть отлежится. Вид у парня был так себе. На лице наливалась гематома, а на спине образовались волдыри, кожа готова была слезть. Услышав, что кто-то барабанит в дверь, решил открыть. Ему не нужно лишнее внимание. — Да? — Я слышал крик, у вас всё нормально? — Юнги осмотрел Джина, слегка нахмурившись, прекрасно понимая, что не всё так спокойно, как кажется. — Мой омега уронил кастрюлю, испугался немного, вот и закричал. Сейчас всё хорошо. Спасибо за беспокойство, — Джин попытался захлопнуть дверь. — Ну, в таких случаях нужно вызывать скорую, да и вы не выглядите обеспокоенным, — Юнги не дал закрыть дверь, давая понять, что диалог не закончен. — Зачем кастрюле скорая? Она не пострадала, — Джин решил отшутиться. — А твой омега? — Юнги нахмурился. — А знаешь, я ведь спокойно могу заявить в полицию, ведь ты удерживаешь человека, и многие соседи подтвердят это. И мне вот интересно, в каком состоянии Чимин? Не думаю, что в хорошем. — С омегой всё в порядке. Не переживай. Никого я не удерживаю. Пригрел сиротку, забочусь о нём. Парень, не лезь не в своё дело. — Ох, извините, но меня воспитали так. Лезть куда не нужно — моё призвание, — усмехнулся Юнги, смотря на Джина. — Скажи, зачем тебе этот омега? Всё равно же он тебе не нужен. — Да какое тебе дело? Раз взял, значит, нужен. Пожалел сиротинушку, вот восемнадцать стукнет, будет мне верным мужем. Мне и моим друзьям, — ухмыльнулся. — Я законы знаю. У меня всё по согласию. — Да прям по согласию? Что-то мне в это мало верится. Ты смотри, а то в один день то, что твоё, таким уже не будет. Мне нужно увидеть омегу, — тяжело выдохнув, Юнги оттолкнул парня и прошёл в квартиру, начиная искать Чимина. Чимин открыл глаза, и первое что почувствовал — это страшная боль в спине. Он застонал. Войдя в комнату Юнги увидел Чимина, лежащего на кровати. Он подошёл к парню, ужасаясь его виду. Руки сразу сжались в кулаки, а злость прошлась по всему телу. Казалось, что ещё немного — и Юн просто прибьёт этого Джина. Перед глазами всё расплывалось, но в поле зрения Чимина появился кто-то незнакомый. А где Джин? Неужели он бросил его? Юнги покачал головой, понимая, что оставлять парня в таком состоянии нельзя, оставался лишь один вариант: забрать его. — Чимин, ты меня слышишь? Это я, Юнги. Хочешь ли ты уйти со мной? — Мин понимал, что это глупо, но не мог по-другому. Джин не собирался просто стоять и смотреть, как какой-то недорослик собирается похитить его омегу. Того, кто должен стать не просто тем, кто будет его удовлетворять, но и приносить доход. Много знакомых будут не прочь попользоваться свежатинкой. Он подошёл, схватил Юнги за плечо и попытался вытащить из квартиры. — А ты, видимо, вообще ничего не понимаешь, — Юнги дёрнулся, отстраняясь от мужчины, развернулся и хорошенько ударил его по лицу, вследствие чего, кажется, ломает тому нос. Единственное решение, что он принял, — это подойти, взять Чимина на руки и уйти из этой квартиры. Когда незнакомец взял Чимина на руки, острая боль пронзила его, кожа лохмотьями слезала за спины. Он закричал и задёргался. — Потерпи немного, — выходя из квартиры, Юнги бросил взгляд на Джина. — И даже не думай звонить в полицию, тебе же хуже будет, — Юнги ушёл к себе домой, осторожно уложил парня на кровать, вызывал скорую. Чимин пришёл в себя только в больнице, когда ему вкололи обезболивающее и обработали рану. Он обвёл палату взглядом и, не увидев Джина, испугался. Поговорив с врачом, Юнги зашёл в палату, бросая взгляд на Чимина, видя, что он уже не спит. — Хей, привет, ты как себя чувствуешь? — Добрый день, — Чимин попытался подняться, но голова тут же закружилась, и он упал обратно на кровать. — Тебе нельзя вставать. Просто лежи. Хочешь воды? — Юнги подошёл к кровати. — Хочу, — Чимин сглотнул. — Вы врач? — Что-то я на врача не очень похож, неужели по голосу не узнаёшь? Я Юнги, — парень мягко улыбнулся, помогая Чимину приподняться, после чего поднёс стакан с водой к губам. — Я... у меня всё кружится, — Чимин попытался сфокусироваться. — Юнги? А что ты тут делаешь? И где Джин? — Не делай резких движений. Ты всё ещё думаешь о той мрази? — Юнги нахмурился, тяжело вздохнув. — Почему мрази? Он, он от меня отказался? Я же нечаянно уронил, я не хотел. Я сильно покалечен? Я теперь не нужен ему, да? — Чимин заплакал, закрыв лицо руками. Теперь он совсем один. И куда его? В приют для инвалидов? — Чимин, послушай меня. Тебе не нужно больше о нём переживать. Ты помнишь, что я обещал тебе? Что заберу тебя? — Юнги старался говорить спокойно, словно с маленьким ребёнком. Чимин выглянул из-за ладошек. — Заберёшь? Куда? — Ну как куда, к себе. А когда тебе станет легче, сходим в парк аттракционов, как и хотели, — Юнги мягко улыбнулся, смотря на парня. Чимин не верил. Так не бывает. Наверное, есть подвох какой-то. — А зачем это тебе? — Зачем? Ну, меня так воспитали, что нужно помогать тем, кто в этом нуждается. А ещё ты милый, и красивый, — Юнги посмотрел в глаза Чимина. — Я красивый? — Чимин хотел засмеяться, но это было слишком больно делать. — Красивый, а когда сойдут все синяки, станешь ещё прекраснее. Чимин боялся поверить. Боялся, что это только сон. Он протянул руку, желая дотронуться до невысокого хмурого парня, который почему-то считал его красивым. Юнги наблюдал за Чимином, слегка улыбаясь, прижался щекой к его руке. — Тебя что-то беспокоит? — Ты настоящий? Можешь взять меня за руку? — Ну, как видишь, такой же настоящий как ты, — Юнги взял парня за руку, переплетая пальцы (8). — Чувствуешь? Я настоящий! — улыбаясь, Юнги смотрел на парня, в глазах которого загорелся слабый свет надежды.