***
Что-то упало. Причём очень, очень громко... достаточно громко, чтобы вытянуть юношу из сна. Не глядя, тянет ладонь к подушке, пытаясь нащупать свой телефон. Как он уснул? Такое чувство, словно кусок воспоминания просто исчез из памяти. Как он в кровати оказался? Глаза болели от недостатка сна, а дополняло это жутчайшее чувство дереализации: полнейшее непонимание собственной квартиры и полное отсутствие воспоминаний выбивали из колеи, а ещё тревожнее стало, когда он все же нащупал смартфон и посмотрел на время - 22:48. Не может быть такого. Он был готов поклясться, что в момент, когда последний раз опускал взгляд на строчку с временем на ноутбуке, там было уже как минимум 11 вечера, а то и позже. Не мог же он проспать целые сутки, при этом абсолютно не выспавшись? На ногах одеяла нет, значит, уснул все же неосознанно. Что это был за громкий звук, разбудивший его?... Встаёт с кровати и оглядывает комнату - все как обычно, абсолютно никаких изменений. На полу валялся кот бандит. Ну, это точно не он так шумел. Может, упал из-за того, что его криво поставили. Нестрашно. Хотя звук был такой, словно что-то свалилось совсем рядом, никаких изменений замечено не было. Может, на улице.. Нужно умыться. Ваня ставит кота бандита обратно на полку и выходит из комнаты. Свет в ванной равномерно растекся по стенам, словно солнце на рассвете, обволакивая помещение своим сиянием. Уже на автомате потянул руку к чайнику, чтобы вскипятить его, после включил холодную воду в раковине. Массивная струйка полилась очень резко, буквально стукнувшись об раковину. Подставлять под такую пальцы, наверное, будет очень неприятно - вода начнет расплескиваться по краям и все станет мокрым. Держа в голове эту мысль, он все равно подставляет ладони. Брызги тут же разлетаются вокруг, попадают на одежду, падают на пол, а в ладонях практически не задерживаются. Но он продолжал ждать, пока они наполнятся водой. Руки уже неприятно закололи от такого количества ледяной воды. Легче было уже просто лицо подставить. Так он и сделал, но уже убавив напор. Ледяная вода тут же привела в чувство и убила чувство сонливости. Взял расчёску, стал чесать местами мокрые пряди. После такого сна во рту появился до жути неприятный привкус, поэтому решил и зубы почистить. Белая паста при сплевывании приобрела красный оттенок. Теперь, когда тяжесть в веках более менее отпустила бренное тело и телу больше не на что было жаловаться, вспомнилось то, о чем так захотелось позабыть. У селфхарма подобная идея. Считается, что физическая боль заглушает ментальную. Можно ли данное ощущение сравнить с селфхармом? Весьма сомнительно, ведь осознанных повреждений нет, просто механизм восприятия весьма похож. Стоя у зеркала, он, словно машина, пытался проанализировать свои потребности и переключить мысли на них. Голод? Нет. Сонливость? Теперь тоже нет. Социализация? Избавьте. Он готов сейчас сделать что угодно, лишь бы не включать ноутбук. Да хоть за учебу садиться, лишь бы не... ... Что это? Мешки под глазами? Он оттягивает пальцем кожу под глазом. Словно кисть с красной акварелью опустили в воду. Наверное, это не очень хорошо... неприятное зрелище. Лучше больше так не делать. Собственное тело кажется.... не собственным. Странное ощущение размытой неправильности, без четкого определения проблемы. Словно что-то не так, и нужно что-то сделать, чтобы стало лучше, но, опять же, никак не понять, что именно. Ну, или он просто ищет причину не возвращаться в комнату. Где-то за банками шампуней лежала резинка... раздвигая бутылку за бутылкой, удивлялся, откуда у него их столько в принципе есть. Но желанной красной резинки так и не было. Перевел взгляд на другую полку, но и там её не оказалось. Бред. Ваня не брал её с момента приобретения и был готов дать голову на отсечение, что лежала она на этой полке. Проверил под шкафом, под раковиной, да даже полотенца прошерстил - ничего. И вот, когда пальцы уже коснулись дверцы и собирались закрыть её, краем глаза он увидел яркий, оранжевый овал, что лежал буквально перед самым первым шампунем. Ну её к черту. И без хвоста посидит. Ровно в этот момент вскипел чайник. Перешагивает через кота бандита и садится за стол, поставив перед собой кружку. Он не особо любит чай с мёдом. Просто надо было побольше остаться на кухне. Поиск стеклянной банки с мёдом, которая стоит нетронутой энное количество времени, стало хорошим поводом. Присутствует чувство дежавю? Что тогда, что сейчас включить ноутбук является непосильной задачей. Только вот причина на сей раз иная. Не сказать, что с выключенным экраном жизнь становилась легче. Но отсутствие дискорда на телефоне, соответственно, и исключение лишней нагружающей информации и обеспечение пространство без лишних вещей, пусть и немного, но делала жизнь спокойнее. Хотя и это весьма натянуто, ведь чувство тревожности никуда не девалось. Игнорирование и избегание проблемы не избавляло от неё, и ограничение своего инфополя создавало лишь видимость спокойных моментов. На самом деле, в голове этот устой присутствовал круглосуточно, ежечасно, ежеминутно, и даже, казалось, уедь он в глухой лес без возможности войти в сеть интернет в принципе, никуда это не денется. Когда он последний раз существовал без этого чувства? Не вспомнит. Это ощущение до того приелось, что, казалось, присутствовало всю жизнь. Экран ноутбука загорелся. Неужели могло бы быть иначе?... Любая попытка задуматься об этом разбивалась мигом. Просто не получалось о таком думать. Человеческий мозг не способен представить то, чего никогда не видел. Отвернулся, посмотрел в окно. Пойти в магазин что ли... увы, все закрыто. Уже которую неделю он не может купить батарейки. Просыпается тогда, когда магазин уже закрывается, а засыпает тогда, когда ещё не открывается. Ночник в виде динозавра давно стоял на столе как украшение, ведь выполнять свою функцию способен не был. Больше тридцати уведомлений. Пиздец. Стоило появится в сети, как прибавилось ещё десять, просто моментально. Пиздец... Он чувствует себя другим человеком в этом месте. Вынужденный скрывать свои истинные мотивы и эмоции, соглашается на всё, уже потеряв всякий смысл в любом споре. Человек для развлечения. Нужно всегда быть веселым и харизматичным, никогда не говорить ничего наперекор, иначе они потеряют интерес. Выслушав лекцию о том, какой он "медленный, нерасторопный, портящий все веселье игнорщик", нехотя надевает наушники и включает микрофон. Даже здороваться с ними не хочется. Спорить тоже. Это же шутка, дружеский прикол, о чём речь? Если обидно, то сам виноват. Не надо было обижаться. Кто вообще все эти люди? Язык вряд ли повернется назвать их друзьями. Друзья - это близкие люди, которые будут рядом и поддержат в трудную минуту. А это... лекарство от одиночества. Люди, которые помогают не сойти с ума. Только вот... от них иногда наоборот становится хуже. Человеку, который через это не проходил, никогда не объяснишь, какого-то это - захлебываясь в слезах от обиды и непонимания перечислять бескрайний список очевидно плохих поступков так называемых "друзей", чьи свершения время от времени переходят все возможные границы, а на вопрос "зачем ты с ними дружишь?" отвечать: "У меня кроме них никого нет". Ситуация примерно похожая. Разве что образ другого человека хоть немного, но не позволяет воспринимать каждую их фразу слишком лично, фокусируясь лишь на достижениях, которые, если так рассуждать, ему и не принадлежат. Это хоть какая-то подушка безопасности. Лучше с ними, чем совсем-совсем одному. Лучше потерпеть, чем сгнить в одиночестве. Лучше выслушать очередной трактат на тему того, почему Качерыжка - самый раздражающий человек на свете, чем в один день понять, что если пропадешь, то никто и не заметит. Они заметят. Но, наверное, недолго будут грустить. Если вообще будут. Ему вообще не нравится сидеть в голосовых чатах. Особенно с ними. Ему нравится жить, осознавая, что он не один, что всегда рядом кто-то будет, слушать музыку, пить чай с молоком и писать сценарий. Наверное, приятное чувство. — Алё, придурошный, ты здесь? Качерыжка не слышал контекста, но по тону понял, что обращаются к нему. — Ага. — Заходи, блять, быстрее, и так час тебя уже ждём. Нужно хорошо играть свою роль. Делать то, что от тебя ждут, иначе тебя заменят. Нужно уметь вовремя надевать свою маску. Даже если делать это мерзко, делать это надо. Лучше так. И, если его друзья видят развлечение в том, чтобы начинать докапываться до абсолютно ничего не сделавших людей, если считают смешным в шутку оскорбить его и его творчество, считают его увлечения детскими, значит, Качерыжка тоже так считает. Спорить с толпой бесполезно. Лучше так... Каждый раз, когда тема заходит про ютуб канал, хотелось выдернуть свои уши, чтобы не слышать всего этого. Отключить интернет, выкинуть ноутбук, растоптать наушники, что угодно, лишь бы не выслушивать в очередной раз тонны непрошенных, так ещё и абсолютно глупых комментариев, которые даже критикой назвать нельзя. Эти люди прекрасно знают, как он относится к своему творчеству, как мать с родным ребенком, стремится сдуть пылинки с каждого момента, стремится довести даже совсем непримечательные мелочи до идеала. Им не понять, какого это, лёжа в кровати и смотря в потолок, думать о том, в какой же момент вставить переход, или какую музыку подобрать на десятисекундный момент. Это способ самореализации, стремление проявить себя на самый максимум, но для них всё равно, что обыкновенное, механическое действие. Словно это всё так легко сделать, чтобы так высокомерно отзываться. — И чем ты занимался? Опять хуйню свою делал? — М?... ага. — Угомонишься, может? Долго ещё будешь хуи гонять? — Не знаю. Смотри, там чел буквы местами в слове перепутал. Подъеби его, типа руки дрожат, щас плакать будет. — Ха-ха, красава! Нет, просто заебало. Переводить тему просто эффективнее. Несчётное количество раз происходил этот диалог о том, что так говорить - не клёво, противно, мерзко, неприятно.... да похуй им. Это все равно что со стенкой общаться. Некоторые люди просто настолько сильно долбятся в свои убеждения, что просто не способны понять иное восприятие вещей. Парадоксально, это говорит о низком эмоциональном интеллекте другого человека, но плохо от этого собеседнику. И ведь что самое интересное, Качерыжка даже к таким резким и колящим душу высказываниям старается относиться с пониманием, не лезть лишний раз со своими эмоциями, думая, что будет неуместно их высказывать и тревожить людей лишний раз, а этого меньше не становится. Даже так, даже осознавая все эти факты, мысль о том, что стоит уйти из этого круга появляется крайне-крайне редко. Он как будто на подсознательном уровне отметает её. До них было ещё хуже. И без них тоже будет только хуже. Он уже проходил это. Бесполезная борьба. Будь, что будет.***
Музыка, словно боксерские перчатки по груше, била по ушам. Неужели людям, которые ходят по таким местам на постоянной основе, нормально с этим? Интересно, что у них со слухом... ..... Интересно, что здесь делает Ваня. Он оборачивается, в попытках выяснить, где он. Из щели снизу, закрытой массивной железной дверью, было видно ярко мигающий свет. С другой стороны была металлическая лестница. Ваня взялся за поручень и сделал шаг. Лестница так противно скрипнула, что, казалось, вот-вот обвалится. Но другого пути нет. По крайней мере, присутствовало чёткое ощущение, что идти нужно наверх. Взгляд упал на руку. Света на лестничном пролете не было вообще, только исходящее от двери пятно отблеска помогало хоть что-то увидеть. Тем не менее, разглядеть кровь на своей руке можно было. Она была отвратительно старой, уже покрывалась трещинами и стала черной. Чья это кровь? Может, под ней и была рана, но этого точно сказать было нельзя. Боли-то не было. Юноша делает второй шаг. Лестница противно и истязательно стонет, ещё чуть-чуть и развалится. Ещё один шаг. Металлическая пластинка прогибается под весом. После следующего шага прогнулась ещё сильнее. А конец у этой конструкции очень-очень не скоро. Сделав глубокий вдох, он, схватившись за перила ещё крепче, рванул с места и побежал вперёд. Звук был такой, как будто лестница начала стонать от боли, но он не останавливался ни на секунду. Бежал, смотря и надеясь на приближающийся пролет. Когда обе ноги коснулись безопасного островка, послышалось, как что-то упало и стукнулось об пол. Пожалуйста, пусть это будет не кусок лестницы... Смотрит назад - нет, не кусок лестницы. На последней ступеньке лежала груда камней, видимо, упал один из них. Ваня становится возле следующего пролета, что выглядел ничуть не безопаснее прошлого. План такой же. Жмурит глаза, хватается за поручень, и бежит вперёд. Оступается. Нога ударяется об край ступени, он теряет равновесие и падает вперёд. В ту одну секунду, которой хватает на осознание происходящего, понимает, что сейчас ударится об множество металлических выступов, но на удивление руки находят ровную поверхность и смягчают падение. Странно, казалось, что бежать ещё было долго... Больно было, но не так, как могло бы быть. Встаёт, отряхивает от себя пыль. Выше ещё один пролет, который кажется ещё более хлипким, чем прошлый. На этаже железная дверь. Выбор очевиден. За дверью был металлический мост, что вёл к ещё одной такой же двери. Мост издавал такие же неприятные звуки, что и лестница, и не давал никакой уверенности в собственном креплении. Остановившись посередине, парень посмотрел вниз. Огромное количество людей, а вернее их голов, что танцевали под громкую музыку. Мигающий свет прожектора летал по их головам. Скучно. Дойдя до железной двери, он, без лишних раздумий, открывает её и заходит внутрь. Комната была наполнена всяким клубным хламом. Колонки, ведра, мешки.... по середине стол, на потолке одна единственная, еле горящая лампочка, а за соседней стороной стола сидела фигура. Человек. Ваня закрывает за собой дверь и садится за старый, пошарпанный стул. На столе множество порезов от ножа. А ещё четыре карты. Он поднимает взгляд на человека, стараясь разглядеть в нем хотя бы лицо. — Бери карту. До чего же отвратительный голос... Он явно нездоров. Тянется к карте, и только коснулся её пальцами, как человек напротив резко хватает её и рвёт пополам, мнёт куски в ладони и запихивает куда-то под стол, вероятно, в карман, если он там был. — Нет. Другую. Ваня поднимает на него взгляд исподлобья. Ладно. Другую. Не беря её в руки, переворачивает. — Семёрка кубков... — Показывает пальцем на револьвер в углу стола. — Одна пуля. Пять холостых. Ваня берёт оружие и направляет к своему виску. Не успевает задуматься над тем, зачем он это делает. Нажатие на курок. Осечка.***
Десна неприятно заколола в боли. Щетинки зубной щётки ощущались как лезвие, и эта боль словно разбудила от сна. Сколько он уже стоит в ванной?.... Не помнит. Сплевывает пасту. На этот раз она имела более красный оттенок, чем в прошлый. Момент с пробуждением тоже немного выпал из памяти. ... бывает. Нога болит, как будто ударился обо что-то.... Почему кот бандит опять на полу?... Качерыжка поднимает его и обхватывает двумя ладонями, сжимая плюшевое тело. С десяток секунд смотрит на него, на его кривую морду и голубые глаза. Ставит обратно на полку, отходит назад, словно фотограф, выбирает перспективу для фотографии. Лучше с ними, чем одному. Он просто устал. Почему ему всегда нужно прикладывать столько усилий для общения с людьми? Зачем тогда вообще нужна человеческая потребность в социализации, если он даже утолить её не может? Сел на стул. Даже когда он старался из-за всех сил держать общение, заглушал все негативные эмоции и в принципе был настолько активным, насколько это возможно, все равно все разрушалось. Наверное, это неудачное общение и послужило тому, что сейчас Качерыжка предпочитает даже такое некомфортное для себя место, чем совсем ничего. Да нет, все не так плохо. Это ведь только одна сторона происходящего. Это ведь не тот случай, мол, так все плохо, а он терпит по доброте душевной. Наоборот же, влился - приняли. И ждут его в компании тоже потому что, видимо, ценят его харизму. Замечательные и неповторимые товарищи, раз искренне ценят качества. Но, увы, только это и ценят. И сам Качерыжка теперь не особо понимает, его ли это качества, либо вынужденный, удобный образ. Те самые друзья из разряда "потусить", но не более. Он уже давно отложил свою потребность в понимании, потому что от друзей такого уровня можно не ждать, но теперь их поведение кажется более деструктивным. Возможно, он был с ними слишком искренним. Возможно, он зря снял свою маску. В любом случае, сейчас бы он предпочел посидеть и монтировать видео, нежели находиться в компании. Странное ощущение.... обязанности? Качерыжка заглушал это ощущение убеждением, что его же все равно насильно никуда не тащит, и это всецело его взвешенное и добровольное решение. Просто иногда стоит пожертвовать одним вечером монтажа, зато убедится, что все в порядке, что не будет как в прошлый раз, может, здесь у него и нет возможности самореализоваться и делать то, что хочется, зато можно не трястись над каждым сказанным словом и засыпать с мыслями о том, что завтра он опять останется совсем-совсем один. Они решили посмотреть какой-то фильм. Слава богу, можно будет лишь время от времени отвлекаться, и то, когда позовут. Уже не реагируя на голоса в наушниках, не отрывал взгляда от текстового документа. Не останавливаться. Мыслей было до того много, что было страшно хоть на секунду отвлечься - забудутся. Качерыжка уже даже не отзывался на свое имя от тех двух человек, что остались под утро. Неосознанно что-то бубнил себе под нос, проговаривая различные фразы, в попытках понять, насколько красиво они звучат. Как же красиво все идёт... ... и совсем не с кем разделить это чувство. Этой компании будет абсолютно все равно, а может, и высмеивать начнут, а тот человек, который раньше мог оценить.... Качерыжка откинулся на спинку кресла и закрыл лицо руками, тяжело выдохнув. Сколько бы он не пытался перенастроить свой мозг и свести навязчивые мысли на нет, оно все равно никуда не девалось. Бесполезная борьба против самого себя. Где-то... точно больше двух месяцев он старался отойти от этого общения. Может, три?... в какой момент оно вообще оборвалось? Трудно вспомнить. Даже сравнение трудно представить. Просто... когда пытаешься ухватить кого-то, оставить его у себя и не отпускать, несмотря на его незаинтересованность, прикладывая огромнейшие усилия, то привязываешься к этому человеку лишь сильнее. И сколько не пытайся себя вовремя остановить, мол, хватит, ну понятно же, что только ты стараешься ради сохранения этого общения и выкладываешь гораздо больше, чем получаешь, а это все равно лишь хуже вещи делает. В ту ночь он думал, что все станет лучше. Заканчивал видео, над которым безвылазно сидел уже месяц. Ночью закончил. Перед тем, как выложить, решил поделиться лично, думал, что, возможно, общие эмоции растопят лёд. Сообщение не отправилось. Это все, что осталось в памяти. Сейчас, стараясь перекрыть идущий от экрана свет своей ладонью, он осознает, что совсем ничего не помнит с того периода. Более того, даже не может выстроить последовательную цепочку, когда этот период закончился, а когда начался новый. Помнит только, что было очень-очень плохо. И больше совсем ничего. Может, оно и к лучшему. Не сойдёшь с ума. После этого даже творчество стало по другому восприниматься. И общение с аудиторией постепенно сошло на нет. Он не особо задумывался над причиной, просто разочаровываясь в фидбеке раз за разом, фокус смещался на другие аспекты, а теперь, когда и эти аспекты исчезли, он остался совсем один. За окном уже совсем светло. Надо приготовить еды. И почему так сильно болит колено... ночью ударился, что ли... обо что? Об стену? Встаёт с места, смотрит на правую ногу. Огромный, яркий синяк. Откуда... Ещё такой фигурный, явно случайно не поставишь... Неужели он ходит во сне? Ерунда какая-то.... Включает плиту, берёт кастрюлю. Готовка сильно расслабляет и занимает мысли, избавляя на время от всех переживаний. Срезает кожуру с картофелины, а взгляд непроизвольно перемещается на плиту. Разве он её не включал? Думал, вода уже вот-вот закипит, а на деле... Включает плиту, возвращается к разделочной доске. Берёт в руки нож, срезает с картошки кожуру..... ...... Почему плита не включена. Руку на отсечение дать, вот только что же.... Может, поломалась?.... Кладёт нож на доску, подходит к плите. Включает её, сверлит взглядом. Камфорка горит. Машина запущена. Она работает. Простояв возле плиты пол минуты, отходит обратно. Берёт в руки нож, смотрит направо - всё работает. Переводит взгляд на картошку. .... пожалуй, он уже не голоден. Оставляет нож на доске, выключает панель, а заодно и электричество в доме. Чтобы наверняка.***
Музыка. Свет. Толпа. Духота. Диджей здесь явно работает на совесть. Не успел даже по сторонам оглядеться, как почувствовал давление спереди, заставившее сделать пару шагов назад и опереться руками об стол, видимо, кто-то случайно толкнул. Это был клуб, а Ваня был среди огромной толпы людей. Среди всех них было сложно найти просвет. Он оборачивается и осознает, что стоит, облокотившись на стол, где двое накачанных мужчин со шрамами на лицах и бородой играли в Уно. Благо, они не обратили на Ваню никакого внимания. Он отходит, и замечает, что его руки в чём-то вымазаны.... свет в этом клубе грязный, все вокруг приняло оранжево-коричневые оттенки, поэтому пришлось немного вглядеться в собственные ладони, чтобы осознать, что они в крови. Кровь старая. Гадство. Возможно, под ней большая рана, которая уже покрылась корочкой.... но тогда откуда столько крови? Нужно вымыть руки... Он ещё раз оглядывается. Нужно найти уборную. Делает глубокий вдох и направляется в плотную, густую толпу из человеческих тел. Проходит через них боком, чувствуя огромную брезгливость и нежеланием коснуться даже краем одежды их потных тел. За всей этой толпой даже не видно, в какой стороне конец помещения, не видно его форму как таковой. Делает шаг за шагом, как машина в пробке, пытается найти способ побыстрее достичь места назначения. Резко останавливается. Он не понимает, куда он идёт. Не видно даже в какой стороне сцена. Поднимает голову на людей вокруг. Сцена в том направлении, куда они все смотрят. А смотрят они все ровно в ту сторону, куда парень все это время пробирался. Нужно назад. Взглядом встречается с каким-то человеком. Он сначала смотрел вперёд, словно зомбированный, как и все остальные в этом месте, а потом перевел взгляд на Ваню. И в момент он просто.... застыл в ужасе. Лицо застыло в выражающей удивление эмоции, как будто он увидел перед собой дьявола. Так он и встал посреди кишащей толпы и, кажется, даже не моргал. Может, он просто под кайфом... Ваня разворачивается и идёт назад. На удивление, выход нашёлся в разы быстрее. Такое чувство, что все это время он топтался на месте, и лишь развернувшись обнаружил выход. У стены совсем совсем никого не было, даже столиков не стояло. Рядом с заколоченными деревяшкой окнами была массивная, железная дверь. Зайдя внутрь, парень увидел большую, металлическую лестницу наверх. Дверь сзади хлопнула. Поднявшись наверх, вышел на мост. Мост вёл к ещё одной двери. В помещение. Там было по-прежнему темно и душно, а напротив по-прежнему сидела тёмная фигура. На окровавленном и полным следов от выстрелов столе лежало шесть карт. — Бери карту. Ужасный голос. Ваня, не отрывая взгляда от фигуры, садится на стул. Но не двигается. — Быстрее. У тебя мало времени. Выбор пал на ту, что с левого края. Он не стал брать её в руки - указал пальцем. Фигура перевернула её. — Восьмерка жезлов. — Что это значит? Лица человека не было видно, но юноша понял, буквально ощутил физически, что он устремил на него колящий взгляд. — Бери револьвер. Показывает пальцем на край стола, на котором уже лежало оружие. Ваня берёт его в руки. — Один выстрел, пять холостых. — С чего мне это делать? — Стреляй. — Я не буду. Он кладёт револьвер на стол, а руки на колени. Стул скрипит по полу. Человек напротив встаёт со своего места. Сердце сразу же застучали в паранойе, но лицом он этого никак не показывал. Сидел все также ровно, сжимая пальцами колени, не отводя глаз от револьвера. А человек тем временем уже подошёл к нему, взял со стола оружие и встал за спину. Он не будет оборачиваться. Ни за что в жизни не обернется. Холодное дуло коснулось виска. Он прижимал его очень, очень сильно. Это могло бы быть больно, но мозг сейчас был занят подготовкой к иной боли, оттого не замечал столь мелкую неурядицу. Ваня не может дышать. Грудь уже была не в состоянии подняться и сделать вдох. Все тело стало железной грудой, неподъемной тяжестью. Человек нажимает на курок. Выстрел. Осечка.***
Трещины на потолке напоминали стикеры вконтакте. К этому умозаключению он пришел одним днём, когда вновь не мог уснуть. С бессонницей, кстати, тоже пришлось очень-очень долго бороться. Он просто не мог уснуть. Лежал на кровати в одной позе по четыре, пять часов, а уснуть если и получалось, то на пару часов, после чего просыпался по непонятной причине. Тело ломит. Качерыжка переворачивается на другой бок и накрывается одеялом с головой. Устал. Он устал. Так устал... Одно и то же изо дня в день, и всякая попытка улучшить положение никогда не заканчивается успехом. И опять в голову приходит мысль... та самая мысль, которую он вновь и вновь отметает от себя. Нужно быть сильнее этого. Нельзя поддаваться эмоциям. На телефон приходит уведомление, и он, как будто от огня, вскакивает, и, не глядя на него, направляется в ванную. Включает свет. ..... он же выключал электричество вчера. Поднимает голову на горящую лампу... К черту. К черту. К черту. Поесть. Нужно поесть. Качерыжка открывает холодильник, в попытках выцепить там что-то съедобное. Желательно, чтобы для этого не приходилось включать плиту... вероятно, с ней просто что-то не так... значит, пользоваться ею опасно. Проведя взглядом по содержимому, Качерыжка решил, что не голоден. Нужно вскипятить чайник. Вернулся в ванную, нажал на кнопку включения, увидел на полу красную резинку. Кто-то зашёл в голосовой чат. Качерыжка уже минут пятнадцать сидел один, в ожидании, пока его супер верные и преданные друзья заметят его отсутствие и перенесут в переполненную комнату. Он все равно сидел с ними фоном, пока монтирует, даже не посмотрел, кто там. Из наушников послышался юношеский голос. — Алло? Ой, извини, я... надеюсь не помешал... Качерыжка никак не отреагировал. Все равно микрофон выключен. Даже оправдываться не станет - собеседник увидит, что ему не отвечают, и уйдет сам. — Я немного... не разбираюсь... почему-то в другие каналы не получалось зайти, подумал, может, оно в принципе не работает.... а к тебе вот, получилось.... Парень положил голову на руку, прикрыв указательным пальцем губу, большим касаясь скул, а средним почесывая подбородок. Голос приятный.... Голова склонилась на правый бок. — Наверное, все же мне стоит держаться подальше от таких мест, хехе.... не приспособлен я.... Качерыжка переключил экран и включил микрофон. — Потому что переполнены, вот и не можешь зайти. Людей слишком много. — Ой! А я то думал... жаль, а то там такие дебаты были... тема, правда, заезженная весьма, но актуальная.... пропаганда нетрадиционной ориентации среди молодежи, если быть совсем точным. Столько споров было на эту тему... — Мда-а-а, так себе тема конечно. — В каком смысле? — Ну, тема глупская априори. О таком уже давно никто всерьёз не спорит. Какой смысл? У человека так или иначе есть сформированная позиция на этот счёт. Такие дискуссии имели смысл года три назад. Щас-то, если кто и начнёт воздух сотрясать этим, то исключительно вывести на конфликт. — Наверное, ты прав.... просто, видимо, я слишком серьезно отношусь к подобным вещам....слишком лично воспринимаю... Либо просто общения очень хочется, а на такое более охотно отвечают, хехе.. меня, все же, удивляет необразованность людей. Ну, то есть, ладно, они там своё мнение имеют... пусть оно и аморально... тем не менее, с их глупостью тот факт, что они ещё не на костре - не их достижение, а наше упущение, как говорится, но... утверждать, что раньше этого совсем не было? Я думал, "Портрет Дориана Грея" в школе проходят.... может, это тоже был какой-то разряд иронии, для которой я ещё не дорос... — Ты действительно слишком серьезно воспринимаешь подобные места. Тут люди не то, что книжки не читают, так повезёт, если школьную программу прошли. Но это не совсем об их глупости говорит. Опять же, я не думаю, что здесь кто-то всерьёз будет спорить. От нечего делать, может, и будут оскорблениями кидаться и пытаться смешнее подъебать собеседника, но не более. Это не показатель совсем. — Думаешь?.... Теперь я себя глупым ощущаю... Хотя, может, это и исключение было, удалось мне обсудить здесь Оскара Уайльда.... правда, на письме. Я, честно, не знаю, можно ли считать Дориана Грея гомосексуалом. Гомосексуалы любят людей своего пола, а Дориан не любит никого. Ни женщин, ни мужчин... он только себя любит. И меня, честно, раздражает позиция, мол, он гомосексуал именно по этой причине. Чушь и вздох. Я, наверное, смотрю на мир через призму розовых очков, раз считаю, что подобные стереотипы о геях давным давно позабыты. Все перлы достались именно Дориану, который вообще спал только с женщинами, а на настоящего гея никто даже не посмотрел. Вот его возьмите в качестве примера, а не карикатурного Грея, которых не водятся уже. — Настоящего гея? Бэзила? — Бэзила. — А разве это не такая же стереотипизация? То есть... я не отрицаю, он был увлечён Дорианом намного сильнее, чем стоило бы, однако это больше похоже на любовь художника к своему произведению. Он изначально воспринимал Дориана как свой шедевр, и вряд ли это можно было назвать влюбленностью. Ему хотелось передать и прикоснуться к нему посредством своей кисти, но не более. Да даже моменты, когда он говорит с господином Генри... у меня больше мыслей и ассоциаций с художником, что стремиться передать свои эмоции посредством картин, нежели чем... любовь. — Хаха, я не встречал подобного хода мыслей раньше.... весьма странно, ведь обычно когда я вожусь с художниками они мне устраивают тираду про свой жизненный путь. Клянусь, время от времени мне кажется, что я сам художник. Но... подобного... ты заставил меня задуматься.... знаешь, наверное, почему я не слышал этого раньше? Все мои друзья-художники никогда не любили по-настоящему, вот почему. А Бэзил... если честно, после твоих объяснений, я поверил в любовь Бэзила к Дориану ещё сильнее, хаха.... ладно, на самом деле всё в разы легче. Помнишь, в начале написано, что художника долго никто не видел? — Помню. — А почему, помнишь? — Он сидел в тюрьме. — В точку. А сидел он в ней как раз из-за любви к мужчинам. — Серьезно? — Именно. Не мог Оскар Уайльд не оставить там частичку самого себя. Хотя если говорить честно, я бы больше склонился к тому, что это была попытка расположить к себе.... определенный круг читателей. Ладно, признаюсь, положа руку на сердце - это одна из причин, почему я не люблю Уайльда. Это говорит о сугубо моём узком кругозоре, ведь не любить популярное это удел жалких, верно? Видимо, я жалкий. Ещё и Маяковского по этой же причине терпеть не могу. Люди думают, что если они разбираются в парочках шуток, аля "Маяковский, а зачем вы всё подтягиваете свои штаны?", или видели памятник Метростроя с Лилей Брик и Осипом Бриком, безусловно, мерзко хихикая от пошлого контекста, который что бы придумать нужно было быть совсем озабоченным человеком, то считают себя невероятными литераторами. Вздор и бред, позорящий литературный круг, и творения Маяковского в частности! Качерыжка убрал руку со стола и придвинулся ближе, неспешно стуча пальцами по столу. — Но у Оскара же получилось привлечь внимание аудитории, значит, это работает. До сих пор ходят его могилу целовать в Париже. Вероятно, это тот случай, когда цель оправдывает средства. — О! Помятается, когда я ещё мог ходить, был на Новодевичьем кладбище... а там могила Чехова, не поверишь, в красной помаде! Какой-то дегенерат решил, что целовать памятники на могилах - это клёво. Кто целует памятник Оскара мне понятно - представители сексуальных меньшинств, а вот кто целует памятник Чехову - мне совершенно не ясно. Наверное, представили Палаты №6. Качерыжка непроизвольно хихикнул. — Новодевичье... туда же ещё Софью Алексеевну сослали? — Именно. И вешали всех предателей Родины на выступы между архитектурных зубцов, а трупы не снимали, чтобы она ходила там и боялась. Ой, ты только не подумай, что я тафофил! Хотя в этом нет ничего постыдного, но... нет, все же я не любитель кладбищ. Это была разовая выездка с моим учителем. — Так раз не постыдно, чего испугался так? Я, на самом деле, понимаю прекрасно, чем тянет подобное место. Но это наверное совсем глупые размышления.... не знаю, ощущение полного уединения с собой, побега от цивилизации, но при этом полное погружение в историю... особенно Новодевичье. Я бы, наверное, если бы оказался там, у могилы Гоголя в полном одиночестве, тоже что-нибудь написать бы захотел... Днём, желательно. Тогда совсем о плохом не будет думаться. — В Новодевичьем ты никогда в жизни не уединишься. Не зря там целые войны были за небольшой, жалкий участок... аж мерзко думать. Представляешь, семьи устраивают вражду из-за места на кладбище? А вот... Переделкинское кладбище... там и не бывает никого почти.... и писателей там... да все там писатели были. И Пастернак там, Чуковский, и Тарковский.... мы когда были там... встретили бабушку... а...ладно, это история на следующий раз, а то я же не заткнусь тут с тобой, понимаешь? У меня странное желание рассказывать тебе всё-всё-всё... это весьма странно, обычно я не обсуждаю такие вещи с товарищами. Вернее, нет, не так... обычно это я слушаю товарищей, а говорить возможности не выпадает. Сейчас совсем не так... ладно, неважно. В любом случае, я хотел сказать, что никак не осуждаю тафофилов. Многие писатели действительно ими были. Но не Пушкин. Убеждение, что Пушкин был тафофилом, я отрицаю. Бред! Это ведь совсем разные вещи... ходить по кладбищам и использовать его как источник вдохновения... вот Чехов был. Не люблю Чехова. Не по этой причине, просто не люблю. Писать короткие рассказы нужно так, чтобы они за одно предложение могли вызвать множество эмоций. Он этого не умел. — А что любишь? — Тебе как ответить - честно или так, как стоило бы? — Два ответа дай. Хочу всё знать. — Хитро. Ну, если бы я был сейчас на экзамене по литературе, я бы ответил, что мой любимый автор - Е.В. Сартаков, а любимая книга - «Консервативная идеология в публицистике Гоголя и русской журналистике 1840-х годов». И это не ложь. Я искренне люблю эту книгу, как и Егора Владимировича... пишу по ней диплом сейчас. Только, пожалуйста, давай не будем её обсуждать, у меня голова уже болит от неё. А если отвечать тебе так, как будет совсем искренне и без лукавства... ха, забавно, никому я ещё так не отвечал.... Екатерина Звонцова "Теория бесконечных обезьян". Отчество не знаю, каюсь. Ты не слышал о такой, наверное. — Нет, не слышал. — Нестрашно. Это новомодный жанр... как его там.... йанг адулт? Не знаю, виноват. И обидно, чёрт, как же обидно... такая работа, такое творение, а из-за такого неуместного штамба рискует кануть в небытие, просто потому что те, кто смог бы оценить эту книгу по достоинству, никогда её не прочитают. Клеймо на всю жизнь... так обидно, такой потенциал.... я, знаешь, Егору Владимировичу очень доверяю, и пытался поднять с ним этот разговор, но... нет, не примет он такую литературу. Просто потому что она 2022 года написания, а не 1922. Но ничего, я его не осуждаю. Я понимаю. Мне самому она в руки нехотя попалась. Уже такси в больницу приехало, а я тут с ужасом осознал, что не взял себе книг, представляешь? Такую вину чувствовал... все равно, что забыть надеть трусы, прошу прощение за столь пошлую аллегорию. Все, что были в моей комнате, были прочитаны по нескольку раз. Пришлось просить таксиста остановить у ближайшего ларька и схватить то, что было там. Там вот... была она. Среди множества детективов и книг про танки... С твоего позволения, сюжет пересказывать не буду. Просто...есть там персонаж, который мне в душу запал. Редактор Павел. И вот читаю я, читаю, думаю, что за придурок! С первых страниц не понравился, а как узнал, что он ещё и главный герой, так совсем разозлился. А потом, думаю, чего же он мне так не нравится... и знаешь что?.... в этот момент я осознаю, что он - это я... ну, вылитый. Как будто... эх... я тогда впервые книгу испугался. Кинга читал, Хейли читал, Кристи, Бобылёву, Булгакова, Оуэрелла - и всё с каменными лицом. А это... аж жутко стало. Понимаешь, я ведь... у меня даже ситуация в жизни похожая была... трудно объяснять, не пересказывая, но в общих чертах... боже, я же когда.... я же, если когда-нибудь состарюсь или просто доживу до тридцати лет, таким же буду. Один в один. И история у меня такая же будет. — ... что с тобой? Кажется, собеседник по ту сторону экрана улыбнулся. Качерыжка услышал еле уловимый выдох. — Это совсем неважно. — Мне интересно. — Я не хочу нагружать твою голову такой информацией. — Скажи. — Ты лучше скажи, как тебя зовут? Открыл рот, чтобы ответить, и осознал, что чуть не сказал своё настоящее имя. — Качерыжка. — Качерыжка, значит.... Что ж, с тобой приятно общаться, Качерыжка. Оттого как он произнёс его имя, что-то в теле дернулось. Это отдалось на физическом уровне, на секунду выбило из колеи... — Знаешь... — Собеседник продолжил. — Я вообще удивлен, что ты остался выслушивать весь мой бред. Я бы хотел, чтобы... Словно ножом по живому раздался до боли знакомый звук. После приятного голоса уведомление о переключении канала было как облиться холодной водой. — Ты чё там с этим душнилой сидел, качерга? Он аж выпрямился от такого шока. Множество знакомых голосов единочасно заговорили, но он уже и не слушал. Схватился за мышку, в надежде, что таинственный незнакомец все ещё там, но.... пусто. Губы сомкнулись в обиде. Не произнеся ни слова, он выключает ноутбук одним нажатием, даже не сохранив то, что успел смонтировать, и поворачивается на кресле в сторону окна, уставившись на заснеженное дерево. Он так и не спросил его имени. Уснуть так и не получилось. Качерыжка не спускал взгляда с потолка, прижимая к себе кота бандита. Уже стемнело. Под "уже" имеется в виду, что он провёл без сна сутки, и сейчас, вероятно, поздний вечер. Взгляд цеплялся за линии на потолке, он проводил по каждой взглядом, а когда она заканчивалась, то заканчивалась и мысль, что посещала голову. Вернее, заканчивались, ведь сейчас их не осталось вовсе. Совсем ничего не осталось. Сонливости не было вообще. И голода. И желания продолжать что-либо делать. Это как петля. Замкнутый круг, который с каждым разом стягивается все сильнее и из которого никак не выбраться. Обычно в таких ситуациях помогало прочитать комментарии под последним видео, только вот он их все уже наизусть выучил. А самые приятные, те редкие слова, что попадали в самую душу, и вовсе сохранял. Сейчас даже это не помогает. Совсем ничего не помогает. Он прижимает к груди кота бандита. Уже ничего не приносит позитивных эмоций. Похоже на симптоматику депрессии, но все же это другое. При депрессии человек как будто становится динозавриком-светильником без батареек. Сколько не клей на него наклеек, сколько не меняй ему разноцветные лампочки, не ставь в самые теплые и уютные места, а он всё равно не загорится - батареек-то нет. Сейчас другое ощущение. Как будто батареек ни в чём нет. Как будто все, что приносило радость, эту радость истратило, и больше нечего давать. Ноготки вонзаются в плюшевое пузико кота, а глаза закрываются. Видимо, это судьба. Смириться. ...... ....... .... Да нихуя. Нет. Ваня встаёт с кровати. Ноги подкашиваются от резкого перемещения, а в глазах темнеет. Плевать, плевать, плевать, сейчас - или никогда. Сейчас. Не согласен он на такую "судьбу", ясно? Если, даже прикладывая усилия, так тошно, значит, он приложит ещё больше усилий, но уже в другом направлении, понятно?! Ноутбук предательски громко пищит, буквально оглушая слух, уже привыкший к тишине. Казалось, даже тело пытается остановить от того, что он собирается сделать. Он не сдастся. Сейчас. Почему даже сейчас нужно разбираться с какой-то ерундой... "Вы владеете серверами! Чтобы удалить свою учётную запись, необходимо сначала передать права на все сервера, которыми вы владеете". Да подавитесь. Не велика потеря, честное слово. Три нажатия мышкой - всё, готово. Парень даже не посмотрел, кому именно передал все права. Первая попавшаяся знакомая аватарка, что была в сети. "Вы уверены, что хотите удалить свою учётную запись? Вы немедленно выйдете из неё и больше не сможете войти". Отмена. Удалить уч. запись. Мышка медленно поползла вправо. Удалить. Клац. Пароль неверный. Это уже похоже на шутку. Не может быть он неверным, этот пароль один единственный на все аккаунты. Вводит ещё раз, проверяя язык и капслок. Пароль неверный. Что за бред? Верный пароль, отпустите уже, чёрт возьми! Нажимает много-много раз на заветную кнопку, облокотившись лбом на ладонь. Время на раздумья дают, что ли? Нет уже никакого желания ни о чём думать, просто позвольте уйти... — Сука.... Стирает, вводит ещё раз абсолютно идентичный набор символов. Загрузка. "Добро пожаловать в Дискорд!". Вот так, значит, это делается. Нажатие парочки кнопок - и полная свобода от всех людей. Лишь бы не спохватились, меньше всего сейчас хотелось об этом думать. Тот случай, когда уйти хочется молча без оглядки. Хотя даже если спохватятся, то не найдут. Полбеды. Это было совсем не страшно. Сейчас будет страшнее. Глаза пробегаются по собственному ютуб каналу. Сколько ночей, сколько сил, эмоций, стремлений.... .... Назад пути нет. Чем больше он будет об этом думать, тем маловероятнее сделает это. Лучше просто нажать, не задумываясь... "Удалить канал". Мышка разрядилась. Серьезно. Именно сейчас. Он касается пальцами тачпада, дважды давит на сенсорную пластинку. "Я хочу удалить контент". Вот и конец. Вот так... просто... это делается... пару нажатий, и всё. А сколько сомнений, колебаний было... сколько времени прошло... а всё заканчивается вот так. И на душе совсем-совсем пусто. Ни хорошо, ни плохо. Никак. Удаленно. Ваня закрывает ноутбук, встаёт с места и падает на кровать. Успевает только засунуть правую лодыжку под одеяло, как проваливается в глубокий, долгожданный сон. Он уснул.***
♫~Ending, ending, endless. Movies are a great artform, huh?~♫
***
— Бананово-карамельный коктейль, пожалуйста. Девушка за кассой одобрительно кивнула и что-то нажала на экране планшета, стуча длинными ногтями по экрану. — Сто пятьдесят. Иван достаёт из кошелька чёрную карту и прикладывает к терминалу, а девушка оборачивается к аппарату, берёт большой пластиковый стакан и начинает приготовление. Он облокачивается на стойку локтем и берёт в руки телефон. Сегодня исполняется ровно три года его ютуб каналу, и в честь этого вечером будет стрим. Но до него ещё целый день, поэтому с утра можно заняться планами. Садится за столик возле ларька, поправляет трубочку в стаканчике и смотрит вокруг. Теплая весенняя погода напоминала последние школьные дни. Деревья казались неестественно зелёными после длинной зимы, а солнце слишком слепило глаза. Тем не менее, в этом было какое-то особенное настроение. Рядом была школа. Это можно было понять по толпе школьников, что все вместе направлялись мимо детской площадки прямо к автобусной остановке. Кто-то шёл парочками, кто-то компанией, кто-то одиноко пинал мешок со сменкой. Их жизнерадостные лица напоминали моменты, когда в самый сложный учебный день происходило очень много хорошего. Готовишь себя, бывало, на утомительный день со сложными предметами, а на деле все проходит как нельзя лучше. Учитель хвалит за ответ и ставит пятёрку, на обед в столовой дают кексик, а с последнего урока отпускают пораньше. А потом ещё и полупустой автобус пораньше приезжает.... Кстати, про автобус... Он приехал. Вскочив с места, Ваня хватает стаканчик и бежит к остановке. Водитель, судя по всему, заметил его и не спешил закрывать двери. Забежал в белую машину и тут же схватился за поручень, дабы сохранить равновесие. Заплатил за проезд банкнотой в сто рублей, не прося сдачу, и сел сзади, у окна. Ехать вместе с коктельчиком, безусловно, было не очень удобно, но он хотя бы был закрыт крышечкой, а рядом не было людей. Облокотился на сидение и глядел в окно. Даже музыку не хотелось включать, и так очень атмосферно. Консультант магазина выходит из подсобки, держа в руках ноутбук. Мужчина ставит его на стойку и открывает, слегка проводя ладонью по клавиатуре. — Вот, пожалуйста. Работает, чистый, как новый. Данные получилось восстановить. — Замечательно. Я должен что-то ещё? — Нет, предоплаты хватит. Всего доброго. Юноша кивает в знак благодарности и кладёт ноутбук в кожаный чёрный портфель. Он перестал работать года полтора назад, но, так как стример купил компьютер, в нём и не было надобности, оттого он и лежал без дела. Недавно, может, месяц назад, делая перестановку в своей комнате, он наткнулся на него и решил проверить, может, в нём осталось ещё что-то ценного. На этом следует закончить мысль. Абсолютно понятно, какое воспоминание вытечет, если продолжать её развивать, поэтому стоит прекратить прямо сейчас. Назад поехал на такси. Дома на кровати ждал кот бандит. Стоило зайти в комнату, как он, словно живой, встретил хозяина своей кривой мордочкой и голубыми глазками-хрусталиками. Ваня достал ноутбук и поставил загружаться на стол, а сам пошёл переодеваться. Зашёл в ванную, включил чайник. На полке рядом с зеркалом лежала красная резинка, в которой уже не было никакой нужды, так как пару дней назад он постригся. Пока есть время, можно что-нибудь приготовить... Пусть будет суп. Кастрюля на плите, разделочная доска на столешнице, еда на доске. Моркошка, картошка, лучок, курочка, водичка.... за дело. Парень ставит кота бандита на полку с котом-шариком, котом-акулой и котом-панкейком. Пусть друзья стоят рядышком и следят, чтобы трансляция хорошо прошла. На столе горит ночник-динозаврик. Видимо, забыл выключить с ночи. Подключать мышку к ноутбуку было сильно лень. Да и не собирался он им столько пользоваться, чтобы она понадобилась. Так, немного полистать архив... В файлах осталась куча незавершённых проектов, которые так и не нашли свою реализацию. За эти три года он координально изменил тематику канала, имя, набрал аудиторию намного обширнее.... Сто пятьдесят отделяли от миллиона. Раньше это казалось какой-то слишком далекой мечтой, воплощение которой слишком сложно и долгосрочной, а сейчас так близко, что рукой подать и схватить. На часы пришло уведомление. Через три часа трансляция. В последнее время дела идут как нельзя лучше, тьфу-тьфу-тьфу. После того, как он полностью оборвал все контакты, облегчение пришло не сразу. Энное количество времени, а именно целый месяц, он пытался до конца отделаться от навязчивого ощущения, что его пребывание в интернете не закончено. Когда проводишь там слишком много времени, то ненароком оставляешь большое количество следов в виде малознакомых людей и мимолётных упоминаний. На первый день после совершенного он спал, а на второй - жалел о своём поступке. На третий - продолжил подчищать следы. Но мы же договорились не вспоминать этот период, так ведь? Уговор дороже денег. Опустим это описание, по секрету было сказано. Ваня сам себе пообещал ни за что и никогда не возвращаться в то состояние даже короткими отрывками воспоминаниями, пообещал, что заставит свой мозг слушаться и не думать о том, о чём думать нельзя. Творчество. Был период упадка, когда он подумал, что и на это тоже придётся поставить крест, раз ничего не получается. Только эта мысль поселилась в голове, как он буквально тут же встряхнул головой, выгоняя её из головы. Нет. Получится. Это займет чуть больше времени и усилий, придётся работать на результат с новой аудиторией с самого начала, но это совсем не значит, что он боится этого. Если кто-то надеялся на то, что он сдастся, то может глотать пыль. На зло всем продолжит пахать и идти вперёд, на зло своей судьбе. — Еба-а-ть, 90 миллионов зрителей.... Вы настоящие все? Не роботы? Кто накрутку устроил, признавайтесь. Я же вычислю вас, бляди. Ладно, ладно, не парьтесь, это "чёрный юмор" называется. Подпи-и-и-исчики люби-и-и-мые... Все идёт как никогда лучше. На последнем выпущенном видео была просто бешеная статистика с высоким удержанием. То есть, если всё будет так идти дальше, то миллион очень и очень скоро. Так ещё и донатят в три раза больше обычного. Видимо, атмосфера дня рождёния канала так повлияла. Не смотря в сторону, дотягивается ладонью до бутылки с водой. Открывает крышку, взглядом не отпускает чат. Чуть не давится водой, с улыбкой говорит: — О, скорпионы, ты уже новую песню записал, так быстро? Ты круто-о-ой, скорпионы! Делает глоток. Кадык поднимается и опускается, когда жидкость стекает по горлу. Взгляд падает на очередной комментарий. Пальцы сжимают пластик так, что вода чуть ли не брызгает прямо в лицо. Дыхание сбивается, а в горле появилось странное, колющее чувство, словно та вода, что только что попала внутрь, была смертельным ядом. "ого, давно не стримил, Качерыжка." Ка-че-рыж-ка. Все ещё держал бутылку у губ, потому что просто забыл, что её надо поставить. Одного слова хватило, чтобы совсем выбить из колеи. Он не думал, что увидеть это когда-либо вновь будет так болезненно. Оказалось ещё хуже. Секунд двадцать он без движений, да даже без выдохов, смотрел в экран компьютера, совсем позабыв про стрим. Когда пришёл в чувства, со стуком поставил бутылку на стол и посмотрел на продолжительность трансляции - пять с половиной часов. Даже спустя столько времени осталось такое количество людей, завершать сейчас просто преступление, тем более на годовщину, но... — Кхм....кхе-кхе...говняной водичкой подавился... Ваня просто понимает, что не в состоянии больше продолжать. Сдался не сразу. Нацепил довольную улыбку на лицо и продолжил увлеченно читать комментарии, а в глубине души так и боялся вновь уцепиться за ту самую фразочку. Всеми силами пытался сохранять беззаботность в голосе, но выходило не очень. Он чувствовал, как дрожат в горле голосовые связки, как подрагивает язык в напряжении. Просто нужно отвлечься. Просто сосредоточиться на другом... Прошло около часа, когда он осознал, что выжил из себя все соки. Тем не менее всё равно обидно, можно было продолжать намного дольше, если бы не... Прощается со зрителями, нажимает на левую кнопку мыши. Всё. Поворачивается на стуле в сторону окна. Нет. Нет... Ему ведь могло просто показаться, верно? Господи, какое же это будет облегчение, если так и окажется... Поглаживает указательным пальцем колёсико мышки и долистывает до того самого сообщения. "Качерыжка". Профиль без аватарки и случайным набором цифр в имени. Встаёт с места и заходит в ванную. Скидывает с себя футболку, снимает часы, браслеты, очки, одежду. Холодный душ очень неприятно бьёт по телу, с каждой каплей вызывая мурашки и желание поскорее выйти или хотя бы переключить на теплую воду, но он стоит, не двигается. Вода стекает по прядям волос и падает вниз, обволакивает руки, но едва ли уносит переживания. Сейчас, спустя какое-то время от ситуации, даже немного стыдно за такую реакцию. Однако... почти три года бежать, бежать без оглядки от этого периода своей жизни, заново строить свой комфортный мир, чтобы в один момент все рухнуло в пух и прах. Он обещал себе не вспоминать тот период. Обещал навсегда избавиться от него и от всех людей, которые как-либо были связаны с ним. По сути, ничего страшного не произошло, так почему так тошно от этого...***
Музыка. Свет. Ваня находит себя стоящем на входе какого-то клуба. ..... Все здесь кажется до боли знакомым. Он, ни разу не посещавший подобные заведения, осознает, что знает это здание. Знает, в каком месте будут стоять столы, где будет стойка диджея, где проход на второй этаж... ..... Ощущение, что нужно идти на второй этаж. Могли бы уже запомнить, что руки у него в крови. В крови неизвестного происхождения. Юноша направляется прямо в толпу, и, обходя одного за другим, все же доходит до железной двери у стены. Заходит внутрь, поднимается по лестнице, переходит мостик и заходит в подсобку. Стол. Стул. Почему же... Он был тут. Определенно точно был... Это не как чувство дежавю, это сравнимо с воспоминанием, от которого оторвали кусок. Садится на стол, а на другой стороне стола видит человеческую фигуру. На удивление, она нисколько не пугает, несмотря на общую недружелюбную обстановку С противоположной стороны стола раздается голос. Да, абсолютно ужасный, неприятный голос... сами могли уже запомнить. — Давно не виделись. Бери карту. — Кто ты... такой? — Нет времени. Возьми карту. Немного смутившись такой встречей, Ваня берёт одну карту из шести лежавших на столе. Фигура тянет руку и выхватывает эту карту. — Маг, — Фигура достает, кажется, из кармана, револьвер, но на стол не кладёт. — Сиди смирно, я сам всё сделаю. Человек встаёт, и дыхание тут же сбивается. Он идёт к Ване, встаёт сзади, и прислоняет к его виску холодное дуло. Безусловно, хотелось вскочить, убежать, оттолкнуть, закричать, пнуть, отвернутся, в общем, сделать что угодно, лишь бы не сдаться ему так легко, но... ноги словно прилипли к полу, а глаза застыли на одной точке. Он не мог двигаться. И дышать. Шею словно обхватило чем-то тугим, словно начали душить, хотя ничего к ней не прикасалось. — Один выстрел, пять холостых. И только сейчас в голове возник вопрос - на какой чёрт он вообще сюда полез? Что это было за гениальное решение? Что заставило на это пойти? Нажатие на курок. Осечка.***
Просыпается, сжимая в ладонях скомканное одеяло. Это был сон? Это был сон... До ужаса реалистичный, противный и пугающий сон... .... Очень сильное чувство, что в таких он уже бывал, да и не раз... Ваня берёт в руки телефон - 4 утра. Поворачивается на другой бок и накрывается одеялом по шею. В комнате темнота, даже фонари с улицы не горят. Сгибает ноги в коленях, закрывает глаза, и всеми силами пытается уснуть. Заставить свой мозг думать о другом было все сложнее и сложнее. Как бы не пытался переключиться на другие мысли, все время всплывало ощущение тонкого и холодного куска металла прямо возле головы. Вспышками, ведь целую картину было довольно сложно вспомнить, так ещё и это чувство дежавю.... Спустя полчаса таких поворотов туда-сюда, принимает решение встать. И только ноги касаются пола, как все разворачивается в противоположную сторону. Ваня вспоминает произошедшее вчера. Теперь хочется вернуть ноги обратно в кровать и лечь спать. Включает компьютер и замечает, что его руки дрожат. Как его могли найти? За три года у него довольно сильно изменился голос, да и людей, которые его слышали не в формате видео можно было сосчитать на пальцах. Он изменил стиль, названия, подачу и даже шутки до неузнаваемости, избавился от всех упоминаний в социальных сетях, создав абсолютно новое, белоснежное полотно. Никакой весомой опасности данный конкретный человек не принесет, да будь их хоть десять, не дай бог, конечно же, но всё же. Это был не вопрос анонимности, это был вопрос личного характера. Слишком долго он убегал от этого состояния, слишком много сил приложил чтобы выбить из головы этих призраков прошлого, и ни за что не позволит какой-то ерунде вернуть его в то же состояние. Свет от экрана отражается в зрачках. Он бесцельно кликает по экрану, перебирая в голове все возможные варианты того, кто и как мог его узнать. И с каждым вариантом идей становится всё меньше. Это нужно было быть конченным сталкером, чтобы вычислить, но при этом вопрос, кому бы это могло понадобиться, все ещё больше усложнял. И это не было преувеличением ни в коей степени. Ваня слишком много трудился, чтобы позволить себе вновь окунуться в то состояние... ещё и эти сны... так и крутятся в голове. Как тонкая, нейлоновая леска, которую никак не получается схватить. Она дразнит, щекотит ладонь, а ухватить себя пальцами не даёт. Клуб, карты, револьвер... закрывает глаза, закрывает лицо руками... револьвер, выстрел, пули.... поток холодного воздуха, который выстреливает в голову, словно пуля... две секунды смятения, попытки осознать, жив ли он ещё... закрывает глаза, пытается воссоздать интерьер.... Заснул. Опора в руках теряется, Ваня роняет голову и ударяется лбом об стол. Вспомнил! Точно, определенно точно вспомнил: клуб, музыка, лестница, загадочная фигура с револьвером и картами таро... .... это мелкое достижение не делает положение вещей лучше. Он обещал себе не сравнивать, поэтому сравнение вновь будет тайным. Да и повествование уже потихоньку начинает переставать быть привязанным к ходу его мыслей, могли бы уже и сами заметить. В целом, общение с аудиторией изменилось в лучшую сторону. Теперь дискорд сервер - это не ещё одна ответственность и причина разочаровываться в себе, напротив, теперь все в разы лучше. После выхода нового видео люди стабильно ближайшие тройку дней обсуждают мелкие пасхалки, отсылки, спорят над некоторыми моментами или просто предлагают множество новых идей. Иногда это так занимательно, что не обязательно даже принимать участие в их диалоге - со стороны смотреть интереснее, читать их догадки, пусть и неправильные... Ваня облокотился на спинку стула, закинув нога на ногу, и ел чак-чак. Вилкой, потому что если есть руками, то мышка испачкается. Весьма неудобно, стоит отметить. То и дело куски отскакивали, а вилка ударялась об дно тарелки. Поместив ещё один кусок в рот, поднимает взгляд на экран. Новый пользователь со значком росточка.... Kachesha: всем привет ятоже фанат! Вилка падает на тарелку, а уголки губ подрагивают. Он судорожно кликает на профиль — весьма старый, с двадцатого года, старое имя такое же... это же просто совпадение, верно? Просто совпадение... Всего лишь первые четыре буквы имени совпадают, это совсем ни о чём не говорит.... Бред, бред, какой же бред. Теперь так и будет? Случайные вещи вызывают триггер.... Поспать. Надо поспать, и станет легче. Надо просто заставить себя выкинуть это из головы. Надо просто думать о другом. Это не так уж и сложно. Он справится. Уже однажды справлялся. Сможет и ещё раз.***
Путь в ту комнату нисколько не отличался, как и окровавленные руки. Теперь, однако, имея осознания происходящего, Ваня не сразу решил подниматься к злополучному помещению, но дверь на выход была заперта, а окна заколочены деревяшкой. Он даже попытался сесть и ничего не делать, ведь ночь рано или поздно закончится, и он придёт в сознание. Говоря про сознание, это не совсем можно было назвать осознанным сном. Ну, он понимал, что все происходящее не совсем происходящее, однако это всё. Какое-то пограничное состояние между полным погружением в сон и воспоминаниями из реальности. В комнату тоже долго не решался войти. Но и другие варианты, опять же, сложно было представить. Запертое помещение, полный тупик. Нет выхода. Только вход. Ваня дёргает ручку двери и оказывается внутри. Комната имела существенные отличия от той, что была во снах ранее. Коробки, ящики и старые, разбитые экраны имели иное расположение. А напротив стола никого не было. Только ещё одна дверь... что-то не сходится. На столе лежало шесть карт. Неужели, он теперь может... Ваня садится на стул. Железные двери сильно заглушали музыку снаружи, но тем не менее, сначала он спутал шаги с играющей композицией. В комнату вошла.. фигура, но совсем непохожая на ту, что была до этого. Что за ерунда... Они сидят и молча смотрят друг на друга, совершенно не двигаясь. Такое ощущение, что нужно... Совершенно точно присутствует подобное ощущение. Чувство, что... — Бери карту. Он не услышал собственного голоса. Понял, что произнес фразу по содрогающимся в горле голосовым связкам, однако голоса не услышал. По телу пробежал холодок. Человек показывает пальцем на карту справа. Ваня переворачивает её. — Туз пентаклей. .... Что дальше? Дальше нужно.... Он показывает пальцем на револьвер в углу стола. Интересный опыт... — Одна пуля, пять холостых. Зачем он это говорит?... Он ведь... совсем не хочет этого делать... почему так или иначе все всё равно приводит к такому итогу? Человек берёт револьвер, приставляет к своей голове. Зачем он сказал ему это? Разве он действительно произнёс сейчас именно эти слова? — Стой, — Ваня вздрагивает, как будто от удара молнии, что пронзило тело. — Дай. Фигура, без лишних вопросов, протягивает ему револьвер. Ваня открывает барабан оружия. В нём лежало шесть патронов.***
Всё стало ещё хуже. Странные миражи в виде упоминаний старого имени приходили всё чаще. И на эти разы это действительно было что-то вроде обмана мозга. В какие-то дни все было донельзя хорошо, спокойно, а потом, как назло, несколько раз за день он ловил странные флешбеки. Спать стало ещё сложнее - сон был неполным, прерывистым, то и дело самые тихие звуки, вроде шелеста листьев или заезжающая во двор машина будили. Немного было похоже на манию преследования. Сначала общение с подписчиками наоборот вытаскивали из этого чувства, но после... Собственная квартира ощущалась тюрьмой, а комфортное пространство - минным полем. Может, рванёт, а может, нет. И осознать, что всё это лишь в голове было очень сложно. Уверенность сменялась страхом, страх злостью, злость печалью, и эти эмоциональные качели могли происходить по нескольку раз на дню. Очень сложно бежать от призраков прошлого, когда этих самых призраков не видно. Юноша стучит кулаком по белой пластиковой двери, на которой висела табличка: "Участковый врач Персиков М.А." С другой стороны слышно гул двух голосов, который на секунду замолкает, чтобы крикнуть "заходите". Ваня заходит в белый кабинет. Белый свет кажется совсем искусственным, всё в этой комнате словно кричит о том, что место это не настоящее. Так ещё и запах лекарств создавал обстановку, прививающую желание либо поскорее уйти отсюда, либо пройти внутрь, закрыть глаза и молчать. За столом сидел мужчина в возрасте, на его носу были маленькие очки, а на лице кудрявая борода. Напротив него, возле ящиков, стояла женщина в халате и шапочке, которая перебирала лекарства в шкафу. Врач не посмотрел на вошедшего. — Вот так вот, Людочка, доказывай мне потом. — Не неси чушь, Миша. Твой Александр, — Это имя она произнесла с такой небрежностью, словно ей мерзко от одного лишь упоминания этой личности, — раздолбай и балбес. Тем более, что вопрос был в яйцах. — Э-э не-ет, милочка, дело совсем не в "яйцах". Это для тебя они "яйца", все одинаковые, овальные. А для герпетолога целое искусство. Это как, скажем, если бы ты перепутала тазобедренный сустав с плечом. Более того, яйца рептилий всё же имеют довольно много отличий с яйцами куриными. Я в жизни не поверю, что товарищ Рокк, перевозя партию в нашу лабораторию, не заметил отличий. Просто такова была судьба изначально. Женщина роняет коробку с таблетками. — Вот, пожалуйста! — Восклицает врач. Людочка оборачивается и одаривает его недовольным взглядом. — Пить меньше надо, вот и не будёт яйца путать... Ваня все ещё неловко переминался у входной двери. Неловко... кашлянул, дабы обозначить своё присутствие. Врач одарил его кротким взглядом, кивнул, показав указательным пальцем, мол, одну секунду, и вновь посмотрел на медсестру. — А всё на это указывало, понимаете? Сначала он, заказав эти яйца из Африки, получил поставку не на тот адрес. Потом, забрав их, обнаружил, что добрая половина побита, и не пригодна для взращивания. После, получив новую партию, не смог увезти их из Москвы, так как потерял документы... и вот, пожалуйста, когда дело было уже почти закончено, путает среди своих же запасов куриные яйца и змеиные. — И все то, что ты сейчас перечислил, произошло сугубо по его глупости, и можно было всего этого избежать. Врач снимает с себя очки и протирает их рукавом. — Ты историю дослушай. Яйца змей, которые он тут оставил, я в лабораторию взял. И вывел парочку... ну, для опытов. Они все больные. Чуть не цапнула меня, зараза... глаза краснючие, а сама она, даже ещё змеёнком, бросается на всех подряд. Повезло, что я парочку вывел, а не как он - сотню. Сама судьба об этом предупреждала. — Да что за чушь ты заладил? О какой "судьбе" вообще идёт речь, если, взрастив он яйца с первой попытки, не забывая их в Москве, то, вероятно, и змеи здоровыми бы выросли? Это, Миша, называется "карма", карма за глупость и, прости Господи, алкоголизм. Твоя "судьба" - оправдание ошибок и бестолковых поступков, не более. — А если бы тоже выросли нездоровыми? Змеи-то. Ты бы со мной согласилась? — Профессор Персиков, при всём уважении, вы же крестьянин. Имейте совесть. Ваня опять кашляет. Врач смотрит на него. — Прошу прощения. Присаживайтесь, Качерыжка. ............. Качерыжка. Колени заболели, словно по ним стукнули чем-то очень, очень тяжёлым. Еле удержавшись на ватных ногах, делает глубокий вдох, нащупывает за спиной ручку и спешно покидает кабинет. К чёрту их всех. К чёрту. На улице совсем темно. Холодный воздух приводит в чувства, словно дефибриллятор. Пора. Сейчас. Достаёт из кармана телефон и заказывает такси. Захлопывает дверь машины, даже не попрощавшись с водителем. Ну конечно, как он и ожидал. Тот самый клуб. В этой части города Иван не был никогда, тем более никогда в жизни не интересовался подобными местами. Но место определенно был правильным. Удивительно, тыкнув на первое попавшееся место, он так просто угадывает. Даже не допускал вариант того, что он ошибётся. Как будто сразу понял, что прибудет на нужное место. Такое же массивное, старое здание, больше похожее на ангар, как из сна. Окна заколочены, на входе две металлические двери. Бетонные стены плохо пропускали звук, однако неясный гул оттуда было слышно, следовательно, место то рабочее. На удивление, на входе никого не было. Абсолютное отсутствие фейс контроля немного смущало. Неужели сюда пускают всех подряд? Весьма сомнительно. Ладонь касается ручки, и остаётся жалкие пять секунд на размышление. Может, все эти сны и были для того, чтобы приблизить его к этой "судьбе"? Может, самый лучший способ победить - это развернуться, и поехать обратно? Вернуться обратно и вновь пытаться бороться с этой петлей. Однажды же выбрался, значит, сможет и ещё раз.... Заходит внутрь, прежде чем получает дверью по лбу. Музыка внутри звучит даже громче, чем во сне. Уши моментально закладывает, кажется, он не слышит собственных шагов. Людей ничуть не меньше, наоборот, помещение стало как минимум вдвое больше, соответственно, и толпы ещё плотнее. Повсюду, тут и там, слышался лязг железа, как будто множество железных палок ударялись друг об друга и падали с большой высоты. Помещение освещали прожекторы на потолке, что двигались туда-сюда. Здание было четырехэтажным, однако на этажах выше были лишь мосты, ведущие в однокомнатные помещения. Ваня уже знал, куда ему нужно. Свет и гул буквально оглушили уставший без сна организм, то и дело подкашивались ноги, было огромное желание куда-то сесть. Тем не менее, юноша без лишних остановок проходил сквозь плотные ряды столов, пробирался сквозь толпу людей. Не останавливаться. Если он сюда добрался, если сейчас всё это происходит на самом деле, то нужно разобраться со всей чертовщиной раз и навсегда. Сдаваться уже поздно. Тем не менее, туман в сознании все же присутствовал. Окружающий мир был реальным и нереальным одновременно, люди вокруг казались и живыми и мертвыми, а уверенность в собственных действиях то росла, то вовсе исчезала. Взгляд упал на диджейскую стойку. Она пустовала. Развернулся и направился дальше, к стене. Уже не удивляясь происходящему, Ваня увидел массивную, железную дверь, ведущую наверх. Только вот она была перекрыта сигнальной лентой. Она была не заперта. На лестничном пролете вовсе не было света. Достав из кармана телефон, он включил фонарик. Оказалось, лестница во сне была в отличном состоянии по сравнению с этой. Железные ступени были до ужаса ржавыми, местами отсутствовали целые куски, где-то были большие дыры, на некоторых лежал строительный мусор и камни. Подниматься по ней было опасно для жизни. Уйти? Нет. На самом деле, адреналин уже переполнял тело. Он был полон решимости. Решимости узнать, к чему это всё приведёт. Первый шаг. Ступень заскрипела. Второй шаг. Она прогнулась под весом. Третий шаг. Камень с края упал на пол с громким стуком. Обхватывает пальцами перила и бежит наверх. Пролёт. Ещё один такой забег - и у цели. На этот раз глаза не закрывает и даже не задумывается, не смотрит на столь пугающую конструкцию. Стоило правой ноге оттолкнуться от последней ступени, как она тут же прогибается и с грохотом приземляется об кафельный пол. Ваня, встав обеими ногами на этаже, делает глубокий вдох и оборачивается. Кусок лестницы просто обвалился. Сердце стучало прямо под бит музыки, а дыхание было сравнимо с металлическими звуками. Такое же редкое и тяжёлое, буквально неподъемное, - стоит набрать воздух в лёгкие, как железная конструкция тут же падает. Металлический мост. И дверь.... Будь, что будет. Заходит внутрь. Неприятная духота, знакомые ящики, знакомый стол.... знакомая фигура напротив. А лица всё ещё не видно. Только очертание тела и руки. Кстати, про руки... Всё ещё стоя в дверях, Ваня опускает взгляд на свои ладони - они абсолютно чистые. Значит ли это, что... — Садись. Голос звучит всё также отвратительно знакомо. Несмотря на гнетущесть всего происходящего, страха практически не было. Сердце стучало быстро, грудь болела, но страха не было. Только желание поскорее закончить с этим. Ваня садится за стол. На столе лежат карты, а на краю стола - револьвер. — Возьми карту. Он переводит взгляд с карт на фигуру, всеми силами пытается разглядеть там хоть что-то похожее на лицо. Сидит молча, не двигается, не спешит ничего делать. А фигура напротив уже не торопит. — Не буду. — Не будешь? — Нет. — Тогда выберу я. Из темноты вылезает рука. Окровавленная. И кровь на ней уже старая. Он берёт карту с самого центра и переворачивает её. — Десятка кубков. — Кто ты такой? Молчание. — Шесть карт. Помнишь их? — Помню. — Один выстрел, пять холостых. Помнишь? Брови нахмурились. — Помню. — Ты сделал ровно пять, и на всех пяти была осечка. Сейчас будет шестой выстрел. Понимаешь, к чему я? — Я не собираюсь больше плясать под твою дудку, кем бы ты не был. И ты мне тоже ничего не сделаешь. — Так уверен? — Судя по голосу, человек усмехнулся. — Раз за разом ты возвращаешься в это место. Раз за разом повторяешь одно действие. И в своей личной жизни вернулся к тому, от чего бежал. Ещё не понял? Это твоя судьба. — .... да иди ты к чёрту. Мне ничего не мешает прямо сейчас встать и уйти. Мне ничего не мешает прямо сейчас взять револьвер и зарядить в тебя пулю. Мне ничего не мешает разорвать твои уродские карты, сесть в машину и забыть всё как страшный сон. Ты сидишь в тени, а за спиной у тебя кирпичная стена. Я даже не уверен, существуешь ли ты вообще. — Верно, ничего не мешает. Но ты потом опять сюда вернёшься. Ты был уверен, что попрощался со мной навсегда, но спустя три года вернулся. Сам. Ничего не напоминает? Ваня сжимает губы, не отводя взгляда от темноты. — Чего ты от меня добиваешься? Пытаешься довести меня до состояния, когда я добровольно сдамся? Обломись. — Я хочу тебе помочь. Человек протягивает жёлтый лист бумаги. На нём было много текста, а сверху надпись, большими, чёрными буквами: "Свидетельство О Смерти". Рядом лежит чёрная ручка. Ваня пробегает взглядом по листу бумаги, хмурится и вновь поднимает голову на человека напротив. — Ты никуда не денешься от своей судьбы. Она часть тебя. Неизбежное, повторяющееся будущее. И единственный способ выбраться из этой петли - умереть. Подпиши это, и ты сможешь полностью изменить свою жизнь. О тебе все забудут, все те, от кого ты так долго бежишь, у тебя будет новая возможность для самореализации, и на этот раз полностью обеспеченный комфорт. Ты вернёшь всё то, что так долго добивался. Ты избавишься от всех своих неудач. Вновь опускает глаза на лист бумаги. ..... .... Вот она. Лежит. Чертова бумага.... доверие, признаться, вызывало большое. Перспектива навсегда заткнуть навязчивые мысли путём их полного изнеможения, а также полное прекращение встреч с ним не могли не интересовать. Право, придётся идти ко всему сначала. И что? Разве это так сложно? Наоборот, азарта больше, да и мешать никто не будет. Никаких Кальсонеров, вылезающих из картин. Вообще ни-ко-го. Заманчиво. О, как заманчиво. Нет, признаться, честно говоря, не было раньше в мыслях такого. А сейчас, насупившись, прогнал эту мысль в голове, и даже оценил её возможности. А что, идея. Хуже чем сейчас уже точно не станет, право? Хотя почём знать, конечно. Кто я, чтобы так смело это утверждать. Вернее, я то могу, но говорить право не имею, а это значит, что ничего я не знаю. Проку от неприменяемых знаний? Он. Все забудут... а он тоже? Кто он, собственно, такой? Всё, что о нём известно - окровавленные руки и проблемы с голосовыми связками. Остальные раздумья и предположения, касаемо его личности стоит опустить. Опять. Мало ли, какая информация вскроётся во время этих рассуждений. Подписать. Подписать. Либо тело уже устало настолько, что выбирает наиболее простой и быстрый вариант, либо нечто иное склоняет выбрать эту сторону. Это как противостояние в голове без обозначения сторон. Спор без позиции. Диллема без аксиомы. Да и, с какой-то стороны, "неправильного" выбора здесь не будет. В таких вопросах нет "правильного" и "неправильного", есть "неаргументированное". И так, если, к примеру, доказать что Ольга Мещерская - гриб, то это будет истина. Если внушить себе, что принятое решение - верное, то так оно и будет. Как же мутно в голове... Берёт в пальцы ручку. А человек напротив молчит. Ждёт. Кажется, стало слышно его дыхание. Или это собственное?... Одной чёрточки в качестве подписи хватило бы. Собственно, у человека, которого не существовало, и подписи-то и нет. Подойдёт любая. Просто подписать, и всё закончится..... Взор сфокусировался на собственной руке. Длинные пальцы, линии на ладони, вены на запястье. Сжал ручку ещё сильнее. И опять на бумагу. Свидетельство о смерти. Некоторое время он сидел неподвижно, бегая карими глазами от ручки до бумаги, от бумаги к фигуре напротив, от фигуры до руки.... всякое чувство времени пропало напрочь, по ощущениям, прошла либо одна минута, либо целый час. Связь с реальностью сейчас довольно сложно установить. Подвигает лист к себе ближе, а стержнем ручки постукивает по столу. — Карта... — Опять пугается собственного голоса, но тут же привыкает. — Вторая карта. Когда я выбрал вторую карту, ты отобрал её и порвал. Что это была за карта? За другой стороной стола опять раздаётся смешок. — Проверь сам. Брови непонимающе сошлись. Проверить самому?... В голове сразу возникла та сцена. Человек взял карту, разорвал пополам, и убрал куда-то за стол, кажется, в карман.. .... Он же не.... .... Медленно он тянется к правому карману на джинсах. ... Достаёт оттуда два куска разорванного пополам картона. Туз Жезлов. Туз Жезлов.... Поднимает взгляд на фигуру. — Она попадалась в первый раз. — Верно. Молчание. Ещё раз смотрит на свою руку, пальцы которой с такой силой сжимают ручку. Берёт в руки лист бумаги и рвёт пополам, скомкывает. Фигура не отводит взгляда от движений его рук. Ваня встаёт с места и облокачивается ладонями на стол. — Вы мне все со своей "судьбой" по самые гланды сидите уже. Если я не смогу избавиться от своего прошлого, я приму его, ясно? И ни ты, и никто другой не заставят меня сдаться, я буду продолжать до самого посинения, — Он ставит на стол колено, а затем встаёт на него всем телом. Деревянная конструкция выглядела очень ненадёжной, однако стоять на ней было весьма устойчиво. — Я тебя больше не боюсь. Я больше никого не буду бояться. Даже себя. Делает два больших шага вперёд, в стремлении, наконец, приоткрыть завесу тайны загадочной личности, тянет в темноту руку, и...... Никого. В комнате он совсем один.***
Шея неприятно вспотела. Да и в принципе всё тело неприятно запарилось.... Ваня открывает глаза с осознанием, что он лежит на кровати своей комнаты. Только, почему-то, в уличной одежде, поэтому и было так жарко. Сон? Это был сон? Он судорожно хватает телефон и проверяет свой ютуб канал - на месте. Все хорошо... На всякий случай проверяет другие соцсети... все там, все важные люди, все комфортные места... все нормально. Почему-то он проснулся с жутчайшим страхом того, что потерял совсем всё, но.. Все закончилось. Все наконец-то закончилось... После этого испуга всё то, что было раньше, стало совершенно неважным. Не думал, что однажды, проснувшись одним утром обнаружит, что всё перестало ощущаться неподъемным грузом. На душе совсем-совсем спокойно. Это трудно объяснить. За окном только-только наступил рассвет, раскрасив комнату в теплый, оранжевый оттенок. Всякое чувство тревоги, что так долго преследовало, снялось окончательно. Просто так, в один миг. Идёт в ванную, умывается холодной водой, собирается переодеться. Ваня засовывает руку в карман джинс. Пальцы нащупали что-то твёрдое... плотный комок, кажется, бумаги, неприятного цвета. Разворачивает его, А сверху надпись "свидетельство о смерти".