◇◕_–·☆·–_◔◇
Прошло немного с их знакомства. Смотрящий подтвердил факт Ромы, что он является учеником его друга, Хаоса, а сам Смотрящий заинтересовался в мальчике больше прежнего. Не только тот факт, что для своих лет он был хорошо обучен, но и то, что у междумирца вообще есть ученик. Он давно знал своего друга и мог заверить себя точно, что мальчишка не так прост. Со временем этот парень стал появляться всё чаще в его существовании. То встретятся вместе в неком мире, то Мирец предложит пойти с ним своего ученика. И так прошло... сколько то. На самом деле сложно было дать чёткое понятие время самому Времени. Роман стал постоянным гостем Тюрьмы, порой даже чем-то помогал. Казалось потенциал этого юноши бесконечен. Зашить время, восстановить нужное течение в различных частях вселенной, привести в порядок мир и даже переговоры с Богами, что как бы должны следить за своими чадами, творящие полный бардак. Однако все его умение оплачивались растущей пустотой на его руках и появлением ещё больших скоплений родинок-звёздочек. Это является нормой, если не защищать кожные покровы. Поэтому большинство междумирцев и носят броню, дабы данные последствия не распространялись так быстро. Но отчего-то Роман отказывался от неё. Он уже поразительно долго держится без неё, что вызывало у знающих существ шок и даже некое восхищение. Некоторые порой называли его наоборот, глупцом, на что тот либо отмалчивался, либо умело ставил оппонента на место. Хотя однажды под звездной ночью некого мира, Рома признался Времени, почему не носит броню. – Большая часть любой межпространственной брони сделана из скинтонита, – он сидел на траве в позе лотоса, высматривая некие звезды или созвездия. Смотрящий же просто стоял рядом, любуясь и звездами, и парнишкой. – Этот материал может и поглощает пустоту, не давая ей окончательно пробраться под кожу, однако с ним и много проблем... – Он замолчал, что говорило о неприятности данной теме. Он медленно повернулся к тёмному силуэту, что в ночи был практически не виден. Если бы только не эти огни, служащие надзирателю глазами. И тогда он доверил свой секрет, что никому, кроме наставника, не был известен: – Я могу Вам кое-что показать? Спокойный взгляд Смотрящего выражает согласие Парень улыбнулся, а после встал, снимая с себя ботинки, а после кофту с чёрной водолазкой. Сначала пришло недоумение действий, но после показалась причина и ответ, почему юный демиург не мог переносить броню из чистого скинтонита. Его грудная клетка, в районе диафрагмы, была обведена чёрной полосой, что уходила за спину, создавая своеобразное кольцо. Это был защитный круг. Однако кожа под этим кругом, почти по всей груди и спине была в инородных венах ярко голубого цвета с переливающимся алым. Это кровь и сырая магия, заключенная в теле Ромы смешалась под воздействием скинтонита. Полосы голубого были точно неоновой краской, настолько они ярко светились. Жилы крови же растворялись в этой магии сгустками, что наверняка усложняло дыхание и ходьбу. – Впервые надев броню из скинтонита, у меня потекла кровь из носа, глаз, ушей и рта. Дальше магия начала сочиться сильным жжением в груди, отчего пошли эти прожилки, – он провёл пальцем прямо по текущей магии, что буквально циркулировала на глазах. – После моей откачки тело не восстановилось. Множество вен стали видны на показ, а магия возросла в небывалых количествах. Наставник говорил, что скинтонит что-то по типу адреналина для моей магии. Он вдарил в неё со всей силы и... – Дальше он остановился. Смысла продолжать не было. Теперь Смотрящему стало понятно всё. Необыкновенные способности мальца. Его непревзойденная выдержка в пустоте. И такое родство с мирозданием. Смотрящий чуть ли не прожигал взглядом каждую жилку магии, каждый сосуд крови, что так гармонично и хаотично текли по его молочной кожи. Почему-то в районе, где должно быть сердце неожиданно кольнуло. Да так болезненно и пронзительно, что на секунду Смотрящему показалось, что он, само время, прекратит своё существование. А он улыбался. Продолжал улыбаться своему отвратительному состоянию. Он уже начал одеваться вновь и почти надел блузку, как вдруг почувствовал чьи-то руки вокруг. Его обняли. Было... приятно, но до жути неожиданно. Рома на секунды растерялся, а после понял, что взгляд Смотрящего всё это время выражал соболезнования. – Всё в порядке, – он не знал можно ли ему обнять в ответ, но ладони сами легли на спину и стали поглаживать. – Больше такого не повториться, я Вас уверяю. Простояли они в лунном свете, может минут пять, но для Времени не существовало чётких границ себя же. Ему действительно было больно смотреть на раны этого, считай, незнакомого мальчишки? Он прожил всех и вся, и будет существовать, даже после конца света. Время – вечно. Он – вечен. Не уж то за целую вечность он не смог смириться с такими неуклюжими ранами? Да. Да, не смог. Не смог смириться с ранами этого уже такого родного и обыденного мальчика. Он знал и понимал, что простое пребывание, с кем-то спустя долгого времени обязательно высечет привыкание. Он это проходил и в дальнейшем терял это привыкание вновь. Он терял всех и вся,а после всё начиналось заново, как в замкнутом круге. И он привык к этому.◇◕_–·☆·–_◔◇
И он что-то вновь напевает себе под нос. Некую спокойную мелодию, что, наверное, хорошо бы сочеталась с арфой или гитарой. Они снова вдвоём. Рома вытащил Смотрящего из белых стен Тюрьмы на созерцание водных существ в одном мире, у которых по сезону должно было быть мигрирование. Этих существ здесь называли китами. Довольно крупные животные, должен был отметить Смотрящий. Они плыли спокойно по водной глади, что была чиста, как слеза ангела. На горизонте раскинулись стены облаков, что грозились скоро закрыть небосвод собой и, судя по их цвету, начать грозу. Солнце пока было высоко, освещая всё своими лучами, бликами ковров падая на чистоту океана. Свежий воздух дополнял столь умиротворённую картину, грядущей беды. Следовало лишь сделать вдох, как прохлада растечется такой приятной негой по всему организму. – И всё-таки каждый мир прекрасен по-своему, – прокомментировал столь тихий пейзаж Роман. – А ты как думаешь, Время? Порой шарфик называл так Смотрящего за его покровительство, чему не препятствовал сам надзиратель. Если юноше так нравится его называть, то пусть. Спокойный взгляд Смотрящего выражает согласие – Рад, что ты согласен, – с тёплой улыбкой прощебетал ромашка. Они мирно левитировали в воздухе, уже слыша, как издалека раздалось пение китов. Роман пробудился, как по щелчку. Сразу поднялся повыше в воздух, дабы рассмотреть приближающихся млекопитающих. –Там целая стая! – Крикнул, скорее всего, Смотрящему Рома. Если бы Время мог смеяться, то посмеялось такой детской радости демиурга. Уже через несколько минут они наблюдали мигрирование китов. Чудо-существа порой выплескивали воду, отчего смех Ромы становился всё громче, а их общее настроение всё лучше. Если ромашка не мог оторваться от гигантских существ, постоянно комментирую что-то Смотрящему, то Время не мог перестать любоваться парнем, что всё больше начал западать ему. Он чувствовал это тепло рядом с ним, мог сразу улыбнуться, услышав лишь его имя. Ну, разве можно это назвать нормальными дружескими отношениями? Может да. А может и нет. У Смотрящего давно не было таких знакомств, в которых он так часто покидал свою Тюрьму, ради простой прогулки по всем давным давно изученным мирам. Он не удивлялся ни одной вещи, что была так поразительна другим. Однако с ним, с Романом, он будто вновь познавал эту реальность. Может всё же он действительно что-то чувствует к нему?◇◕_–·☆·–_◔◇
Одним из самых важных дней в их «дружбе» был день, когда Смотрящий явил своё лицо Роме. Тогда они прогуливались, как оказалось, по личному карманному измерению Ромы, что являлось библиотекой с записями всех миров, где когда-либо побывал демиург. Ромашка рассказал, что интерес к этому пошёл с самого детства, именно тогда он натыкался на книги наставника, где было то же самое. И Хаос научил ученика записывать эти миры. И вот они сидят за одним из столов, а Рома с целой стопкой книг что-то рассказывает Смотрящему. Это были самые любимые миры, где побывал парень. Сейчас рассказ шёл про Сумеречный лес – один из самых обожаемых миров Романа. Время это запомнит. Неловкий взгляд Смотрящего просит прерваться Шарфик сразу же перестал читать и резко жестикулировать. Глаза перевелись со строк страниц на друга. Книга легла на стол и за всеми этими движениями, Смотрящий наблюдал, как замороженный. Он действительно собирается это сделать. – Я слушаю, – не переставал улыбаться Рома, садясь на своём место. Похлопав с местом рядом, его попросили пересесть поближе. Шарфик не удивился, а спокойно исполнил просьбу. И вот они сидят друг напротив друга. Солнечные лучи копьями падают из арочных окон прямо на Смотрящего, что почему-то боялся сделать такой простой шаг. Видимо это стало слишком заметно для Романа, ведь он взял того за руки и посмотрев прямо в белые очи, поддерживающее кивнул. Как трактовать это правильно было непонятно, но слегка стало легче на душе. Дальше ладони отстранились и потянулись к меху капюшона. Дальше всё как в тумане для Смотрящего. Ткань спала назад, а вместе с ней и пустотная оболочка, что и прикрывало лицо Бога. Удивлению Ромы не было предела. Глаза, чьи белки были абсолютно черны, а радужка бела, были похожи на далёкие звезды без направления и ориентира. Темная кожа, схожая на человеческую, цвета молочного шоколада не имела никаких изъянов, а даже наоборот была прекрасна в своей чистоте. Тонкие чёрные губы подчёркивали такого же агатового цвета волосы, что падали прямыми локонами на щеки, плечи и спину. Они имели среднюю длину, может до пояса. Но до чего же волшебно они переливались в солнечном свете. Яркие очи,словно два лунных камня, слегка смущались, отводя взгляд в сторону. Уста сжаты, что отражали нервозность хозяина. А Рома лишь любовался таким прелестным портретом, не смея отвести взгляд. Удивление и неожиданность показанного лица быстро сменились на восхищение вроде такого родного, но в тоже время столь чужого лика. До чего же он был прекрасен. Руки не слушались ромашки и дотронулись без разрешения хозяина кожи щек. Она была мягкой. Однако на такое рукоприкладство сильно шокировались, что даже вздрогнули. Всё-таки когда тебя никто не касался на протяжении... долгого времени, это ощущается, как в первый раз. Дальше ладонь провела пальцами по ровному носу, потрогала вытекающие из фаланг волосы, что были до жути шелковисты, а также губы. Больше всего удивлённые данным процессом, что не смогли спрятаться от любопытного взора и рук юного демиурга. – *Такие мягкие... – Слетело уже с иных, персиковых уст, необдуманные слова. – А глаза точно звёзды, – он поднял взгляд с губ вновь на очи. – Ты будто вверх совершенства, – всё продолжал шептать Рома, будто находясь в трансе. Ему настолько была нова его внешность? Или же он просто удивлён, видя её впервые на Смотрящем? Впрочем, сейчас мысли самого Смотрящего были забиты туманом и эхом слов шарфика, что были так неожиданны для Бога. И всё же эта невесомая эйфория затянула их обоих. Оба были поражены, да вот только разными вещами. Один такой простой, но любимой внешностью, второй реакцией на неё. Когда такой тщательный осмотр закончился, тонкие пальцы остановились снова на щеках, где их путь и начался. Тут можно было, и закончить, но Рома вдруг выдал: – Можно? – Его взгляд был опущен на чёрного цвета губы, на которых всё ещё выражался шок происходящего. Белые очи всё также были в растерянности, только к ним уже не добавилось такого удивления, как было в самом начале. Щеки покрылись багряным окрасом, выдавая владельца ещё больше. Кожа слабо пылала, ведь до ума-разума ещё не дошла окончательность происходящего. Медленно кивнув, Рома поддался вперёд и, прикрывая веки, нежно коснулся сухих губ. После пары секунд демиург начал вести, ведь знаний в плане отношений у него всё же будет побольше. Мягко и аккуратно сминая чёрные уста в своих, ромашка перевёл свои руки за затылок смолистых волос для большего удобства. Была ощутима слабая дрожь от Смотрящего. Может это его не первый поцелуй, но давние ощущения всё же непривычны теперь. Обветренная кожица чувствовалась неприятно, но после смачивания уже не так впивалась в чувствительный покров Времени. Низ живота приятно опустел, словно в нём что-то поселилось. Надзиратель не помнил этого, но был явно не против вспомнить эти опьяняющие ощущения вновь. Рядом,видимо, с любимым существом. Уже самостоятельно поддаваясь вперёд, Время осмелел в столь слабый, но сладкий поцелуй. Ладони теперь держались за тонкую талию, подтягивая к себе. Ненадолго отстранившись и взглянув в яркие глаза друг друга оба улыбались. Теперь румянец стал гуще и слабо багряные щеки были готовы стать ещё краснее, лишь бы продолжить столь приятное соитие. И банкет продолжился. На этот раз по инициативе Смотрящего, что притянул к себе тельце, переводя одну из рук к затылку, слабо приближая. Ответили взаимностью, и рай поцелуев продолжился.◇◕_–·☆·–_◔◇
После того случая их встречи участились до каждого дня. Каждое их начало было с кротко вопроса Ромы, можно ли ему снять капюшон, на что всегда отвечали согласием. За этой просьбой в самом деле крылось иное желание. Желание снова вкусить столь сладостный плод.