They

***

Под покровом ночи и луны Она стоит и смотрит вдаль, И не найдется тишины В душе которой есть печаль. Всего лишь стоя у окна, И глядя чутко в небеса, Словно капельку крови Она мечтает о любви. И зазвенят колокола, И ей послышится «пора». Со стула резко соскочив, Кармилла изредка скулив. Пойдет она к высокой ложе, В которой может лишь смотреть, А сердцу больно, ведь это гложет, Терпеть она больше не может. По окончанию представленья, Когда все зрители ушли, И какого же удивленье, Они остались лишь одни. Он руку тянет к ней со сцены, Она, приняв, становится к нему, Не то что эти стены, И обнимает он куму. Кармилла плачется ему: «О милый мой… я не могу, Насильно замуж выдают, Путами брака окуют. Но я люблю тебя, Не в сила папеньке сказать я, И словно заживо гребя, Не в силах вынести себя…» «Но ты бледна и холодна, как в небе ясная луна. Давай, нам проще убежать! Поэтому не стоит ждать.»— Губами в ухо шепчет он, Ее любимый Сесилион. поцелуем в шею одаря, Несет на крышу он ее И шепчет тихо ей «мое». Ласкает он губами шею, Стоя на крыше под луной, «От тебя я тлею» — молвит тихо под звездой… Но он лишь только продолжает, Сознанье тихо убегает...