Позволь мне быть твоим

– Физзаролли, ты будешь моим- Нет, это звучит отвратительно, Асмодеус! Грех расхаживал туда-сюда по комнате, нервно перебирая тонкие листы своего блокнота. Раньше он писал туда своё расписание, но с появлением бесёнка, что сидел на его плече и нашёптывал всякие пошлости, эта необходимость отпала, его расписанием отныне занимался Физзаролли. "Я же должен быть хоть чем-то полезен!" – Заявил он однажды, и все слова Озза про то, что он приносит пользу лишь своим присутствием проходили мимо ушей, или что там у них, беса. – А что если: "Физзаролли, я желаю тебя так сильно, как никого, стань же моим!" – Король поднял кончик ручки к потолку, словно это была гениальная мысль, но нет. Этот вариант он пишет и сразу перечёркивает, рыча от досады. Так громко рыча, что стакан с водой на столе затрясся, а изо рта демона вышел клубок голубого дыма. Никакие из этих слов не подходили Физзаролли. Ни одно из них не подходило его прекрасной натуре. Впервые у Короля Похоти не нашлось красивых слов. Он мог уломать любого демона в аду на сексуальную связь, конечно, за исключением асексуалов, коих он считал странными и лесбиянок, которых никогда не смел трогать и с удовольствием нанимал как сотрудниц. Очень удобно, когда сотрудницы не пытаются тебя соблазнить. Как раз таки поэтому почти все руководительницы его баров, борделей, ресторанов и даже личная секретарша были такими. Лучшее решение. Но что он точно не мог сделать, так это подобрать слова любви. Ему просто никогда раньше не приходилось такого творить! У них с Физзаролли всё шло просто идеально. Они понимали друг друга с полуслова. А недавнее выступлением, где шут так ловко подхватывал все движения и слова греха, ох, давно он не был НАСТОЛЬКО возбуждённым. И дело даже не в похоти как сексе, нет. Это будоражило кровь, заставляло всё тело гореть изнутри, мысли путались, ноги тряслись, сердце билось так сильно, попадая в ритм ужасно-скрипучего пения этого бесёнка. И он желал слушать это вечно. Вечно выступать вместе. Вечно слушать его шутки, петь для него, делать для него Всё. Если Физзаролли попросит отдать ему весь Ад, то он это сделает. И это сводило с ума. Он просто не знал, как поступить. И сейчас единственное верное, что нашлось для греха - признаться в своих чувствах. И сделать это красиво не выходило никак! К сексу он всегда готовился заранее, что бы сделать всё просто превосходным. Это всегда были дорогие подарки, лучший алкоголь, пение и лишь потом главная закуска. Но тут нельзя было всё сводить к сексу ни в коем случае. Нужно было создать... романтику. Даже это слово заставляло кривиться и высовывать зелёный язык. Какая мерзость. И одновременно насколько же это желаемая блажь. – Физзаролли, мой лучший конферансье, окажешь ли ты мне честь и станешь моим? Эти слова ему понравились больше всех предыдущих и ради них он сменил цвет чернил у ручки, выводя их синим цветом. Неплохо, да, ему понравится! Слова несколько раз подчеркнули и широко улыбнулись, когда дверь раскрылась. Похоже, что наконец-то концерт окончен и его шут освободился. Проходя к своей гримёрке, Физзаролли выглядел слишком уж усталым. Он поводил руками, айкнул от боли, упал на диван лицом вниз и просто лёг, позволяя конечностям растянуться на полу. Асмодей движением руки закрыл блокнот, откладывая его и подошёл к конферансье, присаживаясь рядом с диваном на колени. – Что случилось, моя звёздочка? Неужели такое короткое выступление тебя вымотало? – улыбался он. Лишь сейчас Асмодей заметил время и понял, что пропустил всё шоу. Обычно он наблюдал за каждым, коим мог, но тут слишком замечтался. Проблемы бессмертия - следить за временем ужасно сложно. – Маммон. – кратко буркнул Физз, так и не отрывая головы от дивана. Лишь когда он начал задыхаться, то повернул ту в сторону греха и нахмурился сильно. – Он приходил на выступление сегодня. Где ты, блять, был!? Я надеялся, что утащу тебя на сцену и не будут видеть его! – Маммон... Был там? – Озз прижал руку к груди, которую ранее хотел протянуть к бесу и раскрыл глаза от изумления. Они словно стали гореть ярче. – Я не знал об этом, Мэм меня не предупреждал. Но разве это так плохо? – Да, плохо! – уперевшись руками в диван, Физзаролли приподнял себя и уже разгорячился в разы сильнее из-за того, как же Асмодей иногда тупил в плане отношений между демонами. Если это не секс, то он прямо пробка! – Я не желаю соединять работу в Ozzie's и работу маскотом цирка Маммона, Асмодей. – Каждый раз, когда клоун произносил "Асмодей", то становилось ясно, что сейчас никаких шуток и улыбок. – Но он начал со мной болтать о работе во время выступлений артисток, из-за чего я не смог отдохнуть в перерывах, и в итоге сильно облажался в конце! На глазах всех тех демонов! – Он вытянул руку в сторону двери и опустил брови. – Где ты был!? Где он был?.. Здесь. Желая придумать, как лучше ему признаться в любви. Но сказать об этом будет ошибкой. Ещё не всё готово, не всё отрепетировано, ничего не подготовлено. Никакой атмосферы в комнате не было, Асмодей не был в красивом наряде и сексуальном белье, Физзаролли был уставший и расстроенный. При этом и отговариваться как малое дитя, которого отчитывает родитель, Принц Ада не будет. Он лишь встал на ноги и скрестил руки под грудью, отставляя бедро. – Я, конечно, приношу свои соболезнования твоей ситуации, Физзаролли, но никто не обещал, что твоя работа будет легка. Совмещать работу сразу на двух грехов ранее мало кому удавалось, а уж тем более импам. – И на что ты, нахуй, намекаешь? – Последнее предложение, похоже, прозвучало не так, как того желал грех. Его слова "ты молодец, что можешь это делать", были считаны как "ты слишком слаб и не справишься". Низко прорычав на манер кошки, Физзаролли сел на колени, а после поднялся с дивана, вытягивая ноги к Принцу. – Если у тебя какие-то проблемы с импами, то нахуй ты нанял меня, а!? – Ты знаешь прекрасно, почему я тебя нанял, Физзаролли. – Но взгляд шута говорил обратное. Запустив руку в гриву, Асмодей выдохнул, унимая свой пыл. Нужно оставаться спокойным, двух бушующих монстров тут им не нужно. Открывая глаза, Король взял роботические руки в свои и приподнял их, поднося к губам в желании поцеловать их. Физзаролли не сразу отреагировал. Он просто не почувствовал, что его коснулись, пока руки не оказались перед глазами и бес вырвал их, прижимая к груди, хмурясь сильнее. – На потеху толпе, знаю. – Это не правда. – Асмодей мотнул головой. – С твоего прихода ресторан стал лишь лучше. Весь город стал лучше, Физзаролли. Ты талантлив и экстраординарен, твои идеи поражают, ты нравишься всем сотрудникам и сотрудницам заведения, а так же... – Физз обнял свои плечи и вжал голову в плечи, хмурясь. Асмодей сделал краткую паузу, пытаясь понять, что именно стоит сказать, стоит ли договаривать? Но печальные глаза бесёнка вынести не мог. – мне. Физзаролли поднял взгляд на Короля и, вместо смущения и визгов, к которым так привык Асмодей в ответ на такие откровения, он натянул свою фирменную улыбку, взмахивая колпаком. – Ну конечно я всем нравлюсь! Не зря я стал тем, кем стал. Даже обижаешь меня, Озз. – игриво проведя хвостом по шее Принца Ада, он высунул язычок, подмигивая и сделал шаг в сторону своего зеркала. Как же бес обожал зеркала! Асмодею может казаться, но он словно коллекционирует их? Ибо от каждого нового его глазки блестят. – Это уж точно. Другого такого я никогда не найду. – Продолжал он тешить его самолюбие, подойдя со спины. Большие руки опустились на хрупкие плечи и чуть массировали нежную кожу, что вечно ныла из-за тяжёлых портов. Ему ещё нужно время привыкнуть к конечностям, хотя можно ли вообще к такому привыкнуть? По предположениям Асмодея и команды его разработки, он будет сидеть на обезболивающих до конца своих дней. Хотя не всё так однозначно, как уверяли его терапевты импа с Лени. К этой теме он всё обещал вернуться, но работа не даёт заняться этим досконально. – О дааа, не найдёшь. – Блаженно прикрыл он глаза, а этот приятный голос словно гипнотизировал его. – Такого же обаятельного и пошлого арлекина. – Палец скользнул к шее, ныряя под его ворот. Физзаролли ответил стоном. – Великолепного во всём, за что бы он не брался. – Одним движением ворот слетел с его шеи, падая на колени. – А так же... Асмодей застыл. Потемневшие от нахлынувшего жара щёки Физза, которые он прекрасно видел в зеркале, намекали, что его снова понесло не туда. Почему он просто НЕ может не сводить всё к сексу? Почему не может просто спокойно подбодрить? Да, этот имп всё ещё может ему отказать. Он один из единственных, кто умеет отказывать. Но пользоваться тем, что ему сейчас плохо и необходима поддержка? Отвратительно. Рука ушла с его шеи и снова легла на плечо, продолжая массаж. Физзаролли открыл глаза и глянул на греха в зеркале, моргнув от непонимания произошедшего. – А так же что? – Давай потом это обсудим. – Теперь уже Асмодей натягивал фальшивую улыбку. И кто как не главный-шут-фальшивоулыбальщик, и не важно, что такого слова нет, Физзаролли знает, когда улыбка фальшивая, а когда нет. Он вытянул руки вверх и обхватил ими сначала талию, потом грудь, после руки греха, прижимая те к его телу, ладони оказались на его щеках. Лишь он так умеет. И может Асмодей и мог бы выбраться, да не желал того. – Нет, сейчас. Что с тобой творится? Ты ведёшь себя как девственница-шлюшка в монастыре которая желает отсосать пастору, но не может ему об этом сказать. – От этого сравнения Озз посмеялся, уже искренне. Умел же он его рассмешить в самые ужасные моменты. – А тебя бы возбудило, если бы я пришёл в платьице? – Только если я надену костюм священника, буду весь такой с крестом сидеть, а ты на моих коленях молиться и сосать. – Это довольно богохульно. – Твоё существование богохульно. – Справедливо. Они смотрели друг другу в глаза лишь через зеркало, но это ощущалось даже более интимно, чем смотри они напрямую. Ведь оба видели себя вместе с этим. Это делало словно голым. Вот почему Физзаролли так нравились зеркала? – ...Я влюблён. – Ебать новость. В себя? – Нет, ты не понял, Физзаролли. Я по-настоящему влюбился в кое кого. Но не могу признаться в таком ужасном деянии. Физз задумался, наклонив голову в бок, от чего его колокольчики звякнули. Любимый звук Асмодея, если вам интересно. Конечно, после смеха и стонов Физзаролли. – Наверное он, она или они пиздец горячи? – Не представляешь насколько. – И талантливы? – Талантливее не бывает. – Даже завидую им. – А вот это уже греховно. – Грех Зависти, да? Уж простите, что в Похоти занимаюсь другим грехом. Это, надеюсь, никак не ослабляет твои силы и прочая лабудень? – Грех Зависти, который проявляется в зависти к самому себе, вряд ли меня ослабит. – Это точно. – Физзаролли усмехнулся и глянул на лицо Асмодея. Секунда. Две. Улыбка сползла с этого личика. Он раскрыл глаза, а путы рук на мощном теле ослабли. – Стоп, что? Асмодей рассмеялся. Громко, наверняка этот смех слышали даже снаружи, но сотрудницам такое лишь нравилось. Хорошее настроение Озза - прибавка к зарплате. Рассмеялся до слезинок, которые сразу испарялись из-за его пламени, а грива зашевелилась. Обе его головы смеялись с ним, но одна прикрыла глаза, а другая смотрела на беса. – Ты так забавен. И теперь эти путы сыграли против Физза. Рывком он улетел с кресла, оказываясь прямо в руках Озза, при этом руки всё так же оставались на его теле. Эта странная обвязка вряд ли походила на бондаж, скорее на неумелого юнца, что пытался связать друга верёвками во время игры в пиратов, пошли к чёрту пираты. – Не говори, что не замечал этого. – И теперь они уже смотрели друг другу в глаза, не через зеркало, не через очки или линзы. Ничего не могло препятствовать этому, что делало ситуацию ужаснее. Ладони с его щёк съехали на плечи. – Асмодеус, я... Я не знаю. – Физз виновато опустил взгляд. – Встречаться с самим Королём Похоти? Да меня сожрут с потрохами! К тому же я не знаю, готов ли стать твоим, эм, блять, как вообще можно назвать эту хуйню? Бойфренд? Фаворит? Конферансье? Я уже не понимаю, кто для тебя. И может не надо это менять? Останусь тем, кем есть... Просто Физзаролли. Асмодей внимательно слушал его. Все те фразы из блокнота в миг рассыпались. Как он мог быть таким эгоистом? Конечно же Физзаролли боялся развития их отношений, что было видно последний год. Он и так был уже собственностью Маммона, а сейчас бы грех смел просить его стать и его собственностью? Это была бы ошибка. Это бы точно разрушило их отношения. Но и желание начать это всё более официально сжигало изнутри. Одна из его голов ткнула в Физза, прося носителя быть смелее. – Тогда я и не буду просить тебя о таком. И этот ответ тоже был ошибочным. Физзаролли заметно поник, послушно кивая. Только что имп упустил свой единственный шанс на отношения с тем, с кем желал их. Замечательно. Но да, лучше всё оставить, как есть. Работа, шутки и секс. Большего им не нужно. Вот их мир, другого они не должны знать, не должны переступать черту. – Но взамен, я попрошу кое-что иное. Асмодей притянул его ближе, а их губы оказались опасно близко. Физз поднял взгляд, но боялся слушать его дальше. В голове были лишь худшие варианты, от "Заканчиваем трахаться" до "Не приходи больше сюда". – Физзаролли. Могу ли я просить тебя, смею ли я просить тебя? Не знаю. Но я желаю этого как ничего другого. И посему я прошу тебя, позволь мне быть твоим возлюбленным. Исполни это моё тёмное желание, а взамен проси чего возжелает твоя извращённая душа. Губы греха растянулись в улыбке, а Физзаролли не нашёл слов. Лишь приоткрыл рот и смотрел таким изумлённым взглядом, которого демон ни разу не видел на его лице. Даже увидев себя с руками и ногами он выглядел более взволнованным, чем шокированным, как сейчас. Секунды превращались в минуты. Он перебирал все варианты ответа. На секунду даже у греха в душе прошло сомнение, верно ли он всё сказал? Этот порыв был ужасен, нужно было подумать ещё, но что было сделано, то было. И ответом послужил поцелуй. Не их обычный поцелуй, а нежный. Пальцы, что сжимали нежно гриву, касаясь его двух других голов. Язык, который обводил острые уголки губ. Зубы, что оставляли лёгкие, невидимые для всех кроме этих двоих следы. А так же шаловливый хвост, который обвил его руку. – Коль ты так смиренно умоляешь, – намеренно-официально начал бес, отрываясь. – как я могу отказать тебе в такой чести? Но учти, у меня высокие стандарты! Широкая улыбка на лице этого бесёнка - всё, чего просил Асмодей сегодня. Больше ему и не нужно было. – Что ж, тогда мне придётся постараться, что бы быть для тебя идеальным возлюбленным, не так ли? – Постараюсь тебя поддерживать в этом и мягко указывать на ошибки. Почти что обещаю тебя не наказывать за них. – Как жаль, я так люблю наказания! – Ну одно такое я могу тебе предложить за то, что оставил меня сегодня одного на сцене. – Жду не дождусь, мой дорогой шут. Голубое огненное сердце пролетело между ними, сопровождая их общий смех. Всё прошло ужасно. Не так, как он желал. Но об этом он подумает потом. Сейчас есть дела намного важнее, дела с его новым и самым первым Возлюбленным. Первым и последним в его бесконечной жизни.