Мои личные антидепрессанты

Всё должно было быть хорошо. Они спасли Боба, вернулись живыми из Тартара, Нико больше не мучили постоянные слуховые и визуальные галлюцинации, но что-то точно было не так. Он всё так же забывал есть, спал по несколько часов в сутки, а эмоциональное состояние скакало из стороны в сторону, заставляя то смеятся до боли в животе, то днями лежать без движения, лишь рыдая. Ди Анджело продолжал консультироваться с мистером Д, но всё это жутко напрягало, не давая расслабиться. А ещё он не мог поговорить об этом с Уиллом. Каждый раз, когда Солас спрашивал всё ли в порядке, или сын Аида сам пытался завести об этом разговор, язык отказывался слушаться, в горле застревал ком, а губы лишь плотнее сжимались. Так что он лишь оправдывался, мол это последствия путешествия в Тартар и скоро всё само пройдёт, хоть и сам Нико после уходил в Эреб, сидя в своей комнате до тех пор, пока зомби не находили его отключившимся на полу, а потом вели к Аиду, которой откармливал парня, помогая прийти в себя. Когда такое случилось в пятый раз, Бог смерти кивнул сыну головой, намекая на серьёзный разговор. — Нико, что происходит? — Аид опустился в кресло, обитое чёрным бархатом. Нико нервно поджал губы, сжимая в руке монету, подаренную Уиллом, и сел напротив, поджимая под себя ноги. — Я не знаю, — пробормотал парень, глядя на своё отражение в чёрном мраморном полу, — со мной происходит что-то странное, и я не понимаю, что это. Всё стало хорошо, всё должно было наладиться, почему мне всё ещё плохо? Почему мне кажется что становится хуже? — голос парня был тихим настолько, что даже в гробовой тишине царства Аида еле звучал. Бог тихо вздохнул, смотря на тонкую фигуру своего сына. Он привязался к мальчику и окончательно признал его своим родным и любимым ребёнком, так что голова наполнилась отцовскими переживаниями, что вовсе не типично для богов. — Я думаю это что-то из мира людей, боги подобным не страдают. Ты говорил с кем-то о своих переживаниях кроме меня и Диониса? — Аид поднялся, подходя к ди Анджело и опуская холодное руку на чужое плечо. Нико молчал пару минут, смотря в чёрные глаза отца и пытаясь переварить и собрать хоть какую-то часть своих мыслей воедино, ровно до того момента, пока на глаза не стали наворачиваться слёзы. — Нет, у меня не получается, — парень упорно сдерживал плач, хотя голос дрожал, точно так же как и руки, которое всё ещё крепко сжимали монету, — я пытался рассказать Уиллу, но я не могу. Физически не могу, - Нико обнял себя за плечи, ребром ладони касаясь руки бога. — Я могу тебе с этим помочь, — Аид мягко потянул парня на себя, заключая в объятия. Было почти больно смотреть на то, как его сын мучается на протяжении своего жизненного пути, а ты даже не можешь полноценно помочь из-за правил, которые нельзя нарушать. В руке бога появилась склянка с чёрной жидкостью, мягко переливающейся в свете зелёных огней, — это поможет сказать то, что ты хочешь, когда твоё тело этому противится, — Аид вложил колбочку в руку Нико, всё ещё обнимая. Парень тихо пробормотал благодарности и наконец обнял отца в ответ, медленно успокаиваясь. Ди Анджело ещё несколько часов провёл в подземном царстве и наконец переместился в домик номер 13. Всё должно быть просто: выпиваешь чёрную жидкость, идёшь к своему парню, игнорируя темноту в глазах, и рассказываешь ему о том, что тебя беспокоит. Но Нико трясло. Он не хотел сваливать ещё больше своих проблем на Уилла. Тот отправился в Тартар ради него и теперь буквально уживается с его травмами, которые сейчас мирно спят на постели, дёргая лапами и крыльями. Рвано выдохнув, сын Аида всё же заставил себя выпить жидкостью и выйти на холод, направляясь к домику Аполлона. Вокруг почти никого не было, лишь иногда проходили новоприбывшие полубоги или те, кто вернулся от своих семей, устав от постоянных атак монстров. Когда Нико толкнул дверь в домик номер 7, его окутало мягкое тепло горящих ламп и свечей. Уилл сидел на своей кровати, перебирая свою сумку доктора, но отвлёкся, как только ди Анджело переступил порог. — Нико, как прошло время в подземном мире, — Солас заключал парня в объятия, сразу же затаскивая на кровать слишком расслабленного парня. Он очень волновался за Нико , но давить на последнего было просто бесполезно и даже глупо, ведь тогда он лишь больше закроется в себе, так что осталось только ждать, когда он расскажет сам, и помогать во всем, в чём можно. — Уилл, — Нико положил голову на чужое плечо, стараясь дышать ровно, — я…Мне кажется, что то, что было раньше, снова возвращается. Я не понимаю почему, — голос дрожал, но говорить было и вправду легко, слова сами текли наружу, давая выйти накопившимся эмоциям, — я боюсь рассказывать тебе, потому что и так нагрузил слишком многим. Я чувствую себя то слишком хорошо, то слишком плохо и это меня напрягает. Я не понимаю почему это происходит. Всё должно было наладиться, так почему мне не становится лучше? — слёзы потекли по щекам, медленно пропитывая оранжевую футболку Уилла. Солас судорожно вздохнул, прижимая парня ближе к себе и мягко проводя рукой по спине. — Эй, Никс, ты можешь рассказывать мне о чём угодно, ты же знаешь. Это нормально что тебе не стало лучше по щелчку пальцев, но тебе необходимо говорить о таком. Я хочу, чтобы тебе стало лучше, и я сделаю что угодно ради этого, — парень мягко отстранил от себя сына Аида, обхватывая его лицо ладонями и проводя пальцами по шрамам на щеке, — и я кое-что узнал о твоих симптомах. Я хочу посоветоваться с маминым знакомым врачом, но для этого ты тоже должен присутствовать. Это может помочь. И я знаю, что ты справишься с этим. Что мы справимся с этим, — глаза Уилла наполнились теплом, а всё тело мягко засветилось, давая ощущение безопасности. Нико тихо всхлипнул, обвивая сына Аполлона руками, и прижался своим лбом к чужому. То, как было сказано это "мы" и вправду давало надежду. Надежду на то, что ему станет лучше, что Солас не бросит его и будет рядом, что он может довериться ему целиком и полностью. Сын Аида закрыл глаза, позволяя себе расслабиться в чужих объятиях и уложить на кровать. По полу быстро застучали лапки. Какао-Пуфы почувствовали боль создателя и пришли к нему, запрыгивая на кровать и облепляя двух парней, лежащих на кровати. — Я люблю тебя, Уилл, — прошептал Нико, закрывая глаза. — И я тебя, мой сварливый комочек тьмы. У нас всё будет хорошо, обещаю, — Уилл улыбнулся, сильнее стискивая парня в объятиях.