Проблем нет

Судьба неизбежнее, чем случайность. «Судьба заключена в характере», — эти слова родились отнюдь не зря. Рюноскэ Акутагава (1892-1927) — японский писатель.

Цепочка вроде бы несвязных событий рано или поздно, но обязательно приведет к своему логическому завершению. А потому Финн и Джек сейчас находились именно там, где им и место. Тишина. Тишина стояла полминуты. Не хватало только сверчков, но и они, наверняка, не решились бы стрекотать в такой ситуации. Только вот, видимо, Вулфард задавил своей аурой не всех. — А ты что-то хочешь предъявить нам? — сделав акцент на последнем слове произнес светловолосый баскетболист. — Мы не виноваты, что ты сосался со своим братом у всех на виду. Ноа откровенно вздрогнул. Кто этого придурка за язык-то тянет? Сам же подписал себе смертный приговор. По крайней мере, Финн Вулфард выглядел, как палач. Он выпрямился, а все вокруг увидели его порыв снести номеру «двенадцать» голову с плеч. Однако, этого не произошло. Брюнет улыбнулся, абсолютно сбивая всех с толку, а затем вдруг повернулся в сторону своего сводного брата. Да, все так. Финн целовал его на виду у всех. Что ему теперь, собственно, еще терять? У Джека дрожали все поджилки. Бросило в жар; на лбу, наверняка, выступила испарина. А взгляд Вулфарда словно выстрел. Заставил пошатнуться и уцепиться рукой в косяк двери, чтобы ненароком не упасть. Что будет дальше? А дальше Финн сорвался с места, направляясь прямо к Грейзеру. У всех распались рты. Капитан выглядел так, будто сейчас при всех наваляет этому мальчишке. Но при всех Вулфард уверенно схватил своего малыша-Джеки за обе щеки и вцепился в его губы уверенным поцелуем. Этого точно никто не ожидал. Баскетболисты, которые давеча, не жалея связок, гоготали от одной мысли о поцелуе Финна Вулфарда и Джека Грейзера — сейчас словно завороженные наблюдали их поцелуй во всей красе. Никто и слова не произнес. Выйти из подобной ситуации решения лучше не было. Люди чувствуют страх. Людям свойственно бороться друг с другом за «главенство». Но Финн Вулфард не дал слабины. Так или иначе, он ее не продемонстрировал. А потому, как он был лидером, так и остался. А от Джека требовалось лишь держать равновесие, с чем он не без труда, но справился. Вулфард отпрянул не раньше, чем через секунд пятнадцать, а Грейзер вылупился на него испуганными щенячьими глазками. Это правда? Ему это не снится? Именно в этот момент должна была закончиться их история. А если быть точнее — начаться. Но Финн, не произнеся ни слова, сделал шаг назад, поворачиваясь в сторону своей команды. — У нас тренировка, — спокойно поведал Вулфард. И правда. Все уже запамятовали, почему находятся здесь. — Марш на поле. Все потупили около минуты прежде, чем ошарашено отправиться на площадку. Кроме Ноа, который не сводил потерянного взгляда с такого же потерянного Джека. Шнаппу, наверное, нужно было бы обидеться на него. Ведь с девяносто девяти процентной вероятностью отношения Грейзера и Вулфарда начались, когда они еще были вместе. Но Ноа думал только о том, как ему жаль, что он не смог предотвратить эту «трагедию». Стоять на месте остался не только Шнапп, но и номер двенадцать, неотрывно смотря на капитана. — Какие-то проблемы, Николас? — нахмурился Финн, подходя к блондину практически вплотную. Парень немного заволновался, бегая глазами по чужому агрессивному выражению лица, а затем уверенно вскинул подбородок. — Оуэна и Логана еще нет, — изрек баскетболист. — Их не будет, — из последних капель терпения ответил Вулфард, сразу же отправляясь в сторону поля. — Почему?! Они были! — никак не хотел сдаваться двенадцатый. Финн остановился и тяжело закрыл глаза. Не срываться! — Их не будет. Они в травмпункте, — едва ли не сквозь зубы проскрежетал Вулфард. — И ты туда отправишься, если сейчас же не пойдешь на гребаную площадку. Николас нахмурился и открыл рот, собираясь докопаться вновь, но в этот момент к нему подошел Ноа и отрицательно мотнул головой. Хватит на сегодня. Джек выдохнул, увидев, что все баскетболисты отправились на поле, а Финн незамедлительно принялся раздавать указания. Капитан. Сразу видно. Парнишка был настолько потрясен, что не знал, куда деться. Уехать домой? Сесть в машину и дожидаться Финна? Или это пошатнет созданное его братом мнение о том, что все в порядке? В общем, уйти Грейзер не решился. Пошел и сел на трибуны — подальше от первого ряда — а ноги дрожали. У Финна же было далеко не все в порядке. Перемещался по полю вдвое быстрее, чем обычно. А он и без того всегда был шустрее всех. И уводил мяч так, будто тем самым стирал из всеобщей памяти зрелище их с Джеком поцелуя. Делал вид, что это ничего не значит, а на самом деле разрывало изнутри. Это кошмар! Грейзер же словно привороженный наблюдал за каждым движением своего сводного брата. И не думал ни о чем. Наверное, мозг отключил свои основные функции, чтобы не перегружаться. Уже перегружен в склянку. Было проще сосредоточить внимание на угольно-черных кудряшках, которые подпрыгивали почти синхронно с их обладателем, чем… Чем на том, что их ждет по окончании тренировки. И, разумеется, Джек не мог заметить, как рядом с ним осторожно сел Ноа Шнапп. — Джек… — практически прошептал блондин. Вне зависимости от громкости — Джек вздрогнул бы в любом случае. Паренек едва не подпрыгнул на месте, переставая расковыривать кутикулу на большом пальце. А она уже напоминала отбивную. — Ноа! — от неожиданности воскликнул Грейзер, а следом затряс коленом и отвел взгляд. Ноа, Ноа, Ноа. Проклятье! Джеку хотелось просто провалиться. Не важно куда. Хоть в саму преисподнюю. Только бы не смотреть Ноа Шнаппу в глаза. — Здорово тебя разукрасили, — пытаясь разрядить обстановку посмеялся Шнапп, осматривая свежие ссадины на чужом личике. А Грейзер лишь закрыл глаза и глубоко вздохнул. — Джек, я… Все нормально, — попытался успокоить бывшего парня Ноа. — Мне… Мне очень жаль, что так вышло. — Ноа, пожалуйста, — проскулил Джек. Не хотелось говорить о произошедшем. Не хотелось даже думать. — Это я виноват, — скорбно продолжил блондин, заставляя одноклассника перевести на себя взгляд. — Милли проболталась, что попросила парней тебя приструнить, и… Если бы я не пошел к тебе на помощь — никто бы не… — Ноа… Подожди, ты… — мотнув головой перебил друга юноша. Джек был поражен. Джек был потрясен. Ноа… Как он может так? То есть… То есть его волнует то, что это он стал пусть и косвенной, но причиной их с Финном разоблачения, а не… — Ты не хочешь предъявить мне за то, что я вообще целовался с… С Финном? — Это же не мое дело, — усмехнулся Шнапп. — Только ваше. А Грейзер зажмурился и приложил руки к лицу. — Ноа, я не знаю ни одного человека лучше тебя, — прямо в ладони пробубнил парнишка. — Прости меня за все. Пожалуйста. — Прекрати, — улыбнулся Ноа. — Я очень надеюсь, что все разрешится… Что все будет хорошо. — Я тоже, — обреченно выдохнул Грейзер. — Если что… Ты можешь рассчитывать на мою поддержку… Хотя бы на моральную. Наверное, если бы Ноа принялся кричать, истерить и выяснять отношения — Джеку было бы намного проще. Джеку не было бы так стыдно. Ноа Шнапп — прекрасный парень, а Джек Грейзер так подло с ним поступил. Он этого не заслуживал! Но парнишка уверен, что в один прекрасный день кто-то оценит эту чуткость и доброту Ноа. Кто-то влюбится в него без памяти и будет ценить. И в ответ получит самое прекрасное отношение. А Джек его не достоин. Не достоин ни одного слова поддержки с его уст. — Финн, все уже устали! Давай, хорóш на сегодня! — услышали парни громкий голос одного из баскетболистов с поля. — Да, Финн нас сегодня не жалел, — усмехнулся Шнапп. — Я вон весь мокрый с ног до головы, — Ноа дернул футболку на своей груди, а затем перевел взгляд на поле. — Если он будет играть подобным образом на самой игре — его пригласят во все университеты сразу, — рассудил блондин, вынуждая своего одноклассника нахмуриться. Джек оторвал руки от лица и посмотрел на друга. Грейзер не знает, что его так зацепило в словах Ноа, но несколько раз прокрутил их в голове. Что-то смутило — так и не понял что. Не успел. — Джек! — окликнул брата Вулфард. Грейзер незамедлительно вскочил с места, коротко попрощался с Ноа и побежал вслед за своим… Кем? Финн шел быстро, а его дыхание напоминало звук турбин самолета. Весь дух спустил на этой тренировке. Выплеснул всю свою агрессию. И, сам того не ведая, специально тянул время. Потому что по окончании тренировки снова окунется в реальность с головой. Так и произошло. Молча подошел к своему кровавому Лексусу и судорожно открыл дверь, сразу же садясь внутрь, заставляя Джека сделать то же самое. Тишина. Вдвое противнее той, что была перед началом тренировки, когда… Когда поняли, что их мир разрушен. Потому что настоящее осознание пришло только в этот момент. Только в этот момент оба отошли от аффекта. Джек не сводил глаз с Финна. С Финна, который положил поверх руля обе руки и оперся о них лбом, сильно закрыв глаза. Кто-то безжалостно пожирал обоих изнутри. И с этим чувством невозможно было справиться. — Могу поспорить, что он уже в курсе, — нарушил-таки эту убогую тишину Вулфард, не поднимая головы с прежнего места. Джек хотел было спросить, кто в курсе, но и без того ясно как белый день. А короткое непонимание возникло лишь от безысходности. Чтобы уцепиться хоть за малейшую вероятность, что Финн имеет ввиду не своего отца. — Что будем делать? — обреченно спросил Грейзер. Сердце выпрыгивало из груди. Джек понятия не имел, как можно выйти из подобного положения. Вся надежда на сводного брата. А он в ответ несколько раз мотнул головой в разные стороны. И вера пала. Разбилась вдребезги. Идей нет. Да какие тут, если честно, могут быть идеи? Нужно принять поражение. Они знали на что идут. Они знали о последствиях. — Джек… — вдруг выпрямился Вулфард. — Джек… — повторил Финн, протягивая своему мальчишке руки, и незамедлительно сцепил их в замочек. А Грейзеру будто в тиски зажали легкие. — Джек, я хочу, чтобы ты знал… Что бы ни случилось, я… Я тебя люблю. У Джека в глазах моментально собрался целый океан. Финн будто бы собирался идти на войну, при том с полной уверенностью, что не выживет. — Финн… — проскулил мальчишка, сильнее вцепляясь в чужие кисти. — Нет, Джек… Просто послушай, — судорожно замотал головой брюнет. — Я не знаю, как все развернется. Я не знаю, что сделает Эрик, — пренебрежительно продолжил Финн. Будто бы Эрик не его отец вовсе. — И я не ручаюсь за свое поведение… У Джека разрывалось все. От души до сердца. Нет сил это слушать! — Фи… — Не перебивай, пожалуйста, — лихорадочно воспрепятствовал Вулфард. — Я могу вести себя, как полный ублюдок. Я прошу тебя… Ты меня знаешь, но я очень постараюсь не накосячить еще больше… — Финн, п-пожалуйста, — взмолил Грейзер. — Хватит, замолчи, — проскулил Джек. — Ты не успокаиваешь. — Прости, — прошептал Финн. Он замер на несколько секунд, пристально рассматривая своего малыша-Джеки. Какой прелестный! Уже родные золотые глаза. Полные боли. Тысячи веснушек, которые от яркого солнца Кубы стали намного четче. И любимые дрожащие губы. Вулфард чуть нахмурился; не смог устоять перед ними. Подался навстречу, сливаясь воедино. Джека словно охватили судороги. Одна мысль о том, что это может быть их последний поцелуй заставляла задыхаться. Заставляла высасывать воздух из родных вишневых губ. А чувства обострены настолько, что забили на всех возможных зевак. Забили на то, что находятся на территории школы. Все и так уже всё знают. Мимолетный момент, когда можно не скрываться. Когда можно не прятать свои истинные чувства и желания. Не делать вид, что ты совсем другой человек. Сейчас они впервые были сами собой. Но Финн вдруг резко оторвался. А Джек жалобно нахмурился. Нет! Это не может быть конец! Вулфард же вышел из машины, заставляя Грейзера в самом деле запаниковать. А затем резко опустил свое кресло вперед и залез на заднее сидение. Джеку не нужно было ничего объяснять. Понял брата без слов; незамедлительно перепрыгнул назад. А следом за этим вновь подвергся поцелую. Но в этот раз бешеному. Жаркому. Без единой капли терпения. Руки же поехали вниз, судорожно справляясь с пряжкой. Это было настоящее. Это была истина. Сейчас они вместе. А остальное не важно.