Песок и мороз

      — Ты не отправишься с нами на эту миссию.       Сэндман скрещивает руки на груди и поджимает губу. Слова вылетают легко, будто бы кто-то предварительно смазал их маслом, но глубоко в душе шторм сравним с ураганом. Даётся это непросто, особенно когда приходится оставить в неведении человека, с которым прошёл огромный путь бок о бок. Но сейчас чувства стоит понизить на пару уровней, задавить внизу, убрать флажок рядом с пометкой «осторожно, слишком важно».       — Почему? — Дерек стягивает тактические очки с лица. Взглядом Сэндман замечает, с каким трудом пареньку это даётся. Он никогда не позволял себе выходить далеко за рамки формы, ему казалось, что он предпочитал спать в ней. Последний раз, когда он мог изучить его лицо с идеальной точность, обводя каждый изъян, было в момент первого испытания.       Взгляд у Фроста уставший, он не понимает, в какой момент всё пошло не так. Сэндман не знает, когда последний раз Дерек позволял себе нормально выспаться.       — Что я сделал не так? — голос дрожит, и Сэндман делает глубокий вдох. Он солдат, обременённый чувством долга, не умеющий вовремя остановиться. Это его и пугает.       Вокруг другие солдаты, но их мало интересуют выяснение отношений между этими двумя. Трак пытается внимательно проследить за каждой фразой и неловким движением, выпучив свои глаза на износ, будто бы они сейчас вывалятся из орбит, а Гринч дёргает его за рукав и мотает головой. Мол, «не наше это дело и нечего лезть». Они, если честно, искренне завидуют Фросту с таким отношением.       Фрост, если честно, искренне готов променять свой выходной на место в команде. Он готов заменить их обоих, вооружиться до зубов и выстоять любую осаду. Он не позволит и волоску упасть с головы Сэндмана. В его голове это звучит так по-детски наивно, а Сэндман предпочитает носить шлем во избежание несчастных случаев.       Что ему говорить? Сэндман устало трёт переносицу, в голове ни одного адекватного слова, что можно превратить в красноречивое предложение. Только мысли о том, чтобы не позволить ему схватить оружие в руки, не позволить бежать следом. Удержать его насильно? Надеть кандалы на ноги, присобачить к батарее и в лицо сказать, что к чёрту он не сдался на этой миссии? Безобразно.       — С чего ты взял, что это связано с твоим профессионализмом?       Вестбрук пытается оттянуть платок на своём лице, но Сэндман вовремя хватает его за запястье. Трак вдруг дёргается на месте и что-то невнятно пищит, но Гринч шикает на него, не позволяя привлечь лишнее внимание.       Фрост не любит говорить о своих ошибках. Не любит вспоминать провалы. Боится быть тем, кем является на самом деле, скрывая кривые шрамы под слоями ткани. Сэндмана передёргивает, когда в голове всплывают воспоминания.       Дерек смотрел на него, не смея снова пошевелиться. Сэндман не смотрел ему в глаза, молчал, пока пулевые косяки, ножевые упущения и, что казалось ещё хуже, прозёванные укусы неаккуратной сетью растекались на его коже.       «Ты же ещё совсем мал» - единственная здравая мысль, что пронеслась тогда в голове, но была так неуместна. Фрост растерялся, не зная, что делать.       Любил лезть на рожон? Чистая правда. Бросался под огонь, спасая тех, кто в этом нуждался меньше всего? К сожалению. Ценил себя, оберегая от травм? Не пори глупость, Сэндман.       В тот вечер Сэндман пересчитал, сколько на самом деле Фрост получил пулевых ранений. Узнал, сколько раз невнимательный Дерек напоролся на нож. С ужасом осознал, насколько бесшумными бывают вражеские собаки, обученные до идеального реагирования.       Фрост в тот вечер позволил себе кому-то открыться спустя несколько лет полнейшего недоверия и нежелания раскрывать пробы и ошибки. Утром Сэндман взял его под свою ответственность, научив всему, что сам знал.       Вестбруку казалось, что теперь ничто не помешает стать ему лучшим из лучших.       — У нас уже укомплектован штаб.       — Дезавуированная группа? Отличный план.       По спине бежит табун мурашек. Сэндман взгляда с Фроста не сводит, но он знает, как громко сейчас это прозвучало, не оставляя без внимания. Ему приходится шикнуть на него, краем глаз замечает, что Гринч с Траком приняли это действие за своеобразный знак. Подскочили, как по команде, принявшись что-то громко и выразительно разъяснять. Сэдман не слушает, лишь тяжело вздыхает.       Это Сэндман так сильно постарел или Дерек принял во внимание возможность лишний раз показать свой инфантилизм в полной красе?       — Нам нельзя говорить о них, — Сэндман рычит, ему приходится наклониться. Как бы сильно Трак с Гринчем не старались, глаза и уши у этих солдат всегда будут на востро, дабы избежать проблем. Нелегко было закрывать глаза на сходство с собой, но сейчас Сэндман знал, что только воссоединившись с теми, чьё название произносить нельзя, можно получить шансы на победу. Маленькие, но куда существеннее тех, что они имели изначально.       — Моё пулевое ранение никак не повлияет, — взгляд у Дерека испуганный, но это не мешает ему гнуть свою линию. — По крайней мере, не в худшую сторону точно.       Суть сказанных слов не сразу доходит до Сэндмана. Вестбрук смачно отхватил на их последней миссии, пусть и дошёл до самого её конца, не отвлекаясь на невыносимую боль. Облегчённый вздох сорвался с губ Сэндмана, когда он не обнаружил пули, они лишь царапнула кожу, благополучно пролетев мимо. Фрост тогда пошутил, что получил ещё один косячный шрам в коллекцию, но в ответ был одарён недовольным взглядом и многозначительным молчанием.       — У тебя швы ещё не затянулись, сопляк, — Сэндман хмыкает, но уголки губ предательски дёргаются, выдавая эмоции с головой. Ещё бы не было смешно наблюдать, как Вестбрук пытается доказать, что способен работать на износ. Которого у него, кажется, и в помине нет.       — А что насчёт твоих? — рука Фроста тянется к бронежилету, но ту Сэндман быстро перехватывает, мотнув своей головой. По крайней мере, не сейчас. Не когда времени мало, а утихомирить пыл и честь ненасытного паренька требовалось как можно скорее.       — А ты со мной не сравнивай, — Сэндман фыркает. — Давай, прекращай с меня пример брать, а то одной ногой в могиле уже небось. Я в твоём возрасте только рад был лишнему выходному.       Фрост хмурит брови, но в ответ ничего не произносит. В голову закрадываются мысли о том, что он, кажется, наконец сошёлся с идеей и перестал вертеться вокруг да около, предпочитая дать собственному телу отдохнуть. Когда Дерек всё же оттягивает платок ниже, а Сэндман не успевает его остановить, с его губ слетает тяжелый вздох. Надо же, точь-в-точь.       Шрамы от ожогов россыпью поблескивают на его загорелом лице и взгляд отвести сложно. Фрост не позволял себе так в открытую, при посторонних, показывать истинный облик. Для полной картины не хватало, чтобы он стянул надоедливый шлем, но в тот же вечер Дерек признался, что ненавидел свои непослушные русые волосы. Сэндман трепал его, приговаривая, какие они пушистые и приятные на ощупь, а Вестбрук так и норовил вырваться, ругаясь.       «Ты испортишь мне причёску, Сэндман!». Ага, как же. Фрост итак её отлично портил, когда надевал шлем.       — Сегодня праздник? — Фрост выгибает брови, не улавливая сути слов. Сэндман обводит собственный подбородок пальцем, не желая говорить вслух.       — Дышать невозможно, — Дерек бубнит себе под нос, а Сэндман не сдерживается, звонко рассмеявшись. Вестбрук тут же вдарил ему по плечу и последний чуть ли пополам не сгибается, но честно принимает этот благосклонный жест. Малый, как обычно, очень любезен.       А через секунду его горячая ладонь обхватывает затылок, заставляя Сэндмана поддаться и наклониться ниже. Не успевает подумать, горяча его собственная кожа или тактическая перчатка, как вольный поцелуй, несомненно, крепкий и чувственный, как обычно это делает Фрост, на непродолжительное время отключает мозг. К чёрту.       — Только попробуй не вернуться, — Дерек шипит это ему прямо в губы и мурашки снова бегут по спине. Хитрый чёрт. — Я тебя из под земли достану и обратно загоню.       — Сочту это за непрямое признание в любви, — Сэндман смеётся, а Фрост крепко хватает его за волосы пальцами. — Да понял я, понял, — и этого оказывается достаточно, чтобы Дерек его отпустил. Снова натягивает платок на своё лицо, а следом и очки, что покоились в другой руке.       — Ни пуха.       — К чёрту, — Сэндман кивает и подаёт Траку с Гринчем знак. Дереку же остаётся только смотреть им вслед и качать головой. Никогда ещё Сэндман не был верен подобным обещаниям.