***
– Каччан, можно спрятаться у тебя? – Мидория едва слышно шепчет это в мобильный телефон – Какого черта, Деку? Четыре утра, – это уже рефлекс отвечать так на любые странные вопросы друга. – Можно. И только разбей окно снова, – голос звучит угрожающе, но это бессмысленно для отбитого на голову бессмертного. – У тебя три минуты на его открытие, – вызов сбрасывается. Кацуки подрывается с кровати, чтобы исполнить сказанное. В прошлый раз он не прислушался, и весь дом подорвался от звона разбитого стекла в гостиной. А ведь им только девять. Что их ожидает дальше?***
– Я могу спрятать у тебя оружие? – голос у Мидории умоляющий, как и глаза. – Какого хуя, Деку? – они обедают в школьном дворе, на дворе весна, а в руках нож. Красота. – Я прервал грабёж, а потом забрал с места преступления сувенир, – Изуку достаёт с кармана названное. Кацуки мутит от вида крови на лезвии. – Но есть шанс, что меня могут вызвать для снятия показаний, как свидетеля. – Твоя кровь? – взрывного передёргивает от мысли о том, что ему придётся трогать чужую кровь. – Дап, – приступ неестественного веселья знаменуется громким хихиканьем. Которое смолкает после хорошей затрещины. – Ауч. Но спасибо. – Сколько? – договаривать вторую половину фразы не надо. Слишком много раз Бакуго спрашивал одно и тоже. – Три раза. Четвертый раз я был близок к просмотру, – обсуждать воскрешения беспричудного можно лишь завуалированно, поэтому вместо "умер" они говорят слово "просмотр". – Какого черта ты вообще тогда забыл в школе? – после своих смертей Изуку клинило чаще, а тут четыре. – Мне скучно, – парень разваливается на чужих коленях. – Свали, – Кацуки лишь закатывает глаза, а после скидывает друга. – Ты скучный, – Мидория укладывает голову обратно. – Давай сюда свой нож, – иногда Кацуки казалось, что с каждым днем их дружбы у него повышается шанс увидеть свой мозг как часто он закатывает глаза. Но нож все же прячет в карман. – Отдам через неделю. – Каччан! – возмущается Деку, но это никого не волнует.***
– Каччан, – напряжённый шёпот заставляет подпрыгнуть на кровати. – Какого хуя, Деку? – даже злости нет, лишь усталость. – Сколько времени? У нас контрольная утром. – Три утра. Но это неважно, – отмахивается Мидория. – Я умер пять раз подряд, и теперь хочу набить тату и покрасить волосы в черный. Я нашел ребят, которые были готовы это сделать, но потом вспомнил про обещание идти с такими мыслями к тебе. Воооот. Поэтому я пришёл к тебе. По дороге, кстати, я зашел в пару магазинчиков, поэтому я принёс тебе моти и те конфетки с васаби! А ещё спасибо за открытое окно. Мне не пришлось взламывать замок. И самоконтроля у меня осталось на борьбу с желанием лизнуть краску. – Какую краску? – сонный мозг еще не успевает обрабатывать информацию. – На подоконнике. Вы красили фрамугу, – Изуку падает на чужую кровать, оказываясь нос к носу с другом. – У тебя глаза красивые. – Спасибо? – слушать заскоки Деку он уже привык, поэтому даже не дёргается от столь резкого вмешательства в личное пространство. – Пошли, – Кацуки отодвигает Изуку в сторону и встаёт с кровати. – Только тихо. – Куда? За краской? Я её как раз по дороге тоже купил и- – Нет. Чай выпьем. У тебя ещё час остался от безумия, а мне моти с чем есть? – иногда у Бакуго возникала мысль почему они вообще дружат. Но видя искры восторга в зеленых глазах, лишь тяжело вздыхал и шел за ним.***
Кацуки просыпается из-за малейшего шороха, из-за Изуку. Он привык, что этот бессмертный идиот мог ввалиться в его комнату в любое время дня и ночи, поэтому это не удивительно иметь чуткий сон. – Мы станем героями вместе, – кресло-мешок глушит звук удара тела об пол. Тот возится какое-то время на нем, а после находит удобное положение и замирает. – Какого хуя, Деку? – на том его костюм линчевателя в пятнах крови и пыли. – За кресло будешь сам платить, – Бакуго четырнадцать, скоро пятнадцать, но он уже заебался будто ему все сто четырнадцать. Именно поэтому он лишь устало вздыхает на очередную выходку лучшего друга. – Обязательно. А теперь вернёмся к моей идее, – парень достает нож-бабочку и начинает крутить. Холодное оружие ловко скользит в умелых руках. – Я думал это очевидно, – скрыть сарказм в голосе Кацуки даже не пытается. На часах всего двенадцать ночи, а не три-четыре утра как обычно. Рекорд. – Бука. А теперь мой план, – нож с тихим щелчком закрывается. – Помнишь Сотриголову? – А. Ты про программу реабилитации линчевателей? – они изучали законодательство, чтобы иметь возможность прикрыть свои задницы в случае чего. – Нет. Он мне сказал направить свой потенциал в ЮЭЙ раз у меня нет причуды. Они берут беспричудных в геройский класс, – Изуку поднимает голову, чтобы поймать взгляд красных глаз. – Поэтому мы поступаем в ЮЭЙ, – в этих словах замаскирована просьба принять предложение и страх. – Для меня ничего не изменилось, – Кацуки лишь пожимает плечами. – Ты бы в любом случае был бы со мной в дуэте. Но. Если ты ещё раз решишь, что будить меня после тренировки хорошая идея, – он добавляет угрозы в голос. – то я скажу старухе, что ты перестал любить кацудон. – Нет! Ладно, я понял тебя, – Изуку обиженно фыркает. – Вот, в качестве извинения, – тот кидает нож-бабочку, что до этого крутил в руках. – Качественный и принт красивый, – на ручке красуются взрывы, а обух покрыт оранжевой краской. – С днем рождения. – Никогда бы не подумал, что меня так будут поздравлять, – Бакуго лишь устало выдыхает, убирая нож в прикроватную тумбочку. После он открывает нижний ящик и достает спальный комплект из футболки и штанов. – Вали переоденься, – вещи впечатываются в чужое лицо. – Футон знаешь где, – если есть возможность поспать лишнюю минуту, то Кацуки не намерен её упускать. А Деку сам сориентируется.***
– Какого хуя, Деку?! – Кацуки сжимает переносицу, ощущая приближение головной боли. – Прости, Каччан, – у Мидории хватает такта хотя бы притвориться виноватым. – Но это был нулевой, а она застряла под завалами. – Именно поэтому ты бросился под ноги охуеть какому опасному роботу? – Бакуго все же даёт волю рукам. Подзатыльник должен прочистить тому мозги. – Тупые ты мозги. Ты притворяешься бес-при-чу-д-ным. Беспричудным. Хотя даже у причудливых есть инстинкт самосохранения! – Прости, Каччан, – теперь тот выглядит действительно раскаивающимся. – Я иногда забываю, что люди боятся умереть. – Заканчивай ныть, ботаник. Пошли, – Бакуго позволяет сорваться нескольким вспышкам причуды сорваться с ладоней. Да, он зол на беспечность Изуку, но понимает почему она появилась. Это как пытаться изображать Старателю страх перед огнем.***
Бакуго пятнадцать, он студент первого курса героев в ЮЭЙ и прилежный студент с очень взрывным характером и причудой. С другой стороны он уже как семь лет присматривает за одним наглухо отбитым ебанько, поэтому имеет прочность нервной системы на уровне прочности костюма Всемогущего при использовании того причудой. Но даже его нервов не хватает, когда Деку перестает соблюдать образ тихого и скромного ученика из Альдеры. Ооо, нет. Теперь тот идет рядом пританцовывая на ходу и напевая под нос песню пока ожидает от него ответа. Потому что в новом месте тот решил не прятаться. И его терпение начинает постепенно заканчиваться. Слава богу, что та спасённая девушка переключила внимание на себя. – Вооот. А еще Каччан любит очень острое мапо тофу и сёдзё мангу, – щебечет соловьём Изуку. – Какого хуя, Деку, – иногда Кацуки удивляло как много эмоций, вопросов и тайных смыслов они вкладывали в эту фразу. – Прости-прости, Каччан. Просто я так восхищаюсь своим героем, что не могу перестать рассказывать о нем! – может быть раньше он и повелся бы на эти искры в восторженных глазах, но не сегодня. – Я закрою чертово окно в своей комнате, чтобы ты въебался в него ночью, как это уже происходило, – у Бакуго тоже есть смущающие секреты лучшего друга. – Или я могу припомнить историю как ты приперся ко мне в три ночи, потому что тебе нужен был душ после того как ты свалился в мусорный бак? – Я ТЕБЯ ПОНЯЛ, – смущенно пищит Изуку. Ха, неужели тот смутился из-за таких невинных историй? У него длинный список проебов лучшего друга. Он всё еще помнит как им пришлось притвориться целующийся парочкой, чтобы спасти задницу линчевателя. Тогда он с толком, чувством и расстановкой шипел на ухо тому все, что думает о умственных способностях друга, пока злодеи проходили мимо переулка. Повезло, что была ночь и им не пришлось действительно целоваться. Хотя, та коллекционная фигурка Всемогущего и перчатки для причуды были хорошей оплатой его потраченных нервных клеток.***
– Какого хуя, Деку?! – Изуку хихикает после крика. – Мне нужно сдать экзамен на понимание причуды! – тот спешно срывается с места, чтобы дать подзатыльник Мидории. Тот вроде бы не умирал для переклинов. – Своей причуды, а не моей! – Кацуки рефлекторно уклоняется от серых лент классного руководителя, но Стирание делает свою работу. – Каччан, ты в порядке? – парень мгновенно меняет направление движения. Спустя мгновение тот протягивает руку помощи. – Да, задрот, – Бакуго принимает её не задумываясь. – Попался, – он не сильно бьёт того в плечо, чтобы обозначить недовольство. – Ты обиделся, что мой результат выше твоего? – насмехается Изуку, но смолкает под безразличным взглядом друга. – Ладно, понял. – Черти мелкие, у меня из-за вас глаза пересыхают, – хрипит где-то позади учитель. – Не заставляйте меня применять причуду лишний раз. – Без проблем, Сотриголова, – на автомате отвечает линчеватель. – Проблемный ребёнок, – Бакуго нравится эта кличка от сенсея для Изуку.***
– Так тебе понравился Киришима, да? – именно с такими словами Мидория опускается за стол на обеденном перерыве. Каминари переглядывается с Миной. – Какого хуя, Деку? – Кацуки расслабился, поэтому не был готов к таким выкрутасам сумасшедшего друга. – А тебе Щечки и Леденец. – Такого хуя, Каччан, – Изуку едва ли не мурлычет, воруя еду из чужой тарелки. После звонкого шлепка по ладони тот с недовольным видом прекращает. – И мы не обсуждаем мои предпочтения в друзьях. – Он мне не друг. Но я уважаю кого-то с причудой, которая может выстоять против моей, – ехидная улыбка расцветает на чужом лице. – Я скажу старухе куда делась её любимая фотография с маленьким тобой, – тема мгновенно сворачивается.***
– Мне нужна характеристика на Мидорию Изуку, – Айзава не собирался приходить лично в Альдеру для получения характеристики, но увиденное им в первый день заставило. Серьёзно, заставило. Один беспричудный малец без малейшего инстинкта самосохранения и полностью отбитый на всю голову. Кто бы стал кидать свой мяч в другого, чтобы заработать очков на тесте оценки понимания своей причуды? Никто. – Мидория? Тихий и старательный мальчик, но живет мечтами, – отзывается бывший классный руководитель пока ищет личное дело. Повезло, что его еще не успели убрать. – Но иногда нарывался на драки с Бакуго. Они ходят к нам вместе еще с первого класса, – мужчина протягивает скреплённые бумаги. – Мечтами? – в личном деле есть редкие пометки о личных качествах и несколько объяснительных. Довольно внушительных. Но после чтения по диагонали выясняется, что проступок не настолько велик, как сами объяснения. Разбил окно в мужском туалете на первом этаже и затеял драку с несколькими детьми. – Хочет быть героем. Без причуды это невозможно - убьют, – пожимает плечами мужчина. – Самое же жуткое в нем это этот странный взгляд. Он замирает на месте, но во взгляде столько эмоций. – Люди с великолепными причудами могут быть непригодны для роли героев, а злодеи могут иметь геройский инстинкт на уровне профи с многолетним опытом, – Шоту раздражало как иногда общество зациклено на причудах и вешании ярлыков. Так глупо. – Взгляд? – Да. Он просто смотрит. Но от этого лишь хуже становится. Бакуго иногда выводил его из этого состояния, – классный руководитель откидывается на спинку офисного кресла, ожидая когда гость закончит изучение бумаг. – Я вас понял. Спасибо за сотрудничество, до свидания, – Сотриголова покидает учительскую и направляется обратно в Академию обрабатывая полученную информацию. Значит, ему не показалось. У проблемного ребенка действительно были какие-то приступы. За эту неделю он видел их проявления и видел, что потом вытворял проблемный ребёнок на грани законов. Похоже на латентную дисфорию или адреналиновую зависимость. Нужно будет направить Мидорию к Гончему Псу и навестить его семью, поговорить с Бакуго. Те очень близки, как он успел заметить. Но еще Шота обращал внимание на другие особенности поведения ребенка. Отличные рефлексы, черное чувство юмора пропитанное смертями, наркотиками и самоубийством, которое обычно имеют прожженные жители преступных районов, хорошая наблюдательность и великолепное знание законов. Этим характеризуются дети из проблемных семей, которые могут совершать преступления для выживания. Но для начала нужно позвонить Бакуго и попросить того задержаться после урока. – Здравствуйте, – Кацуки даже звучит вежливо. – Здравствуй. Мне нужно, чтобы ты подошёл в учительскую после литературы для разговора. Это касательно Мидории – Что-то случилось? – теперь пробивается волнение. – Он рядом со мной. – Нет, все хорошо. Подойди лишь ты один, – Шота пытается прикинуть успеет ли он закончить проверку той стопки домашнего задания пока дожидается студента. – Я не займу много времени от обеда. До свидания. – До свидания, – раздаётся шуршание в трубке, но вызов не сбрасывается. – Какого хуя, Деку?! Почему мне звонит Ластик с просьбой обсудить тебя? – Каччан, я не знаю! – голос Мидории слышится не так хорошо и разборчиво как у Бакуго, но узнаваем. – Я никак себя не выдал! – Да? И нож у тебя под формой я тоже придумал? – нож под формой? Значит, ему не показалось, что тот иногда в задумчивости тянулся к бедру на тренировках. – Ты вообще с собой пистолет носишь, когда куда-то выходишь, – вторая часть фразы тонет в громком шуршании. – Так ты в этом меня обвиняешь? Кто-то очень наглядно показал мне изнанку нашего района, а в Академию я его не таскаю, – фыркает Бакуго, а следом звенит звонок. Айзава же решает, что Мидория тоже должен присутствовать при разговоре, прежде чем сбросить вызов. Где подростки вообще достали оружие? Беседа практически ничего не дает. Но наталкивает на размышления. Бакуго делится тем, что Инко в глубокой депрессии и принимает антидепрессанты, но не опасна для Мидории, а мать того присматривает за ребёнком в редкие моменты необходимости. Не критично, но всё же не лучшие условия. А также рассказывает о их школьных годах, дружбе и увлечениях, общих шутках и воспоминаниях. Но ярче всего запоминается ответ того на просьбу описать друга: – Мидория? Отбитый наглухо ебанько.