Мана, железо и кровь.

Здесь не было звуков, обычных для столь гигантского судна. По крайней мере, пока того не желал хозяин этого места, настоявший до поры на одиночестве. Визг металла остался бы неуслышанным, растворившись в воздухе, для большинства существ, присутствуй они тут. Но их не было. Лишь пятна крови на полу и стенах, в изобилии ютящиеся рядом с механическими изваяниями, готовыми превратить нарушителя покоя в алую кашу, говорили о том, что здесь вообще кто-то был. В такой тишине звон, даже столь высокий, отдавался в ушах подобно выстрелу. Молоточек, удерживаемый в гигантских когтях, казалось, должен был быть смят вне зависимости от силы, но вместо этого исправно опускался на столь же миниатюрное долото, не отклоняясь и на сотую долю миллиметра. Примарх вздохнул. Он достаточно хорошо чувствовал, как варп разъедает его. Несмотря на то, что он смог пройти вознесение на своих условиях, в душе появились лазейки для каждого из тех, кто называл себя губительными силами. Сколько я еще продержусь…? Этот вопрос он задавал себе с тех пор, как они ушли из Ока Ужаса вместе с планетой. С тех пор, как он начал новую экспансию. Тело не беспокоило его, беспрекословно подчиняясь каждой команде. Живой металл работал исправно, балансируя на грани и не давая ему регрессировать в демоническую форму. Волны варпа и его влияние на мир были видны вплоть до субатомного уровня. Убью… Рана, полученная от Мортариона, саднила. И вызывала легкую апатию, которой примарх сопротивлялся, не желая превратиться в подобие брата. Почти что микроскопическая человеческая фигурка, чьи черты лица наконец были приведены к желаемому, была помещена на отведенное ей место крошечного тротуара, извивающегося, словно паутина, по целому городу-улью миниатюрной планеты, что занимала его мысли и руки уже пятьдесят лет к ряду, если встроенный хронометр, переделанный так, чтобы показывать время материума несмотря ни на что, не лгал. И, к его большому сожалению, модель была далека от завершения. Впрочем, это не заботило его. - Жаль, что вам не удалось. - голос был донельзя знаком. И столь же сильно было желание растерзать его обладателя. Слишком слабое, впрочем, чтобы быть достаточным для воплощения. Меж тем говоривший подошел к макету, осматривая его со всех сторон. - Насколько я помню, вы хотели поставить здесь - указал он на одну из пластин, ровно в ту точку, где должно было быть строение. - исследовательский комплекс с инфохранилищами, достаточными для записи полной модели Млечного Пути. Если не ошибаюсь, у него даже должен был быть отдельный реакторный комплекс. "Шпиль Афины", так вы его хотели назвать? - спросил он, повернувшись к примарху. - Сейчас это уже не имеет значения. - Ответил железный владыка, отворачиваясь за новой деталью, осторожно вытачивая её из золотой пластины толщиной едва ли более волоса. - Да и какое тебе дело, архивариус? - Мне? - пожал он плечами, обходя искусственную планету. - мне любопытно, что Вы предпримете теперь. Пертурабо не ответил, аккуратно ставя ажурную ограду в назначенное ей место титанического сада, чей клубок дорожек, тропинок и мостовых тянулся ко всем, даже самым отдаленным углам этого уровня. Говорить не было желания, с предателем - тем более. Пускай и предательство это имело мотивы, известные и понимаемые им самим. Удивительно, как я не убил его тогда… Подумал он, отвернувшись к станкам. Конструкция содержала много более элементов, чем он имел на руках. Скрип со стороны его творения заставил примарха резко развернуться. Одной мысли было достаточно, чтобы все вооружение его тела, способное действовать максимально точечно, нацелилось в сторону Манштейна… аккуратно, дабы не повредить прочие части композиции, выставляющего те детали, которые примарх забыл поставить на место. - Убрал. Руки. - прорычал Пертурабо, возвращаясь к работе. Он не горел желанием общаться сейчас. - Как пожелаете. - пожал плечами архивариус и растворился в воздухе, словно его и не было. В последнее время он часто так поступал. И это было странно. Даже подозрительно, учитывая постоянное совершенствование пси-защиты, которую тот почти что игнорировал. Впрочем, правила игры были им известны. И приняты. Гонка развития действительно помогла им обоим. - Мой лорд. - блеклый, лишенный всего, что не являлось функциональным, интерфейс услужливо вывел в поле зрения фигуру кузнеца войны в покрытом царапинами и подпалинами доспехе "Катафракт", на котором, даже спустя столько тысячелетий, можно было узнать следы содранной когда-то мутировавшей плоти. Надо будет переделать. Промелькнула мысль в голове Железного Владыки. Кавеа Феррум погибла над Канрайх пять, едва не забрав с собой всю его коллекцию и большую часть личного состава высших эшелонов. Корабли, контролируемые порождениями древних кошмаров, были слишком совершенны, а их оружие - слишком могучим. Новый союзник, вновь освоив ресурсы своей системы, вызвался при поддержке темных Механикум построить судно взамен утраченного. В качестве частичной оплаты своего возвращения в строй. Новый флагман, "Латрия", был построен по его проекту за тридцать лет, во время которых он постоянно правил конструкцию до тех пор, пока не посчитал ее приемлемой. Лучше сделать было невозможно. Даже темные Механикум, присягнувшие ему, не смогли бы лучше. Впрочем, результат впервые за долгое время действительно принес ему удовлетворение: вдвое больше глорианы, линкор был настоящей крепостью, поднявшейся с породившей его планеты. Гигантский нос был достаточно тяжел и остер, чтобы пройти сквозь космическую станцию с той же легкостью, с которой корабль рассекал пустоту, скрывая за броней пылающие сердца плазменных реакторов, питающих скрытую в похожем на штык бульбе роторную нова-пушку и адратическую мортиру, подобно выжидающему хищнику притаившуюся за форштевнем; Борта, переливаясь тенями, что отбрасывали многочисленные секции обшивки и шпили надстроек под светом местной звезды, смотрели в пустоту сквозь зияющие отверстия многочисленных макропушек, что подобно неугомонным детям собирались в небольшие группы, ютящиеся в громоздких поворотных установках, не выделяющихся, впрочем, на фоне бесконечных угловатых волн адамантия, керамита и пластали, будучи закрытыми броней подобно своему окружению. Колоссальная арка объединяла нос и подобную титаническому айсбергу цитадель, расходясь вокруг оной широкими галереями, объединившимися на корме с беззубой пастью, обволакивающей своими железными челюстями двигатели; подобно сталагмитам восставали, вцепляясь в борта и укрытые броней палубы, четыре донжона, прячущие за до поры невидимыми створками ангары и батареи лэнс-орудий, подобно гигантским псам, готовым по первой воле хозяина обнажить клыки, и из их плоти восставали, прикрывая центральную треть корабля, повторяющие его очертания гигантские плиты, одного веса которых было достаточно для того, чтобы раздавить даже линкор, украшенные помимо пересекающих всю их поверхность дорожек-концентраторов полей Геллера единственным символом железной маски-черепа, окруженного покрытым латунью кольцом. Две четырехорудийные установки притаились под изгибом сдвоенного киля, подобно пригнувшимся летучим мышам, закованным в причудливые доспехи - то были тессерактовые баллисты, причудливые пушки, будто бы состоящие из кабелей, пластин и шестерней, способные пробить любую броню и щиты, какие только возможно найти в галактике, уничтожая внутренности орбитальных крепостей и линкоров одной лишь энергией снаряда, благодаря частичному перемещению за пределы пространства способного развить сверхсветовую скорость. Надстройки бесконечно поднимались над капитанским мостиком, сверкая начищенной сталью,и среди них, сливающихся в миниатюрное подобие города-улья, даже самый наметанный глаз не заметил бы циклопическую капсулу, походящую на гротескное механическое сердце, превращенное кем-то в жуткую смесь мануфакторума и замка. Двухкилометровый фрегат "Сердце замысла" был самой защищенной частью линкора, и, несмотря на странную форму, все равно был эстетичнее любой поделки Детей Императора, слывших одержимыми красотой. Какая ирония… На фоне корабля интерфейс смотрелся откровенно бледно и пусто. Возможно, промелькнула одна из сотен мыслей в голове железного владыки, я перестарался. - "Менсис" вышел на связь. Через мгновение реальность разорвалась, впуская окутанные молниями суда, большие и малые. Пока что моя роль - наблюдать. Лишенный любых отличительных черт помимо опознавательных знаков корабль, безразлично сверкающий в свете отключающегося поля Геллера редкими надстройками, взмахнул одной из похожих на покрытого броней кальмара абордажных установок, приветствуя примарха. Взмах этот, впрочем, не был виден Пертурабо, поступив скорее в виде ощущения, транслируемого системами обнаружения в его все еще живой мозг. Иногда это заставляло чувствовать себя слепцом, пытающимся научиться видеть, ибо многочисленные системы наблюдения, пускай и рассчитанные и выполненные так, чтобы идеально синхронизироваться с разумом тех, кто управляет судном, были слишком непривычны по сравнению с прошлым. Прошлое не вернуть. Напомнил себе примарх, обращая взор на прибывающие корабли. Система защиты, заключенная в гигантских кольцах космической станции, опоясывающих планету словно сфера Дайсона - звезду, не отреагировала на появление его судна, и тем более не должна была откликнуться на новоприбывший корабль. Порой идентифицируемый системами распознавания как крейсер аэльдари, "Призрачный Сокол" ванахеймских наемников с самой Вайолар на борту был под стать той, кто командовал на удивление организованной армией - стройный и элегантный, походя в этом на корабли длинноухих ксеносов, он, тем не менее, излучал холодную жестокость, какую в почти что живых судах воплотить невозможно. Громоздкое восьмикилометровое чудовище выплыло следом. "Киркволл", грандкрейсер древних времён, ныне на время лишился владельца - другого капитального корабля подобного класса или выше пока еще не было, ибо по договору половина производимых ресурсов шла на нужды четвертого легиона. Единственными капитальными кораблями для дальних экспедиций были лишь суда снабжения, что при своей броне, не уступающей линкорам, не обладали действительно серьезным вооружением. Нынешний капитан, заведовавший также и вооруженными силами, был неплохим полководцем, однако сам примарх предпочел бы увидеть на мостике того, кто некогда управлял судном. Увы, Рекс Ляпис ушел в отставку раз и навсегда. И теперь только прорыв в реальность всей Темной Четверки разом мог заставить его вмешаться. Когда-нибудь… Примарх часто представлял себя на его месте. И, честно говоря, завидовал. Корабль же, оставленный древним псайкером своему генералу, был почти что квадратным из-за массивных торпедных аппаратов, находившихся рядом с маневровыми плазменными двигателями в единых гигантских наростах, словно присосавшихся к задней половине судна. Лишенные украшений борта смотрели на мир черными провалами плазменных макропушек, вдыхали космическую пустоту щелями адратических фальконетов, до поры спящих в закрытых нишах корпуса; почти что гладкая спина этого левиафана несла лишь едва выступающий наблюдательный пункт, не блистающий украшениями или дорогой отделкой, но тем более похожий на надстройки древних парусных судов. Он действительно помог… Без этого судна от Кавеи не осталось бы вообще ничего. Еще один левиафан показался в отдалении, закрыв за собой дверь в чистилище. Пожалуй, наиболее экзотический из всех прибывших, "Рейнсдоттер" был скорее передвижной лабораторией, чем боевым кораблем, впрочем, беззубым его называть не стоило: адратическое орудие на носу было способно оставить от превосходящего по классу врага лишь призрак, порожденный разрушенными атомами, гравизахваты могли смять определенную зону фрегата, словно фольгу, а алхимические конвертеры могли легко разрушить судно, случайно изменив вещества в его составе. На это требовалось время, и, как было известно Пертурабо, немалое, но даже так искусственный алхимик не был беззащитен в пустотной войне. Еще два судна вошли в реальное пространство через единый коридор, что исчез, едва они покинули его. Лишенные украшений помимо символики, их тяжелые громады, покрытые черными пятнами подпалин и лоскутами чужих кораблей, вырванными из прежних владельцев для экстренного ремонта, осторожно подплыли к миру, застыв на низкой орбите носом к его поверхности. Линейные крейсеры класса “Лохос”, последнее преобретение его флота, спроектированные лично им, оказались достаточно удачным проектом: не потеряв в живучести и удобстве управления относительно своего класса, они обладали куда более серьезным вооружением и вместительностью, и были куда менее трудоемки в производстве и прихотливы в обслуживании нежели их аналоги, до этого стоявшие на вооружении. Какая ирония… Именно они с некоторых пор составляли существенную часть прибыли легиона, учитывая то, сколько за хотя бы один были готовы отдать многие варбанды и не слишком праведные вольные торговцы. Еще два разлома, аккурат один после другого. Гранд-крейсер тысячи сынов, окруженный ворохом фрегатов и крикунов, плавающих вокруг в космической пустоте, и громада ковчега Темных Механикум, в мгновение выпустившего рой беспилотных аппаратов, отдаленно похожих на стальных слепней, вьющихся вокруг титанического трупа. Новоприбывшие мгновенно включились в сеть, заполонив эфир донесениями и отчетами о состоянии, привычно анализируемыми даже без участия его внимания. Кольцо вокруг мира молчало, не отзываясь даже на адресованные ему запросы на стыковку или идентификацию. Структура была мертвой, словно величественный город-призрак, брошенный даже собственным создателем. Помехи извне просочились в канал, постепенно заглушая все остальное, едва последние суда покинули имматериум, мгновенно вплетая в переговоры свой вечный шепот, переходящий в крик… Но были остановлены. Освободившуюся тишину занял холодный гнев командующего шестьсот шестьдесят шестым гранд-батальоном, вновь - Пертурабо знал это - копающегося в системе связи. Еще одна волна была остановлена уже приказом примарха. - Эйгон Мор'райн, лучше следите за своими тварями. - холодный голос пронзил мгновенно умолкшую сеть. - Они слишком часто бунтуют. Не найдете средства успокоить их в ближайшие четыре года - понижу в звании. Принято к сведению, господин. - голос кузнеца войны был полон злобы. Неудивительно, пронеслось в голове владыки железа. Демонические машины были не самыми послушными боевыми единицами. Пожалуй, он бы приказал всему легиону избавиться от них, если бы их полезность не была столь высока. *** Едва слышно, словно звук был лишь галлюцинацией, писк невиданного устройства пробудил своего владельца ото сна. Тихо лязгнули тяжелые кандалы, окованные сильверрилмом изнутри - обычная мера для сдерживания и совращения заключенных здесь. В этом был смысл этой тюрьмы. Чем ты сильнее духом, тем больше страдаешь от искажения своего разума демонической энергией. Вот только эти чувства открывали двери кое-чему другому. Кое-чему, расшатывающему сквозь призму ее души защиту мира. И не только ее. Тело, на удивление, не болело. У нежити и не должно было, но… Ее случай был особым. По меркам мамоно - вдвойне. Лишь люди не считали это необычным. Пожалуй, некоторые из них встали бы на ее сторону, знай они, что именно лежит там, куда нет хода даже Владыке. Увы, никто, хоть раз взглянувший туда, не оставался собой. Никому из живущих это было не под силу. Приторный, словно сдобренное сахаром вино, запах заставил ее сморщить нос от отвращения. Тело же, вопреки всему, содрогнулось от наслаждения и возбуждения, разжигаемых и без того. Сколько я еще продержусь? Этот вопрос мучил ее уже второй век. Другие узники давно не задавались этим вопросом. Их не было в соседних камерах. Все они были отпущены на свободу, как только погрузились в бесконечную оргию со своими надзирательницами или приняли идеалы нынешней повелительницы. Афродизаки здесь были везде. Ей казалось, что даже воздух содержал их больше, чем кислорода. Ими пропитывали одежду заключенных, их добавляли в еду, и без того приготовленную из демонических плодов, даже вода в местном душе помимо вездесущей демонической энергии содержала их столько, что это казалось невозможным. Все ради того, чтобы заставить заключенных примкнуть к Лилит, принимая ее идеологию, на деле столь же смертоносную, сколь и сильнейший яд уже прошедших эпох. Сильнейшие герои Ордена, стойкие к демонической энергии охотники на мамоно, не желающие сотрудничать монстродевы… многие побывали здесь. И иногда просто помещения в такие условия было недостаточно. Ее одежда, пускай и сохранила изначальный цвет, была грубо и безо всякой жалости перекроена: в платье появился грубый вырез, открывающий грудь. Ниспадающая волна ткани была обрезана так, что останки более походили на просвечивающий раздельный купальник. Туфли изъяли, как и вуаль, открывая вид на аккуратные ножки и копну почти светящихся белых волос, что только благодаря своей яркости и легкому загару мертвенной кожи хоть как-то выделялись, однако казались седыми. Сигнал… писк повторился. И еще, и еще. Не случайно? Она не могла в это поверить. Четыре. Пауза. И сигналы повторились вновь. Другая структура, но тот же диапазон. Три всплеска, и все стихло. Ну же! Она не могла просто проигнорировать их. Устройство на руке щелкнуло, пробуждаясь ото сна, и едва слышно загудело, вбирая энергию. Искусственный разум, повинуясь мысленной команде, начал перебирать все известные ему типы волн и их частоты. Не то… Кто бы ни был там, они использовали другую связь. Но какую? Коммуникатор внезапно заговорил. Наконец-то… Увы, переговоров было не расслышать. Лишь множественное бормотание тысяч голосов, время от времени перекрываемое приливами шумов, которые она знала слишком хорошо. Звуки начали превращаться в ненавистную какофонию… и тут же прекратились. Бормотание превратилось в гвалт. Тон даже при такой связи был полон раздражения и едва сдерживаемой злобы. Вновь наплыв, но теперь ему не дали вновь вознестись до потустороннего шепота - его обрубили, и в эфир ворвался другой голос. Холодный, механический, но при этом живой. Не человек, но… Даже если говорящий не был человеком, он был к нему близок. Сомнений более не осталось. Это был единственный её шанс. Простой речью до них не докричаться - слишком глубоко была ее камера, слишком далеко до источника ее тюрьма. Однако… Не обязательно кричать словами, чтобы быть услышанным. Сердцебиение было для ей подобных лишь рудиментом. Функцией-придатком для пущей человечности. Но именно оно сегодня станет ее голосом. *** Пертурабо, едва поставив миниатюрный фонарный столб на место, вновь был прерван. Все каналы забил крик, обрывающийся вновь и вновь, столь громкий, что даже некоторые Астартес отключились от вокса, напоследок прокричав, перекрикивая феномен, что-то о боли в ушах и вероятности их непоправимого повреждения. Даже мельчайшие детали искусственной планеты, что он собирал, начали колебаться. Большая ошибка… Он сам отдал приказ о минимальном шифровании, не желая терпеть задержки обратной связи от новых союзников, все еще настраивающихся на новые коды - их устройства связи были созданы по куда более древним шаблонам, не предусматривавшим, увы, адаптации к новым условиям. Перестраивать же всю связь на новые стандарты было слишком дорого и трудоемко. У них не было времени на это. Гонка началась всего тысячу лет назад, и отстать хоть на шаг - значит быть поглощенным. Хммм… можно перекодировать их. Промелькнула мысль в мозгу примарха, вновь увлеченного моделью. Займусь этим чуть позже. Серия криков кое-что напомнила ему. Еще раз прослушав их в своей голове, он улыбнулся. Не крики то были. Лишь всплески. Резкие сигналы. И он знал, как это использовать. Передатчик ответил трелью, направленной на кричавшего с той же громкостью. Длинные, короткие, пауза. И вновь сигналы. Неизвестному должно было быть слышно послание. <*Слышу. Назовите себя*> <*бывший Генерал четвертой армии Оставшихся Призраков. Вы?*> <*Экспедиционный флот Четвертого Легиона. Укажите причину выхода на связь.*> <*Легиона? Вот уж не думала, что кто-то до сих пор использует это слово. Вы друг или враг Четырех?*> <*Деловой партнер. Излишне активное поклонение с момента выхода из изоляции пресекается.*> Неизвестный собеседник замолчал. Примарх меж тем, продолжив собирать модель, терпеливо ждал. Возможно, он поступил опрометчиво. Однако если их флот был обнаружен - а судя по сигналу это было так - то его ответ или отсутствие оного не имеет значения. Наконец, ответ был принят. <*Вы не лжете. Причина связи: заключение. Причина заключения: сопротивление при изъятии прототипов оружия для убийства богов.*> <*Поклонение на планете замечено?*> <*Их власть опосредованна. Культов нет. Лишь подобия.*> <*Что вам нужно? *> <*Защита и освобождение. Информация в обмен.*> <*позывной.*> <*Жнец.*> <*Принято. Следующий сеанс: двенадцать стандартных часов.*> <*Отключаюсь. Во славу человечества.*> <*Железо Внутри, железо снаружи.*> Примарх вздохнул. Все прошло лучше, чем он предполагал. Союзник нашелся внезапно и донельзя кстати. Даже слишком… одно мысленное усилие - и все силы, находящиеся под его командованием, и все союзники получают приказ не расслабляться и высаживаться в укромных уголках мира, до поры избегая активных действий. На этой планете и вокруг нее явно есть нечто ценное. Иначе мегаструктуры, что сейчас была видима всеми системами корабля, здесь бы не было. Как не было бы и спокойствия, в кое обратился варп вокруг нее.