the terror of bureaucracy

— Что ты делаешь, Нико Робин? — спрашивает Фрэнки, заглядывая в дверь библиотеки. Глубокая ночь, Робин должна сменить его на посту часового, но вместо этого который час сидит здесь, как выяснилось, в куче бумаг, выглядящих нехарактерно новыми. Она поднимает голову и мягко улыбается, невольно вызывая ответную улыбку, — Тебе стоило поспать. — Пустяки, — вздыхает она, — я борюсь со страшным врагом ради будущего. Любит же она говорить загадками. Фрэнки сконфуженно чешет затылок. — Каким врагом? Чьего будущего?.. — Моего, — Робин пожимает плечами и поднимается с места, — Может, даже нашего, — добавляет тихо, но явно в надежде, что ее услышат, — Доброй ночи. Фрэнки хлопает глазами, пока она спокойно проходит мимо него в поглотившую Санни ночь. Румянец смущения только сильнее разгорается на его щеках, когда он чувствует, как рука вырастает из его плеча и нежно треплет его по волосам. Фрэнки вежливый мужчина, поэтому тему снова не поднимает: захочет сказать — скажет. Какой бы сюрприз Робин ни готовила, он будет рад всему. Слова о страшном враге свербят душу, но она выглядит даже более довольной, чем обычно, поэтому он надеется, что поводов для волнений всё-таки нет. А если есть — он будет первым в очереди на ее спасение. Придется отпихнуть кока, но ради нее он с этим справится. Через несколько дней он снова находит Робин в библиотеке в окружении тех же бумаг — снова ночью, будто она специально прячется от остальных. В этот раз он ничего не спрашивает и садится рядом, осторожно пытаясь хоть одним глазом взглянуть на таинственные бумаги, но Робин быстро закрывает рукой те, что лежат перед ней. — Почему?! Я же су-уперски храню секреты! — Фрэнки оскорбленно надувает губы и скрещивает руки на груди, — Ты не доверяешь мне, Нико Робин? Она поднимает бровь, как всегда изящно, и накрывает его руку своей. — Если бы я тебе не доверяла, я бы не дала тебе сюда зайти, — вздыхает она, — Просто не хотела обсуждать. Боюсь, тебе не очень понравится. — Ну?.. — Я замужем. И подаю на развод. — ЧТО?! — Замужем, говорю. — Это я услышал! — И подаю на развод, потому что хочу наконец оставить прошлое прошлое позади и быть с тобой, — Робин улыбается, почему-то виновато, и заглядывает в глаза, — Прости, что не сказала раньше. Никто из команды об этом не знает, да им и не стоит. Они не оценят. — Почему? — Это, ну. Как сказать. Мой муж — Сир Крокодайл. — ЧТО?! — Не кричи, умоляю, — она машет руками и устало вздыхает, — Мы же работали вместе, долго. Так было проще решать юридические вопросы, ну мы и поженились. Я об этом старалась не думать, но поняла, что пора. Свободной быть хочу. Ой. Ну-ну, ну что ты, ей-богу, — она тихо смеётся и обнимает за шею Фрэнки, уже успевшего разрыдаться и теперь усердно хлюпающего носом. Его дорогая Робин наконец будет свободна! Она так старается жить хорошо! Она так старается ради них! Это же просто супер! Внезапно Фрэнки поднимает голову, утирая нос рукой. — Подожди, а в чем проблема? Что в этом такого сложного? Робин качает головой и выразительно разводит руками, показывая на многочисленные бумаги. — Это бюрократический кошмар. Наш капитан отправил его в тюрьму, и слава богу, но поженились мы в Алабасте, а он теперь в Импел Дауне без права переписки. А я в розыске. А для одобрения развода нужно согласие всех участников… Мне приходится обходить несколько законов и то и дело обращаться к подозрительным личностям, чтобы устроить все документы, и то предыдущее мое заявление отклонили. Фрэнки ахает в ужасе и сочувственно гладит ее по спине, глубоко задумываясь. Помочь хочется, но бюрократия для него всегда была страшнее хоть всех Шичибукаев разом. — Подделать его подпись? — Пыталась. Я не так хорошо умею это делать. — Попросить кого-то подделать?.. — Все, кто мог, сидят или залегли на дно. — Попросить помочь ту принцессу?.. Ребята же ей помогли! — Мы с ней разошлись не то чтобы мирно, — Робин звонко смеётся, и кола в его животе радостно булькает, — Для это придется рассказать капитану, а он не слишком хорош в сохранении секретов. Или просто пойдет брать Импел Даун силой. А если наш дорогой кок об этом узнает, то попросту выпрыгнет за борт. — Справится. Вы же не?.. — Почему же? Мне нравятся большие мужчины, — Робин игриво щелкает его пальцем по плечу, и бурление в животе из радостного превращается в взволнованное. Фрэнки сверкает зубами, но задумывается. — Ну и ладно. Давай напишем принцессе. Что бы ты ни натворила, она поймет, да и помочь ребятам наверняка не откажется. — Я пыталась ее убить, милый. — Я вас тоже пытался убить, и ничего. Они оба смеются — громко и от души. Робин даже хлопает по столу и откидывает голову, и Фрэнки думает, как любит, когда она наедине с ним ведёт себя по-детски, сбрасывая самолично взятый груз ответственности за их глупых детей, ведущих этот корабль бог знает куда. — Хорошо, давай напишем. Попытка не пытка. Через неделю принцесса Алабасты Нефертари Виви с открытым ртом читает написанное аккуратным почерком письмо с очень странной просьбой, подробностями, которых она не хотела знать, и мольбой ничего не говорить Мугиварам, если такая возможность доведётся. И сердечными извинениями в конце — за все, что было, которые Виви хоть и неуверенно, но принимает — люди меняются, и она доверяет Луффи в выборе друзей.