***
В жизни Урараки был один период, о котором она никогда никому не скажет, но воспоминания будет хранить всегда. Самая яркая комета в её отвратной — на тот период — жизни, которую она любила больше чего бы то ни было. Её видели все, но горела она лишь для неё единственной. Урарака была поистине счастлива. Ночами она просыпается, вздрагивает и пытается не закричать, осознавая, что сама потушила ту яркую комету, которая освещала ей путь.
Очако как сейчас помнит ужасный район, старый бар, где каждый вечер собирались одни и те же люди. Помнит комнату на этаж выше самого заведения. И, стоит закрыть глаза, сразу вспомнит мягкость одеял и неудобный матрас, а потом фантомное дыхание на щеке, которое никогда уже не почувствует. — Очако-тян, о чём задумалась? Резко открыв глаза и повернув голову направо, она видит обшарпанные стены, что были увешаны различными плакатами, розовые шторы, которые не пропускали свет, и жёлтые глаза. Тога лежит рядом, подперев голову рукой, и улыбается, рассматривая лицо напротив. Эта глупая майка с ананасом, с которой Урарака долго смеялась. — Ты меня когда-нибудь будешь слушать? - фыркает Химико, резко поднимаясь на колени и подтянув подушку, бьёт лежащую по лицу. — Я тебе тут рассказываю, а ты даже послушать не можешь! Бьёт Тога не сильно, ехидно хихикая и специально ворча. Урараке же не остаётся ничего, кроме как защищаться, умоляя её перестать. Так всегда, стоит только задуматься и перестать вникать в то, что щебечет эта милая девушка. Подумать только, Очако шестнадцать лет, а она уже по уши влюблена. — Тога, умоляю, хватит, - хохочет она, закрывая лицо руками, даже не предпринимая попытки выбраться из области ударов. — Я правда раскаиваюсь и клянусь слушать тебя, какой бы бред ты ни несла. — Я не слышу ни капли раскаяния! - кричит блондинка, кидая подушку в сторону. И вместо следующего удара летит уже она, приземляясь на чужую грудь. Слышит тихое кряхтение и довольно улыбается. — Теперь ты точно будешь меня слушать. Такие глупые методы, но в этом вся Тога. Ест сладкое, пока живот не заболит. Будет работать неделями, чтобы купить какую-то безделушку. Сделает всё, чтобы близкий человек был счастлив, даже если придётся переломать себе все конечности. Со всеми её тараканами в голове и скелетами в шкафу, без гроша за душой и хоть какой-то надёжности на светлое будущие — Очако любит её до безумия. И она всегда была уверена, что Химико любит её не меньше. Она всегда рядом, поддержит, поможет, заступится, рассмешит. Она её комета в этом отвратительном и неидеальном мире. Именно она освещает путь, делая мир не таким пугающим. Засыпать с ней под фильм в обнимку, целовать и кусать за нежные места, обнимать со спины, тыкаться в макушку, крепко сжимать её ноги и приносить удовольствие, показывать свою любовь — самые дорогие воспоминания, за которые Урарака будет биться и кусаться. Но есть то, что она вспоминает с содроганиями и уже никогда не забудет, как бы сильно ни желала этого. — Тога, у меня нет настроения, - фыркает Очако. С самого начала её день рождения пошёл отвратительно. Родители были так заняты, что не поздравили, подруги забыли, так ещё и контрольную завалила. Подарок Химико, конечно, поднял настроения, но, выпив пару банок пива, стало настолько отвратно на душе, что хотелось послать всех к чертям и заплакать в подушку. — Можешь перестать щебетать без остановки?! - у неё так болела голова, а перед глазами уже плыло. — Если не можешь закрыть рот, сгинь где-нибудь. В каком бы смысле это ни было, Очако так сильно желала вернуться в то время и придушить себя. Ведь Тога добрая. Тога верная. Тога шагнула из окна двадцать седьмого декабря. — О чём задумалась, Очако? - Бакуго обнимает её со спины, прижимая к себе. От него пахнет виски. Вместе они идут в ресторан, отмечать день рождения его любимой девушки. Музыка, алкоголь, друзья. Принцесса вернётся в свою идеальную жизнь, оставив неидеальную предысторию в прошлом. Сегодня день рождения Урараки Очако — двадцать седьмое декабря. Ровно пять лет назад умерла Химико Тога — двадцать седьмого декабря.