***
…ох, как же Нортон ненавидел свою новую роль. В последнее время матчи шли особенно неудачно, потому он зачастил посещать «Двойную охоту». Сначала мысль о подобном его искренне напрягала, поскольку он не привык работать в команде, а тем более совершать ошибки на глазах другого охотника. Но через несколько таких игр Кэмпбелл понял, насколько хорошо иногда получить помощь от товарища или же, наоборот, сбросить всю ответственность за неудачу на него. Да и идея об избиении ещё большего количества народу и правда веселила. Но сегодня был действительно отвратительный раунд. Именно сегодня Нортону попались самые мерзкие, по меркам охотников, выжившие, что не давали бедному старателю покоя. Да и локация их охоты не радовала глаз — всё-таки, Вечноспящий город, несмотря на большое количество целей для его кирки и ударов, был очень запутанным — а однажды так его вообще сбил трамвай! Вишенкой же на торте стал его новоиспечённый союзник — а именно вечно молчаливый, мрачный Кошмар. Придурок с птичьей маской, который даже словечком не обмолвился с Золотом дураков с самого его прибытия. Не то, чтобы Нортону было от этого обидно — просто даже вечно занятой Бёрк решился кратко поболтать и рассказать о себе, а миловидная, но изредка нестабильная Галатея даже продемонстрировала ему некоторые свои статуи. Кошмар же, видимо, считал себя этаким пупом земли — ведь именно тогда, когда Кемпбелл зашёл в главный зал, он громко хлопнул книгой, поспешно покинув помещение. Ну что за невежество. Как только они появились на месте игры, Кошмар тут же куда-то ушёл, предоставляя Нортона самому себе. В каком-то смысле он был этому искренне рад — а когда он нашёл заключённого, мирно расшифровывающего стоящую рядом машинку, так он и вовсе забыл о своём нелюдимом партнёре. Время шло, а выживших меньше не становилось. Сколько бы старатель за ними ни гонялся — каждый приходил друг к другу на помощь. То ему прилетало по лицу палетой, то проклятьем от заклинательницы — а второй охотник, несмотря на все сообщения и мольбы о помощи, лишь отмалчивался, бродя где-то по краям города. В какой-то момент смирение сменилось гневом — особенно когда он услышал вой заведения последней машинки. Времени на раздумья не было, потому ему оставалось лишь продолжать пытаться кого-то поймать, мчась от ворот к воротам. В конце концов, его труды увенчались успехом. Несчастная барменша, что замешкалась, не зная, куда бежать, было благополучно поймана. Церемониться Нортон с долгожданным уловом не стал — потому, волоча женщину без сознания по земле, он тащил её к стулу, наслаждаясь своей маленькой победой. Лишь усадив даму и крепко обвязав её верёвками, охотник заметил краем глаза движение сбоку — и завидев знакомый силуэт в шляпе, даже не задумавшись, помчался за ним. Погоня длилась достаточно долго — Кошмар плутал, будто намеренно выбирая самый длинный и запутанный путь, словно ведя Кемпбелла куда-то вглубь города, в самые его сокровенные места. Золото дураков понял это не сразу, но оглядываясь вокруг и понимая, что их местонахождение становится всё менее знакомым, он резко остановился — да вот только было уже поздно. Второй охотник, переставая слышать за собой тяжёлые шаги, тоже остановился, обернувшись. — Какого это чёрта было? Ты буквально ничего не сделал! — Нортон взвалил излюбленную кирку себе на плечо, хмуро глядя на громоздкое существо перед собой. Кошмар молчал. С этой его маской в принципе тяжело было понять, что он испытывал и как реагировал на ту или иную фразу. Его максимум — это хрипы, тяжёлое дыхание и кряхтение. Вот и сейчас, пристально смотря на мужчину, он лишь тяжело вздохнул. А затем заговорил, как ни в чём не бывало. — Ты можешь помолчать хоть секунду? Хуже такого позорного проигрыша — это постоянно слышать твой голос. — говор Кошмара отдавался эхом от своей маски, делая его более громким и пугающим. Но напрягало не это. Голос был слишком знакомым — а противный характер тем более. Вся картина сложилась воедино слишком быстро. Впервые, за всё время пребывания в поместье на стороне охотников, Нортон ощутил искренний испуг и желание поскорее покинуть арену. Заметив чужой ступор, «Орфей» сделал уверенный шаг вперёд. А зачем ещё несколько. Осознав, что бывший писатель приближается, Нортон быстро выставил кирку вперёд, в качестве предупреждения: — Не-не-не, даже не вздумай! Ещё шаг и я клянусь, тебя придётся собирать по кусочкам. Я стал сильнее с прошлого раза. Кэмпбелл неосознанно дрогнул. Неужели он испугался? А собственно — чего? Всё нормально, всё будет хорошо. Это же Орфей — просто самовлюблённый придурок с манией величия. Даже со своей птичьей маской и огромными когтями, что он ему, Нортону, сделает? Заклюёт до смерти? Погрузившись в собственные мысли, Золото дураков всё ещё внимательно следил за чужими движениями — прежде чем заметить колбу на поясе ворона, которой раньше не было. Прежде чем он успел среагировать, Кошмар сделал рывок вперёд, открывая таинственную колбу и бросая её в мужчину. Всё погрузилось во мрак и последнее, что ощутил Нортон — это прикосновения когтистых рук, тянущих его дальше во тьму.***
Хоть новое тело и могло похвастаться своей выносливостью, силой и прочим — но это не повлияло на тот факт, что Нортон проснулся с отвратительнейшей головной болью. Всё плыло, а навесная лампа, как назло, висящая прямо над его лицом, делала всё только хуже, ослепляя своим светом. Он попытался пошевелить хоть чем-нибудь, но вышло только чуть приподнять голову — и то через пару секунд он с грохотом уронил её на, предположительно, каталку, на которой он лежал. В итоге Золото дураков просто снова закрыл глаза — надеясь, что всё это дурной сон и всё внутри него перестанет пульсировать хотя бы на секунду. С закрытыми глазами хотя бы думалось легче. Во-первых, неужто он действительно на каталке? Если так, то, где Орфей раздобыл именно такую, которая смогла бы выдержать его параметры? Что его беспокоило ещё больше — где сам Орфей? Зачем он чем-то накачал Нортона и утащил куда-то прямо во время матча? Что этому придурку вообще нужно? Мысля о Кошмаре дала приток энергии, потому что всё, что сейчас хотел старатель — это найти виновника и избить до полусмерти. Потому он предпринял вторую попытку подняться — медленно открывая глаза и привставая на локтях. Изначально всё было мутно, и шахтёр тихо ворчал себе под нос о раскалывающейся голове и желании вырубиться. Но как только взгляд его прояснился, увидев знакомый сгорбленный силуэт, всё, что он смог — это вскрикнуть от неожиданности. А потом осознать происходящее и вспыхнуть от ярости. Нортон уже было открыл рот, дабы сказать что-то колкое, но ворон охотно его перебил: — Как спалось? — У…блюдок… — Золото дураков невольно поддался вперёд, намереваясь дотянуться до обидчика — но за подобное он лишь получил мгновенную резь по всему телу. Зашипев, он зажмурился. Казалось, он вот-вот рассыпется в пыль — то ли от обиды, то ли острой боли. В каком-то смысле он был бы этому рад — наконец-то избавиться от надоедливого головокружения и лицезрения раздражающей птичьей маски, всё это время смотрящей на его страдания. — Ты, как всегда, начинаешь с оскорблений, Кэмпбелл. — Ворон обращается на «ты», видимо, ощущая вседозволенность, либо же стараясь показать своё пренебрежение как можно чётче. Говоря это, он вальяжно шагает в его сторону, вертя очередной шприц в руке. Если это очередная колба с жижей, которая опять заставит Нортона выключиться, а затем чувствовать вот это всё, то ему будет проще прикончить себя. Хотя бы стукнуть себя пару раз киркой по голове — что угодно, только не снова… — Я убью тебя. Вот встану и закопаю глубоко под землёй. — Золото дураков выплёвывает эти слова легко, как отдушину. Он готов сделать сейчас что угодно, чтобы этот идиот наигрался и решил, что старатель не стоит его времени. Дабы Орфей просто ушёл и забыл про него. — Это очень любезно с твоей стороны осведомлять меня о твоих планах на будущее. — Кошмар лукавит, разбавляя эту фразу всей своей напыщенной приторностью. Так обычно говорят с ребёнком, пытаясь объяснить то, что познаётся лишь с возрастом. Ласково, но при этом максимально лживо. — Но боюсь, в данный момент это невозможно. Видишь ли, как ты мог заметить, сейчас ты не в состоянии даже пошевелить своим подобием рук… Это было правдой. Хоть и ощущение контроля над своим телом постепенно приходило, но на это требовалось время — судя по всему, много времени. Сейчас он даже встать не может, а уже грезит о том, как душит Кошмара, упиваясь его хрипами. — Не волнуйся, ты не парализован или ещё что-то. Пройдёт пару часов, и ты сможешь также резво мчаться по карте со своей этой глупой киркой. В любом случае… Ворон не церемониться — свободной рукой он цепляет когтями подбородок Нортона, перетягивая всё, хоть и мутное, внимание на себя. Он некоторое время молчит и что-то мелодично мычит себе под нос, с интересом разглядывая чужую хмурую физиономию. Золото дураков противится, но не сильно дёргается — зная, что так ему будет хуже. — …я рад, что ты поспособствовал своему прибытию сюда. Надеюсь, данный эксперимент обеспечит мне дальнейшее сотрудничество с тобой. Подобное шахтёр уже стерпеть не мог. Кто-кто, а он уж точно не хотел столкнуться с Кошмаром ни при каких обстоятельствах. Ни в матчах, ни в Поместье, ни в этом грёбанном подвале в отвратительном состоянии. — Ничему я там не способствовал! Ты сам меня накачал чем-то и похитил. — Я не просил тебя плестись за мной, как брошенный котёнок. — Я хотел разобраться в твоём странном поведении! — И как, разобрался? Ворон хохочет и отходит от кушетки, воркуя у маленького столика, стоя спиной к старателю. Спор окончен. Золото дураков ворочается, пытаясь понять, что там он делает — поддавшись назад и каким-то чудом чуть откатив каталку в сторону, он смог разглядеть, как Кошмар наполняет чем-то другой, новый шприц. Жидкость в этот раз была иного цвета и это, если честно, его спугнуло. Неужели его собираются ещё чем-то накачать? Надолго он тут с этими его экспериментами? Некоторое время в помещении была тишина — лишь стук стекла и тихое хриплое пение разбавляли гнетущую атмосферу. Всё это время Нортон неподвижно лежал, мысленно представляя всё худшее, что с ним могут и, скорее всего, будут делать. Наконец, он решил поинтересоваться, что вообще происходит. — Так…зачем тебе это всё? Лишний раз позлорадствовать хочешь или?.. — Ни в коем случае. — Орфей отрицательно мотает головой, откладывая ненужные инструменты в сторону и возвращаясь к Кэмпбеллу с новой порцией какой-то дряни. — За кого ты меня принимаешь? «За маньяка-психопата», мысленно ответил старатель. Он напряжённо глянул на нависающую над ним иглу, поджав губы — смотря то на неё, то на Кошмара, ожидая, что будет дальше. Похититель же старательно проигнорировал чужой страх, некоторое время просто молча рассматривая состояние его жертвы. Вроде он смотрел на лицо…или на тело…чёрт разберёшь. — Если тебя действительно это интересует, — ворон торжественно продемонстрировал Нортону шприц, позволяя тому вдоволь наглядеться, как таинственная жидкость переливается при свете ламп. — То этот шприц — один из ключей к нашему с тобой успеху. Знаю, ты уже вдоволь настрадался… Говоря это, он протянул другую руку, оглаживая бледную щёку Кэмпбелла со своеобразной, свойственной только ему, лаской. Он его что, успокоить пытается? — Но это — совсем иное средство. Думаю, ты заметил, что после нашей «смерти» наши тела…преобразились. Кто-то от этого страдает, кто-то, наоборот, упивается новой силой. Золото дураков молчит, старательно внимая чужому рассказу. К чему он клонит? Кошмар собрался изучать каждого охотника или что-то в этом духе? Или это только ему так повезло стать «жертвой №1» в его списке? Заметив, что слушатель ещё не понял его мысли, ворон, со вздохом, продолжил: — Если вкратце — я лишь хочу улучшить наши взаимоотношения. Как бы это ни раздражало, но мы вновь живём под одной крышей, а потому нам предстоит научится работать в команде. Я уже знаю тебя, и ты знаешь меня… Когтистая рука со щеки спускается ниже, оглаживая кожу на груди — и переходя на грубые очертания каменных частей его тела: — Новые тела — новые возможности. Так почему бы нам не попробовать изучить свои особенности вместе, Нортон?