Боевая хореография

Камера цилиндрической формы с блестящим чёрным корпусом и ярким голубым объективом обвела плавным взгляд разрушенный проспект. Для неё не составляет проблем выцепить засевшие тут и там белые бачки. Неужели они действительно думали, что камеравумен их не увидит? Жалкие создания. Оружие в активном режиме. Она медленно подходит ближе, целясь в ближайшего скибидиста, который, кажется, вовсе не замечает противницу. «Вот и славно», – думает камеравумен. Но ещё до того, как барабан совсем небольшого минигана успевает хотя бы раскрутиться, позади себя она слышит приближающиеся звуки. Запоздало доходит мысль, что, выходя из-за угла здания, камера допустила ошибку, не проверив другую сторону этого самого угла. Вот тебе и опытный боевой агент, однако корить себя пулемётчица будет потом, если выживет. Она поворачивается, стремительно, и видит слегка пригнувшегося большого туалета с телом. Однако источником звука он удивлён тоже, настолько, что остановил попытку схватить камеравумен, которую в следующую же секунду подхватывают сильные руки в почти танцевальном элегантном движении, даже немного кружат. В лицо скибидиста, прямо в глаз, влетает метательный нож, и он хватается рукой за лицо, медлительно по сравнению с тем, как скоро гибрид начинает вопить от боли. За мгновения до того, как прочие мелкие твари выскакивают со своих мест, камеравумен успевает повернуть объектив к своему спасителю. Вернее, к своей спасительнице. Та, к слову, продолжает её держать, одной рукой за плечо, другой за талию. Динамик, почти светящийся ярким красным с отчётливой толикой неоново-розового, лицезреет спасённую тоже не особо долго – банально некогда. Камеравумен регистрирует пятнадцать мелких туалетов, вполне стандартных. В крайнем случае её планировали добить числом, но троих, приблизившихся и совершивших тем самым ошибку, первыми убивают пули. Это удаётся совершить в том числе благодаря крохотному манёвру, когда спикервумен поддержала за спину прогнувшуюся в пояснице и отклонившуюся назад напарницу – данное положение было совсем немного эффективнее простого поворота, но в такие моменты нужно держаться за каждую крупицу времени и проявлять всю возможную ловкость. Скибидист с телом уже оправился от болевого шока и шагнул вперёд, замахнулся, состроив ужасно злое выражение морды. Спикер поднимает камеру в стоячее положение, одной рукой, что всё ещё на боку ведомой, обходит и слегка прокручивает, тянет за собой, заставляя сделать широкий шаг и тем самым отводя из прямого плана удара туалета – и это за какую-то секунду или полторы, две максимум. В программе у неё поражающий набор танцевальных и акробатических движений, которые спикервумен применять уж точно не стесняется. Последние так и вовсе вызвали бы у любой чирлидерши дикую зависть – то, как она, оставив камеру, подпрыгивает от звуковой волны с кувырком, опасно приземляясь на запястье атакующей руки... За этим можно наблюдать бесконечно, отдельно по кадрам, разбирая изящные движения. Печально только, что камеравумен приходится временно отвлечься на двоих мелких, пытающихся подкрасться со спины. Никакой защиты от пуль. Ещё двое из оставшегося десятка начинают подозревать, что дело дрянь, и предпринимают попытку побега с поля боя. От поспевших вслед выстрелов это не спасает. Восемь стандартов и один гибрид, которому спикер повредила плечо ножом и в довесок пнула острым каблуком в голову, отталкиваясь для очередного прыжка, на этот раз на крышу невысокого здания. Решив, что невежливо оставлять напарницу, пусть и временную, одну со здоровяком, камеравумен в компании пуль влетает в крохотную толпу. Один из скибидистов, в надежде непонятно на что, хватает её за руку зубами, за что тут же поплатился смывом авторства свободной руки. Каблуками камера похвастаться не может, но и увесистые ботфорты умеют хорошо вмазать по морде другого уже наглеца, тоже смытого в кратчайшие сроки. На этот раз уже половина хорошо так поредевшего отряда пытается сбежать, разделившись на осознающих положение и шокированных своеобразным предательством. Объединяет их то, что вскоре все из них прекращают своё активное существование. В это время здоровяк, раздосадованный невозможностью достать музыкальную помеху с крыши, с силой ударяет по и так слабой стене дома и разворачивается к камеравумен. Проверку пулями его голова проходит. Камера иногда недоумевает, почему у некоторых представителей скибиди туалетов такая прочная кожа, но не размышляет как следует из-за нехватки времени в сражении. Спикервумен спрыгивает с окончательно рушащегося здания, в полёте недовольно отмечает отсутствие смыва у гибрида. Пулемётчица же делает для себя открытие, что тело у врага менее прочное, нежели голова, хоть и выдерживает всю обойму до тихого, оглушительного шоком щелчка. Перезарядка в таком моменте невероятно некстати. В следующий раз камера-то точно возьмёт с собой электрическое оружие – какая никакая, а дополнительная мощь. Впрочем, опасный подарочек у неё есть, и камеравумен собирается пустить его в ход уже сейчас. Дорогие во всех смыслах патронные ленты всегда с собой, всегда напоминают о своём существовании задорным звяканьем. Устанавливать их то ещё удовольствие; её лучшим результатом потраченного на зарядку времени были три целых и двадцать семь сотых секунды – вручную опустить миниган в неактивный режим, достать новую ленту из внутреннего кармана плаща, хорошо закреплённую, чтобы прямо в сражении не вывалилась из-под одежды, вставить её в оружие, которое хоть и является частью тебя, но при этом находится в нижне-затылочной зоне. А ведь это стоя на одном месте на тренировочной площадке без внешних раздражителей. На сцену явилась подмога гибриду. Этот оказался просто туалетом – в плане того, что от гуманоида у него только человеческая голова. В аспектах его вооружения и размеров этого миниатюрного слона рука не поднимется записать как простого. Начать можно с главного способа его передвижения, а именно джетпака, спаянного с бачком. В продолжении обязательны к упоминанию и два лазера, по одному слева и справа от головы, и две же базуки, расположенные по бокам под сидушкой. Он, в отличие от собрата с телом, замечает не исходящий светом голубой объектив, а гораздо слабее люминесцирующий ядовито-розовый динамик. Вспоминаются невесть откуда почерпнутые пулемётчицей знания об окраске всяких мелких тварей, лягушек там или насекомых, которая служит резким предупреждением, бросающимся прямо в глаза хищникам с верхних уровней пищевой цепи: «Сожрёшь – сам сдохнешь». Яркие рубашки отлично вписались, как индикатор опасности. Насыщенный бордовый, винно-кровавый; пламенно-красный с оттенком рыжего; и этот ягодный с оттенком волчьего лыка, или олеандра, или, на крайний случай, какой-нибудь лягушки древолаза. Отличие формы было отличием тактики боя – они нападали первыми, не выжидая, пока приблизится противник. Они бросались на скибидистов, делая свои удары и блеск лезвий последним, что унитаз увидит в жизни. Про лягушку сейчас очень в тему, хоть сравнение камеры и не так изящно, как прыжки спикервумен. Если думать в направлении прекрасного, то подходит такая людская фразочка: «Порхай, как бабочка, жаль, как пчела». Нет, всё-таки нет, это было бы преуменьшением. Спикер не порхает уж точно – она метается подобно стрекозе, прямо в воздухе меняя траекторию движения при помощи реактивного ранца. Да и разве пчёлы способны ужалить больше одного раза? Другое дело осы. Но никто не будет говорить: «Порхай, как стрекоза, жаль, как оса». Пусть даже спикервумен проделывает сии выкрутасы по отношению к ещё одному подоспевшему унитазу, пытаясь навести удар скибидста с воздуха на наземного и сама нещадно подставляясь. Сюда бы ТиВивумен для сражения три на три, но от ТиВи на поле боя присутствует только оружие неопределённого типа. Чем-то оружие похоже на сигнальный пистолет, чем-то – на маленькую мечту тихого военного из мира научной фантастики. По бокам оружия, на каждом по одной, ярко блестят две металлические полосы, натёртые, как зеркала на матовой стене. Вот-вот они раскалятся, представляя опасность для слабозащищённой кожи, если камеравумен придётся вступать в контактный бой. Вместо магазина у пистолета небольшой бак для горючего, прочный, чтобы не взорвался вместе с особо неудачливым пользователем прямо во время сражения. Густое топливо можно выпускать двумя способами: большими летящими каплями или тонкой струёй. Ими можно сперва выстрелить, потом зажечь, а можно поджечь прямо в полёте. Спасибо за это лампочке, свет которой, проходящий через сборник линз, действует в роли направляемой зажигалки дальнего действия. Вряд ли в торсе гибрида находятся жизненно важные органы, да и вообще хоть какие, но одежда на нём точно будет хорошо гореть. Шарик топлива оставляет тёмный мокрый след и кусочки геля на рубашке. Скибидист, посчитав, что это была вся атака, злорадно скалится, пока камера не встряхивает оружие, ставя главную линзу на место. Гибрид не успел заорать, как ещё пару "капель" попали в распаляющийся огонь. В ярости громадина, по одному только росту превышающая маленьких агентов в три-четыре раза, бросается на обидчицу. У камеравумен не больше семи секунд на то, чтобы спрятаться на первом этаже углового здания с разбитыми витринами. Здесь везде лежит сломанная мебель и упавшие куски потолка. Последние прямо свидетельствует о непрочности здания и плохого выбора в качестве укрытия, но уже поздно. Скибидисту даже не нужно знать слабых точек постройки, он крушит её наобум от боли. Часть второго этажа проваливается вниз, превращая пол в полосу препятствий до выхода. Четвёртый, пятый, шестой... Наверное, уж лучше бы это были этажи, а не новые скибидисты. Они мельче и без проблем заскакивают в витрины, в то время как разгоревшийся и гибрид, переложивший право на месть, заходится воплем на улице, катается по пыли и грязи. Мелкие унитазы вооружены гудящими-визжащими пилами, по три у каждого. Двое разъезжаются в стороны, средний, демонстративно распиливает железную балку рядом с собой и выдвигается тоже, шустро для унитаза без видимых ног перелезая гору хлама. Линза на ножке давно кликнула, во время своего рода перезарядки прячась обратно и превращая вполне огневое оружие в гелевую стрелялку с фонариком. Интересный метод предохранения стрелка от случайных травм. Луч света ещё достаточно мощный, чтобы предпринять попытку ослепить соперника впереди. Срабатывает даже лучше, чем в ожиданиях – скибидист попытался закрыться от света пилой и просто отпилил себе лицо вместе с частью черепа, превратив голову в кровавый фонтан. Один его напарник по оружию застывает в шоке и чуть ли не ужасе от постигшей уже мёртвого унитаза судьбы. Он, кажется, готов сбежать, в то время как второй сильнее злится, судя по крику, сливающемуся с железным визжанием. Скибидист снаружи с копьями вместо лап одним только чудом промахивается по спикервумен, отпрыгнувшей почти на гибрида. К сожалению, наземному помощнику хватает ума не тыкать всюду без разбора, и туалета с телом он не протыкает тоже. Зато бьющийся в агониях гибрид пинает, возможно, вообще по чистой случайности, соперницу, откидывая её в единственную уцелевшую витрину уже занятого здания. Стекло не переживает попадания в себя тяжёлого роботического тела и добавляет звон своих осколков в общую какофонию. Летучей поддержке откровенно плевать на троих меньших унитазов, ранее заползших в здание вслед за камерой – их вина. Пара хороших снарядов разбивает оставшиеся этажи, под их же тяжестью рушится и потолок на первом. Обладатель копий, успокоившись, выдыхает, охлаждаясь после боя. Густая цементная пыль туманом расползается по проспекту, окончательно пытается задушить гибрида, будто мстит. Наземный скибидист легонько тыкает его тупейшим из имеющихся копий, полностью отвернувшись от зданий. Пулемётная очередь раздрабливает ему бачок. Воздушная помощь, заслышав непонятный звук, разворачивается, снова сбиваясь с пути на базу Альянса, и ловит два ножа в глаза. Внушительная высота и такая же сила динамиков у спикервумен. Без зрения туалет теряет управление и падает ровно в центр пересекающихся дорог. Какое счастье, что за попытки разнести двух роботов он практически израсходовал все запасённые боеприпасы, которых, к его совести, не так уж и много оставалось. С другой стороны, взрыв мог быть и посильнее, и позрелищнее, хотя он достаточно разбрызгал топливо для неплохого костра. Огонь трещит. Спикервумен пересчитывает оставшиеся ножи для метания. Её чёрный пиджак, элегантный, как тьма полной и густой ночи, уже давно не появляющейся в освещённых боями краях, нещадно запачкан серой пылью. То же можно сказать и про затёртый плащ камеравумен. Она знает, как неопрятно теперь выглядит, но её, почему-то, свой внешний вид беспокоит куда меньше. Спикер осматривает любимый кинжал, а рука камеры тянется к её плечу, чтобы стряхнуть особо заметные бетонные крошки. Убрать руку пришлось молниеносно, чтобы не заметила спикервумен, обернувшаяся на металлический клёкот. Мелкий скибидист с пилами старательно выбирается из-под двух упавших на него плит. Пять пуль выбивают из него это желание вместе с жизнью. Теперь точно всё. Спикервумен спокойно отвернулась и загудела, издавая звуковые вибрации, чтобы вычистить хотя бы часть попавшей в динамики пыли. Это напомнило камеравумен о том, что хорошо бы протереть объектив, и пулемётчица принялась искать по карманам неизвестно куда с прошлого раза сунутую тряпочку. Откуда-то в стороне и сверху раздался новый звук, похожий на единичный вой сирены, разве только прозвучавший не так угрожающе. — Ну, — начала спикервумен, потягивая гласную. У кого-то её вида не может быть не певческий голос, такой и мягкий, и звонкий, и сильный, и, несомненно, потрясающий. Не то что вечно хрипящие и шипящие, как рации, динамики камер, по которым они практически не общаются вслух. — Это было горячо, но мне пора. Она, изящно лавируя между разлетевшимися везде обломками, подошла к камеравумен и ладонью в жутко мягкой перчатке аккуратно протёрла запачканное стёклышко. Это действие было до возмутительного неприличным и до неприличия возмутительным – да как так можно подходить и без спроса тыкать пальцами в чужой объектив? Однако камеравумен повела себя не совсем достойно порядочному агенту Альянса, ведь она не то что не возражала против этого жеста, а вовсе и наоборот. Такая внезапная капля заботы с чужой стороны... И про что конкретно спикервумен сказала «горячо»? Как можно скорее, пока кисть тонких и хватких пальцев вместе с обладательницей не оказались слишком далеко, камеравумен взялась за неё. Вышло это неловко, пока пулемётчица не изменила положение своей ладони, обращая всё в рукопожатие. — Приятно было сражаться вместе лично. Наслышана о твоих боевых умениях. Вживую они абсолютно великолепны, — так неловко представлять свою жалкую пародию на голос, благо, спикервумен этим не была смущена. — Я так же восхищена твоими, но хотелось бы встретиться в более спокойной обстановке, если повезёт. Ладонь камеравумен опустела, и ещё несколько секунд она рассеянно смотрела в пустое место. Подняв объектив, она обнаружила уже далеко улетевшую союзницу с куда более близким для последней напарником. Откуда-то с соседней улицы заголосила новая партия унитазов, нескромно напоминая пулемётчице о том, что пора продолжать работу.