Другого не нужно

Кагеяма до безумия красивый. Это осознание приходит тёплым безоблачным утром апреля, когда с начала нового учебного года проходит всего лишь неделя. Они по привычке на перегонки бегут в прохладный зал на раннюю тренировку и, кажется, в этом соревновании с каждым днём энтузиазма только прибавляется. Натренированные ноги, закалённый организм, яркое солнышко и лёгкий ветерок настраивают на победу и Хината совершенно не расстраивается, когда спотыкается на лестнице, ведь он в первые за последний десяток раз выходит победителем. Он злорадствует, пока пытается отдышаться и оттряхнуть противные камешки с рук, а затем ловит недовольное «придурок» от такого же запыхавшегося Кагеямы. Хината хочет показать ему язык, поднимает взгляд с рук на кагеямовские покрасневшие от контраста температур щёки и зависает, не в силах оторваться от них и что-либо сделать. Чёрные волосы, немного взлохмаченные, поблёскивают на солнце, и это почему-то так цепляет, что Хината невольно задерживает дыхание. Излюбленной толстовке не удаётся скрыть широкие плечи и сильные руки, которыми Кагеяма опёрся на колени. Хината залипает на аккуратно выступающие из-под чёрных гетр мышцы ног, взгляд поднимается чуть выше и он мотает головой, пытаясь прервать поток мысленных наблюдений прежде, чем успеет сделать комплимент чужим бёдрам и о, боже, каким же красивым ягодицам, так привлекательно очерчённым шортами, что притёрлись от пота и нагрузки. Что ж, остановить себя не получилось, зато теперь мир перед глазами то и дело мельтешит. — Ты что, пытаешься избавиться от пота как собака? — ухмыляется Кагеяма и Хината внезапно осознаёт, как выглядит со стороны. — Чего?! Нет! Просто мысли глупые в голову лезут, — смущённо оправдывается Хината. Что это вообще только что было? Вроде когда падал, головой не ударился, может это всё погода? Хината на всякий случай прикрывает голову руками, из-за чего ловит на себе ещё один вопросительный взгляд Кагеямы. — Это же насколько они глупые, что ты умудрился их заметить? — спрашивает подошедший Цукишима с ключом от спортзала в руке, за ним следом шёл и махал хихикающий Ямагучи. — Фу, вы такие противные, — Хината показывает им троим язык, но отходит от двери, позволяя Цукишиме вставить ключ. Это уже рутина, собираться здесь для недолгой тренировки перед учёбой, чтобы размяться, пообщаться, отточить подачи и приёмы. Но они все любят эту рутину, даже Цукишима, хотят вслух он этого никогда не признает, в конце концов именно он вызвался брать ключи. Нишиноя и Танака вот-вот должны были подойти, а за ними и остальные. Но пока это ещё тихий, чистый и пустой спортзал. Хината делает первый вздох и сам себя настраивает на хороший день, насладившись одним из самых любимых запахов. *** Несмотря на то, что тренировка смогла прогнать непрошенные утренние мысли, вышло это ненадолго. Они вернулись, как только Хината сел за парту, и закрутились образами в голове, перебивая хоть какие-то попытки слушать речь преподавателя. Нет, конечно Хината знал, что Кагеяма красивый, и он так же знал ещё многих волейболистов, которые выглядят очень даже привлекательно… Так стоп. Красиво. Как, например, великий король, который имеет все зачатки стать моделью, а Бокуто-сан олицетворяет мечту любой девчонки: высокий, сильный и добрый. Настоящий супергерой из комиксов. Даже Кенма со своей, казалось бы, невыделяющейся внешностью, выглядел очень даже неплохо, цеплял взглядом, он как-то даже рассказывал, что некоторые девчонки считают его парнем-загадкой, а потому признания от них слушать ещё скучнее. Но даже сравнивая Кагеяму со столькими красивыми и выдающимися знакомыми спортсменами, у Хинаты никак не получается избавиться от его навязчивых образов в голове. Кагеямы слишком много, и это хоть поначалу и раздражало, теперь же только смущает до порозовевших щёк и непривычной дрожи в пальцах. Его тело, манера речи, жесты, взгляды, ухмылки, подачи, разминки. Хината уверен, что он в жизни столько не смотрел на Кагеяму, сколько себе сейчас представляет, и желание удариться головой о парту только усиливается, лишь бы прекратилось это безобразие. Он даже готов сосредоточиться на скучном уроке, пожертвовав драгоценным бездельем, но ничего не выходит. И Хинате ничего не остаётся, кроме как смириться и поразмыслить над происходящим. После национальных они с Кагеямой стали значительно ближе, не то, чтобы многое изменилось, это даже не ощущалось особо, но чувство перемены прочно укрепилось в рыжей макушке. Они списывались, даже шутили иногда, договаривались о совместных тренировках, и они же вдвоём вызвались искать первогодок, объяснив это тем, что клубу нужны сильнейшие из сильнейших, и умудрились устроить соревнование, кто больше найдёт. Победы, правда, никто так и не одержал, потому что их успел остановить Ямагучи, рассудивший, что если в клуб придёт много лучших учеников, то их, очевидно, поставят в основной состав и тогда «чудесной быстрой» придётся сесть на скамейку запасных, как и её создателям. Решив, что такого точно нельзя допустить, Хината и Кагеяма весь свой энтузиазм перенаправили в тренировки. Они стали чаще разговаривать, обсуждать не только волейбольные матчи и соперников, а просто какие-то обычные вещи, вроде любви к жанрам аниме и манг или увлечения помимо волейбола. Кагеяма, кстати, как оказалось, отлично готовит и даже любит это делать, что-то вроде способа расслабиться в его забитом графике. И наверно всего этого оказалось достаточно, чтобы осознать, что за простым восхищением, желанием победить и во всём обыграть соперника, скрывается не только вражда и дружба, но и… Мелодия звонка наконец прерывает мысленный поток, не давая дойти до последнего слова. Со всех сторон доносятся разговоры, где-то уже смеются, а Хината устало опускает голову на локти, закрывая глаза, да, ему всегда было сложно сосредоточиться в шуме, так что прямо сейчас это лучший способ отдохнуть. *** Проходит немного времени с осознания, и пусть Хината всё ещё даже мысленно не хотел принимать свою влюблённость, это не имело значения. Его тело и мозг сделали всё за собственное «я». Это были глупые гормоны, но Кагеяма целовался во снах слишком правдоподобно, прижимал к стене слишком по-собственнически и накручивал волосы на пальцы слишком мило, чтобы Хината не просыпался под утро весь красный, напоминая один большой грейпфрут, и со стояком, который судя по всему единственный был рад происходящему. Хината облизывает губы, чувствует металлический привкус на языке и вспоминает, что в сегодняшнем сне Кагеяма закусывал эту губу, и было очень хорошо, хоть и больно. Сейчас же просто больно. Хината пытается пробудить в себе оптимизм, в конце концов, холодный душ по утрам — это хорошо для укрепления организма. Как говорил Дайчи-сан: «закаливание — это отличный способ привести и тело, и дух в энергичное состояние». Правда за неделю таких приёмов душа Хината никакой энергии так и не почувствовал, но не доверять словам Дайчи-сана — значит не доверять себе, поэтому он был склонен верить, что делал что-то не так. Что именно, Хината так и не разобрал, но у него не то, чтобы было на это время. *** Середина апреля принесла с собой несколько тренировочных матчей подряд, один из которых должен был быть с Некомой, и Хината чувствовал сильнейшее предвкушение лишь от одной мысли встречи с ними. Тренировки уже стабилизировались по расписанию, вот только Хината и Кагеяма, имевшие собственное расписание, которое можно было назвать: «играем, пока не умрём», внезапно перестали по нему работать. Ну, точнее, перестал Хината, предпочитая сбегать пораньше и заниматься самому или с детьми на площадках. Тяжело заниматься с человеком и смотреть ему прямо в глаза, когда он каждую ночь во сне целует тебя, а днём тебе просто сносит крышу от его вида и того, что он говорит. Хината находит это странным, но ничего не может поделать ни с собственным учащающимся сердцебиением, когда Кагеяма ухмыляется очередной удачной непринятой подаче, ни с дрожащими руками, из которых выпадает мяч, когда Кагеяма низким голосом подзывает Хинату, чтобы, правда, высказать ему всё своё недовольство по поводу волейбольных способностей этого самого Хинаты. На самом деле претензия вполне оправдана, но не говорить же об этом Кагеяме напрямую? И вообще, это он виноват, что из-за его длинных аккуратных пальцев, сосредоточиться на мяче просто невозможно! — Хэй, что ты делаешь?! — Хината возмущённо потирает лоб, в который только что прилетел мяч, тот самый, сосредоточиться на котором никак не получалось, да ещё и от кого бы вы подумали? Дурацкий Кагеяма, как вообще можно было в него влюбиться. — Если ты хочешь проиграть матч Некоме, то продолжай просто стоять, а если нет, то начни уже хоть что-то делать! — Кагеяма злится, скалит зубы и смотрит грозным-пригрозным взглядом, Хината находит это устрашающим и милым. Он знает, что Кагеяма так проявляет беспокойство, действительно злился бы, уже в драку полез бы. Знаем, проверяли. — Хината, ты в последнее время какой-то рассеянный, что-то случилось? — обеспокоенно спрашивает подошедший Ямагучи, пока перепугавшаяся Ячи-чан побежала за льдом. Ей не в первой видеть как Кагеяма и Хината препираются. — Нет, ничего. Жарко просто, — улыбаясь отвечает Хината, а сам думает, что пора прекращать всё это. Вот только, что делать? Он смотрит на недовольного Кагеяму и ему кажется, что проще избавиться от всяких чувств, чем признаться и получить положительный ответ. Навряд ли Кагеяму вообще интересуют какие-либо отношения, тем более с Хинатой. Обречённо вздохнув, Хината берёт протянутый мяч и ощущает на себе понимающий взгляд Ямагучи, на душе тошно, но почему-то легче. Да, когда кто-то делит такую же ношу, что и ты, становится не так грустно. — Признайся, станет лучше, — шепчет Ямагучи, прежде чем отойти и направиться к Цукишиме. Хината ничего не отвечает, внимательно провожая взглядом друга, а в голове крутится только одна мысль: «а сам-то?». Сосредоточиться на игре всё же получается, новые первогодки выходят занимательными ребятами и Хинате очень нравится за ними наблюдать, особенно за забавным связующим блондином, лишь немногим выше его самого. Они быстро поладили, и Хината, почувствовав себя крутым и ответственным семпаем, стал рассказывать всё, что успел узнать. Первогодка внимательно слушал все наставления и выглядел настолько заинтересованным, что Хината просто не мог не отвлечься от своих влюблённых страданий. *** Вечер обещал быть ветреным, на небе сгущались тучи, но Хинату это совершенно не волновало. Ему не в первой ехать под дождём в гору, он всегда между спокойной дорогой и тренировкой выбирал тренировку. Почувствовав уверенность от сегодняшней игры, Хината даже был не против остаться вдвоём-втроём с Кагеямой и Ячи-чан, если она согласится им побросать, вот только сам Кагеяма кажись совсем был совсем не в настроении, а потому допоздна оставаться не собирался. Его убийственная аура стала ещё убийственней, распугав первогодок, следовавших за ним, и пару птиц, сидевших на бордюре у спортзала. — Он всегда такой? — Спрашивает первогодка-свяжующий Кишимото, убирая мячи в корзину, — кажется, будто всех ненавидит. — Ага, но Кагеяма на самом деле хороший. Вредный, но хороший, — задорно отвечает ему Хината, на что получает смешок от Ямагучи и сам улыбается. — Кажется, вы близки? — Предполагает всё тот же Кишимото, перекидывая мяч Хинате, тот ловит, но спешить не отвечает. — Навряд ли он так думает, — Хината, с погрустневшей улыбкой крутит мяч в руках, — но мы многое пережили вместе, так что как волейбольные партнёры мы ближе всех. А ещё он мой главный соперник. — Правда что ли? А это не мешает играть вместе? — Кишимото удивлённо тянет палец к губам, милая привычка, но тренер Укай говорит, что от неё следует избавиться, если не хочется чего-нибудь подцепить. — Им ничего не мешает играть вместе, — вмешивается в разговор Ямагучи, стягивая с швабры мокрую тряпку, — Энношита сказал, что он сам закроет спортзал, так что нам лучше уже собираться. Он навряд ли пустит заниматься до поздна, — Ямагучи выразительно смотрит на Хинату, и тот поднимает руки в жесте «сдаюсь». — Хината-семпай, расскажи, как поладить с Кагеямой-куном. Он ведь такой потрясающий связующий, я мог бы многому у него научиться. В конце концов, меня поставили на позицию связующего только на последнем году средней школы, — Кишимото молитвенно смотрит на Хинату, потерявшего голову от обращения «семпай» в свою сторону. Он, если честно, готов уже рассказать о Кагеяме всё, если это поможет его кохаю стать лучше и круче. — Просто сделай ему парочку комплиментов и попроси чему-нибудь научить, поверь, Кагеяма такой хвастушка иногда, — Хината громко хихикает, утыкаясь в плечо Ямагучи, а затем слышит недовольный голос Энношиты, который устал их ждать и отказывается покупать булочки со свининой всем опоздавшим. Вот она, мотивация, которую мы заслужили. *** Хината задерживается в раздевалке, умудрившись там потерять свой телефон и проискать его не меньше пятнадцати минут, чтобы понять, что тот был под тетрадями с экзаменационными конспектами Нишинои и Танаки. Да уж, Энношита и вправду слишком серьёзно к этому относится. Скоро и за него с Кагеямой возьмётся. Хинату передёргивает от мысленного образа грозного Энношиты, что кричит: «а ну не отвлекаться!». Кошмар наяву. Небо окрашено ярким пламенем, и холодным тучам, что с каждой минутой становятся только больше, не удаётся скрыть всё великолепие последних чисел апреля. На улице так спокойно и хорошо, что Хината даже не расстраивается, осознав, что остался один. Он и сам может зайти в магазин за булочкой, вроде наличка где-то в карманах куртки. Сегодня был неплохой день, если не считать его казус с Кагеямой, когда они случайно столкнулись во время принятия мяча, и у Хинаты отказало всё. Было страшно неловко, вернее сказать, страшно и неловко, впрочем, последний месяц это именно те чувства, что Хината испытывает, оказываясь с Кагеямой на едине. Спасибо, они хоть тогда просто продолжили играть. Нет, конечно, Кагеяма высказался по поводу чьих-то кривых ног и слепоты, но в целом ничего необычного. Хината хихикает, думая как эта ситуация выглядит со стороны, а затем поникает, вновь задаваясь вопросами: «когда?», «как?» и «стоит ли оно того?». Если бы Хината мог встречаться с Кагеямой из своих снов, было бы значительно проще… и лучше. В мыслях признаться гораздо легче не только ему, но и самому себе. Не то, чтобы его прям так сильно парила собственная ориентация, ну, по крайней мере сейчас, потому что с чувствами уже ничего не поделаешь, и всё же возможно влюбись в парня, но не Кагеяму… Нет, другого бы не хотелось. Только спустившись с пригорка к магазинчику, Хината замечает тёмную фигуру около витрины. Кагеяма держит в руке два пакетика и выглядит крайне уравновешенным, даже взгляд стал мягче, что ли, вот как погода влияет на людей. — Ты чего тут? — спрашивает Хината, подходя к нему. Кагеяма не отвечает, вместо этого протягивает пакетик с булочкой Хинате и поворачивается, чтобы пойти по дороге, ещё неосвещённой фонарными столбами. Заката уже почти не видно, но багряность неба на горизонте всё ещё прослеживается. — О, спасибо! Ты меня, что ли, ждал? — в груди разливается тёплое чувство. Кагеяма не хотел без него уходить и прождал почти полчаса у витрины. Обычно они идут вместе недолго, минут двадцать хватает, чтобы добраться до развилки и попрощаться, но в этот раз кажется, что время тянется слишком медленно, словно специально, и Хината нервничает. В последнее время он позабыл эту тревожность и горящие щёки, убегая раньше и оставляя Кагеяму в спортзале одного. И только сейчас, наконец, вспомнил почему так делал. Хината чувствует собственное смущение даже в вспотевших мазолистых ладонях, и вот, как спрашивается, теперь быть? Не может же он просто сбежать, это было бы невежливо. Тогда, может, перегонки? С велосипедом, правда, не очень удобно бегать. — Ты громко думаешь, — подаёт голос впервые за столь долгое время Кагеяма. И что это значит? — Чего? — Хината замирает с велосипедом по боком. Это ещё что за замечания? — Хмыкаешь каждый раз, когда соглашаешься с собственными мыслями. — Неправда, — ну, может и правда, но спорить с Кагеямой скорее привычка, нежели необходимость. — Правда. Я могу даже показать. — Ну попробуй, — Хината хмыкает, — ой, — осознание приходит почти сразу, разливаясь гневом в сердце, что его в очередной раз провели, — этот не считается! — А какой считается? — спрашивает Кагеяма, привычно ухмыляясь, ещё и бровь вздёргивает так выразительно, что Хината теряется. Какой же он всё-таки красивый. Невыносимо. — Ну… — Хината чешит затылок, — ты же собирался показывать, вот и показывай, так сказать, наглядный пример! А я потом покажу тебя. — Не надо, я и так знаю как выгляжу со стороны, ты покажешь меня дураком. — Ты и так дурак, чего мяться, — смеётся в кулак Хината, за что и получает щелбан в лоб. Хочет отомстить, роняет велосипед, о него же спотыкается и оказывается повиснувшим на Кагеяме. Картина маслом, каждому влюблённому такую только и желать. Хината сразу же отталкивается, но вновь спотыкается о велосипед и уже падает на задницу под громкий смех Кагеямы и его фирменное «придурок». Обидно так-то, хоть бы руку протянул, чёрт. И словно прочитав чужие мысли или, вернее, вспомнив о правилах приличия, Кагеяма протягивает руку, но Хината думает: «ну уж нет, сам встану». Пинает велосипед, больно ударяясь лодыжкой, и злится на тот факт, что начало моросить. — Ты ещё зарычи, а то по лицу не очень понятно, о чём думаешь, — саркастично произносит Кагеяма и Хината думает, ну к чёрту это всё, раз непонятно, что он думает, значит скажет вслух, а потому на эмоциях произносит тираду не о дожде, конечно, как изначально планировал. — Ты мне нравишься! — Высказался, да. А что сказал, понимает не сразу, — ой, то есть… Повисает неловкое молчание. Хината опускает взгляд, отворачивая голову, а ведь говорили, сначала думай, а потом делай, вот только проблема в том, что у Хинаты в голове суп, что в ложку попало, то вслух и было произнесено. Холодный дождь колюче капает по обжигающим щекам. Чего он стоит непонятно, собирался же после запланированного признания сбежать, а тут видимо уплывёт. И Кагеяма этот молчит и смотрит. Чего высматривает, непонятно. — О, — всё на что хватает Кагеяму и Хината не понимает, что это значит. То ли: «о, ну ты и придурок» или «о, спасибо», или что ещё можно добавить блять к «о», кроме глубоко вздоха, который Кагеяма и делает, прежде чем сказать: — Ты мне тоже. — О, — Хината не поднимает взгляда и головы и вообще с трудом переваривает сказанные ему слова. Какое оказывается «о» подходящее в такой ситуации. Кагеяма подходит ближе и рукой проводит по взмокшим рыжим волосам, приподнимает подбородок своей рукой и наклоняется, закрыв глаза, чтобы сделать то, чего они оба так давно хотели. Кагеяма во сне целуется гораздо хуже, с ним встречаться не хотелось бы. Ни с кем другим не хотелось бы.