тепло

-Твои волосы отросли. Тодороки потерянно оглядывается, оборачивается на голос, отвлекаясь от книги. Чья-то рука крепко держит его за корни волос на макушке, прямо на границе двух цветов. Тодороки откидывает голову назад и блаженно выдыхает, подставляясь под массажирующие движения. Его гладят за подбородок и нежно ведут кончиками горячих пальцев по скуле, задевая веко. Тодороки лениво приоткрывает один глаз, разглядывая его. Киришиму. Повзрослевшего, еще более окрепшего и все такого же нежного Киришиму. Он тепло улыбается ему и проводит рукой по длине волос. Тодороки снова закрывает глаза, концентрируясь на ощущениях. -Мне нравится. Киришима вздрагивает от его слов, видимо, забыв о своих собственных и растерянно улыбается. Тодороки едва не мурчит. Возможность видеть Эйджиро была просто фантастически приятной. И Шото не только смотрел на него, но и целомудренно целовал в лоб или руки, осторожно гладил колени или глядел ему в глаза. Киришима всегда позволяет. Все позволяет. Киришима осторожно берет прядь волос и уводит ее куда-то за затылок Тодороки. Шото хотел бы видеть как двигаются тонкие пальцы, как переплетают между собой цветные локоны его волос. Но, к сожалению, глаз на затылке нет, как и причуды вытаскивать глаза и держать их в руках, чтобы видеть все. Но ощущений тоже вполне хватает. Киришима доплетает и стягивает свое творение резинкой. Тодороки открывает глаза и оборачивается к нему. Эйджиро берет его лицо в свои руки и нежно гладит большими пальцами щеки. Шото перехватывает его за локти и рывком роняет на себя. Киришима приземляется на него, охнув и мгновенно подгибает ноги к себе, залезая к Шото на колени полностью. Тодороки обнимает его и прижимает ближе. Киришима устраивается удобнее и прижимается носом к шее. Становится тепло. Очень, очень тепло.