Я плохой отец?

Чан тяжело вздыхает уже который раз за этот вечер. Их с Джисоном буквально заставили посидеть с детьми, ведь "отцы тоже должны уделять время своим сыновьям, а у пап есть свои дела". Прекрасно. Раз уж Феликс с Хëнджином решили взять себе выходной, убежав гулять по магазинам, два маленьких демонëнка сегодня под присмотром отцов. – Сынмин-а, не лезь в воду! – быстрым шагом Чан идëт к сыну, что ещё стремительнее убегает в сторону моря. – Она холодная! Вдруг Сынмин останавливается, оглядываясь. Он испуганно и немного удивлëнно смотрит на отца, что подхватывает его на руки, бормоча о том, что мальчика нельзя оставить без присмотра ни на минуту. – Джисон же говорил, что там глубоко. Почему не слушаешься? – Мин подносит палец к губам, хмурясь. Он просто хотел посмотреть на волны, что так и манят. Отдаляются и приближаются к берегу, сверкают на солнце. Разве просто посмотреть - плохо? – Пости, пап. – немного виновато тянет Сынмин, закусывая губу. Ему всего четыре года, а вокруг пляж. Всё кажется слишком большим и интересным: везде надо побегать, всё потрогать. Чан знал, что любопытство и интерес ко всему, что движется, у Сынмина никуда не денется, наоборот, с приездом на море, лишь усилится. Но опасался этого больше всего: уводил сына подальше от моря, запрещал копаться в песке, где могут быть опасные насекомые и ругал, когда тот не слушался. Иногда Сынмин попросту махал рукой на запреты старшего, убегал от папы, следуя по стопам Минхо. Родители старшего не так строго относились к тому, что Хо любопытен. Да, иногда тот может залезть слишком далеко, пораниться, но жизнь одна и попробовать надо всё. Хотя, что там родители Минхо, даже Феликс не обращает внимания на то, что Сынмин гуляет где-то в запрещëнных Чаном местах. Тем более, рядом с ним Минхо, что может вразумить младшего в случае чего. – Обещай больше не делать так. – Сынмин кивает, чуть улыбаясь, и Чан искренне надеется, что с его мальчиком ничего не случится. Чан всегда был тем самым родителем, что опекает своë чадо, стараясь изо всех сил. Иногда даже слишком. Как было сказано ранее, он запрещает Сынмину гулять где-то без его разрешения. И искренне не понимает поведения остальных взрослых. Так вот что значит, двум ещё совсем маленьким детям по 4 года и 7 лет, абсолютно нормально гулять одним по оживлëнным улицам Инчхона, где они находятся первый раз в своей жизни? Нет, это немыслимо. Конечно, Феликс старался уговорить мужа, говорил, чтобы тот не накручивал себя и не ругался, если Сынмин опять убегал. Они ведь гуляют совсем у них на виду, стоит только выглянуть в окно небольшого набережного домика, и вот - можно наблюдать за играми сыновей. Но Чан был непреклонен. И младший понимал, что это уже никак не исправить. Чан не знает, в какой момент опять потерял Сынмина из вида. Он помнит только то, как поставил его на землю, а после наблюдал за счастливой улыбкой сына, что смотрел на Минхо, собирающего ракушки. В какой, чëрт его побери, момент он поднял голову, не заметив на том же самом месте, где играли дети, ни одного, ни другого? – Джисон! – Бан не на шутку пугается, осознавая, что они с Ханом, кажется, слишком заболтались. И как он мог быть таким безответственным? – Минхо и Сынмин пропали! Названный оглядывается, вытягивая шею, после чего понимает, что Чан ни капельки не врëт. Минхо и Сынмина действительно нет поблизости. Они не могли пойти домой, ведь тогда старшие бы точно заметили их. Но и далеко убежать им бы не удалось: на обозрении родителей весь пляж. Может, всё таки пробрались в дом? Младший тихо матерится, зарываясь рукой в волосы. Он перебирает в голове все возможные варианты, где могут быть сыновья, но на ум приходит только одно: дом. – Давай так. – наконец предлагает он, понимая, что мужчины уже потеряли немало времени на раздумья. – Ты идëшь в дом, а я обыскиваю пляж. Чан быстро кивает, скрываясь за поворотом. Сейчас Бан винит всё и всех. Себя за то, что не доглядел, Феликс позволял Сынмину слишком много, из-за чего сын и сбежал, а Минхо, вероятно, поманил младшего чем-то запрещëнным, шепча "нас не раскроют". Не тратя больше ни секунды, Бан буквально залетает в дом, чуть ли не срывая голос криками. Он зовëт Минхо, зовëт Сынмина, вскоре понимая, что это бесполезно. Если бы дети были дома, они бы услышали голос Чана, ведь так громко он, кажется, не кричал никогда. – А может, вы прячетесь от меня? – внезапно осознаëт Бан, останавливаясь на лестнице. Он хотел проверить второй этаж дома, как вдруг до него дошло. – Прятки, значит? – хмыкает он, немного успокаивая себя. Да, мальчики просто прячутся где-то на протяжении всего этого времени, наверно, тихо хихикая и думая о том, что взрослые переживают просто так. – Чани-хëн, их нигде нет! – откуда-то снизу доносится взволнованный голос Джисона, и, о Боже, как же Чан его понимает. – Я уже понял! – кричит в ответ, чувствуя дрожь в голосе. Они их потеряли. Нет, этого не может быть. Вероятно, где-то далеко сейчас слышен плач и крик маленького Бан Сынмина, что затерялся на ожилëнной улице. А где-то ещё точно такой Хан Минхо, что сжался, словно потерянный котëнок, коим по сути и является. Они потеряли и друг друга. А может, мальчики даже не догадываются о переживаниях пап, смеясь и гуляя где-то неподалëку? Может, всё не так плохо, как кажется Чану? Слышится скрип, после чего Бан понимает, что сзади стоит не менее взволнованный Джисон. – И что делать? – вздыхает Чан, зарываясь рукой в волосы. А что скажет Феликс? Хëнджин? Он уже представляет их грозные взгляды. По глазам будут понятны их следующие слова: "вам никого доверить нельзя, идиоты". И пусть альфы не попадали в подобные ситуации, они понимают, что реакции их омег не будут доброжелательными. Джисон жестом указывает на дверь, после чего Чан понимает, на что тот намекает. – Ещё раз осмотреть двор никогда не будет лишним. Мир как будто стал скучнее. Нет детских криков, что иногда раздражали. Да, бывают моменты, когда от детей хочется избавиться, но Чан никогда всерьёз не задумывался о том, что хочет, чтобы Сынмин пропал. Он бережёт его всем сердцем и никогда не простит себе, если с ним что-то случится. Бан выходит вслед за Джисоном, вдали замечая два приближающихся силуэта. Феликс. И Хëнджин. Легче Чану не стало, хотя надежды на то, что младшие объявят, что видели детей где-то неподалёку не покидают мужчину. – Хëн, хëн, хëн, мы их потеряли! – увидев омег, Джисон, как ошпаренный сорвался с места, буквально подлетая к ним. – Я знаю. – гневно бормочет Хëнджин, подходя к мужу ближе. – Как можно быть таким безответственным, Хан Джисон?! – упираясь руками в бока, кричит он, закипая. – Прости, любимый, мы найдëм их, честно. – Джисон кивает самому себе, понимая, что Джин будет напоминать ему об этом всю оставшуюся жизнь. – Где ты собираешься искать маленьких детей?! – Хëнджин совсем не собирается сбавлять тон, что заставляет Хана ещё больше сжиматься от страха. И тут непонятно, кто из них альфа, а кто омега. Обычно омеги нежные и тихие, не так ли? Вовсе нет, когда дело касается Хëнджина. – Ну не кричи, Джинни. – Феликс подходит к старшему сзади, кладя руку ему на плечо. – И Сынмин, и Минхо пошли искать нас. И нашли. – он указывает на мальчиков, что стоят в стороне, активно что-то обсуждая. Они замечают взгляды родителей, думая, что те начнут кричать о том, что сбегать нельзя, они волновались и что-то в этом духе. Но Чан не собирается кричать на них. У него будто камень с души упал, как только он заметил сына. – Сынмин! – Чан идёт в сторону малышей, отчего Мин пугается. Он прячется за старшим, маленькими ладошками сжимая плечи Минхо. – Хэй, малыш, я не буду кричать на тебя. – он садится, протягивая руку Сынмину, но встречается лишь с хмурым взглядом Минхо. – Обещайте, что не будете ругаться. – он закрывает младшего всем своим телом, не давая Чану пройти к нему. – Обещаю. – Бан кивает с убедительным видом, понимая, что Хо будет до последнего оберегать Сынмина, если узнает, что его отец настроен против него. Понимая, что сейчас Чан ничего не добьëтся, он встаëт на ноги, поворачиваясь к детям спиной. Пусть они побудут наедине. Слышатся крики Хëнджина и тихие молитвы Джисона, что надеется хотя бы выжить. Но сейчас Бана интересует вовсе не это. – Ликси. – зовëт Чан младшего, надеясь, что тот услышит его. Феликс поднимает голову, встречаясь с извиняющимся взглядом Бана. Он подходит ближе, улыбаясь кончиками губ. Кладëт руки на плечи мужа, целуя в висок. – Всë хорошо, Чан. – Я плохой отец? – голова старшего опускается, но ладони на щеках отрезвляют. – Не смей так говорить. Мы нашли их, а значит сейчас всё в порядке. Только пообещай пожалуйста впредь следить за Сынмином, мы правда сильно испугались, когда увидели их далеко отсюда. Чан кивает, обнимая младшего. Он благодарен за то, что всë обошлось. – Я люблю тебя. И Сынмина. Клянусь, не выпущу его из виду больше никогда. – Феликс кивает, улыбаясь. Но оба понимают, что не всё так гладко, как кажется. Если с Минхо и Сынмином всё хорошо, это, к сожалению, не значит, что Джисон тоже в норме. – Хан Джисон, тебе нельзя и муху доверить, ты упустишь её из виду через пять секунд! – Хëнджин, ну правда, хватит. – Чан понимает, что ещë чуть-чуть, и в ход пойдëт рукоприкладство, чего все желают меньше всего. – Я убью тебя. – Джин наконец замолкает, думая, что действительно накричался вдоволь. Пора бы заканчивать. – А я люблю тебя. – Джисон облегчëнно вздыхает, надеясь, что перед сном, а то и ещё раньше, Хëнджин не припомнит ему это, сказав, что не будет спать с безответственным человеком. Чан надеется, что подобная ситуация больше не повторится, Джисон - что будет внимательнее, а Минхо и Сынмин надеются лишь на то, что их не застанут за поеданием конфет, что нельзя было трогать до обеда.