***
Казалось, голова вот-вот взорвется. Алисента все еще шипела перед ней, гнусные обвинения лились из ее уст. Рейнире не хотелось ничего, кроме как хоть раз заткнуть ее, особенно когда она услышала: — У вас, Таргариенов, действительно странные обычаи. Это разозлило ее, поскольку показало, что Алисента была всего лишь лицемеркой, которую ей пришлось терпеть сейчас и много лет спустя. Рейнира чуть не рванулась вперед, чтобы вцепиться в лицо королеве, но только хладнокровный разум вовремя остановил ее. Оно того не стоило, напомнила она себе. Для нее это было бы слишком легко. Рейнира хотела, чтобы эта женщина страдала, и быстрая смерть была недопустима. Ей это тоже не принесло бы никакой пользы. Вместо этого ей хотелось вести длинную игру, и она давно научилась терпению. Но это не означало, что ей пришлось бы использовать тот же трюк, что и в прошлый раз. — Сомневаться в моей добродетели — это предательство, — в ее голосе прозвучал гнев, отчего она выглядела такой же разочарованной, как если бы человек был оскорблен ложными заявлениями и резкими вопросами. — И я ничего не сделала. Я никогда не трахалась с Деймоном, и он никогда не прикасался ко мне. Меня не волнует, верите вы мне или нет, но если у вашего отца нет более веских доказательств своих обвинений, я предлагаю вам вернуться и сказать ему, чтобы он заткнулся, или я сделаю это сама. Алисента, казалось, была ошарашена ее внезапной враждебностью, но опять же, если Рейнира сейчас не могла сделать ничего, что могло бы ей навредить, то же самое не могла сделать и она. Рейнира не боялась ее обидеть. Они не были друзьями, и Рейнира не хотела ими быть. В любом случае королева была ее врагом, и не было причин продолжать вести себя послушно по отношению к этой суке. Возможно, юная, наивная и отчаявшаяся Рейнира сделала бы это, но то, чего она могла добиться, было незначительно. Она была там, она делала это. Это вело в никуда, и Рейнире это уже надоело. Она больше не была той Рейнирой из старой жизни. На этот раз она поведет игру по-другому. Медленно, безжалостно. Меньше будет скрываться, больше показываться на глаза. Больше мести, больше крови. Королева запнулась, чтобы возразить, но Рейнире было глубоко наплевать на то что она скажет. Она быстро прошла мимо нее и вместо этого направилась прямо в покои короля. На следующее утро Отто потерял брошь Десницы и вернулся в Старомест. С тех пор, хотя Рейнира ничего не знала из того, что он сказал Алисенте в момент их прощания, одно она знала наверняка: война началась.***
Поездка в Дрифтмарк когда-то была для нее печальной, а теперь стала для нее глотком свежего воздуха. Прошло так много времени с тех пор, как брат и сестра Веларион в последний раз были рядом с ней. Она почти забыла, каково это, когда они были для нее другом и партнером. Мягкость Лейнора, смелость Лейны, близость и доверие между ними всеми — все стало расплывчатым и скрылось глубоко в ее сердце. И когда это вышло на поверхность, оно шокировало Рейниру резким контрастом с ненавистью и местью, которую она питала к Зеленым. Она любила их и скучала по ним. Этого было почти достаточно, чтобы побудить ее попытаться изменить их трагическое будущее. Почти. Если бы только у Рейниры была более светлая душа и более доброе сердце. Но они исчезли. Сгорели дотла. Она дорожила каждым моментом, проведенным с ними, маленькими милостями на ее горьком пути, некоторым утешением в ее мире тьмы. И на этом все.***
Сегодня вечером была ее свадьба. Она сидела за высоким столом рядом со своим отцом — королем, а рядом с ней — будущий муж. Король, казалось, почувствовал облегчение. Конечно. Его дочь собиралась выйти замуж. Его политическая проблема вскоре должна была быть решена. Однако он был удивлен, увидев приближающегося Деймона. Рейнира не была. Она взглянула на дерзкие черты своего дяди, когда он присоединился к ним на помосте, и искра нежности согрела ее сердце. В конце концов, этот человек боролся за нее и умер за нее. Ее величайший и сильнейший союзник. Рейнира заметила, как веселый взгляд Лейны остановился на Деймоне, и он ухмыльнулся в ответ даме. Ее собственные губы дернулись вверх. Они были отличной парой, ее дядя и ее подруга. Удивительно, что она никогда не чувствовала никакой ревности. Возможно, тот факт, что они были ее союзниками и поддержкой, усмирял ее внутреннего зверя. И к тому же они не встали у нее на пути. Ее любовь была холодна, и она это прекрасно понимала. Ее отец встал, чтобы произнести речь, а затем вошла Алисента. Все внимание привлекло ее красивое блестящее зеленое платье. Рейнира почувствовала рычание своего внутреннего зверя. «Хорошо», — подумала она, сейчас все будет открыто. Королева была на полпути к помосту, прежде чем принцесса встала, ее прекрасное лицо украсило угрюмое выражение. — Что случилось с вашим платьем? — спросила она, и ее твердый голос эхом разнесся по тихому залу. Алисента, казалось, была поражена внезапным вопросом, и инстинктивно взглянула на свое платье, и когда она не обнаружила с ним никаких проблем, ее рот открылся, предполагая укусить принцессу в ответ, но Рейнира опередила ее. — Кто приготовил это платье для королевы? — спросила она, смотря не в Алисенту, а в толпу позади нее. — Возможно, ее фрейлины, Ваше Высочество, — вмешалась Лейна, когда никто при дворе не заговорил. Рейнира не возражала, она все равно не ждала от них ответа. Ее усилия заставить Лейну возненавидеть Алисенту в течении стольких лет теперь принесли свои плоды. Это было до боли легко, особенно учитывая, что гордость леди уже была задета выбором короля для второго брака много лет назад. — Немедленно приведите их сюда, — приказала принцесса ближайшим стражникам, и Визерис обеспокоенно коснулся ее руки. — Рейнира… — Нет, отец, — прошептала она, решив прямо надавить на его слабость, прежде чем он, как всегда, сможет отступить, как трус. — Она твоя жена, твоя королева. Вы ведь не допустите, чтобы какая-нибудь ее ошибка испортила свадьбу вашей наследницы, не так ли? Король колебался, но Рейнира знала, что ей удалось заставить его замолчать. Он был человеком, который ценил свою честь, и им было легко манипулировать. Также легко он упускал суть вещей из-за слабости ума и воли. Для Рейниры этого было достаточно. Охранники вернулись с фрейлиной так же быстро, как и ушли. Рейнира узнала ее, ту, которую звали Талией. — Это правда, что ты приготовила платье королевы? — спросила она, когда женщина опустилась на колени перед королевским столом. Талия вздрогнула и ответила легким поклоном и дрожащим голосом. — Да, моя принцесса. — Хорошо, — кивнула Рейнира, указывая на ближайшего охранника позади Талии. — Отруби ей руки. Присутствующим потребовалось несколько секунд, чтобы осознать это. Прежде чем кто-либо успел отреагировать, охранник выполнил прямой приказ. Крик Талии заставил всех очнуться, волна вздохов эхом разнеслась по комнате, и многие инстинктивно поспешно отступили назад, чтобы избежать брызгнувшей впереди крови. Только Алисента осталась стоять на месте. Ее глаза расширились, и вся кровь отлила от ее лица. — Ты знаешь, насколько важна эта свадьба? — продолжила Рейнира, как будто ничего не произошло. — Свадьба наследницы Железного Трона и присутствие на ней королевы — это честь. И все же вы не сумели к ней как следует подготовиться. Где ее прежние платья цвета нашего Дома? Это самый элементарный этикет, который нужно знать, придя на семейный праздник. Даже если у нее нет таких знаний, не должна ли ты дать ей совет по этому поводу? Но как могла Талия ответить, когда она находилась в глубокой агонии? Женщина свернулась калачиком вперед, прерывисто скуля, а из ее пустых запястий текла кровь на пол. — Если ты не смогла выполнить свой долг собственными руками, то они тебе не нужны, — сказала Рейнира. — Прими это как наказание за свое преступление. В Красном замке нет места для бесполезных и неуважительных к короне людей. Она бросила взгляд на охранников, и они быстро утащили Талию, оставив после нее кровавый след. Расширенные глаза Алисенты следили за фигурой фрейлины, пока она не скрылась из виду, ее собственные руки неудержимо дрожали. Рейнира подумала, что ей приятно видеть ее такой. Но самое лучшее было еще впереди. — Ваша светлость, — комната снова вздрогнула от ее голоса, как и Алисента, поскольку они все еще пытались проглотить то, что только что произошло. Принцесса безжалостно наказала слугу короны. Невеста беспечно устраивает кровопролитие на собственной свадьбе. — Платье, должно быть, неудобно. Ночь не вечна, и возвращение в вашу комнату потребует больше времени, чем необходимо. Давай переоденем вас прямо здесь, чтобы вы смогли присоединиться к нам как можно скорее. Словно по команде, вбежала группа горничных с одеждой в руках, быстро окружив королеву и установив вокруг нее ширму. За толстой ширмой к ней присоединилась пара служанок, одна из них принесла черное платье. — Рейнира… — воскликнул король, но она шепотом заставила его замолчать. — Отец, посмотри на нее! — прошипела она. — Она как ходячее знамя! Что по этому поводу подумают Веларионы? Мы помирились с ними, чтобы укрепить трон, а не приглашали их в наш дом, чтобы затем позволить трещине пойти еще глубже! Смутная угроза, и король немедленно отступил. Он намеревался что-то сказать, но из-за его медлительности и слабости ума ничего не вышло. Рейнира почти вздохнула. Ее бедный отец. Он не был достоин править. Его колебания решили судьбу его жены. Звук срываемой одежды пронзил пространство, проникая в уши каждого. Некоторые дамы отвернулись, слишком испуганные и пристыженные, чтобы стать свидетелями происходящего. Королеву раздевают и переодевают на глазах у всего двора. Даже при полном прикрытии никто не мог придумать ничего более унизительного для дворянина, не говоря уже о королевской особе вроде нее. Только шлюхе такое позволено. Ширму убрали, и все вновь увидели Алисенту. Ее лицо покраснело, а тело застыло от стыда. Ее зеленое платье теперь лежало у ее ног кучей мусора, изорванное и полностью испорченное, как и ее достоинство. В данный момент ее тело было одето в черное, плотное платье из бархата с блестящим драгоценными камнями. Это было красивое платье, но ее руки пытались удержать его вырез, поскольку оно имело тенденцию соскальзывать. Ей это не подходило. Это было не ее. У Визериса перехватило дыхание, когда королева предстала перед ним, приглашение сесть рядом с ним и положить конец этому беспорядку застряло в его горле. — Хм, — принцесса Рейнис издала задумчивый звук. — Платье, достойное королевы. Эймма когда-то была такой сногсшибательной в этом платье. Лейна попыталась скрыть ухмылку, а Деймон откровенно усмехнулся. — Я думала, оно подойдет, — сказала Рейнира, фальшиво нахмурившись. — Это платье для женщины, матери. Как то, которое вы любили носить тогда, когда посещали своего скорбящего короля и заботились о нем. Алисента выглядела так, словно в нее ударила молния, она застыла на месте и не могла произнести ни слова. Придворные с беспокойством перешептывались за ее спиной. Принцесса ни разу не сказала в ее адрес ни одного обидного слова, но ее бессердечный и жестокий поступок говорил о многом. Недостойна королевы! Недостойна! Шлюха! Злое и унизительное оскорбление было брошено прямо в адрес королевы, запятнав ее имя, сломав ее репутацию и уничтожив ее призыв к оружию. Предупреждение принцессы было ясным: она никогда не будет относиться к оскорблениям легкомысленно, и любой, кто ответит на сигнал королевы, понесет свои последствия. Кто посмеет поддержать Хайтауэров и выступить против наследницы Железного трона? Ее холодные, жесткие глаза оглядели комнату. Вопрос пылал в ее глазах, и любой, кто встретил его, должен был отвести свой собственный. Визерис беспомощно махнул рукой, приглашая королеву занять свое место. Его глаза не встретились с ее, но он все равно потребовал для нее мантию. А пока Рейнира села, с триумфом продолжая пир. Суматохи, должно быть, было достаточно, чтобы заставить всех гостей действовать осторожнее, даже Кристон Коль не осмелился и пальцем тронуть сира Джоффри, как в прошлый раз, а лишь злился у входа. Какой позор. У нее должен быть шанс обезглавить эту крысу. Свадьба Рейниры и Лейнора состоялась со всем изяществом и святостью под всеобщими взглядами. Ни разбитого лица, ни слез, ни поспешных клятв. А Алисента все еще была там, пристыженная и побежденная. Рейнира в конце осталась довольна.