Творчества нет

"Смех, суета, радость вокруг. Кажется все счастливы. Люди любят. Встречаются. И так же быстро расстаются. Заводят друзей, гуляют. Весело проводят время вместе. Путешествуют. Разделяют грусть. Так забавно наблюдать как люди обижаются, злятся... Но на самом деле я действительно им завидую. Наверно мне не суждено почувствовать того же. Все мои чувства последние годы просто наигранны, а дни повторяются, будто я во временной петле. Мне так хочется разрыдаться кому-то в плечо, просто хочется, чтобы кто-нибудь был рядом. Но я так же не могу позволить себе показать свою слабую сторону. Я устал, все кажется таким глупым и бессмысленным. Мне не нужны дорогие подарки, не нужны деньги. Я просто хочу любви и понимания. Но в это же время я считаю, что не заслуживаю этого. Я бы мог поговорить об этом с кем-нибудь, но не с кем, да и я никогда не смогу подобрать для этого нужных слов. Это последнее, что я пишу, ведь я уже просто ненавижу все, что делаю. Возможно когда-то, мне станет легче. Но я знаю, что это ложь, которой я кормлю себя изо дня в день. Глупо, правда?" Марк вывел чёрной ручкой последнюю букву в своей записной книжке. С одной стороны ему хотелось расбросать все по комнате, вырвать все листы с работами длиной в несколько месяцев. Но не было сил. Писатель просто сидел смотря в стол пустым взглядом. Кажется он не спал уже несколько дней? Хотя он уже не был уверен в том, что все это действительно происходит. Может это просто долгий кошмар? И сейчас это все наконец-то закончится? Или он сам закончит это все над куском бумаги, взяв в руки нож. Кровь определённо выглядела бы симпатично в сочетании белой макулатуры и чёрными чернилами на ней. В комнате не было света, лишь лучи лунного сияния падали на стену, иногда перебиваясь перекрывающими его облаками. Как было бы красиво если бы он сейчас застрелился, и кровь бы разлетелась по этим светлым стенам алыми пятнами. Натаниэлю бы понравилось? Хах...Натаниэль... Ему нет дело до второстепенного персонажа в его жизни. Главным героям не до таких лузеров как Ансьель. Но именно от общения с этим красноволосым художником тепло разливалось по телу, а сердце, словно заново билось... На маленькие осколки... Эти мысли такие глупые. Зеленоглазый парень даже невольно хихикнул, откидывая голову на спинку стула... Наверно это так мерзко, желать внимание того, кому абсолютно нет дела до Марка. Это так... Стыдно? Наверно... Не было слез, но истеричные рваные вздохи, не давали воздуху полностью проникнуть в лёгкие. И эта идиотская дрожь, что возникала каждый вечер, за одними и теми же суждениями. Такими темпами и до морального истощения не далеко. Хотя кто знает... Может быть оно уже наступило? Просто он не осознает, что все это ненормально. Как же хочется простого понимания. Это так до безобразия примитивно. Ну а теперь когда Ансьель совсем устал от шума в голове, ему приходится поднимать свою безжизненную тушку со скрепящего стула и отправиться в кровать. Завтра ему предстоит ещё вернуться в школу после четырёх дневного отсутствия. Благо родственники не заметили этого. Ведь если бы это произошло, то очередной разгорающейся ссоры было бы не избежать. Да в целом уже плевать на это все. ⋆⋆⋆⋆ Сегодня шторы не были задернуты, что позволило, хоть и тусклому, но солнечному свету протиснуться в комнату. Из-за этого было видно насколько давно там не убирались. Хоть и небольшой, но слой пыли покрывал почти все: стол, комод с одеждой, кучу книг в шкафу и сам шкаф. Это ещё больше погружало в меланхолию, позволяя захлебнуться в очередном потоке вины за это. Этой ночью удалось поспать даже больше двух часов, что за последние месяцы стало удивительным событием. Возможно брюнет бы поспал дольше, но бьющий по ушам рингтонг телефонного будильника просто не позволил этому случиться. Марку хотелось снова остаться дома. Но он так давно не видел эти манящие голубые глаза художника. Как же это отвратительно, Ансьелю действительно стоит держаться от Курцберга подальше. Эта привязанность так угнетает. Писатель еле поднимается с кровати, тяжёлое тело и гудящая голова не дают начать этот день с позитивной ноты. Кажется сон был плохой затеей? Ах, да, жизнь в целом-то плохая затея. Жить можно только ради таких вдохновляющих рисунков Ната. Правда глупый смысл жизни? Взгляд на себя в зеркале ужаснул парня. Он не был уверен, что это его лицо. Пустые глаза, бледное лицо и такие красные от недосыпа глаза... Захотел бы Натаниэль нарисовать его изнеможденность? Навряд-ли. Он же не в каком-то слащавом романе, да и на роль второго главного героя он совсем не похож. Его жизнь слишком скучна, она не меняется изо дня в день. Так, что этому не суждено произойти хаха. Наверно так и проявляется романитизация психологических проблем? Холодная вода заставила зеленоглазого писателя лишь немного взбодриться. Шум воды стал тише навязчивых мыслей в голове. Поэтому хотелось поскорее закончить водные процедуры и сбежать из этой комнаты... Да и из дома в целом. Но навряд-ли он когда-нибудь сможет на это решиться. Хотя может хоть так бы его страдания заметили. Такая грубая бессмыслица. Неважно. Этот цирк в голове утек вместе с водой по канализационным трубам. Такой ерунде нет места. Сборы учебников и подбор одежды не сильно отличался от приёма холодного душа. Да и дорога в школу, прошла примерно с такими же мыслями. Все шло монотонно, до одного момента. Пока на горизонте у входа в здание не показался знакомый силуэт. А затем и обеспокоенный взгляд на его лице. —Боже мой, Марк, ты выглядишь так, словно не спал уже 2 года. Все в порядке? —Ты это мне? Ансьель и не заметил, как вновь засмотрелся в эти глубокие глаза. Хотелось смотреть в них вечно. Они как зыбучий песок, не дают выбраться. Так хотелось банальных объятий, но это лишь бред в его голове. Который так и хочет горьких слез. —Ты видишь здесь кого-то кроме себя? Верно. Нет. Послушай, я действительно обеспокоен. Как ты себя чувствуешь? Художник положил руку на плечо однокласснику. —Ох... Не забивай голову, все хорошо. Не сложно догадаться, что это ложь. Но стоит ли лезть с непрошенной поддержкой? Или стоит подождать пока брюнет сам будет готов поделиться тем, что его тревожит? Этот выбор чертовски сложен. —По тебе видно, что это не так. Ты всегда можешь со мной поговорить об этом. Расскажи как будешь готов. Ты не один. Курцберг не стал настаивать, лишь дружески хлопнул писателя по спине и скрылся среди шумной толпы в длинном коридоре. Марку казалось, что это просто пустые слова из вежливости. Ведь такой как он, совсем не заслуживает внимания других людей. Но черт, это внушает надежду на что-то хорошее. Но в скором времени это точно разобьется о скалы реальности. Чтож... В переди предстоит ещё трудный учебный день. И здесь ему можно пожелать только удачи.