Выстрел за стиралку.

В один из теплых майских дней, когда на улице пахнет сиренью, цветут яблони, дети счастливые бегут домой из школы, в парках все больше людей и милых пар, Галина Николаевна отсутствовала в ФЭС. Женщину вызвали в министерство, что совершенно не вписывалось в ее планы, но приказ нужно исполнять, даже если ты полковник Рогозина! Поэтому замещать ее стал Круглов. Он чувствовал себя невероятно важным и властным в моменты, когда начальница покидала свой пост. Сразу забывал он обо всех приключениях, происходивших с ним на заданиях (пьянка с Майским или работа дворником под прикрытием, к примеру), становился неимоверно дотошным и строгим. Но несмотря на эдакую его привычку, имея которую он вновь возомнил себя почётнейшим авторитетом, с Майским они были неразлучны. Из-за чего, зайдя на задний двор ФЭС и увидев там не совсем приемлемую картину, он сначала хотел было заругаться, но Сережа вовремя его упокоил. — Это что у вас здесь творится?! Вы почему не на задании? Валя, ты какого черта не в морге?! Ещё и оружие используете не по назначению! — Круглов скрестил руки на груди и прошел к компании из трёх человек, состоящей из Майского, Антоновой и Данилова. — Вы думаете, раз Рогозиной нет, всё вам можно стало? Со мной этот фокус не пройдет, быстро в переговорную! — Николай Петрович, вы не подумайте, мы не отлыниваем, м-м... — пытался всячески отмазаться Стёпа, матая рукой вверх-вниз, как бы показывая Антоновой, чтобы та убрала пистолет. — Петрович, — Сережа подошёл к майору, приобнял его за плечо, и они отошли в сторону, — понимаешь, мы с Валей поспорили, кто лучше стреляет. Я если проиграю, должен ей новую стиралку, а это сразу минус пол зарплаты! Коля, по-человечески прошу, дай нам достреляться, и мы сразу поедем на обыск, Валюша в морг. — Майский говорил тихо, иногда переходя на шёпот, глаза его сделались большие, и в них читалась безысходность, накатывающая на мужчину от одной лишь мысли о том, что нужно будет покупать новую стиральную машинку. — Ладно, но если Рогозина что-то заподозрит, я вас сдам! — Проговорил Круглов, совершенно не стесняясь и с некой ухмылкой, отчего делался он ещё более важным. — Ну, вот и порешали! — Майский улыбнулся, подмигнул товарищу и потрепал его по плечу. Тот, в свою очередь, мотнул головой, всем своим видом показывая, что против данной затеи, и пошагал в сторону конторы, всунув руки в карманы и вальяжно так покачиваясь. — Всё, стреляем ещё! — Крикнул Майский, не дойдя до ребят. Антонова с улыбкой достала из-за спины пистолет, спрятанный ею от грозного начальства, и стала готовиться к выстрелам, вставляя заряженный магазин в рукоятку оружия. Щелчок, и Валя встала в стойку, слегка наклонившись вперёд, расставив ноги и вытянув руки. Выпустив весь свой запас кислорода, блондинка зажмурила левый глаз, правым всматривалась через прорезь целика и... Выстрел. Он был неидеальным, но очень близким к центру. Рядом с серединой белого картонного круга, вырезанным из какой-то коробки из-под пробирок, где цифры были неровные, подписанные маркером, образовалось отверстие. — Восемьдесят! — Валя подпрыгнула от радости и засмеялась. — Кто там говорил, что я только трупы резать могу? Почти в цель, Майский! — Ну, Серёг, придется тебе попотеть... — Стёпа знал, что майор попадет ровно в середину, но подыграл Антоновой. — Серёж, ты стреляй, я пока машинку выберу. — Валюш, ты меня недооцениваешь. — Стреляй уже, жук. — Блондинка ухмыльнулась и встала слева от мужа, Данилов же оказался с правой стороны от Сергея, уже предвкушая, как расстроится патологоанатом. Майский достал заранее заряженный пистолет из кобуры* и встал в туже позу, что и девушка. Он зажмурил левый глаз, отвёл пистолет немного в сторону и выстрелил почти сразу, даже толком не прицелившись. — Опа... Сорок, Валюш, сорок. Ты выиграла, получается. Заказывай свою машинку! — Видишь, Серёжа, видишь! Я все умею, — Антонова прыгала от счастья, ведь смогла убедить мужа в своих способностях, — а ты говорил, что я только людей режу! — Молодец, любимая, молодец. Выбирай эту свою шайтан-машину и беги в морг, а то Петрович не оценит твоих стараний. Валя убежала в контору, предварительно чмокнув парня в щеку. — Серёг, ты с похмелья? — Спросил Данилов, все это время стоявший в ступоре. — Ты как так сильно промазал? Ты, вон, на равне с Таней стреляешь, точно в цель всегда, что с тобой? — Стёп. — М-м? — Скажи, когда Таня улыбается, ты что чувствуешь? — Майский облокотился на плечо товарища, и они медленно направились в здание ФЭС. — К чему все это, я тебя не узнаю. — Скажи, что ты чувствуешь и все. — Ну, радостно мне за нее... Приятно, на душе тепло. К чему ты клонишь? — А когда ты в тире игрушку выигрываешь, что чувствуешь? — Да не знаю... Игрушка и игрушка, у меня таких десять есть и ещё десять будет. Что все это значит? — Капитан с недоумением смотрел на Сергея, который шел, о чем-то задумавшись. — То и значит, Стёпа, то и значит. Заметил, какая Валюша счастливая была, выстрелив лучше меня? Заметил, как улыбалась, что снова смогла мне что-то доказать? Она была рада, я смотрел на нее и видел эту искринку в ее глазах, а попади я в цель, ну, и что мне с этого? Сто раз попадал и ещё триста попаду, а Валька бы расстроилась. Данилов замолчал и скрестил руки на груди, Майский убрал ладони в карманы, и они дошли до канторы в каких-то своих мыслях. У лестницы Стёпа остановился, а Сережа продолжил идти. — Серёг! — Ты чего встал? — Обернулся майор. — Ты специально промазал, да? Сергей кивнул, смотря на друга чистыми глазами, в которых не читалось ничего, одни лишь честность, любовь и уважение. — А, как же стиралка? Дорогущая ведь. — Да бог с ней, с этой стиралкой... — Майский вошёл в здание, пока Стёпа ещё несколько минут стоял и раздумывал над поступком товарища, засматриваясь на падающие белые лепестки от цветущей яблони и слушая крики малышни с площадки.