Gift

Сколько времени уже прошло, насколько здрав рассудок и что вообще творится снаружи этого проклятого дома? Все, что Адам мог чувствовать, так это что он уже давно сошел с ума. А ещё самый дичайший на свете голод. Он не понимал, что с ним происходит, кто он такой. Он провёл в этом проклятом месте точно около нескольких месяцев или что-то в этом роде, в самом деле он давно сбился со счета времени, но ещё не умер от голода, обезвоживания или отсутствия сна. Да, сон тоже исчез из его жизни, только бессмысленное существование в окружении полного безумия. -Сдайся сейчас, Адам. Тебе уже ничего не исправить. Просто стань одним из нас, избавься от мук бренного мира. Умри. -Отвали от меня, ублюдок- ломанный шёпот прыснул ядом. Послышался едкий смех и вдруг противный писк в ушах блондина исчез. Кажется, архангел оставил его в покое. В окнах холодного дома наступила темнота. Казалось, что ледяной воющий ветер прошибал тонкие стены насквозь, пробираясь в заброшенное здание. Мюррей безисходно глядел в кромешную бездну за окном. Отсюда нет выхода. Правда мне суждено умереть, как забытая замерзшая псина? Чернота поглощала его разум. Где-то там, за окном, его друзья. Где-то там те, кого он любит. Где-то там лицо, которое он бы так хотел увидеть вновь. Он. Просто, чтобы он ещё раз улыбнулся Мюррею и похлопал по плечу. Где-то там. Может, даже не так далеко, как кажется. В ушах снова появился писк и послышался мерзкий, режущий слух шёпот: "Неужели ты не понимаешь? Тебя там никто не ждет, о тебе все забыли. У тебя остались только мы. Помолись и покайся и будешь прощён. Ты понимаешь?" -Я не знаю, что ты за существо, но я знаю, что ты не можешь убить меня, а это значит, что я выберусь отсюда, божья тварь- кое-как выдавил из себя Мюррей. Связки уже начинали ослабевать. -Ты не знаешь, кто я, но и кто ты сам понять не можешь. Ты сам прекрасно понимаешь, что ты не такой, как они. Ты не человек. Они боятся тебя. -Они ждут меня.. Он ждет меня.. Он верит в меня. Я люблю. Их. Люблю- совсем тихо и хрипло бормотал Адам себе под нос. -Любят ведь только люди?- спросил он сам у себя. -Скоро ты сам все узнаешь, мой пастор. У меня есть подарок для тебя. Шепот в голове снова прекратился и наступила давящая тишина. Слеза потекла по щеке блондина. Что бы он не говорил, в глубине души он сам уже давно не верит в то, что выживет. Он мысленно каждую ночь прощается со всеми, сожалея, что не успел сказать им, что на самом деле чувствует. Ночь медленно текла тёмной вязкой субстанцией, так тягуче, что мозг плавился. Вдруг из тёмной части дома, в самой его глубине послышалось шепчущее эхо: "Адам, следуй за мной". Блондин попытался проигнорировать зов, он больше не желал играть в игры демона в ангельском обличии. Но голос продолжал его звать без остановки, пробираясь глубоко в его разум, оседая там так противно и мерзко. Терпение кончилось быстро, еще немного, и он бы свихнулся, если не уже. Преодолевая режущую боль внутри, словно все органы кровоточили и были сцеплены острыми металлическими крюками и лесками, Мюррей поднялся и побрел на зов. Адам остановился у двери в подвал, из которого доносился голос. Этот подвал стал его погибелью, он так долго пытался выбраться. "Так значит, мне нужно добровольно ступить в капкан?"- подумал парень. -Не переживай так, подарок тебе понравится- прошептал архангел, словно отвечая на мысли блондина. Дверь скрипнула и Мюррей спустился вниз. Поначалу из-за темноты, он даже не понимал, куда смотреть и что за подарок ждет его. Вдруг справа ярким белым светом вспыхивает экран старого телевизора, освещая тем самым все небольшое помещение подвала. Мюррей машинально обернулся на свет и зажмурил глаза. Проморгавшись, он поднял глаза и тут же забыл обо всем. На стене напротив висело изуродованное мёртвое тело. Человек был распят на огромном деревянном кресте. Несмотря на то, что труп уже мало был похож на человека, Адам все равно его узнал. Смуглая гниющая кожа, пепельные непослушные волосы. То, что он так давно мечтал увидеть. Вместо глаз лишь были пустые глазницы, из которых слегка подтекал растаявший снег, кишки торчали наружу. Конечности небрежно прибиты к кресту. Это изуродованное тело уже не было похоже на человека. Внутри словно так осязаемо и с громким звуком что-то треснуло, а через секунду разбилось на настолько мелкие кусочки, что даже богу не под силу было бы их снова собрать. Самое страшное для Адама было то, что он не понимал, что чувствует. Ему грустно? Он зол? Что? Совсем ничего. Так пусто и холодно. Так. Одиноко. Он здесь совсем один. В крошечной комнате с трупом. Он вдруг бросается обнять тело. Некогда бывшее человеком, что заставлял его жить. Он чувствует, как еще некоторая незасохшая теплая кровь мажется по его телу, как вся одежда друга пропитана гнилью и засохшей воняющей кровью. А еще запах земли. Запах смерти и отчаяния. "Он больше никогда не улыбнется. Никогда". А ведь это все, чего Мюррей хотел. Крепче вжимаясь в тело, он вдыхает запах гнили, пытаясь совсем чуть-чуть, хотя бы нотками уловить настоящий запах Маршалла, но безрезультатно. Это больше не он. Тогда Мюррей медленно поднимает глаза, еле открывая тяжёлые веки. Лицо друга тоже больше совсем не принадлежит ему. Адам осторожно берет его щеки в свои ладони, оставляя большие пальцы на уголках губ. Он слегка оттягивает их в стороны, строя на лице напротив улыбку. Это все, чего ему сейчас хотелось, ведь он сам не понимал, что творит. "Кто ждет тебя теперь?"- послышался смешок за спиной. По телу блондина прошла дрожь. Он сдался прямо сейчас. Он повернулся, но никого не увидел. Он был сломан так сильно, так больно. Он упал на колени. Он не знал, что способен заплакать. -Да убей ты меня уже, блять!- закричал он громко, надрывая горло. -Где ты?! Ну же! Убей меня, давай! Ответа не последовало. -Сделай со мной то же самое! Вырви мне глаза, вырежь мне сердце, давай. Снова тишина. Мюррей бросился бегать по дому и надрывая глотку орать, что есть мочи, призывая своего мучителя исполнить то, что он хотел. Но дьявол оставил его совсем одного, не произнося ни слова. Адам совсем один. На всю оставшуюся проклятую вечность в этом доме наедине с разлагающимся трупом. Ни умереть, ни ожить он не может. Гавриил исчез, а Мюррей обречен страдать. Он остался тут навсегда. Навсегда. Навсегда. Навсегда. Навсегда.