Тук-тук. Тук. Тук. … Тук.
Он не сразу понял, что постукивание доносится не от собственных рук. Осознание стреляет в голову потоком паники, и впервые за эти бесконечные дни Альбедо чувствует что-то ещё, помимо апатии и отвращения. Звук приглушённо доносился из-за двери, будто в коридоре кто-то стоит и поджидает его, чтобы вонзить нож в живот. Воображение картинками рисует ему эти жуткие образы; Альбедо затихает, как мышка, старается даже не дышать, чтобы ненароком не дать поджидающему за входной дверью хищнику вонзить в него свои клыки и когти. И вновь тук-тук-тук. То ли это новый круг постукивания по пальцам, то ли опять дверь, или же бьющееся от страха сердце — Альбедо не знает. Всё, что ему сейчас хочется, это проползти на корточках к своей кровати и лечь под запутанное одеяло, зарывшись по голову в надежде, что этот бессмысленный кусок ткани его спасёт от возможной опасности. Тук-тук-тук-тук-тук. …Ладонь. Указательный. Средний. Безымянный. Мизинец… Ладонь… …указательный… Его прерывает экран телефона, который загорелся от потока новых оповещений. Обычно, Альбедо до последнего не отвечает на них, но только не в том случае, если они не были от близкого человека. И интуиция ему подсказала, что в этот раз лучше не игнорировать. Альбедо находит в себе силы спрыгнуть с подоконника и на дрожащих от холода (или страха?) ногах подойти к кровати, чтобы дотянуться до телефона. Скара (16:22): эй ты спишь? альбедо это я стучу не волнуйся впусти пж я замерз блин перчатки не взял [Стикер] Он облегченно выдыхает, отписывая ему простым «минутку», а сам невзначай листает переписку наверх. Дни в его голове давно перемешались, слившись в один нескончаемый день сурка. Даже забыл, что еще в десять утра сам попросил Скарамуччу приехать, не выдерживая одиночества и самого себя. Давно он так много не ходил. И да, путь от кровати и до входной двери и вправду был для него «много», максимум до ванной доползал. С непривычки аж чуть не перецепился через порожек, ойкнув и чертыхнувшись. Открывая входную дверь, облегчение в ту же секунду опускается на его плечи, а кандалы вины и усталости медленно ослабевали. На пороге стоял Скарамучча. Его Скарамучча, с красными щеками, ушами и носом от мороза, со смешной шапкой на голове, одетой впопыхах. Альбедо уверен, что Скар надел её прямо перед его квартирой, чтобы ему не сделали выговор, ведь шапка даже не была мокрой от снега. Пальцы на руках алые от холода, а в них парень держит какие-то пакеты с логотипом гипермаркета. Скарамучча улыбается при виде него, недовольное ранее лицо смягчается, а сапфировые глаза сверкают, будто при свете гирлянд. — Привет, мой хороший, — ласково проговаривает Скарамучча и переступает порог, мягонько целуя парня в щёку холодными губами. — Давно не виделись. От него пахнет снегом и духами с ароматом такой полюбившейся парню чёрной смородины. Альбедо вдыхает родной аромат и ощущает, как его сердце восторженно запускается вновь. — Привет, — Альбедо пытается улыбнуться, но выходит не очень правдоподобно. Он рад, правда рад видеть Скара здесь, рядом, но эмоции проявить просто не в силах. — Мм… Ты прости, у меня тут немного не убрано… Он кивает в сторону мусорных пакетов около двери. — Да у меня и видок, наверное, не очень… Стыдно. Ему стыдно перед ним за свою квартиру, за свой внешний вид, и за свою глупую просьбу, написанную дрожащими от слёз пальцами в десять утра.Пожалуйста, приди ко мне сегодня. Я, кажется, уже не выдерживаю.
— Да всё нормально, мусор я выкину, и тебя в порядок приведу. У меня тоже бывает, ты и сам знаешь! — Скарамучча проходит в квартиру и ставит пакет на пол. — Как ты себя чувствуешь? Улыбается и вешает куртку на крючок, а затем нагибается, чтобы снять обувь. Альбедо медлит с ответом. Обдумывает, пока упирается плечом в стену с такой силой, словно если он отойдёт хоть на дюйм, то она рухнет, забрав парней с собой под завалы. Взгляд неотрывно наблюдает за Скарамуччей, за его движениями рук, пальцев, за забавными растрепанными волосами от небрежно-снятой шапки. Они немного мокрые, что подтверждает ранние догадки. — Я… не знаю, — признаётся он с виной в голосе и его взгляд мрачнеет. — Просто тяжело, наверное. Прости… Слова дрожат так, будто сейчас он вот-вот расплачется. Скар выпрямляется и поворачивается к нему. Стоит так пару секунд, осматривая парня с головы до ног, а затем молча прижимает к себе, заключая в объятия. Позволяет Альбедо положить голову ему на плечо. Чувствует, как парень вздрагивает в его руках несколько долгих мгновений, но затем его тело медленно расслабляется и обмякает. Ему это было необходимо, как чистый воздух из открытого нараспашку окна. Альбедо неуверенно заводит руки за спину и кладёт ладони на чужие лопатки, носом утыкаясь в тёплую шею. Ароматы снега и смородины впиваются в лёгкие, дурманят голову похлеще самого крепкого алкоголя, и впервые за долгие дни Альбедо чувствует, что он в безопасности. Даже если бы сейчас за дверью действительно стоял маньяк с ножом, пытаясь ворваться в квартиру, ни одна мышца бы не дрогнула. — Не извиняйся, — мягко произносит Скар, равномерно поглаживая его по макушке. — Нет. Прости за то, что ничего не говорил, — прижимается к нему ещё ближе, сильнее, будто бы Скарамучча мог запросто уйти в любое мгновение, оставляя за собой шлейф тоскливого холода и одиночества. — Я не хотел врать, что у меня всё в порядке. — Ты боялся, что я буду волноваться? — догадывается. В ответ от Альбедо доносится краткий кивок и тихое «угу», и он вновь позволяет себе немного поластиться, полностью пряча лицо в изгибе шеи. От Скарамуччи доносится тихий вздох; он целует Альбедо в макушку, пока чувствует на своих лопатках равномерные постукивания подушечками пальцев. Тук-тук. Тук-тук-тук. Большой-указательный. Средний-безымянный-мизинец. И так несколько раз, круг за кругом, пока не начинает запутываться в собственных пальцах. — Вот ты всегда такой. Всегда думаешь, что справишься со всем в одиночку, — Скар бездумно целует его, куда попадёт губами. Макушка, затылок, кончик уха, виднеющийся сквозь растрепанные волосы. — Но у тебя ведь есть я. Один звонок, одно сообщение, и я приеду к тебе в тот же день. Поэтому, пожалуйста, рассказывай мне о своём самочувствии. Скарамучча слегка отдаляется и кладёт руки Альбедо на плечи, смотря парню прямо в глаза. А тот держится за него, сжимает в согнутых пальцах ткань худи и не хочет, совсем не хочет его отпускать. — Мне важно знать, что с тобой. А то, что я буду волноваться за тебя, это нормально. Я ведь люблю тебя, Бед. Глаза Альбедо покрываются полупрозрачной пеленой от услышанного, а Скарамучча в очередной раз осматривает его сверху вниз, не в силах скрыть своей печальной улыбки. Раньше и подумать не мог, что однажды увидит Альбедо вот таким. Все в их окружении привыкли к всегда аккуратному и саркастичному Альбедо. К Альбедо, у которого игриво искрятся глаза бирюзой, который любит пропустить пару глупых шуток, за которые в приличном обществе могут и по лицу дать. Привыкли к Альбедо, у которого всегда всё в порядке, и за улыбками он не скрывает ничего, кроме изредка проскальзывающей усталости. Но с наступлением отношений Альбедо раскрылся ему совершенно с другой стороны. Всё такой же игривый и заботливый, в душе оказался самым одиноким и самым чувствительным человеком из всех, кого Скарамучча только мог знать. Всегда опрятный и одетый с иголочки Альбедо сейчас выглядел как кошка, которую бросили хозяева в мороз и ежедневные ливни. Исхудал так, что даже через одежду можно было посчитать все его рёбрышки. Пижама, из которой он не вылазил явно больше пяти дней. Всегда чистые и собранные в косу или хвостик волосы хаотично разбрелись по голове, спадая на плечи целыми прядями. Синяки под глазами от недосыпа и красные полосы в уголках, что свидетельствуют о не одной волне пролитых слёз. Таким он мог открыться и довериться только ему. Сердце заболело и укололо в груди с такой силой, что Скарамучча сдержался, чтобы не проронить болезненный стон. Как он раньше не догадался, что нужно было приезжать сюда, несмотря даже на вечно-упёртую натуру Альбедо? — И я тебя тоже очень сильно люблю, Скар, — голос его отдаёт хрипотцой. — Спасибо, что ты приехал. И извини, что я иногда бываю вот таким. Сам не люблю расклеиваться, но… — Я же просил не извиняться. Печалиться временами — это нормально, — прохладная ладонь Скарамуччи поглаживает его по щеке, и в этот момент бирюзовые глаза будто бы начали медленно таять от толстого слоя льда. — Но давай пока отставим на время хандру? Я приехал, чтобы провести с тобой время. У нас в планах сегодня покушать, убраться, провести водные процедуры, а в конце дня лечь в кроватку и крепко-крепко обниматься всю ночь. Как тебе? — Звучит… — уголок его губ немного дрожит, приподнимаясь в слабой полуулыбке. — …очень уютно. — Вот и славненько! От увиденного даже сам Скарамучча почувствовал облегчение. На душе кошки скреблись с самого утра, как только на парах он получил тревожное сообщение от Альбедо. И всё это время он места найти не мог, собирал вещи, метался из магазина в магазин, собирая в кучу мысли. А сейчас стало немного спокойнее. Альбедо, несмотря на внешний вид, мог улыбаться. Значит, не всё потеряно. Руки были вымыты под напором тёплой воды, а пакет с продуктами оставлен на кухне. Взглядом Скарамучча оценивает обстановку, уже мысленно делая план сегодняшних дел; нужно помыть посуду, убрать всё со стола и столешницы, по возможности пропылесосить. И не забыть проверить холодильник, ведь кто знает, какие новые формы жизни там могли поселиться в бутылках из-под молока и в контейнере с овощами и фруктами. Но первым делом Скар заходит в спальню, и тут же покрывается мурашками от кусающего холода. Альбедо забыл закрыть окно, потому его комната превратилась в гигантский холодильник. — Брр, — аж трусится, быстренько вбегая внутрь и закрывая окно. — Ну ты даёшь! Молодец, конечно, что не забываешь проветривать комнату. Но не становись пингвином и не делай из своей квартиры Арктику, будь добр! — Но пингвины ведь живут в Антарктике… — неуверенно произносит тот в ответ, переступая с ноги на ногу. — В Арктике живут белые медведи… — Умничаешь — хороший знак. Скар усмехается, приступая приводить в порядок кровать. Ну и берлогу себе конечно Альбедо тут сделал… Может и вправду, превращается не в пингвина, а в белого медведя. И Скарамучча даже не удивится, если где-то в одеяле найдёт чьи-то трупы и обглоданные кости. Зная Альбедо вдоль и поперёк, он и не на такое способен… Спустя несколько минут старое постельное бельё валялось комком на полу, а заместо него Скарамучча достал из шкафа новое. Всё хорошенько разгладил, прибрался, и теперь в комнате ощущается не запах отчаяния и смерти, а приятный морозец и свежесть от чистых одеял. — Что ты кушал? Сгорбившись, Скар засовывает в стиральную машинку бельё. Альбедо вжимается спиной в дверной проём, стараясь не пересекаться с ним взглядом. — Не помню… На секунду парень опешил. Замер, задумался, беззвучно вздохнул и выпрямился, скрестив руки на груди. — Хорошо. Тогда перефразирую. Когда ты в последний раз кушал? Альбедо мог бы его обмануть, соврать, сказав о том, что в последний раз ел кашу и чай рано утром. Но он не стал. Пообещал себе больше не врать Скарамучче, ведь тот правда искренне беспокоится и просто хочет помочь. — Не ругай только, но тоже не помню… Вздох. — Ругать не буду. Раздевайся. В этот момент Альбедо опешил. — Раздеваться?.. Бедняга аж вжался спиной в дверной косяк, испуганно подняв глаза. Он будто только что услышал самую страшную шутку, сказанную из уст Скарамуччи за всё время. Раздеваться? Прямо сейчас? Прямо тут? И вновь тук-тук-тук. Указательный палец. Безымянный. Ладонь. …Кажется, какие-то пальцы пропустил… Скарамучча изогнул бровь, не до конца понимая, чем вызвана странная реакция Альбедо на его слова. И только потом до него дошло. — Тц, Альбедо, блин! — аж щёки пунцовеют. — О чём ты там думаешь?! Я имел в виду переоденься. Постираю твою пижаму заодно, лишним не будет… — А… — Ну ты даёшь, конечно, —аж выдыхает с облегчением, потрепав его по макушке. Альбедо нервно усмехнулся и кивнул, возвращаясь обратно в свою комнату. Мозг совершенно ни о чём адекватном не думает… Но Скарамучча никогда бы так с ним не поступил, он знает. Просто слишком устал, хоть и чувствует за это вину. Найдя чистые вещи, Альбедо переодевается в тёплые клетчатые штаны и футболку с принтом сонного динозавра с чашкой кофе. Эту футболку когда-то ему подарил Скар с комментарием «на тебя похож!». В принципе, не прогадал. Вещи в стирке, парни на кухне. Скарамучча принимается за уборку. Надел фартук с котами и принялся мыть чашки и тарелки под напором тёплой воды, пока Альбедо сидит тихонечко за столом, виновато смотря в пол. Ему одновременно и приятно, что Скар ему помогает, но вместе с этим так стыдно… — Чем мне тебе помочь? — не выдерживая, спрашивает он. — Будешь помогать мне готовить, — оглядывается тот через плечо. — Я так понял, ты почти ничего не ел, поэтому я купил всякой всячины. Думаю, можно гречневый суп сварить, а на вечер сделаем роллы. — Ого, столько всего… А не много? — Вообще нет… Тц, блин! — напор из крана попал на ложку в руке, от чего та стрельнула в парня потоком воды, обрызгав. — Но зато нам будет чем заняться! Давно вместе вот так не готовили… И на завтра нам еды хватит. — Ты останешься? Альбедо с надеждой смотрит ему в спину. — Конечно! На пару дней точно, если ты позволяешь. Тем более, пятница. — Оставайся конечно, я буду только рад… Но ты совсем без вещей ведь? — Телефон и зарядка в кармане, сменную одежду у тебя украду, — хихикает Скар, вновь оглядываясь через плечо и высовывая кончик языка. — А большего мне и не нужно. На лице Альбедо появляется слабая улыбка, от которой сердце Скарамуччи останавливается где-то между пятым и шестым межреберьем. Он воодушевленно вздыхает и не может сдержать глупой усмешки, домывая последние чашки и вытирая столешницу от старых крошек. Они готовят ужин вместе. Впервые за долгое время. Альбедо притащил из комнаты ноутбук, поставив на фон какие-то глупые видео, попутно чистя и нарезая овощи на суп и на роллы. Скарамучча так много всего купил, что Альбедо уверен, что ему не придётся выходить в магазин ближайшую неделю так точно. Даже не забыл взять его любимый йогурт и шоколадное печенье с орешками, от которого парень был без ума. — Сколько я тебе должен за продукты? — спрашивает он между делом, тонко нарезая огурец. Скарамучча удивлённо захлопал глазами и поднял руку со всеми оттопыренными пятью пальцами. — Пять? — уточнил Альбедо. — Ты имеешь в виду, пятьсот? — Нет. — Пять тысяч?.. — чуть воздухом не поперхнулся. — Это, типа, еще и за доставку, хаха?.. — Звучит, как хорошая идея… Но снова мимо! — Скарамучча откладывает нож в сторонку и подходит к парню, чуть склоняясь на ним. На его лице появляется лукавый оскал. — Цена продуктов — пять поцелуев. — Я серьёзно, Скар. Сколько я должен? — Так и я серьёзен, Бедо. И снова он вгоняет Альбедо в состояние смятение и смущения. Растерянно водит глазами по его лицу, будто до сих пор не веря в услышанное. А Скар в этот момент выхватывает из нарезки кусок огурца и съедает за два укуса. — Ну так что? Согласен? — Да. Но просто мне неудобно, что ты так потратился и—… Альбедо замолкает в тот момент, когда Скарамучча кладёт руку ему на скулу и наклоняется ещё ближе. Его тёмные волосы щекочут поалевшие щёки и парень замирает, как только ощущает тёплое дыхание Скара на своём лице. Скар сквозь улыбку целует его пять раз. В обе щеки, нежненько так, осторожно. Тук-тук. Ладонь и указательный палец. Скар оставляет поцелуй на лбу, чуть отодвигая спадающую на лицо чёлку. Тук. Средний. Опускаясь пониже, ласково целует Альбедо в кончик носа, отчего парень чуть сморщился из-за щекотки. Тук. Безымянный. И наконец—… Скарамучча поглаживает его щёку ладонью и Альбедо закрывает глаза, когда мягкие губы накрывают его. Последнее постукивание. Мизинец. …и этот круг больше не продолжается. Скар целует его мягко, осторожно, будто впервые, но вместе с этим отдаёт парню всю свою нежность. Альбедо отвечает на поцелуй даже не раздумывая, пока его сердце в груди готово вырваться из оков костей и мяса с мышцами. — Платёж прошёл успешно, — выдыхает Скарамучча ему прямо в губы и отдаляется. — Главное, что я теперь без долгов, хах… Альбедо дотрагивается рукой до горящей щеки и смущённо отводит взгляд. А Скарамучча гладит его по макушке и возвращается к готовке, помешивая суп, довольный, как накормленный кот. По всей кухне распространяются приятные ароматы, что так сильно разжигают аппетит. Альбедо нормально не ел точно несколько дней подряд, вся еда была противной на вкус, то очень пресной, то очень жирной, от которой блевать охота. Но Скарамучча умел готовить так искусно, что не может устоять перед его блюдами. Будь то суп, бутерброды, или обычный чай. В какой-то момент в комнате стало душно от плиты, и Альбедо потянулся к окну, поставив его на проветривание. Медленно вдыхает аромат мороза; уличные фонари окрашивают снег в тёплые жёлтые оттенки, люди бредутся туда-сюда, минуя огромные сугробы и лёд под ногами. И внезапно стало так приятно, что сейчас он у себя дома, в тепле. Хотя желание выйти на улицу и упасть в огромный сугроб даже слегка перевешивало на чаше весов. Между делом Скар даже успел развесить уже постиравшееся бельё. — Когда у тебя заканчиваются каникулы? — Скарамучча подносит ложку с супом ко рту, чтобы попробовать на соль и на специи. — В конце января. — Ого! Везёт тебе, блин. А я уже как неделю торчу в унике, обделили нас выходными… — Да я как-то не очень выходные люблю, если честно… — Нужно учиться отдыхать, Бед, — и снова набирает немного супа в чистую ложку, предварительно подув, чтобы Альбедо не обжёгся. — Вот, попробуй. Как тебе? Альбедо тянется и принимает в рот ложку с супом, и впервые за долгие дни его желудок забурчал, показывая то, что он ещё жив и способен ощущать вкус еды. Брови приподнялись от восторга, стоило рецепторам проснуться. В глазах сверкнула первая искорка. — Очень вкусно! — Рад, что нравится, — Скарамучча довольно улыбается. Суп пришёлся по вкусу, а значит, Альбедо сегодня точно голодным не останется. Пока суп настаивался, роллы тоже были готовы. Решили не заморачиваться, сделав самые обыкновенные, но желудок Альбедо уже застонал, стоило им оказаться в его тарелке. Альбедо съел свою порцию за считанные минуты, а Скарамучча смотрел на него с такой нежностью и любовью, что порой «зависал», ковыряя ложкой овощи в тарелке. На свиданиях они иногда ходили в кафе или рестораны, но вот так приготовить еду с нуля и поужинать в домашней обстановке без чужих глаз было в сотни раз лучше. Альбедо доел свою небольшую порцию до конца, съел три ролла с тарелки и уже наелся, ощущая прилив сил и явно слегка поднявшееся настроение. Вот что ему не хватало все эти томительные дни напролёт: простого человеческого тепла и любви, и Скарамучча преподносит ему это на фарфоровом блюдце из чистой искренности. Может, такими темпами, его подавленное состояние наконец-то уйдёт? Желательно навсегда, конечно. Было бы славно… — Спасибо за еду, Скар, — Альбедо поглаживает его по запястью руки, перебирает пальцы. — Давно я так вкусно не ел… И готовить с тобой мне очень нравится. — Всё для тебя, мой хороший, — перехватив его руку Скар целует его в костяшки и сухожилия. — Можем так собираться почаще, согласен? — На все сто. — Ну вот и умница, — и встаёт из-за стола. — Сейчас по плану водные процедуры. Хочешь, могу помочь тебе помыть голову? — Хочу… — Тогда давай я подготовлю ванну. Скарамучча набирает тёплую воду. На полчках перебирает бутылочки с шампунями и гелями и находит бомбочку для ванны, бросает в воду и дожидается, пока не образуется пена. Альбедо как-то рассказывал, что очень любит подобное, но из-за малого количества свободного времени просто не успевал понежится в ванной. Обычно ограничивался душем и ему хватало, но сегодня ему нужно позволить расслабиться. Альбедо заходит в комнату и его лицо сразу обдаёт паром от горячей воды. А ещё, здесь очень приятно пахнет цитрусовым фрешем от пены. Полотенце, что было обвёрнуто вокруг его нагого тела, кладёт на стиральную машинку, и Скарамучча отворачивается, чтобы не смущать. — А сейчас ты так просто раздеваешься, ха, — не удержался. — Ну… Это другое… — тихонько проговаривает тот и медленно залазит в воду, постепенно привыкая к температуре. — Ну-ну. Скар снисходительно закатывает глаза, не убирая с лица улыбку. Стоит к нему спиной и ждёт, пока Альбедо полностью не погрузится в воду. Вообще, Альбедо смущаться было нечему. «Да что я там не видел!» — каждый мог сказать это друг про друга, вдоль и поперёк уже изучали собственные тела, и не один раз. Но даже так, находясь в отношениях, уважать личное пространство было обязательным пунктом. И Альбедо очень ценит это в данный момент. Вода восхитительно горячая, и Альбедо погружается в нее по плечи. Тепло уже проникает в его тело, прежде чем его мышцы начинают расслабляться. Он чуть застонал, когда его уставшие и напряжённые мышцы и суставы разжались. Это почти больно, но в противоположном направлении от настоящей боли. Скорее, безумно приятно. Пена щекотливо прилипает к его телу, кожа краснеет от горячей воды, и в такой обстановке Альбедо готов был уснуть, доверяя всего себя любимому человеку. Скарамучча закатывает рукава и нежно обхватывает голову Альбедо, начиная растирать шампунь. Его ногти слегка царапали кожу головы Альбедо, и от этого ласкового действия он расслабился ещё больше, что казалось ему совершенно невозможным, учитывая, насколько он был спокоен. Но Скар всегда умел успокоить его, всегда. Массирует пальцами кожу головы, проходится по каждой прядке, пока Альбедо сидит к нему спиной и наслаждается. Движения рук Скарамуччи осторожны и нежны, вместе с мытьём головы он массирует ему шею и плечи, осторожненько убирает пену со лба, чтобы шампунь не попал в глаза. Парень практически засыпает в такой атмосфере; строит из пены пушистых котов и время от времени тихонько скулит от наслаждения, когда своим массажем Скарамучча задевал чувствительные точки и развязывал тугие узлы его мышц. Тело очищается, становится лёгким, воздушным, волосы на голове больше не кажутся тяжёлыми тряпками, которые так хотелось отрезать. Как только шампунь был смыт, Альбедо чуть выпрямился. Прохладный воздух коснулся его плеч, и по позвоночнику пробежала приятная дрожь, но Скарамучча наносит шампунь снова, чтобы промыть их во второй раз. Заодно выдавливает на мочалку немного геля и обмывает парню шею и плечи, даже руки, которые Альбедо любезно приподнял для удобства. Приятно видеть его таким мягким и расслабленным. Скарамучча не может сдержаться от нежной улыбки и от мимолётного поцелуя в его оголённые и мокрые плечи, вызывая на коже Альбедо заметные мурашки. Должно быть, тот провел в ванне гораздо больше времени, чем предполагал, потому что вода постепенно становилась тёплой и уже не окрашивала его кожу в розовый цвет. Он как раз собирался сказать об этом, но вдруг почувствовал, как Скарамучча ёрзает за его спиной и открывает кран. Через несколько секунд теплая ванна снова стала горячей. — Всё хорошо? — осторожно уточняет он, смывая остатки шампуня. — Более чем, — мычит Альбедо и не может открыть глаза. — Спасибо… — Вот и славно, — и целует его в макушку. — Да не за что, мой хороший. Сможешь сам дальше? Или мне помочь? — Да, да… Я дальше сам. Скарамучча кивает и, поглаживая его по голове напоследок, выходит из ванной. Пока Альбедо купается, нужно помыть тарелки и ещё немного прибраться, а остальное уже оставит на завтра. Сидя в горячей воде Альбедо слышит, как соседи с нижнего этажа о чём-то переговариваются. Как каплями стекает вода из закрытого крана; кап-кап-кап, кап-кап, тоже пять раз. Пять пальцев, пять поцелуев, пять капель. Пять дней, на протяжении которых он практически ничем не питался. Пять чувств, приглушённых апатией. Альбедо проводит рукой по глади воды, подбирая к себе осевшую пену. От его тела исходит еле видимый пар, а сам он не помнит, когда в последний раз ощущал такое умиротворение и покой. Глупые мысли будто исчезли. Смылись вместе с шампунем и гелем для душа, а от понимания, что сейчас он в квартире находится не один, вызывает на лице слабую улыбку. Угрюмый при других людях Скарамучча наедине с ним становится ласковым и заботливым, таким, каким никому никогда не откроется. Ему плевать на расстояние между ними, плевать на то, что он сбежал с последних пар, чтобы приехать и побыть рядом. Только Альбедо позволительно видеть его таким нежным. Он погружается в воду по губы и выдыхает часть кислорода. Как же сильно он любит его. Прошло пятнадцать минут, прежде чем Альбедо выходит из ванной. Обвернулся сухим полотенцем, вторым же обвернул волосы, и прохладный воздух квартиры приятно освежает после горячей воды. Мимолётно кажется, что в доме будто стало уютнее. Ощущение чистоты и приятные ароматы с кухни, не успевшие выветриться. Шум со спальни, где Скарамучча наводит порядок. Его стойкий аромат духов со смородиной. Стены будто больше не давят на Альбедо. Сердце не сжимается болезненно, дышится так легко, что даже не колит под боком от каждого вдоха и выдоха. Руки не хотят считать пальцы, ведь теперь он знает наверняка, что это точно не сон. — Такой чистый, аж светишься, — усмехается Скарамучча, завидев вошедшего в спальню парня. — Ну совсем другой человек, ну! — Высушишь мне волосы, пожалуйста? — просит он, доставая из-за спины фен. — Мог даже не спрашивать. Они сидят на кровати, поджав ноги. Скарамучча снова массирует ему голову пальцами, проходится по прядям расчёской. Открытое видео на ноутбуке не слышно из-за шума, поэтому Альбедо смотрит видеоряд, совсем не понимая его смысл. Но ему это было и не нужно. За окном хлопьями падает снег. Машины сигналят на дороге под домом, дети кричат во дворе, вероятно играя в снежки или катаясь на санках. А Альбедо чуть ли не мурлычет от удовольствия, когда он, накормленный, чистый и высушенный, прижимается к груди Скарамуччи. Он натягивает на себя одеяло, сворачивается в клубок, как раненый зверь, и исчезает в мягких складках и нежных объятиях. Текстура хорошая, мягкая, гладкая, пушистая и, главное, не подавляющая. Альбедо ловит себя на том, что хочет становиться всё меньше, меньше и меньше, пока его размера не станет достаточно, чтобы одеяло и объятия раздавили его. Может быть, даже сжали в нечто не такое огромное и некогда пустое. Только сейчас заметил, что постель пахнет свежестью, как и он сам. Грязь не липла к телу и волосам, и под нежные поглаживания по спине ему захотелось уснуть, на этот раз без очередных глупых мыслей, доводящих до слёз. — Я так не спросил, как ты себя чувствуешь? — вдруг вспоминает он и слегка приподнимает голову, чтобы взглянуть на Скара. Тот в ответ удивлённо захлопал глазами, но не мог не улыбнуться. — Всё стабильно, хах. Учусь, вот. Только неделя прошла, а я уже задолбался. Сегодня на замену поставили ту противную преподшу, я еле просидел целую пару! — он недовольно надувает щёки, убирая с лица мешающие волосы, и от этого в голове Альбедо слышится тихий смешок. — Конечно, за тебя ещё волновался. И очень, очень скучал. — Извини… — Ещё раз извинишься, и я съем твоё ухо. — Фетишист? — Скорее, рыцарь справедливости. Альбедо прислушивается к его биению сердца. Тук-тук-тук. Тук-тук-тук. На этот раз, шесть ударов подряд. Как удивительно… — Бед, — голос его становится тише, а рука крепче обхватывает за спину. — Расскажешь, что случилось? Если бы только Альбедо сам знал ответ на этот вопрос… Он молчит, но Скара его не подгоняет. Ждёт покорно, пока сам рассматривает блеклые тени, танцующие на потолке. Вслушивается в дыхание лежащего на его груди парня и позволяет себе беззвучно вздохнуть. Как же он волновался. Честно — боялся прийти и увидеть Альбедо в куда худшем состоянии, чем сегодня, но до таких крайностей никогда не доходило. Надеется, что никогда и не дойдёт впредь. Скар знает, что иногда Альбедо нужно побыть одному, перезагрузиться и банально отдохнуть от социума, но тревожные звоночки в последние дни не давали ему покоя.Пожалуйста, приди ко мне сегодня. Я, кажется, уже не выдерживаю.
Последние сообщения Альбедо стали взрывом внутри. Это было по-настоящему страшно. Скарамучча непроизвольно прижимает его к себе ещё немного сильнее, немного ближе, чтобы прикоснуться губами к светлой макушке и никогда, ни за что больше не отпускать. По крайней мере, на сегодняшнюю ночь. — Наверное, всё просто накопилось, — спустя долгое молчание доносятся слова от Альбедо. — Знаешь, как снежным комом? Учёба. Сессия. Ссоры с матерью снова. Постоянная работа, ни минуты отдыха. Мысли о будущем. Страх о том, что будет со мной после выпуска. Эта неизвестность, она… пугает. Засасывает в себя, как чёрная дыра, и всё, что я могу — это поддаться ей, расщепиться на атомы и задохнуться от радиации. Позволить этому пламени испепелить меня. Уничтожить. Сломать. — Overthinking? — Похоже на это, — кивает, вновь делая долгую паузу. — Поэтому я и не люблю выходные. Работы толком нет, а чем дольше я остаюсь наедине с собой, тем глубже себя закапываю. — Но человек ведь не робот. Ты не можешь работать постоянно, Альбедо, — в голосе Скарамуччи отчётливо слышно беспокойство. — Отдых — это важно. — Знаю, знаю… От работы один стресс, я и сам это понимаю. Но поначалу я этого не замечаю. А затем случается «бам» и… И вот, я уже плачу, лёжа в кровати, когда у меня банально упал телефон на пол. Теряю смысл во всём и не желаю подниматься с кровати, потому что какой смысл в утренней рутине, в еде и в принятии душа, если у меня банально нет сил собрать себя в кучу. — Мой хороший… Скар целует его в висок, на что Альбедо отвечает поцелуем в изгиб шеи. — Замкнутый круг, грубо говоря… — Ради тебя я бы бросил учёбу, нашёл бы работу в твоей части города и жил бы вместе с тобой. — Твоя мама тебя убьёт, — прискорбно смеётся. — Да и моя меня тоже, хах… — Зато умрём вместе в один день. Романтично, не так ли? — Очень даже. Альбедо трётся щекой об его плечо, и тело снова становится мягким, пушистым, прямо как новенькое одеяло, укрывающее их двоих пушистыми складками. — Спасибо, что приехал, — произносит он шёпотом. — И что покормил. И помыл. И за то, что снова дал смысл и силы жить. Я постараюсь поменьше вот так унывать, честно-честно. От его слов Скарамучча не может сдержать улыбки и слёз, скопившихся в уголках сапфировых глаз. — Но если вдруг станет нехорошо, то пиши мне сразу, ладушки? Я снова приеду. Снова покормлю, помогу убраться и уложу спать. — Обещаю, — практически не шевелит губами. — Но надеюсь, это не односторонняя просьба? Если и тебе станет плохо, то пиши, звони… И я тоже примчусь. — Тоже поможешь мне помыть голову и сделаешь роллы? Альбедо улыбается. Искренне, до боли в собственных скулах. — Всё, что пожелаешь. Хоть помою роллы и сделаю голову. Скарамучча смеётся вслух и его грудь поднимается и опускается в такт. Он крепче прижимает Альбедо к себе, закрывая уже сонные глаза. — Спасибо тебе. Они расслабляются, позволяя себе погрузиться в пустоту своего разума. Лёгкая тишина, сквозь которую можно услышать умиротворённое сопение. Сегодняшней ночью они оба уснули в спокойствии. Никаких слёз и мыслей о вечном. Никаких постукиваний по пальцам и никакой пронизывающей боли около сердца. Никакой горечи и печали. Никаких стен, которые могут вот-вот обрушиться, навечно замуровав их под завалами дома. На улице становится тихо. И только нарастающий снег глухо бьётся об окна. Тук-тук. Тук-тук-тук.