а когда я умру..

– хён, когда я умру, ты будешь вспоминать меня? этот вопрос, прозвучавший так обыденно, словно хёнджин говорил о погоде, полоснул по сердцу лезвием ножа. было, как минимум, странно услышать такое от обычно жизнерадостного и сияющего младшего. – ты чего, хёнджинни? – минхо заглядывает в любимые глаза, а те мутные, застеленные белёсой пеленой. словно хёнджин и не здесь вовсе. будто лишь замерзающее тело – простая оболочка – осталась со старшим, а душа пархает бабочкой где-то там, далеко. – просто интересно, хён, – хван улыбается, но почему-то колит у сердца болезненно. улыбка не та – не сияющая яркими звёздами с ночного неба, не блистающая фантиками от любимых конфет, не дарящая щемящее душу чувство нежности и тепла. она словно искуственная, сделанная из пластика. а сам хёнджин будто фарфоровая куколка из дорогих коллекций. не живой, – знаешь.. даже если я умру первым, ты всё равно будешь мной окружён. и тогда, холодным вечером января, хёнджин, безусловно, не соврал. он смотрел своими глазами-бусинками и говорил абсолютную правду, такую уничтожающую, стирающую душу в мелкую пыль, но правду. он чувствовал, что погибал ещё тогда. а сейчас, оставшись в этом безвольном мире, в леденящем душу одиночестве, минхо видел его везде. в каждом встречном бродячем коте, в сверкающих созвездиях, в поющих по утрам птицах, заглядывающих в окно. он был везде. окружал собой и днём, и ночью. витал в воздухе сладостным ароматом нежной сирени, окутывал видениями плавных движений под угнетающе тихую мелодию и каждую ночь оставлял невидимое касание – поцелуй на лбу, щеках или носу. но никогда не на губах. единственный раз, когда минхо ощутил это сладостное касание на них, был таким же январским вечером. холодным и безмятежным. тогда тот фантомный поцелуй согрел тлеющее тело и ноющее сердце своим теплом. так лживо подарил то нежное чувство любви, забытое давно-давно. а на следующее утро его сердце не выдержало. минхо улетел на небо ласточкой. вслед за любовью. ледяное тело окончательно замёрзло, покрылось инеем. а на губах осталась корочка льда от того поцелуя.