Браслет для Ли Ёна

Ли Ён, Девятихвостый лис и Горный бог, не впадает в депрессию после возвращения из Чосона 1938 года, но довольно близок к этому. Жена видит его состояние, старается помочь, чем может. Ён весьма ценит ее усилия, но вынужден признать, что даже любовь Джи А здесь бессильна. Месяц. Целый месяц у него был брат, его прежний Ли Ран. Нет, конечно, не совсем прежний, но от этого не менее родной. Ён помнит, как он был потрясен, когда встретил живого брата в той далекой эпохе. Что ж, воспоминания – вот и все, что у него осталось. Теперь он, можно сказать, стал вдвое богаче – он помнит Ли Рана из настоящего и Ли Рана из прошлого. Иногда эти воспоминания накладываются друг на друга, как негативы давно уже вышедших из употребления фотографий. Вот лицо Рана из 2020, с его плутовской улыбкой и отчаянными глазами того, кому нечего терять. Вот тоже Ран, только очень серьезный, с мрачноватым взглядом исподлобья, босс бандитов из Кёсона… Как перестать думать о брате, который смотрит с экрана смартфона, улыбается сквозь слезы и прощается с ним перед смертью? А теперь есть еще Ран, безутешно рыдающий в его объятиях за минуту до того, как хён покинет его навсегда. Ли Ён лелеет в своей памяти каждую минуту, проведенную с Раном. Как хорошо, что они снова сблизились, что судьба дала им такую возможность… Вот только на время поскупилась. Осталось слишком много несказанных слов, несовершенных поступков, не… Ён вздыхает, глядя в потолок. Он старается не двигаться, чтобы не потревожить спящую рядом Джи А. Но спустя несколько томительных часов без сна, все же неслышно поднимается и бредет на кухню. Там он и встречает пасмурное утро, с чашкой остывшего кофе в руках. - Расскажи мне, - просит жена. Он улыбается, целует ее в лоб. - Ты уже все знаешь, милая. - Все равно. Расскажи еще. – требует она. И он рассказывает. Невероятные события в Чосоне вновь оживают в памяти, расцвечиваются яркими красками. Ён увлекается, его речь становится оживленнее, глаза загораются. Хон Джу, Му Ён… и Ран, Ран, Ран, Ран… С какой нежностью он снова и снова произносит имя брата. - Надеюсь, русалочка следит за тем, чтобы он нормально питался. Ты не представляешь, чего мне стоило заставить этого мальчишку съесть хоть что-то еще, кроме чашки нэнмёна. – Ён умолкает, глядя куда-то в пространство. Пальцы его рассеянно поглаживают браслет на правом запястье. Простенький браслет, сплетенный из красных шелковых нитей, с металлической бусиной-оберегом. Джи А знает, что муж скорее умрет, чем расстанется с этим украшением. Ведь это – прощальный подарок Ли Рана. Девушка обнимает своего любимого лиса, гладит по темно-рыжим кудрям. Перед силой его тоски она чувствует себя беспомощной, но не собирается сдаваться. Есть еще Син Джу, верный соратник, свидетель и участник всех приключений. Он тоже при любой возможности оказывается рядом со своим любимым господином. У него самого есть два жадных слушателя, которые тоскуют по Ли Рану не меньше его старшего брата. Лисичка Ю Ри и малыш Су Хо выспрашивают все новые и новые подробности о 1938 годе и не верят, что тамошний Ли Ран не имеет представления об их существовании. - Что ж, по крайней мере, вы знаете, что он не одинок и счастлив. У него есть невеста и вы. Тот, из Чосона. – говорит верный ветеринар. Кажется, все эти временные параллели так и не смогли уложиться в его голове. Ён кивает, думая, что твердой уверенности у него все равно нет. Вдруг Ли Ён образца 1938 года не оправдает возложенных на него ожиданий? Как вообще можно положиться на опиумного наркомана? Девятихвостый ловит себя на мысли, что думает о своей другой ипостаси с неприязнью и ревностью. Господи, вот чушь – к кому он ревнует? К самому себе, что ли? Син Джу прав – от этих путешествий во времени голова идет кругом. На холме, поросшем высокой травой, редко встретишь человека. Так оно и должно быть. Здесь царство цветов, трав, ветра и тишины. Здесь витают сладкие ароматы. И сюда Ли Ён приходит почти каждый день. С неизменной веткой азалий. С цветами происходят непонятные вещи – они очень долго не вянут, а потом бесследно исчезают… Могильный камень с именем брата притягивает Ёна и наводит на размышления. Он отдает себе отчет в том, что в этом мире Ли Ран переродился в теле человека и теперь проживает свою вторую жизнь. Обычную, человеческую и, как он всем сердцем надеется, счастливую. Ён позволяет себе издалека следить за мальчиком. Только следить, ни в коем случае не вмешиваясь. Душа Ли Рана заслуживает покоя и счастья, как никто другой. А брат Кумихо из предыдущей жизни никак этому способствовать не может. Значит, здесь, в 2023 году живет не подозревающий о его существовании маленький Ли Ран. А там, в параллельной реальности, остался навеки потерянный для него Ли Ран. При любом раскладе у Девятихвостого нет любимого младшего брата. И это просто убивает. Они с Джи А мечтают о ребенке. Он почему-то уверен, что у них родится дочь. Но время идет, а новая маленькая жизнь что-то не торопится зарождаться. Ли Ён переживает, как любой нормальный супруг и потенциальный родитель. Но есть у него и другая, тайная причина желать появления сына или дочери. И этой причины он немного стыдится. Он думает, что такое знаменательное событие перевернет его жизнь и тогда он, наконец, отпустит свою тоску по Рану. Однако никаких изменений не происходит. Джи А сохраняет спокойствие. Она говорит, что торопиться им некуда, что всему свое время. А пока нужно просто жить и наслаждаться жизнью. Ли Ён честно пытается следовать ее совету, но получать от жизни удовольствие мешает неизбывная душевная боль. - Я ведь почти смирился со смертью Рана. Пока не повстречал его в прошлом. – делится Ён с женой, когда она в очередной раз застает его на кухне в половине третьего ночи. Джи А не знает, что ответить. Вместо слов она обнимает мужа, а потом приносит ему его любимое мороженое. Мятное с шоколадом, разумеется. - Еда в Кёсоне была вкусной, но вот мороженого мне там не хватало. – оживляется Ён. И тут же вспоминает их совместные обеды с Ли Раном. С его капризным во вкусовых предпочтениях братишкой. - Тебе надо побольше есть, ты слишком худой и бледный! Стаканчик с мороженым остается наполовину полным. А Ён возвращается в спальню и все-таки ненадолго засыпает в объятиях любимой. Но и во сне он видит брата, то задумчивого и печального, то сердитого на весь свет. А на рассвете к нему приходит еще одно зыбкое видение – Ли Ран улыбается ему сквозь слезы и зовет его хёном… Син Джу предпринимает попытку отвести его к психоаналитику. - Ты рехнулся? И что я ему скажу? - Сочините историю, близкую к правде. Что вам стоит? Пожалуйста! Вы сами на себя не похожи. Но Ён непробиваемо упрям. Он уверен, что никакой человеческий врач ему не поможет. Да и как тут помочь? Самому Ли Ёну предельно ясна причина его душевной смуты: он нуждается в брате, но вернуть его невозможно. Все, тупик. Работа помогает. Ли Ён готов благословлять свой контракт с Талуипой. Привычное дело, сопряженное с опасностью и непредсказуемостью – отличное средство от хандры. С временным эффектом, разумеется. Иногда ночные вылазки затягиваются до утра, и тогда можно не мучиться бессонницей. - Ты решил перевыполнить план на десять лет вперед? Бабуля взирает на него поверх изящной оправы очков. По ее невозмутимому лицу невозможно определить, похвала это или порицание. - Ты же меня знаешь. Я от работы отлынивать не привык. Хозяйка реки Самдо поджимает свои и без того тонкие губы. - Работа в пределах контракта, не забывай. Никакой самодеятельности. Ли Ён красноречиво закатывает глаза. Привычная пикировка с Талуипой тоже неплохое лекарство от грусти. Он вынужден хвататься за любую подброшенную ему соломинку. Приходя сюда, в эту обитель смерти, Ён всякий раз сдерживается, чтобы не начать молить суровую богиню об еще одной возможности. Возможности увидеться с братом. Он не сомневается, что Талуипе это по силам. «Бесполезно», напоминает себе Ли Ён, «Не стоит тешить себя бесплодными надеждами». Отличный совет. Убедить бы в этом свое измученное сердце. Между прочим, Талуипа догадывается, что у Ёна на уме, но ничем себя не выдает, просто наблюдает. Она видит, как тяжело ее воспитаннику и осознает, что ответственность лежит на ней. Ведь именно Талуипа и отправила его в прошлое, преследуя далеко идущие цели. И уж точно не заботясь ни о чьих чувствах. Однако постоянно находится в образе беспощадной вершительницы судеб не под силу даже хозяйке загробной реки, поэтому при виде Ли Ёна её все-таки мучают угрызения совести. «Если б можно было получить от него весточку. Узнать, что с ним все в порядке, что есть кому позаботиться о нем». Наверное, для Ёна младший брат навсегда останется ребенком, сколько бы лет ни прошло и каким бы сильным ни стал Ли Ран. С самого первого дня Кумихо почувствовал потребность опекать мальчика, который нуждался в его заботе. И с тех пор ничего не изменилось… Ран дышит размеренно и тихо, так что грудь едва вздымается. Он всегда спит довольно спокойно, вот только раскрывается во сне. Ён поправляет сползшее одеяло, укутывает им плечи спящего братишки и тихонько похлопывает по мягкой ткани, словно баюкая маленького ребенка. А потом, поддавшись порыву, наклоняется и целует юношу в прохладную щеку. В ближайшие ночи, которые они проводят в одной комнате, это превращается в ритуал. Ли Ён укрывает Рана и нежно целует его, уверенный в том, что это останется его маленькой тайной, ведь при свете дня к Ли Рану нелегко пробиться с сантиментами. Но и у младшего лиса есть своя тайна. Он только притворяется спящим, когда обожаемый старший брат укрывает его и целует украдкой. И еще долго Ран лежит без сна, стараясь унять колотящееся сердце… Наверно, все кумихо любят хорошо одеваться. Ли Ён всегда следит за последними модными тенденциями и выглядит, как модель из глянцевого журнала. Он завсегдатай самых фешенебельных бутиков и частенько заказывает себе одежду от кутюр прямо с показов. То же самое относится к парфюму, часам, солнечным очкам и прочим аксессуарам. Джи А не упускает случая подшутить над своим красавчиком-мужем, но часто составляет ему компанию во время очередного шоппинга. Ён рассматривает пиджаки в витрине и мысленно прикидывает, как вон тот блейзер цвета морской волны смотрелся бы на Ране. Впрочем, братишка выглядит безупречно в любой одежде. Вкус у него врожденный, да и воспитание старшего брата не прошло даром. Ли Ён обожал наряжать и причесывать Рана, когда тот был ребенком. И в Чосоне он при первой возможности потащил «главаря» банды сначала к парикмахеру, а потом в магазин одежды. Ён улыбается, вспоминая, каким элегантным, каким ослепительно красивым был его мальчик. «Ну, бутик Обок всегда к его услугам. Удобно, когда невеста тоже разбирается в моде» размышляет Ён, пока продавец упаковывает его многочисленные покупки. Для Джи А, помимо одежды, он покупает браслет из платины с изумрудами. Хочет сделать ей сюрприз. Его собственный браслет-оберег крепко обвивает запястье, и Ли Ёну кажется, что шелковые нити излучают живое тепло. Кто знает, может, подарок Рана каким-то образом осуществляет вневременную, внепространственную связь? Как та нить, которую его храбрый братишка так и не выпустил из рук, потому что непременно хотел спасти его, Ли Ёна. Лис часто вспоминает и друзей детства и тоже скучает по ним, хоть и не так сильно, как по Рану. Он надеется, что Хон Джу и Му Ён объединились с Ли Ёном из 1938 года. Он надеется, что эта могущественная троица будет защищать тех, кто нуждается в защите. В первую очередь Рана и его будущую жену, конечно же. «Может быть, они уже поженились? Я бы многое отдал, чтобы быть на их свадьбе. Такое важное событие в жизни девятихвостого лиса!» Воображение Ён рисует ослепительную пару – красавица Ё Хи и сияющий, счастливый Ли Ран. Не так часто Ёну приходилось видеть улыбку на лице брата из 1938 года… Кажется, только рядом с ним и с Ё Хи Ран научился заново улыбаться. Интересно, согласился ли Ран устроить свадебное торжество в Мёёенгаке? И что подарили молодоженам гости? А он сам из прошлого? Как было бы здорово заполучить свадебное фото… Прошлое не желает отпускать Ли Ёна. У него есть целая галерея снимков Ли Рана из 2020 года, Син Джу и Ю Ри великодушно поделились с ним. И на всех этих фотографиях у брата грустные глаза, даже если он улыбается. Как же мало счастья выпало на его долю! Какими бы тяжкими не были его прегрешения, он искупил их, пожертвовав собой ради того, кого любил больше жизни. - Твой брат – самое ценное, что у тебя есть. – говорит предсказатель, изучая Ёна сквозь свою лупу. «Малыш… Я всегда любил тебя, но потерял много времени. А теперь уже слишком поздно.» Подобные мысли никогда не покидают Ли Ёна. Он понимает, что ему надо учиться жить с ними. В сентябре Джи А берет отпуск, и они летят в Европу, как давно планировали. Они много гуляют, обедают в уютных кафе, живут в хороших отелях. Джи А счастлива и он счастлив, потому что его первой и единственной возлюбленной хорошо. В Испании все еще жарко, и они много времени проводят на пляж. По вечерам супруги любят гулять по набережной или сидеть на летней террасе ресторана. С моря дует свежий бриз, оставляя на загоревшей коже соленые, как слезы, брызги. Ён отпивает вино из своего бокала, морщится – напиток слишком терпкий на его вкус. За соседним столом спиной к ним сидит молодой мужчина. Ли Ён бросает на незнакомца случайный взгляд и у него останавливается сердце. - Ран?... Лису кажется, что он кричит, но вместо этого с его губ срывается едва слышный шепот. Плечи, посадка головы, волосы, даже манера сидеть, откинувшись на спинку стула – все это так похоже на его потерянного брата! На глазах у удивленной и испуганной жены, Ён срывается с места, опрокинув стул… Конечно, это не Ран. На него смотрит совершенно незнакомый человек, лишь отдаленно напоминающий Ли Рана. - Простите, я принял вас за другого. «Двойник» вежливо принимает извинения, с сочувствием глядя на бледного, изменившегося в лице Ли Ёна. Джи А берет мужа за руку, и они бредут по пляжу. Ён медленно приходит в себя после жестокого разочарования. - Кажется, я схожу с ума. - Нет. Просто ты тоскуешь по нему. Ён смотрит, как морские волны с шипением набегают на песок. Море тоже напоминает ему о Ране, ведь его любимая женщина наполовину русалка. Ён невесело усмехается. Надо быть честным с самим собой – ВСЕ напоминает ему о Ране. Они возвращаются в Корею в начале октября. Девятихвостый любит межсезонье, прохладную осень и весну, время цветения азалий… Талуипа ждет его с новым списком поручений. Суровая «бабуля» неизменна – высокая прическа, очки в тонкой оправе, на сжатых губах помада, унизанные кольцами пальцы стучат по допотопной клавиатуре. - Боже, купи уже себе нормальный ноутбук! Ли Ён садится на диван, закидывает ногу на ногу. Он рад возвращению. На родине у него больше сил, все четыре стихии поддерживают свое божество, внутреннее пламя согревает его, но не причиняет боли. И здесь, на этой земле, могила Ли Рана… - Ты вернулся вовремя, - говорит Талуипа таким тоном, будто обвиняет его в чем-то. - Я пунктуален. - Было весьма любезно с твоей стороны разобраться с кладбищенским демоном в Париже. Но эта помощь была излишней. - Помощь такого рода никогда не бывает излишней. Но если ты клонишь к тому, что я опять нарушил правила, то не тяни. Хочешь отправить меня в ледяной ад? Валяй, я не против. Он поднимается со своего места, делает шаг в сторону неприметной дверцы, за которой может скрываться все, что угодно. Тот самый ад, к примеру… или портал в прошлое… - Кумихо Ли Ён, если ты сам хочешь наказать себя за что-то, не надо впутывать в это меня. Ён молчит. Ему не за что себя наказывать. Но и успокоиться он не в состоянии. Может быть, ледяной ад и в самом деле лучшее решение для него? Ни в какой ад Талуипа его, конечно, не отправляет. Она лишь вручает ему список и выпроваживает за дверь. Богине тяжело видеть, как осунулся и побледнел ее воспитанник, заменивший ей сына. Хён Йэён нагоняет Ёна на улице и крепко обнимает его. Он полон сочувствия, но не знает, как помочь. Похоже, никто этого не знает. Беда приходит, откуда не ждали. Маленький Со Джун, реинкарнация Ли Рана, попадает в госпиталь. Ён редко пользуется своей силой в личных целях, но сейчас он не думает о правилах. Он перемещается в больницу и принимает облик одного из врачей, чтобы иметь доступ к пациенту. В результате несчастного случая мальчик получил множественные ушибы, перелом руки, сотрясение мозга и разрыв селезенки. Его готовят к операции. Если с мальчиком случится непоправимое, Ли Ён потеряет то немногое, что еще удерживает его на краю. Он прячется в одной из пустующих палат, опускается на колени и горячо молит о помощи всех существующих и несуществующих богов. Не в силах выносить бездействие, Ён переводит на счет больницы внушительную сумму, проверяет, достаточно ли запасов плазмы в банке крови. А затем долго сидит в реанимации возле Со Джуна. Малыш приходит в себя спустя несколько часов. К этому времени вымотанный Ли Ён сидит рядом в своем собственном виде, вспомнив, что может просто отвести от себя внимание окружающих. Так что он первый, кого Со Джун видит после длительного сна под наркозом. И когда мальчик едва слышно зовет его хёном, кумихо кажется, что он вот-вот потеряет сознание. Нет, конечно, к Со Джуну не возвращаются воспоминания из прошлой жизни. Но на долю секунды Ли Ён готов поверить, что видит перед собой младшего брата. Мальчик слабо улыбается взволнованному лису и опять засыпает. Впоследствии ему не раз будет снится этот незнакомец с темно-рыжими волосами и тоскливой нежностью во взгляде. - Как он? Джи А с тревогой смотрит на утомленного, грустного мужа. - Он поправится. У него все будет хорошо. Ли Ён целует жену, прижимается щекой к ее мягким волосам. Он никогда не будет одинок в этом мире и его благодарность безмерна. И также безмерна его тоска по несбывшемуся. По упущенному времени. По всем несказанным «прости», «люблю», «останься»… - Я идиот. – говорит он в пространство Син Джу машинально кивает, потом спохватывается. - Не судите себя слишком строго. - У меня было несколько столетий, чтобы найти с ним общий язык. А я все пустил на самотек. - Он тоже не сделал ни шагу вам навстречу. - Ран был запутавшимся, обиженным ребенком. Мне следовало быть мудрее и терпимее. Ён с такой силой сжимает в руке палочки для еды, что они рассыпаются на мелкие кусочки. Его верный помощник расстроенно качает головой. - Вы почти ничего не съели. Ён смотрит на полные тарелки. Вот, теперь его уговаривают поесть, как он сам уговаривал Рана. Ли Ён сидит возле водопада. Шум водяных струй, разбивающихся о зеленоватые камни, удивительно успокаивает. В конце концов, это же его гора, его родной дом. Он опускает руку в ледяную, кристально-чистую воду. И улыбается своим воспоминаниям. Они с Ли Раном дурачатся, обливая друг друга водой во дворе Меёнгака. Очень скоро их одежду можно выжимать, а братья всё хохочут, как мальчишки. - Ну, хватит. Иди сюда, – говорит Ён, переводя дыхание. Ран послушно подходит к брату. Иногда он забывает о том, что он строптивый и неуступчивый. И в такие минуты он смотрит на Ли Ёна точно так же, как смотрел в далеком детстве – с безграничным доверием. А старшему лису до боли в груди хочется обнять его, крепко-крепко. Но вот как раз сейчас этого делать нельзя – Ран еще не вполне оправился после ранения. Ён расстегивает рубашку на молодом человеке и осторожно снимает повязки. Вид свежих рубцов на нежной белой коже причиняет старшему брату почти физическую боль. Но он делает строгое лицо и велит Ли Рану наклониться. А потом аккуратно льет кристально-чистую, холодную воду на грудь и плечо братишки. Тот предсказуемо возмущается: - Вода ледяная! - Потерпи минуту. Что ты, как маленький? Ты же хочешь поскорее поправиться? И Ран покоряется любимому старшему брату. В конце концов, так всегда и бывает. У Талуипы болит голова. Да, даже с могущественными божествами случается такая неприятность. Ее муж с самого утра ходит на цыпочках, поднося ей то чай, то воду с кусочком лайма, то приготовленный по особому рецепту рис. - Дорогая, может, тебе лучше прилечь? Суровая супруга пожимает плечами. Она знает, что отдых ей не поможет. Напротив, ей необходимо действовать. Талуипа снимает очки, аккуратно, чтобы не смазать макияж, массирует переносицу. - Принеси мне кристалл. У Хён Йэёна буквально отвисает челюсть. - Кристалл? Зачем? Мы же договорились, что… Богиня бросает на него весьма красноречивый взгляд. Если добавить к нему соответствующее заклинание, можно легко превратить оппонента в камень. Хён Йэён предпочитает не искушать судьбу. Когда он удаляется, Талуипа достает свиток из темно-синего шелка, выключает электрическое освещение. При этом выясняется, что ткань неярко светится в темноте. Талуипа что-то пишет на свитке и черная тушь проступает огненными буквами. Она осторожно расстилает шелковую ткань на столе, в ее руках будто сама собой возникает свеча. В дверях появляется Хён Йэён и замирает на пороге. Он обеими руками держит лунный кристалл, опасливо отводя его подальше от себя. Лицо Талуипы в отблесках пламени сейчас выглядит древним и прекрасным одновременно. Сейчас богиня предстает в своем истинном обличии. Гортанным голосом она приказывает: - Дай мне камень! Отдав кристалл, мужчина поспешно ретируется. Он знает, что при некоторых ритуалах может случиться всякое. Лучше соблюдать осторожность. Хён Йэён сидит на пороге, прислушиваясь. Но из дома не доносится ни звука, хотя стены сотрясаются, как при небольшом землетрясении. Кажется, его жена серьезно взялась за дело. И он догадывается, за какое именно. Ён сохраняет очередную страницу в ворде и закрывает ноутбук. Вовремя, потому что в комнату заходит Джи А. А Ли Ен не хочет, чтобы жена застала его за ноутбуком. Дело в том, что с некоторых пор он ведет дневник и почему-то ужасно стесняется этого. Слишком уж это по-человечески, что ли. И вообще, в представлении Ли Ёна дневники ведут школьницы или экзальтированные дамы. Но он ничего не может с собой поделать. Он бы удивился, если б узнал, что пользуется одним из методов психологической защиты. Наверняка психотерапевт посоветовал бы ему то же самое. Однако Девятихвостый, не задумываясь о своем ментальном здоровье, просто излагает свои мысли и ему становится немного легче. Он не соблюдает хронологию, не заботится о завершенности мысли. Просто пишет о том, о чем он думает в настоящий момент. Будит воспоминания, от которых ему часто хочется плакать, но вместо слез к нему приходят слова. Проводив жену на работу, Ён усаживается на скамейку в парке, подставляет лицо нежаркому осеннему солнцу. А потом достает из кармана пиджака блокнот и карандаш. Ему все равно, чем пользоваться – современным гаджетом или бумагой. Главное – писать. Тогда, в Лесу Проклятых, я впервые за долгое время испугался, что потеряю его. Как это обычно со мной бывает, страх принял личину холодного гнева и расчетливости. Мне ведь нужно было побудить его к действию, сделать все, что в моих силах, чтобы встряхнуть его. К счастью, у моего братишки храбрости и упрямства тоже не занимать. И он пошел через чащобу, несмотря на страшную боль. Поддерживая его, я чувствовал, что он весь горит – таково было действие яда… Времени оставалось немного, а Рану еще нужно было разобраться с ментальной ловушкой. Он, отравленный сомнениями и горечью не меньше, чем ядом зомби, смог найти выход, потому что поверил мне. И это послужило еще одним доказательством того, как тесно мы связаны друг с другом. Мы всегда, с самого начала, были словно одним целым. Наверно, поэтому пустоту после его ухода ничем не заполнить. Ничем и никогда… Грифель ломается, так сильно он нажимает на карандаш. Строчки сливаются перед глазами, на бумагу падает капля, похожая на дождевую, хотя на небе сегодня нет ни облачка… Когда на следующий день ему звонит Талуипа, Ли Ён невозмутим. Видимо, бабуле просто понадобилась внеочередная услуга. Что ж, он совсем не против. На пороге его встречает Хён Йэён и вот с ним явно что-то случилось. Иначе почему у него дрожат руки, а глаза блестят так, точно он вот-вот заплачет. - Проходи, проходи скорее, - шепчет он Ёну и подталкивает его вперед. Бабуля, вопреки обыкновению, не восседает за своим столом. Она стоит посреди комнаты и вид у нее очень недовольный. Интересно, это из-за него? Вроде бы он ничего не натворил… хотя, по большому счету, ему сейчас все равно. - Возьми, - говорит Талуипа и протягивает ему конверт. Конверт выглядит непривычно, бумага слишком грубая наощупь. - Что… - начинает он и осекается, глядя на конверт. На нем написано всего два слова: Ли Ран. На несколько секунд реальность растворяется, Ли Ёна окружает полнейшая тишина и пустота. Остается только имя брата, написанное черной тушью. Будь Ен человеком, он, возможно, потерял бы сознание. Но он Лис, который умеет чувствовать, как человек, и поэтому его сердце неистово колотится и руки дрожат. - Что это? – спрашивает он и не узнает собственный голос. - Письмо, разумеется. От твоего брата. Того, что живет в 1938 году. – отвечает Талуипа с некоторым раздражением. Будто разговаривает с непонятливым ребенком. - И даже не спрашивай меня, как и зачем я это сделала. Можешь считать это небольшим поощрением. Подарком, если хочешь. Ли Ён уже не слушает. Он достает из конверта письмо, написанное таким знакомым почерком. Он сам научил маленького Рана писать и тот ежедневно исписывал множество страниц под его диктовку. Ён проводит по бумаге дрожащими пальцами, будто слепой, читающий шрифт Брайля. Несомненно, письмо написано рукой Ли Рана, это его ровные, почти каллиграфические строчки. «Дорогой хён, так необычно писать тебе это письмо, зная, что между нами не просто расстояние, а временная пропасть. Хорошо, что для Талуипы нет ничего невозможного. Я представляю, как ты волнуешься и потому сразу хочу тебя успокоить: у меня все в порядке. Мы с Ё Хи должны пожениться через месяц, сейчас идет подготовка к свадьбе. Моя дорогая русалка погружена в хлопоты, Невеста Улитка ей помогает, а твои друзья постоянно вмешиваются. Будь моя воля, я бы просто пошел в мэрию и подписал документы. Но Ё Хи хочет устроить праздник с соблюдением всех ритуалов, а я хочу, чтобы она была счастлива. Мы все еще живем в Меёнгаке, но после свадьбы обязательно переедем. Мы бы и раньше переехали, но мне нужно было присматривать за тобой… ну, то есть за другим Ли Ёном. Это так странно, что до сих пор не укладывается у меня в голове… ладно, ты же понимаешь, о чем я. Другой Ли Ён почти полностью излечился от своей зависимости, хотя, признаюсь, это был не самый легкий путь. Сейчас он здоров, они вместе с Рю Хон Джу и Чон Му Еном патрулируют город и его окрестности. Этот Ли Ён не такой, как ты, но теперь мы намного лучше ладим. Ты ведь что-то ему сказал перед тем, как вернуться в свое время? Потому что он вновь ведет себя, как мой старший брат. По крайней мере, старается. Спасибо тебе за это. Жаль, что та штука, которую ты называешь мобильником, здесь бесполезна и у меня нет твоей фотографии. Но я могу передать тебе наш снимок.» Ли Ён достает из конверта черно-белое фото. Изображение расплывается у него перед глазами и он машинально смахивает слезы. Лицо брата кажется по обыкновению серьезным, но улыбка прячется в глазах и в уголках губ. Хорошенькая Ё Хи стоит рядом, склонив голову ему на плечо. - Ран… - шепчет Ли Ён. Его сердце колотится так сильно, что готово выскочить из груди. Ему хочется расцеловать этот драгоценный снимок, но он боится повредить его. Поэтому он очень осторожно кладет фото на стол, думая, что обязательно поместит его в рамку под стекло. Самое прочное стекло на свете, чтобы портрет брата остался с ним навеки. «Хён, ты несколько раз круто менял мою жизнь. Не могу сказать, что благодарен тебе абсолютно за все, но теперь я намного лучше понимаю тебя. Да и себя самого тоже. Не знаю, сможем ли мы еще увидеться когда-нибудь… но мне очень хотелось бы этого. Знаю, что я нахожусь в более выигрышном положении, чем ты – у меня есть мой Ли Ён, а у тебя, в твоей реальности, нет другого брата… Прошу тебя, не грусти. Видишь, у нас все-таки появилась возможность связаться. Может быть, это не в последний раз. Я надеюсь, что ты счастлив со своей любимой. Сам не верю, что написал это, ведь я столько лет ненавидел её, да и тебя тоже. Но теперь я и сам знаю, что значит любить женщину. Дорогой хён, ты хотел кое-что сказать мне в тот последний день. Прости, что прервал на полуслове. Зато я могу тебе ответить, на бумаге это сделать легче. Хён, я тоже (зачеркнуто, затем написано крупно и с нажимом) ОЧЕНЬ ТЕБЯ ЛЮБЛЮ. Твой Ли Ран. Ли Ён прячет лицо в ладонях и плачет. Но на сердце у него легко, впервые так легко с момента разлуки с братом. Он бережно складывает листок и прячет его во внутренний карман – поближе к сердцу. - Надеюсь, теперь ты доволен. Голос бабули по обыкновению сух. Она надменно взирает на Ёна сверху вниз, держа на отлете руку с длинным мундштуком. Лис опускается на колени и совершает ритуальный поклон, касаясь лбом пола. - Благодарю тебя. Ты великая богиня. - Вставай и иди уже. От тебя одни хлопоты в последнее время. В ближайшие дни можешь не появляться. Ли Ён легко и изящно поднимается с пола. Его красивое лицо сияет, хотя на щеках еще не просохли дорожки от слез. Ему сейчас так легко и радостно, что хочется озорничать, как мальчишке. Ли Ён наклоняется и звонко целует бабулю в щеку. От неожиданности та едва не роняет очки и сигарету. Пока Талуипа пребывает в растерянности (секунды три), Девятихвостый успевает исчезнуть за дверью. Он стоит на крыше высотного здания, смотрит на расстилающийся внизу город. Рука лежит на груди – там, где спрятан заветный конверт, его сокровище. Он уже поделился радостью с Джи А, сейчас он вернется домой, и они отметят событие, которого он так ждал. «Хён, я тоже очень тебя люблю». Вот ради этой коротенькой фразы стоило пройти все то, что им пришлось пройти. Ли Ён в который раз за этот вечер достает фотографию, всматривается в дорогое лицо. «Мы еще встретимся, братишка. Теперь-то я знаю, что это возможно.» Ли Ён мечтательно улыбается. Браслет на его правом запястье вдруг начинает сиять теплым красноватым светом…