Пока мы растворяемся во тьме, просто помни, Что ты всегда будешь сиять так же ярко.
***
Длинная полоса яркого лунного света тянется от самого окна к кровати, и обрывается он лишь на моменте, когда достигает двух тел.
Мне противно. Мой желудок скручивает лишь от одного ощущения человека за моей спиной. Твои вечно тёплые руки снова одаривают меня очередными нежными прикосновениями. А я ведь всё ещё помню, как каждый раз вздрагивал и покрывался мурашками от твоих прикосновений, Марк. Я помню, как я утопал в любви, слыша твои нежные речи, что ты шептал мне прямо на ухо. Я помню как твои губы целовали каждый сантиметр моего тела, а твои руки лишь бродили по мне, то проводя пальцем по выпирающим рёбрам, то оглаживая мою красную от следов шею.
Но что сейчас? Не милы мне уже твои шершавые руки, которые я так любил сжимать, засыпая с тобой. Не милы мне твои поцелуи. Я всё же жду, когда ты оставишь моё тело в покое. Разве ты не видишь, что ты сделал со мной? Во мне уже не осталось крови, ведь почти вся она вытекла из меня, когда ты впивался зубами в мою плоть. На моём теле уже не осталось чистого места, которое ты бы не исследовал. Ответь же мне, к чему всё это? Разве эта та любовь, о которой ты мне так слащаво лгал в этой же постели?
А я всё жду тех заветных слов. Моё сердце будет просто разрываться, если ты скажешь мне "Уходи". Я словно.. Я словно стал твоей собственностью. Ты можешь делать со мной всё, что захочешь в абсолютно любое время. Интересно, вспомнит ли мой облик родная мать, от которой ты забрал меня к себе? Я даже не помню, как выглядит моя комната... Почему ты стал таким, Марк?
Я снова чувствую, как ты кусаешь мои плечи. Я не двигаюсь ни на дюйм, даже не выражая никаких эмоций. Но в душе мне ужасно плохо. Словно пепел от сигарет, которые ты часто куришь, осел на самое дно, на самую глубину моей души. Вряд-ли я когда-нибудь докопаюсь до этой самой глубины, чтобы наконец-то собрать волю в кулак, и.. Уйти от тебя.
А помнишь, с чего всё началось? Твой неловкий смех часто отражался от стен в комнате эхом, когда ты пытался меня поцеловать. Наши сердца всегда быстро колотились, но я чувствовал, что моё вот-вот сломает мои рёбра и вырвется из тесной грудной клетки. Помнишь, как после первого раза мы обнимались всю ночь, не в силах уснуть? И потом тем же утром, уже были не в силах проснуться. Никто из нас не хотел нарушать объятия, Марк.
А смогу ли я теперь спокойно обнять тебя? Смогу ли я почувствовать то же порхание в животе, когда ты прижимался ко мне, лишний раз поглаживая меня по спине? Почему ты всё испортил, грёбаный Хитклифф?
Ты снова повалил меня на кровать. Единственное, что я вижу перед собой, так это потолок. Ох, я и не знал, что ты меня хотя бы на спину положил. Спасибо за такую снисходительность, сукин сын.
И сколько это продолжится? Пять минут? Час? Вся ночь? Правда, были бы у меня сейчас силы разговаривать с тобой, я бы спросил что-то по типу : "Не надоело-ли это тебе самому?". Марк, правда. Из разнообразия в наших отношениях, которые схожи лишь на сексуальное партнёрство, я помню только один момент : Когда ты связал меня. Может, разнообразие это и хорошо, но не с тобой. Ты уже можешь делать что хочешь, но никогда в жизни ты не уговоришь меня снова полезть к тебе в постель. Я не должен здесь находится. Прошу, выпусти меня.
Я хочу уйти.
Я удивлён, что всё закончилось так быстро. Моя голова гудела, отчего все твои слова отдавались лишь каким-то странным шумом в моих ушах. Единственный внешний признак, который хоть и немного, но привёл меня в чувство - запах сигаретного дыма. Ты снова куришь в кровати, Хитклифф? И ты продолжаешь делать это, зная, как же я не переношу этот отвратный запах. Он такой же отвратный, как и ты сам, Марк. Твоя душа такая же серая, как этот дым. Но почему весь пепел ты сыпешь именно в мою душу, Хитклифф?
Ты снова заснул. Почему пока ты отдыхаешь я должен мучаться от своих мыслей? Почему я тоже не могу отдохнуть?
Ты опять заключаешь меня в объятия, шепча тихое : "Спокойной ночи". Эта фраза уже въелась в меня. Каждое слово, оставленное тобой, уже словно отпечатывается на моей коже, а ты лишь просто зачитываешь их снова и снова, как заводная кукла, которая повторяет всё те же слова без остановки.
Знаешь, Марк, а я ведь тоже хочу жить. Я хочу жить нормально, без страха того, во что может превратиться моё тело, после твоего вмешательства. Я хочу спать на своей родной кровати, хочу видеть улицу из своего окна. Почему ты по прежнему пытаешься перекрыть мне кислород? Ты изо всех сил давишь на моё горло руками. Ты закрываешь меня от мира, от солнца, будто я твой. Когда же ты поймёшь, что это не отношения. Ты считаешь милым засыпать в обнимку, но для меня твои объятия уже словно удары по хлипким рёбрам, которые так и хотят треснуть под напором твоих рук. А твои поцелуи? О боже, я до конца буду уверен, что скоро мои губы просто сотрутся. Интересно, а про такое понятие, как "Личное пространство" ты вообще слышал? Хоть ты и нарушил это пространство однажды - я ни в коем случае не давал тебе позволения нарушать его дальше, будто именно для тебя у меня его вообще и нет. Словно я какая-то тряпичная кукла. Ты воспользуешься мной, сколько захочешь. Но рано или поздно - тебе же это надоест, да? Так просто выкинь меня. Ты каждый раз надеешься на то, что получишь те же эмоции, как и раньше, и я это вижу. Тогда бы и не было всё таким однообразным. Ты больше никогда не сможешь увидеть ту мою улыбку, словно я какой-то глупый влюблённый подросток, хоть таковым я и являлся. Ты больше не увидишь, как после школы я прыгал к тебе в объятия, рассказывая обо всём и обо всех, пока ты нежно гладил меня по голове и обнимал. Ты больше не услышишь тех ласковых речей, что слетали с моих губ, Марк.
Прошу, ответь мне на один лишь вопрос : "Так почему же я никак не могу оставить? Почему ты, такая заноза в заднице, словно вязкое болото тащишь меня на самое дно? Ты прекрасно видишь, как угас к тебе мой интерес. Между нами уже нету той любви, которая была раньше. Так почему ты продолжаешь навязываться? до последнего надеешься, что вдруг всё изменится, Марк? Как раньше уже ничего не будет, мой дорогой Хитклифф."
***
Сегодня мы попрощаемся, И нам жаль, что всё кончается именно так.
***
Я и сам не заметил, как уснул. На момент, как я только уже почувствовал что скоро провалюсь в сон было около четырёх часа утра. Но и о боже, часам к семи утра, меня пробудили ото сна ощущение твоих слегка шершавых, покусанных губ на моей шее. Я так хочу оттолкнуть тебя, затем ударить по лицу ногой, чтобы разбить твои мерзкие губы. Чтобы из них текло всё больше крови, чем течёт из моей шеи от укусов. Я хочу, чтобы крови было больше, чем столько, сколько заливает мои щёки, когда я снова слышу какие-то пошлые мерзости с твоей стороны, Марк. Я так хочу отрезать себе уши, чтобы никогда не слышать это снова.
Ты отстраняешься. С моих плеч словно сняли тяжкий груз и я расслабился. Я слышу, как ты встаёшь с кровати и идёшь куда-то. Наконец-то. Теперь у меня есть хотя бы пару минут, чтобы отдохнуть от тебя, от всех твоих нежностей и тому подобное. Я перевернулся на другой бок. И будучи с ещё закрытыми глазами, я лишь ориентировался на шум, который слышал издалека. Кажется, я слышу шаги. Да, это определённо были шаги. Твои шаги, Марк.
Машинально я тут же переворачиваюсь на спину, открыв свои и без того вялые очи. Я снова угадал - это был ты. Ты тихо заходишь в комнату, протягивая мне чашку с моим любимым кофе. Так хочется плеснуть его тебе в лицо.. Но я держусь. Я покорно беру чашку, отпивая немного от напитка. Такой же капучино, как и всегда. Горький, с ноткой шоколада и в той же самой кружке. Я уже начинаю даже сомневаться, не проживаю ли я этот день снова..
Ты присаживаешься рядом, словно бездомный щенок прильнув к моему телу, в поисках тепла. Как же жаль, что всё тепло просто ушло из моего истощённого тела. Я слышу щелчок. Ты снова куришь, Марк? Ты специально делаешь это рядом со мной, зная, как меня бесит этот дым?
Я снова молчу. Тишина для нас уже стала словно чем-то обыденным. Ты нарушаешь её лишь ночью, шепча мне комплименты на ухо. И то ты точно сомневаешься, что я что-либо слышу из всех тех слов, что ты излагаешь мне.
Я ставлю недопитый кофе на стол, резко подрываясь с кровати. Пол слегка проскрипел подо мной. Я подхожу к шкафу и беру одежду. Из одежды, которая осталась ещё до момента, как я переехал к тебе - остался лишь один единственный костюм с выпускного. Я в быстром порядке одеваюсь, и напоследок сказав тихое "Я домой", мои ноги словно сами вывели меня из комнаты. Я захлопнул за собой дверь и пошёл домой. Как же я надеюсь, что в этот дом я больше никогда не вернусь.
***
Если ты пообещаешь не плакать, я скажу то, Что должен сказать.
***
Прошло всего лишь два дня, с момента, как я ушёл обратно домой. Я даже не стал заходить к тебе, чтобы забрать все свои остальные вещи. Да и ты как-то даже забыл про меня. Тоже пытаешься переварить всё это, да? Или в очередной раз забываешься где-то у приоткрытого окна с сигаретой?
Да и впрочем, мне плевать.
Я сижу в шикарном кресле у туалетного столика. Это самое кресло было нетронутым на протяжении довольно долго времени. Оно стояло в моей комнате, дожидалось, когда же я вернусь. И вот тот день настал. Я смотрю в зеркало. Мой взгляд бегает по моему же отражению, и кажется, с момента как я ушёл - моё состояние улучшилось. Синяки от укусов всё ещё остались, но я старался их не замечать. Я засматривался лишь на свои аккуратно уложенные волосы и.. Улыбку. Как давно я не улыбался? Как давно мои уголки губ не расползались в этой глупой, но очень милой улыбке, Хитклифф?
Мои руки аккуратно поправляют галстук-бабочку, которая так идеально подчёркивает мой образ. Я всё ещё удивлён, что этот костюм с выпускного мне не мал. Да и выгляжу я в нём куда лучше, чем в твоих оверсайз-футболках, Марк. Я словно чувствую себя.. Не таким опустошённым, как с тобой.
Свет гаснет. Я не сразу понял, что произошло, и уже хотел подорваться с места, чтобы включить его обратно, но что-то меня остановило. Точнее... Кто-то. Чья-то до боли тяжёлая, сильная рука словно сжимала меня в кресло. Я не издавал ни звука. Не двигался и не дышал.
Я не понял, что конкретно произошло, но.. Словно что-то острое коснулось моего горла, углубляясь прямо в плоть. Я чувствую, как горячая жидкость сползает от моего горла к воротнику рубашки, впитываясь в белую ткань, что тут же окрасилась в красный.
Холодная рука всё ещё придерживает моё плечо, пока другая проникает лезвием в моё горло. Мелкие капли слёз скатываются с уголков моих глаз. А точно ли это слёзы? Разве это не свет? Разве это не последние лучики, отблески света моей тёмной и гнилой души?
Я смотрю в зеркало. За моей спиной стоит высокая фигура мужчины в том же костюме, что и у меня. Но его лицо.. Да, это точно был альтернатив. Причём.. Это альтернативная версия меня.
Мой взгляд размывается. Голова откидывается на спинку моего кресла, а по шее по прежнему течёт алая кровь. Перед глазами словно пролетают короткие отрывки из жизни. И везде был ты, Марк. О боже, мой дорогой Марк..
Почему я ушёл от тебя? В этой жизни, в этой грёбаной и до ужаса грязной жизни - ты, именно ты мог бы стать моим единственным спасением. Единственным лучиком надежды, за который я так и не ухватился.
Как же я хочу снова проснуться. Морщиться от солнечного, утреннего света и лёжа в обнимку с тобой. Я снова хочу, хотя бы один единственный раз увидеть твою улыбку, где ты обнажаешь чуть ли не все свои зубы, чтобы улыбка казалось искренней, хоть такой она и была. Я снова хочу увидеть, как радостно ты нёс мне завтрак в постель. Ты всегда вкусно готовил. Я снова хочу побывать в те времена, когда зимой мы оба сидели у чуть приоткрытого окна, греясь под одним пледом. И тишина. Эта тишина была всегда для меня чем-то до ужаса особенным. Мне всегда было трудно признать, что тишина в твоей компании была успокаивающей. Твои тёплые руки касались моих плеч, оглаживая их очередной раз, как с твоего рта слетал дым. Я ненавижу этот дым и сейчас. Я помню все те моменты, как ты пытался бросить курить ради меня, но эти попытки были тщетными. Да, я привык. Я даже не пытался как либо заставить тебя бросить это занятие. Я люблю этот ужасный дым, от которого у меня вечно болит голова. Я люблю его за то, что причиной возникновения этого дыма всегда был ты, мой дорогой Хитклифф.
Ты всегда был таким религиозным, Марк. Молился Богу, в надежде на помощь в жизни. Молился, чтобы у нас всё было хорошо. Так почему же душу твою грешную Бог простить смог? Почему осквернённая тобой моя уставшая душа была же отвергнута? Чем я заслужил это?
Но ответа не последует. Вряд-ли Бог услышит мои мольбы, вряд-ли он сможет спасти меня. Спасти меня, что прямо сейчас стоит уже на краю обрыва. Перед пропастью упав в которую я лишь кану в небытие.
И напоследок я взмываю взглядом к небесам. Пару слов, что я хочу сказать перед смертью, словно автоматически слетают с моих губ. Я не слышал их. Я не слышал, что я говорю. Я не видел ничего, кроме кромешной тьмы. Но я всё ещё чувствую, как луч света пробирается сквозь мою душу. Он рвёт гнилые стены, желая выйти наружу. Я чувствую, как этот свет выходит из меня в облике последней крови и слёз. Той крови, что впитывалась в мою одежду. Тех слёз, что оставляли тёплый и влажный след от себя.
Прости меня, Марк.
Темнота. Я чувствую, словно меня окутывает чёрный туман, сковывая мои конечности. Моё сердце больше не бьётся, глаза больше не видят. А лишь отдалённо, я слышу что-то похожее на свой голос. Бог ли это? Или это и вправду говорю я...?
Привет, это Сезар, надеюсь, еще не поздно..
***
Если бы я мог быть с тобой сегодня ночью, Я бы спел тебе колыбельную.