Шрамы

Шрамы

      Сколько боли может принести одно слово? Особенно в совокупности с тем, что оно преследует тебя всю жизнь? И неважно, чего ты смог достичь или доказать. Люди продолжают быть жестокими, но почему? Чего вам не хватает? Денег? Любви? Власти? Нет, чёрт возьми, это глупое ощущение чистой крови, превосходства, высшего общества.       А что даёт вам эта девственно чистая кровь волшебника? Больше надменности или самоуверенности? Может, больше боли и несчастья? Грёбанные чистокровные властители. Сколько травм вы смогли нанести своим детям, сколько было разбито сердец и совершено договорных браков. Сколько слёз было пролито? А сколько ненависти в глазах вы встретили за этим правильным воспитанием и послушанием.       Конечно, такое бывает не только в чистокровных, но и в магловских семьях. Это встречается куда реже, но, не переживайте, брак по расчёту и тут имеет место быть. Так же как запреты, боль и избитая психика в конце.       Но вернёмся к словам, точнее к слову, которое я слышала чаще, чем все остальные. «Грязнокровка». Некоторые его даже за ругательство не считали. Разве это не одно и то же, что и «маглорождённый волшебник»? Своего рода такой синоним для большинства чистокровных.       Когда слышишь его в первый раз, в тебе закипает буря огня и злости. Ты отвечаешь, ты защищаешься, не даёшь им право на это слово. Но ведь это право-то никому и не нужно, ты слишком жалок в их глазах. Самое ужасное, что с каждым новым разом эта ярость затихает. Тебе неприятно, но ты можешь мириться с таким неоправданным ругательством в свою стороны. Ты стараешься не замечать этого, избегаешь его. Ты перестаёшь бороться, но это не означает, что ты проиграл, ведь иногда лучше быть выше этого и промолчать.       В моём же случае судьба прошла мимо меня. Да и с кем она тогда была? Годы войны были тяжелыми для многих. Но последствия? Как долго они будут гнаться за мной. С того ужасного времени прошло 5 лет, не так много, но достаточно, чтобы сойти с ума от кошмаров, преследующих меня, и фантомной боли в районе шрама. Не проходит и дня, чтобы я не ощущала лезвие проклятого кинжала. К сожалению, его нельзя было окончательно исцелить, так же, как и избавить меня от боли. Проклятье, наложенное на кинжал, должно было преследовать меня до конца жизни.       Этот кинжал был артефактом одной из чистокровных семей. Благодаря которому проводился обряд бракосочетания между волшебниками. Но для заключения данного союза они должны быть полны решимости и любви, он являлся последним свидетельством их бесконечной привязанности друг к другу. Души брачующихся сплетались между собой, образуя что-то отдалённо похожее на родственную связь. Однако если обряд был оборван, не доведён до конца или волшебники не подходили друг другу, то у них оставался шрам, который не мог зажить до конца жизни, кровоточил и время от времени пронзал тебя ноющей, не отступающей болью. А твоя душа чернела с каждым прожитым днём, кошмары усиливались, перерастая не просто в страх, а во вспышки неконтролируемой агрессии.       Подводя итог, у нас получается, что, чтобы избавиться от проклятья, я должна была сплести свою жизнь и душу с человеком, которого я так и не нашла. Мне предстояло разделить с ним не только свои страхи, но и всю злобу, которая копилась во мне на протяжении 5 лет, а может и больше.       К счастью, Рон не стал этим человеком, сразу после войны мы съехались, но не протянули вместе и пары месяцев. Война повлияла и на него, в том числе. Я больше не чувствовала поддержки и не особо отдавала её в ответ. Когда-то он был неплохим парнем, но наши цели стали категорически расходиться. Не последнюю роль в жизни сыграло и наше взросление. Юношеский максимализм стал отступать, и взгляды на жизнь изменились вместе с нами.       Дорогу в министерство было решено оставить. До сих пор её верхушку в основном занимали чистокровные, и, несмотря на победу, дружелюбнее они не стали, так что желания давить на свои раны снова и снова не было. Больница святого Мунго стала своего рода компромиссом. Лечение волшебников и поиск возможных решений своей проблемы. К сожалению, всё, что мне удалось выяснить за 5 лет работы, это парочка обезболивающих мазей, которые не давали сильного эффекта, но способности моего целительства точно увеличились в несколько раз.       Тогда же и произошла наша первая встреча. Я работала в отделении ранений, нанесённых волшебными существами. Конечно, мы занимались всем, что связано с магическими животными: укусы, ожоги, застрявшие шипы и прочее. Нам сообщили о чистокровной ведьме с огромным количеством укусов и царапин от когтей перуанского змеезуба. Этой ведьмой оказалась Нарцисса Малфой, правда, на тот момент она уже являлась Блэк. Несмотря на чистоту крови, она вместе со старшей сестрой не поддались влиянию Тёмного Лорда. В свою очередь, их мужья придерживались другой политики, за что в конце концов и были отправлены в Азкабан.       Но дело не в этом, Нарцисса Блэк сразу же после войны и развода исчезла со всех заголовков волшебного пророка. Ходил лишь маленький слух о её путешествиях и поисках различных иероглифов далеко за пределами магической Британии. Так что обнаружить её на одной из коек больницы было очень неожиданным событием. Как позже выяснилось, она находилась в Перу, где на неё и было совершенно нападение змеезубом. А как известно, любимым лакомством этих существ является человечина, и, несмотря на свой маленький размер, они являются самыми быстрыми драконами, что конкретно усложняет задачу спастись от их нападения.       Операция прошла успешно, однако некоторые из рубцов на спине были такой глубины, что даже исцеляющая магия оставила после себя шрамы. Они так и остались напоминанием о злополучной вылазке. Не прошло много времени перед тем, как сёстры Нарциссы прибыли в больницу, но разрешения забрать её домой получено не было. В целях профилактики от драконьей оспы было решено оставить её в Мунго на пару дней.       Так и началась наша маленькая связь. Мадам Блэк очнулась через сутки, это был конец рабочего дня, но я не спешила уходить. Возможно, сама судьба притянула меня в ту палату, к обессиленной женщине, которая, конечно, не нуждалась ни в чьей помощи, по её словам.       — Мисс Грейнджер?       — Мадам Блэк, как Вы себя чувствуете?       — Сносно, не имею никакого понятия, что я здесь до сих пор делаю, — возможно, этот строгий голос и смог бы убедить меня, но мертвенная бледность, совсем не связанная с аристократической, точно нет.       — Боюсь, Вам придётся немного отдохнуть.       Быстро выписаться не получилось, из-за достаточной потери крови, открывшихся ран и бешенства одного из драконов драконья оспа добралась до Нарциссы. Что же из себя представляет оспа? Чаще всего ей заболевают в молодом возрасте, она сопровождается зелёно-фиолетовой сыпью и чиханием с искрами. Для решения данных проблем чаще всего используется противодраконья сыворотка. Но проблема в том, что чем старше волшебник, тем сложнее побороть болезнь.       Мадам Блэк сама была прекрасной целительницей, однако в этот раз данный факт сказался на ней негативно. Она заранее начала считать, что у неё нет особых шансов, да и нужны ли они ей? Разве не в этом был смысл её путешествий? Забыть то, что происходило с ней в годы войны, забыть то количество смертей, что окружали её. Даже с собственным сыном она почти не общалась, Драко встал на строну отца, не поддаваясь её уговорам. Что касаемо сестёр, они также пытались залечить свои раны. В годы войны их взаимосвязь сильно укрепила семью, однако последние события отражались на всех по-разному. Андромеда воспитывала свою внучку и горевала по дочери. А Беллатриса, которую готовили к главенству семьи Блэк, окунулась с головой в наследие, да и чувства всегда сложно давались для неё. Так что Нарцисса осталась одна, да и не в её характере было просить помощи.       — Извините, мадам Блэк, так больше не может продолжаться. Вы отказывайтесь пить зелье, это совершенно не помогает вашему здоровью. Пока вашей целительницей являюсь я, имейте совесть исполнять мои назначения. Иначе я буду поить Вас зельями насильно, — уже на 3 день Нарцисса отказалась от лечения. Она уверяла всех, что в этом больше нет необходимости.       — Дорогая, откуда в грифиндорке столько наглости? Ты не можешь так указывать мне.       Я могла ей указывать и сделала это. Вне зависимости от факультета я была её целительницей, значит, какие-никакие полномочия у меня были. Эта битва закончилась моей победой, через силу и убеждения все лекарства стали принимать вовремя. К счастью, драконья оспа стала отступать, цвет лица стал приобретать более благородный белый, а не зелёный оттенок, чихание прекратилось. К сожалению, под воздействием болезни шрамы на её теле обрели более тёмный оттенок, выделяясь на белоснежной коже. Мне удалось бегло увидеть их, зрелище не из приятных. Но я не могла показать ей своё сожаление, на своём горьком опыте знала, что это последнее, в чём она нуждается. Самое же ужасное заключалось во взгляде Нарциссы: он потерял какую-либо надежду, каждый мог прочитать в нём уныние и безысходность. В одну из самых спокойных ночей я больше не смогла стерпеть. Проходя мимо палаты, я обнаружила её возле окна.       — Я могу чем-то помочь? — это были первые произнесённые мной слова, нарушающие тишину. Ответ был затянут настолько долго, что я была близка к уходу.       — Что Вы имеете ввиду, мисс Грейнджер?       — Вы идёте на поправку, Ваши сёстры навещают Вас время от времени, но Вы даже не пытаетесь поддержать разговор. Я понимаю, то, что Вы пережили, многое может изменить, но Ваш взгляд… он пугает меня.       — И почему же?       — В нём ощущается только пустота и безнадёжность.       — Безнадёжность? Может быть, так и есть. Иногда мысли могут оставлять куда более глубокие шрамы, чем есть на самом деле, — она так и не посмотрела на меня. Скорее всего, так было даже лучше, не факт, что я смогла бы выдержать этот взгляд вновь.       — Даже для самой глубокой боли можно найти капельку исцеления.       — Так попробуйте доказать мне это, сомневаюсь в Ваших способностях.       Ответа никто не получил, но это стало моей целью. Каждый вечер я приходила к ней, заводила эти бесконечные разговоры и каждый раз получала безэмоциональный взгляд, который давал мне всё больше сил. Да, не всегда людям нужна чья-то помощь, какими бы тяжёлыми ситуации не были, мы всё можем пережить сами. Люди приходят и уходят, оставляя множество следов после себя. Единственный человек, который будет с тобой, это ты сам. Но в тот момент я решила действовать. Действовать не ради неё, а ради себя. Мне захотелось исцелить её, подтолкнуть её.       И по истечению двух недель я начала чувствовать отдачу. Нет, я всё так же была непрошенным гостем, но я видела, что меня ждут. Я видела, как при каждой встречи моё кресло находилось всё ближе и ближе к кровати. Я больше не видела её спину, теперь на меня был направлен чёрный пронизывающий взгляд, и, главное, мне отвечали. Конечно, я не удостоилась даже парочки вопросов, но это было не главное.       — Ну что ж, это мой последний вечер с Вами, мадам Блэк, — завтра её должны выписать, она вернётся в своё поместье или отправиться в новое путешествие, а мы больше никогда не увидимся. Несмотря на наше общение протяжённостью в 3 недели, эта новость довольно огорчала меня.       — Извините меня за грубость, мисс Грейнджер. Мне всегда тяжело давалось лечение, когда оно касалось меня. Поверьте, Андромеда с Беллой подтвердили бы мои слова. — возможно так и было, но я не смогу убедиться в её словах.       — Хорошей Вам ночи, мадам Блэк, и желательно не возвращайтесь сюда вновь.       — Нарцисса. Можете звать меня Нарцисса. Двери поместья Блэков теперь всегда открыты для Вас, желательно, конечно, прислать перед этим сову. Беллатриса бывает довольно нервной.       Этим приглашением я воспользовалась только через пару месяцев, было тяжело придумать причину для посещений. Да и моя связь со шрамом только усиливалась, боль не отступала, и последнее, чего мне хотелось, это выбраться из дома. Каждый вечер шрам с «грязнокровкой» напоминал о себе. Я наблюдала за этими кривыми резкими линиями и маленькой струйкой крови, не зная, как её остановить. Некоторые целители в Мунго знали о моей проблеме и пытались помочь. Однако все известные нам мази переставали оказывать какой-то положительный эффект. В одно из таких болезненных вечеров четверга мне пришло письмо от Нарциссы, конечно, сова не собиралась долго рассматривать моё удивление и скрылась так же внезапно, как и оказалась за моим окном.       «Дорогая Гермиона,       Прошло не мало времени с тех пор, как мы виделись в больнице святого Мунго. Спасибо тебе и всем целителям, никаких осложнений я не испытываю. Единственное, что меня тревожит, это твоя смелость навестить меня. Возможно, это удивляет тебя, но и меня не меньше. Вечера, проведённые в твоей компании, очень вдохновили меня. Не хочешь ли ты прийти в гости и ещё раз посмотреть на мой безнадёжный взгляд? Предполагаю, адрес ты и так знаешь, камин для трансгрессии полностью в твоём распоряжении, однако более магловский способ тоже присутствует.       Дай знать о своём решении,       С уважением, НБ».       В тот же вечер я написала ответ, мы договорились о встрече через два дня. Чуть раньше назначенного времени я уже находилась на пороге поместья Блэков. Когда выбор стоял между трансгрессией и путешествиями своим ходом, конечно же, я выбирала второй способ. Никогда не была любительницей таких скачков в пространстве. На моё удивление, вместо предполагаемого домового эльфа меня встретила сама глава семейства.       — Гермиона Грейнджер? Вы довольно рано. Цисси говорила, Вы будете к 7, но, что ж, проходите.       — Спасибо, мадам Блэк. — Пока младшая из сестёр находилась в больнице и подвергалась огромному количеству вопросов, мне удалось разузнать немного информации и о её сёстрах. Оказалось, что Беллатриса намного мягче, чем кажется на первый взгляд, её любовь к семье всегда стояла превыше всего. Но сейчас, разгребая завалы после войны и пытаясь восстановить семейное древо Блэков, чтобы вернуть титул Андромеде, она стала довольно-таки нервной. В частности, из-за осуждения со стороны других чистокровных семей.       — Цисси ещё наверху, подожди пару минут. Не знаю, что ты сделала с моей дорогой младшей сестрой, но она так даже ко встрече с Люциусом не готовилась.       — Потому что он не был желанным гостем в нашем доме, Белла. И, если мне не изменяет память, ещё 15 минут назад ты опаздывала, — конечно, даже в своём доме Нарцисса не могла выглядеть обычно. Спускаясь по мраморной лестнице в белоснежный рубашке, тёмно-зелёных брюках и туфлях на небольшом каблучке, она выглядела великолепно. Беллатриса Блэк не сильно отличалась от меня ростом, а вот рядом с её младшей сестрой я чувствовала себя такой маленькой, но это совсем не пугало меня.       — Хорошего вечера, дамы, не делайте глупостей без меня. — подмигивая, старшая ведьма трансгрессировала.       — Выпьете со мной, мисс Грейнджер? — будь я чуть более внимательнее, обязательно бы заметила очертания улыбки.       — Нет, то есть да. Зови меня Гермиона, мы больше не в больнице. И разве мне не было разрешено называть тебя по имени?       — Ты больше не моя дорогая целительница?       — А это уже как посмотреть, Нарцисса.       Тем вечером вернуться домой я так и не смогла. Вино лилось рекой, но дурманило меня совсем не оно. Меня будоражила только одна женщина в тот момент. То, как она делала очередной глоток, как спокойно и летяще перемещалась по комнате. Но особенно сильно во мне отражались наши разговоры. Начиная с одной темы, мы плавно перетекали в другую, и этот круг ничто не могло разомкнуть. В ней я видела настоящее успокоение, Нарцисса понимала каждое моё слово и каждую мысль. Её взгляд оставался таким же стойким, как и раньше, но теперь в нём читалось чуть больше света, чем раньше. И, возможно, ведьма была исцелена не мной, но это приносило мне столько счастья. А большего мне и не требовалось.       К сожалению, вечер не обошёлся без моей любимой боли в области предплечья. В этот раз я как будто бы заново ощутила каждую букву на этом проклятом шраме. Я чувствовала, как сам шрам кричит о том, кто я.       «Грязнокровка!» А можно ли мне быть здесь? В доме одной из древнейших чистокровных семей. В роли гостьи, а не прислужника, заключённого или питомца.       Толстовка всего за пару мгновений окрасилась в бордово-красный цвет, что напугало Нарциссу.       — Гермиона! Гермиона? — но я не могла ей ответить. Боль, прожигающая меня насквозь, была столь громадной силы, что я боялась прикусить собственный язык, слёзы покатились сами собой, не давая и маленького шанса на размышления. Задрав последнюю преграду, она всё поняла. Я видела, как появляется страх в её глазах, но за считанные секунды он перерастает в уверенность. — Кто это сделал, Гермиона? Как долго?       — Больше 5 лет.       — Всё будет хорошо, дорогая. Я помогу тебе, мы избавимся от него вместе, — и я верила, верила, как никогда до этого. — Тебе больше не нужно жить с этим одной. Ты самая яркая ведьма своего поколения, не позволяй мыслям захлестнуть тебя. Даже для этого мы найдём исцеление, так ведь?       Ответить я не успела. Потеряла сознание, даже не видела, как старшая волшебница старается залечить мою рану. Как слёзы начинают течь и по её лицу и как крепко она сжимает меня в конце, посылая патронус за Беллатрисой.       Проснулась я на рассвете в одной из палат святого Мунго. На одном из кресел спала Нарцисса. Первый раз я видела её такой спокойной. Не было высокомерного взгляда, которым она одаривала окружающих, не было резкой походки и ещё более холодных слов. Она была расслаблена, просто находясь рядом со мной.       Тогда я ещё не знала, что нам предстоит пройти вместе, сколько секретов мы откроем друг другу, как часто она будет вытаскивать меня из ночных кошмаров и что мы больше не расстанемся ни на секунду, хотя куда же без маленьких ссор. Я буду знать каждый шрам на её теле и бессонными ночами буду стараться избавиться от каждого из них окончательно, зная, что это невозможно. Расскажу ей про ту ужасающую ночь, которая разделила мою жизнь на до и после, когда получила свой. Нарцисса продолжит свои поиски и путешествия, но теперь с желанием помочь мне, и найдёт-таки книгу проклятий. Изначальным этапом окажется исцеление души, и мне предстояло заново пережить и отпустить то ужасное время, а она будет моей самой крепкой опорой. Мы проведём сотни часов, пытаясь излечить мою душу, смотря в любимые глаза и наслаждаясь тем, что уже есть. Мы не сможем найти исцеляющей мази, но мы найдём куда большее друг в друге.       Всё, что произойдёт между мной и Цисси, не будет концом — это будет новым началом наших жизней. Ну, а когда я почувствую отдачу, всё встанет на свои места. Я пойму, что именно эта ведьма спасёт меня, именно благодаря ей все шрамы на душе затянуться. Только смотря в эти чёрные глаза, я смогу жить дальше.       А через пару лет поисков Беллатриса найдёт тот проклятый кинжал, и мы сможем провести обряд бракосочетания до конца. Конечно, по всем его правилам и со всеми из него вытекающими, не сомневаясь ни на секунду друг в друге. Мой шрам так и останется со мной навсегда, но больше он не будет напоминать мне о том, кто я. Для меня его больше не будет, как и для Нарциссы шрамов на её спине.       А может быть судьба всё-таки была со мной? Она не знала, какую боль мне предстояло пережить, но она знала, что это принесёт в конце концов. Ведь шрамы не исчезают до конца, но сила любви может залечить твою душу?