Десятый

"– Следующий поворот направо!" Сбитое дыхание, боль в ногах и дрожь по всему телу. Грудная клетка уже болела и ныла от учащенного дыхания. Сосредоточенность при каждом шаге сильно давала по мозгам, усиливая звон в ушах, что значительно усложняло задачу следовать командам голоса, исходящего из наручных серебряных часов со встроенной радиокоммуникационной системой. Голова готова была разорваться от напирающей мигрени, выбивающей все мысли. Легкие горели, словно их начинили углем, и силы, постепенно покидающие тело, готовились и вовсе иссякнуть. "– В конце коридора - налево!" — мужской голос - требовательный, звонкий и напряженный. Часы мелко завибрировали, стоило ему заговорить вновь. Широкий темный коридор канализации был усеян трупами, а расходившееся по всей площади зловоние резало глаза, выбивая воздух из легких, заставляя задыхаться. Вдалеке слышались крики, грохот и выстрелы. Все это заставляло кровь внутри закипать, сердце - заходиться в бешенном темпе, а ноги - нестись со всей силы. Парни старались оторваться от погони, заполоняя канализацию шустрым топотом и криками, дерущими горло. Крупная черная крыса на плече Алистера громко непрерывно пищала, царапая острыми когтями приоткрытый участок кожи в попытках удержаться на месте из-за сильной тряски. Это был огромных размеров самец диких крыс, имеющий необычное пятно на спине в виде черепа. Его большие желтые глаза-бусины и такого-же цвета длинные острые зубы, перепачканные в алой крови - крови врагов, олицетворяли данную Алистером ему кличку - Мерзость. Длинный крысиный хвост развивался из-за потока ветра, создаваемого двумя парнями, несущихся вдоль по коридору, а темная шерсть превратилась во взъерошенную мочалку. Стоило преодолеть резкий поворот, как перед глазами возникла картина, заставившая парней на миг замереть: два силуэта, стоявших поодаль - метрах в десяти от них самих. Двое высоких, облаченных в снайперскую экипировку мужчин. Они стояли к ним спиной, явно ожидая подловить их с другой стороны но, боковым зрением заметив движение и услышав шум надвигающихся шагов резко развернулись туловищем. Однако было слишком поздно: Алистер, воспользовавшись моментом внезапного шока, вызволил из ножны два ножика, по своей клиновидной форме, особой заточке на лезвии, кольцу на наконечнике и небольшому размеру напоминавшие кунаи и одним точным броском всадил их обоим громилам в шеи, из которых тотчас хлынула кровь, перекрывая им доступ к кислороду. Последнее что парни могли слышать, это их хрипение и бурлящие звуки, напоминавшие полоскание горла. С хрипами и предсмертными криками они повалились на грязный пол, предоставляя доступ к закрепленному на их теле оружию. То были тяжелые длинные винтовки. Подхватив каждый себе по одной, они резко рванули дальше, надеясь, что потеряли не слишком много времени. "– Поторопитесь! Вдруг они вздумают подорвать канализацию!" Внезапно послышался щелчок, как при перезарядке винтовки. Парни мгновенно обернулись, наблюдая в десяти метрах от себя расположившегося на полу возле стены снайпера, облаченного в маскировочный костюм и разгрузочный жилет. Видно, шуметь не входило в его планы, поскольку в спешке настраивая снайперскую винтовку, он пытался унять дрожь в пальцах, а его глаза бегали меж парнями. Громкий выстрел на секунду оглушил, отпрыгнувших в сторону парней, после вызывая гудение в голове и шумяще-сдавленный писк. Из-за дрожжи в пальцах, паники и страха, его руки дрогнули и пуля попала лишь в руку не успевшего среагировать Алистера. Он упал на колени, закрыв рваную рану рукой. Он зашипел и, ругнувшись, сжал зубы так крепко, что те рисковали расколоться. Мерзость, спрыгнул с плеча и быстро преодолев расстояние между ними, вгрызся лежащему ничком снайперу в глаз, разрывая тонкую кожицу века, царапая эпикантус и выдергивая глазное яблоко вместе с частью глазодвигательных мышц, не обращая внимания на его руки, пытающиеся отцепить его от своего лица. Ослепленный снайпер вцепился одной рукой в кровоточащее пространство, на месте которого ранее располагался глаз, другой рукой бесследно водя по участку около себя, надеясь нащупать мерзкую тварь, лишившую его зрения. Дэмиан вынул из ножны на ноге небольшой кинжал и метнул в сторону снайпера. Нож попал прямо в лоб, разрывая плоть и дробя кость, демонстрируя небольшой участок виднеющегося мозга. Убедившись в том, что он мертв, Дэм метнулся в сторону Алистера, обеспокоено бегая взглядом от его руки до виднеющейся вдалеке цели их «путешествия». Мысленно прикинув расстояние и проглотив образовавшийся ком в горле, он крикнул: – Вставай! – не дождавшись ответа, он продолжил, – Держись, мы уже близко. – с этими словами он подхватил Алистера, перекидывая его неповрежденную руку через свое плечо, заставляя подняться, вызывая тем самым сильную резь в районе плеча, распространяющуюся на лопатку и предплечье. – Д-да понял я! "– Продолжайте идти прямо, – прервавший их голос заставил мелко вздрогнуть, из-за чего простреленное плечо заныло еще сильнее, заливая кровью порванную грязную рубашку. Нарастающее напряжение в голосе повышало его тон и заставляло лишь надеяться на то, что все идет по плану, ведь силы были на исходе, а нарастающая тошнота усиливалась с каждой секундой. – ваша цель в двадцати футах от вас." - Шум лязга ножей, скрепленных веревкой на спине Алистера, бившихся друг о друга напрягал, вызывая желание сорвать их с себя и выбросить. "– Давайте, ребятки, – его подгоняющий тон внушал веру в то, что скоро этот кошмар должен закончиться, заставляя чаще перебирать ногами. – дорога вроде чистая." Доверившись, испуская последние силы парни побрели к стене впереди тоннеля, посередине которой располагалась вентиляционная решетка внушающих размеров, около пяти футов в длину и, немногим меньше -в ширину. Временно отпустив Алистера, лишив его опоры в виде себя, Дэмиан расположил ранее приобретенную пушку у себя на плече, прицеливаясь. Громкий выстрел эхом отлетел от стен, а вместе с ним и замок, ранее запечатывающий решетку. Отдача от выстрела отозвалась резкой болью в предплечьях, где ранее были повреждены сухожилия, заставляя его зажмурить один глаз. Доковыляв до представшей перед ними длинной на вид вентиляционной трубы, Дэм оглядел пространство позади, стараясь выявить то, что могло бы им угрожать. Не наблюдая намека на приближающихся врагов или другого фактора препятствия на их пути, он подхватил Алистера под зад, поднимая и направляя в узкий темный тоннель, буквально положив его верхней частью туловища на холодное металлическое покрытие и, придерживая за ноги, помог ему полностью забраться. – Мы почти при- "– Бегите! Бегите так быстро, как только можете!!" – резко и громко. Так громко, что Дэмиан невольно сильно прикусил язык, а Алистер, вздрогнув, чуть было не завалился назад, благо, удержался. Синхронно обернувшись, они бегло прошлись взглядом по площади, залитой кровью и усеянной цепочкой трупов. Как только взгляд зацепился за высокий силуэт мужчины, к горлу подступил тяжелый ком, в глазах защипало, а желудок готов был освободить содержимое. Он медленно приближался, являя парням все более четкий образ, глядя на который паника нарастала с новой силой. С ног до головы он был усеян взрывчаткой: на груди красовалась конструкция, представляющая из себя скрепленный между собой динамит с встроенным таймером, цифры на котором стремительно приближались к нулю; от плеча до пояса его усеивали ленты скрепленных меж собой гранат, а шею покрывал металлический ошейник с экранчиком посередине. Рукой он удерживал пульт управления с красной кнопкой и рацию. Его безумный взгляд вселял ужас и не вызывал ни единого сомнения: он это сделает. Его блестящие от безумия и искрящиеся невменяемостью глаза бегали от Алистера к Дэмиану, и в обратном направлении, а широкая улыбка во все тридцать два искажала его и без того жуткую гримасу. Не в силах оторвать взгляд, они продолжили осматривать его до тех пор, пока глаза не наткнулись на жуткую картину: свободной рукой он удерживал Мерзость, дергавшего лапами и кусающего его за пальцы, пытаясь высвободиться. В один момент он начал сжимать в ладони его тело, зажимая меж пальцев голову. Его лицо покрылось морщинами от того, что он залился громким смехом, не сводя взгляда с парней и не отнимая безумной улыбки с лица. Даже такая крупная крыса, как Мерзость не выдержала цепкую хватку сильных пальце на мощной мускулистой руке. Череп крысы, издав противный хруст проломился, голова была раздавлена, заливая кровью ладони человека со взрывчаткой. Алистер, в ступоре наблюдавший за происходящим скривился. Он непроизвольно исказил лицо гримасой ужаса и скорби, вперемешку с гневом на гране истерии. Но, пребывая в шоке от увиденного он не смог вымолвить и слова, что уж говорить о совершении каких-либо действий. Он просто смотрел на труп крысы, брошенный со всей силы в стену, раздавленный и помятый. В тот момент, когда надо было использовать предоставленную им минуту времени, они просто стояли и смотрели то на человека, то на крысу. В чувство не приводил даже без конца пикающий таймер, скорость которого увеличивалась, приближая момент их скорой кончины. Перед ними предстала жертва, готовая в сию же секунду подорвать себя, прихватив на тот свет и их двоих. Не известно сколько времени у них еще оставалось. Может минута, отсчитываемая красными цифрами на таймере, а может этот псих, получив команду по рации активирует динамит прямо сейчас, нажав на кнопку? Страх затуманил рассудок, преграждая каналы, отвечающие за разумные выводы, а воспоминания, невольно нахлынувшие в затуманенную голову Алистера Джакоби преградили все пути к анализированию ситуации, являя ему размытые картинки и неразборчивые слова, Алистер даже не был уверен, сформулированы они в предложения, или это все шум его больного разума, преследовавшего его всю его жизнь. Испытав на себе уже такое знакомое, почти ставшее родным чувство отчаяния - липкого, горького, но такого знакомого и неизбежного, Алистер осознал, что конец, поджидавший его на каждом шагу при исполнении миссии в этой чертовой канализации, ждущий своего момента с тех пор, как его сердце разорвали, а душу просто.. уничтожили, сначала насытив мечтами о возможном счастливом будущем с любимым человеком и шансом на «нормальную» жизнь, а после подорвав на тысячи мелких осколков, настанет прямо сейчас. Ему уже не удавалось собрать мысли в кучу. Он лишь осознал, что все годы, которые он провел одержимый местью и желанием поквитаться с людьми, причинившими ему боль, обрекшими его на страдания, лишившими его рассудка, он только оттягивал конец, предписанный ему с самого начала. – Сварись вкрутую, ебаный псих! – внезапно запрыгнувший в вентиляционную трубу Дэмиан сбил Алистера с ног и, выхватив в полете отвязавшийся мачете со всей оставшейся силы бросил нож во все еще продолжающего безумно улыбаться человека. Лезвие пронзило его грудь, послышался звук рвущейся кожи и ломающейся кости, омерзительный вскрик и последующий грохот от падения тела на твердую плитку пола. Дэмиан, коротко убедившись в том, что прямая угроза устранена, захлопнул вентиляционную решетку. Он как можно убедительнее пытался привести Алистера в чувства, толкая его в спину, параллельно с тем медленно продвигая его вперед по трубе. Что удивительно: не было слышно шума от приближающегося вооруженного отряда. Это одновременно радовало и вселяло ужас. Либо Ровер разобрался с частью, а оставшиеся поджав хвосты сбежали, либо они вдвоем направлялись прямиком в ловушку. В любом случае, выбирать не из чего, не в их положении… да и менять направление было уже поздно: либо их скрутят на выходе взбешенные подчиненные Гектора, либо их разорвет на сто маленьких кусочков, размажет по этому чертовому канализационному пути как букашек. Алистер, все еще не пришедший в чувства не успел понять случившееся. Он лишь следовал толчкам в спину и крикам Дэмиана, который изо всех сил старался как можно быстрее вызволить их двоих. Микро-наушник выдавал помехи и противное шипение при попытке восстановить связь, а на фоне, нарастающие с каждой секундой пикающие звуки придавали ситуации все больше тревожности и желания как можно скорее продвигаться вперед, не обращая внимания на гудящие от напряжения колени. Раздался грохот, оглушивший на несколько секунд, вызывая звон в голове, что заставило Алистера наконец прийти в себя и начать самому перебирать ногами, ускоряясь на максимум, значительно облегчив Дэмиану задачу, который до этого вынужден был толкать его в спину, дабы хоть немного продвигаться вдоль бесконечно-длинной узкой трубы. Теперь они вложили последние силы, ускорив бег настолько, насколько бы выдержало человеческое тело, изнуренное многочасовыми драками, побегами, перестрелками и прятками на незнакомой территории дома, оборудонного под лагерь для пыток и заполненного охраной, а после - в закрытой, темной и душной канализации. Позади них стремительно и быстро нарастало красно-оранжево пятно. Это было ничто иное, как взрывная волна, готовая в скором времени размазать их по вентиляционной трубе. Не оглядываясь назад, парни продвигались вперед, прямо к внушающему надежду белому свету в конце, казалось бы, нескончаемой вентиляционной трубы. В глаза летела пыль, легкие разрывало от учащенного дыхания, а ноги готовы были подкоситься в любой момент. Оставались какие-то пару метров. Волна, вот-вот готовая настигнуть их была уже непозволительно близко. Алистер, идущий впереди в определенный момент потерял способность видеть на мгновение. А может и навсегда. Просто перед его глазами возник белый свет. Голова начала болезненно пульсировать, сознание помутнело, оставляя лишь остатки надежды, все еще живущей в сердце маленького, наивного и доверчивого Элли. Испустив последние силы, он почувствовал, как тело начало постепенно слабеть. Он был не в силах более бороться, ноги все же подвели его. Последнее что он почувствовал, это грубые руки на своей талии, прижимающие к себе крепче, чувство свободного падения буквально на пару секунд и жар, охватывающий все его тело, грея своим теплом. Чужое шумное дыхание прямо в макушку, цепкие пальцы, что кажется, уже оставили синяки на его талии и постепенно утихающий шум, наступление полной тишины, которая забрала остатки его сознания с собой, погружая в сон. *** Голоса в голове... они сводили его с ума, не давая покоя даже на том свете, казалось бы, заслуженного, наконец обретенного… Он не мог думать ни о чем, он устал. Он просто хотел отдаться мгновению, принять то, что с ним происходило, забыть все тяготы и невзгоды и впасть в пучину забвения, так манящую своим покоем и так пугающую своей тишиной. Голоса не прекращали издеваться над его изнеможденным разумом, более того, теперь они сливались воедино, перемешиваясь между собой, создавая более четкую для понимания формулировку, которую все еще Алистер не мог разобрать. Он слишком устал для того, чтобы думать, да и о чем думать? Он даже не был уверен в том, что жив, или в том, что мертв. Ощущение, будто он длительное время находился в коме, способный чувствовать, но не видеть или понимать. Эхом плавающие в его больной голове голоса, или, вернее будет сказать уже – голос, принимал в его голове четкую форму. Это был мужской голос: низкий и приятный, но в то же время беспокойный и взволнованный. Видимо что-то его тревожило. –..тер..! – звенящая головная боль все еще мешала распознать слова, что так настойчиво пытался донести ему голос, тон которого повышался с каждым новым словом. – Алистер…! – Алистер? Что это? Похоже на имя. Да, точно, должно быть, это чье-то имя. Вероятно, его имя, иначе зачем этот настойчивый голос так усердно и беспрерывно его повторял? Внезапно его осенило: не мог он умереть. Разве мертвые чувствуют прикосновения? Вряд ли. А он чувствовал. Кто-то весьма сильно и долго тряс его, схватив за плечи, из-за чего голова ходила ходуном, а нарастающая мигрень напоминала о себе с новой силой. Кто-то, не жалея силы, от души хлестал его по щекам, словно пытаясь привести его в чувства, как человека, потерявшего сознание. – Алистер! Очнись мудак! Как ты собираешься меня убить, будучи сам при смерти?! Алистер! – "Я помню этот голос, - подумалось Алистеру - точно такой-же когда-то шептал мне на ухо извинения, а человек, которому, видимо принадлежал этот голос, ласково гладил мои щеки, стирая с них мокрые дорожки слез". Помутненный рассудок постепенно возвращался к искалеченному сознанию Алистера. В одно мгновение он ощутил тяжесть в конечностях. Каждая мышца, присутствующая в его теле напомнила о себе жгучей, мучительной болью, особенно правое плечо отдавало сильными резями, словно кто-то проделал в нем дыру. Веки потяжелели, язык онемел, пальцы рук прошибло мелкой дрожью. Зато осознание настигло: он живой. Вероятно покалеченный, но живой. Он понятия не имел, сколько провел в подобном состоянии, где он был до того, как в нем оказаться и что вообще происходит…? Восстанавливающийся рассудок невольно возвращал и воспоминания: о минувших днях в школе, не обошедшейся без насмешек и первой безответной, но…дикой, сумасшедшей…не любви, нет. Это была не любовь, это было влечение. Захватывающее, губящее, и такое далекое, словно все это происходило не с ним. Воспоминания о бабушке. Ее тепло - единственное, что Алистер испытал за всю свою короткую жизнь, как оказалось… И, возникшее из предыдущего.. - о нем. *** – Алистер! Кое-как разомкнув неимоверно тяжелые веки, в глаза ударил яркий солнечный свет, ослепив своими лучами, возбуждая желание вновь их сомкнуть. Все же, приоткрыв один глаз, Алистер попытался оглядеться вокруг, насколько ему позволяло расфокусированное зрение и не отрывающаяся от земли голова. – Очнулся! – чтобы удостовериться, он еще раз легонько хлопнул его по щеке –Ты хоть знаешь, сколько ты так провалялся?! – раздраженного Дэмиана выдавали нотки беспокойства в голосе, его дрожащие губы и стеклянные глаза вызывали противоречивые желания: то ли прижать к груди и не отпускать более, вцепившись в эти губы, сладкие, манящие, то ли вспороть ему глотку. Позволив себе полминуты бездействия, дабы хоть как-то вернуть способность видеть и говорить, Алистер начал складывать пазл в голове, постепенно вспоминая минувшие события. Воссоздав полную картину в голове, он все же подал голос: – Где пацан и… что случилось с остальными? Они выжили?.. – охрипший, низкий и очень тихий. Закончив предложение, он прочистил горло и сглотнул вязкий комок, душивший его все это время.. Боль во всем теле, постепенно нарастающая долбила по костям изнутри, не давая сделать вдох. Алистер сжал челюсть, прошипев что-то нечленораздельное. – Я.. без понятия. Как ты? Жить будешь? – Хоть он и пытался казаться серьезным и незаинтересованным, его глаза блестели, а ресницы подрагивали – Встать сможешь? Думаю, нам надо уходить. – с этими словами Дэм легко приподнял его, оторвав от земли его корпус, заставляя сесть. Руки Алистера безвольно упали, словно тряпичные, набитые ватой, как у марионетки. Он шипяще-сдавленно промычал, шумно втягивая и выпуская из искалеченных легких воздух – Дерьмо..! Еще бы чуть-чуть и- – От Ровера есть новости? Он вообще знает что происходит?! – не особо церемонясь перебил его Алистер. В данную минуту ему было важно понять, в каком они положении и, отталкиваясь от исходного принимать дальнейшие решения. – Элли, – попытался прервать этот словесный поток Дэмиан, однако на него лишь кинули злой взгляд, продолжив: – Нам необходимо собрать выживших в кучу. У тебя есть предположения как это сделать? – Алистер – уже настойчивее повторил Дэм, начиная раздражаться от его упрямства. Он нахмурил светлые брови, надеясь, что Алистер уловил в его голосе сигнал о том, что они не в том положении, чтобы обмениваться любезностями. – Тебе вообще известно, выжил ли хоть кто-нибудь? Судя по скорости движения взрывной волны, радиус распространения взрыва был велик. Не исключено, что он охватил весь этот гадюшник что нам на руку. Черт, если это так, то мы гребанные везунчики, раз оказались ближе всех к выходу. Нам в срочном порядке нужно попробовать связаться с Ровером, у него должна быть ин- – Алистер! – рявкнул Дэм так громко, что Алистер вздрогнул, - Дэмиан почувствовал это достаточно отчетливо, так как Алистер все еще находился в его руках и на мгновение замешкался, прикусив изнутри щеку, – Прекрати тараторить, мы сейчас не в том положении чтобы выбирать, мы едва остались в живых! – уже спокойнее продолжил Дэмиан, хотя в его голосе все еще прослеживалось раздражение, - Позже будешь рассказывать мне свои проповеди и ломать голову над дальнейшими планами, а сейчас заткнись и позволь мне в тишине доставить нас в безопасное место! Амалия знает, что делать в экстренном случае, но что, если их поймали?! В таком случает нам не на кого будет полагаться, а это значит, что надо будет спасать собственную шкуру! Так позволит ли ваше высочество наконец доставить вас в ваши покои?! Алистер хотел было нагрубить, поставить на место, однако здравый смысл и постепенно реабилитирующаяся способность к критическому, логическому и рациональному мышлению давали понять, что он прав. Странно это все, что они решили подорвать, по сути, свой источник дохода, побоявшись раскрытия карт. Это игра в одни ворота с одним исходом. Не исключено что есть еще не одна точка "сада", поэтому в данном случае им стоит отступить, возможно даже залечь на дно, пока они не раздобудут необходимую информацию, не найдут новых лиц, которые в дальнейшем будут задействованы, не раздобудут карту территории врага и не разработают четко прописанный план действий. Как показала практика, приключившаяся с ними несколькими минутами, а может и часами ранее, им стоит более ответственно подходить к изучению тактики и планировки врага. Кстати, о времени… – Как долго я провалялся в отключке? – Будто у меня было время искать часы. Я осмотрел твою руку, ничего серьезного, пуля лишь немного задела кожу. Есть небольшая рваная рана, но ничего серьезного. Думаю, в скором времени ты сможешь ею двигать. – на этих словах Элли попытался подвигать рукой, но, ощутив прострел острой боли, отложил попытку на потом – А, и да, все это время я всеми возможными способами пытался привести тебя в чувства, а ты долго не приходил в себя, будто действительно собирался провалиться в непробудный сон, Золушка! – на последнем слове Дэмиан гадко и как-то искривленно улыбнулся, как будто пытался переключиться на мирный лад неуместными шутками. Его можно было понять: им чудом удалось выжить в гребанных голодных играх. Да и к тому же, приключившиеся ранее с ними события и раздобытая информация выбивали почву из под ног и мысли с головы. Он пытался шутить, отводил взгляд, старался выдавить из себя подобие улыбки, вот только Алистер чувствовал, что он готов разрыдаться в любую минуту. Бессилие потопило его. В тот момент, когда большой экран являл им события того ужасного дня, он готов был умереть… и если бы Алистер не выхватил у него пистолет… Что ж, по крайней мере, сейчас ничья жизнь не была подвержена опасности и никто не пытался отправиться на тот свет. Постепенно продвигаясь по местности, они все больше удивлялись пустоте и тишине в округе. Щебетание птиц и то не было слышно, под ногами тихо хрустела сухая земля, мелкие камешки сыпались из под обуви. Сильный ветер шатал деревья, словно хотел вырвать их с корнем, а на небе не было ни намека на ясность: серые тяжелые тучи готовы были в любой момент обрушить на них холодный, мерзкий дождь. – Заткнись, – бесцветно бросил Алистер, в ответ на его колкость, – мало того, что не хочешь ничего объяснять, подвергая нас опасности, так еще и бесишь, искажая факты: непробудным сном мучалась спящая красавица, неуч. – Тебе уж лучше знать – сверкнул зубами, подтягивая его ближе к себе, для удобства. Алистер хоть и был невысокого роста, но с последней их встречи, неплохо так раскачался. Отпечатавшийся в голове Дэмиана образ - это низкий худощавый пацан, юный и зеленый, мягкотелый, не способный даже на убийство паршивого отброса, осмелившегося бросить вызов его отцу. Но, хоть и казалось что прошлый и настоящий Алистер - это два полюса разных полушарий, Дэмиан, знавший его еще с детства, изучивший его мир, его природу, его характер мог с уверенностью сказать: рядом с ним – буквально в его руках все еще его малыш Элли: наивный, сентиментальтный и.. милый . Алистер на его руках-не другой, нет. Он сломанный, разбитый на тысячи и миллионы маленьких осколков, уничтоженный его собственными руками, познавший грязный мир и человеческое бездушие, потрепанный и измученный, но все еще его. Дэмиан сильно прикусил щеку и, глубоко погрузившись в раздумия не замечал этого до тех пор, пока не почувствовал противный металлический привкус на языке. Мысли об Алистере всегда приводили в одну точку. В голову невольно лезли воспоминания о той ночи, о той самой ночи. Где-то помутненные, а местами очень явные картинки против его воли рисовались в его голове: пошлые стоны, сбитое дыхание, хлопки бедер друг о друга. Запах хлорки, сырости и крови, вперемешку с запахом спермы и секса. В ту минуту, пред ним предстала совершенно другая сторона Алистера: он громко кричал, когда просил о большем, хватался за него руками, царапая ногтями спину, оставляя на ней красные полосы, которые после еще несколько дней напоминали ему о случившемся при каждом походе в душ. Он скулил и бился в удовольствии, прося Дэма подарить ему незабываемый, желанный оргазм, утопить его в блаженстве, оставить глубоко в его теле отпечаток, как напоминание о произошедшем. Дэм и сам не знал, почему в тот момент он поддался искушению, забывая о главном правиле своей миссии. И даже не смотря на здравый смысл, Ох, Дэмиан многое бы отдал, лишь бы повторить события минувшего дня. Однако, возвращаясь в реальность мы имеем прискорбную картину: целый притон жаждущих заполучить их головы, огромные потери на поле боя, нехватка информации и, что самое важное -недоверие Алистера. Дэмиан понимал, что в последнем виноват он сам. До конца жизни он будет винить во всем себя. В том, что Алистер лишился глаза, в том, что…случилось с ним в тюрьме, в том, что Алистер стал таким: полностью сломленным, разбитым, потерянным и закрытым. Все те дни, что он провел на ферме он ни минуты не переставал думать о моменте, когда Алистер предложил ему сбежать. Поначалу, предложение казалось бессмысленным, не имеющим ничего общего с реальностью, можно даже сказать глупым, ведь наверняка, юный девятнадцатилетний Алистер до конца не осознавал то, насколько влиятелен, жаден и жесток его отец. Потому он так просто говорил о побеге, будто потребуется лишь щелкнуть пальцами и вуоля: их мигом переносит на другую точку Земли с огромными накоплениями за спиной. Такими огромными, что можно было бы проживать остаток жизни, не беспокоясь о подработке и ни в чем себе не отказывая. Поначалу все это звучало как бред на голову больного человека, проходящего досрочное лечение в психиатрической больнице - Дэм знает о чем говорит, вернее думает… да неважно. Но чем дольше Дэмиан прозябал в тесном, вонючем сарае, чем больше его собственные мысли съедали его с каждой минутой, тем реальнее ему казался вариант просто убежать от проблемы. Никто не говорит, что у них бы все получилось. Наверняка, отец Алистера, просчитавший из возможных и такой исход событий отдал бы их двоих Феликсу в качестве живых игрушек. Уж Феликс быстро бы вытеснил дурные мысли из их головы, если не с их головой в целом. Что уж там, он лучше бы размазал их двоих по стенке, первоначально вырезав все их органы поочередно, начиная с языка, заканчивая мозгом, чем дал повод противостоять Вико Джакоби. Возможно, им бы все же удалось сбежать, но их бы все же нашли через год-два, а может и через месяц. Одному Феликсу было известно, как далеко расползаются колючие склизские сети Вико. Их бы поймали и убили. Медленно и мучительно, не давая и шанса на спасение, но… …но все же была надежда на исход, в котором они сбегут так далеко, что их не догонит ни одно лицо из прошлого; спрячутся так незаметно, что даже проживающие вокруг них люди не были в состоянии определить, что два, на вид обычных паренька раньше убивали людей и варили их трупы в кислоте. Они бы жили так, как живут обычные люди: утопали в рутине, гуляли, занимались домашними делами. отмечали праздники, ходили на работу, занимались сексом. Быть может, они бы завели домашнюю животину? Котика, хомячка, да хоть корову! …если бы все сложилось так, не было бы на свете человека счастливее Дэмиана Големи, с детства знавшего лишь отчаяние, бессилие и противную, разъедающую душу боль. Шанс на такое будущее был крайне мал, почти невозможен, но Дэмиан буквально ненавидел себя за то, что он даже не попробовал что-то изменить. С самого детства его окружали проблемы похлеще, чем первая невзаимная любовь. Да он, мать вашу мечтал о такой жизни, где единственная проблема – это подростковые отношения. Гребанная болезнь не давала жить нормально и, к сожалению, Дэмиан будучи ребенком не смог скрыть симптомы от своей обеспокоенной матери, за что поплатился пребыванием в психушке. Это, блядь, самое отвратительное место, где ему удалось побывать за свою пусть и короткую, но довольно насыщенную жизнь. Он не помнил, сколько времени там провел, но точно знал, что лучше умереть, чем провести там хоть минуту. В психушке ты не личность, ты не человек, ты даже не животное. Ты просто амеба. Овощ, абуза, которой запрещено иметь свое мнение, запрещено говорить нет, запрещено ошибаться, ведь если ты не продемонстрируешь результаты "терапии", тебя сочтут за неизлечимого или взбунтовавшегося, запрут в изоляторе и накачают таблетками. Могли не накормить, могли не пустить в туалет, а если уж ты не стерпел "как взрослый", тебя накажут. Самостоятельно оттуда не выбраться. Не было ни единого случая выздоровления пациента. Кому повезет - того забирают родители. Дэмиан был из числа везунчиков, если это можно так назвать. Когда он стал подопечным Феликса и приближенным Вико, он думал, что лучше для него жизни и не придумаешь: Феликс натренировал ему инстинкт самосохранения, он больше не голодал, а возможность пересылать деньги маме и брату хоть как-то заглушала чувство вины, душащее его. До появления в его жизни Алистера, он думал, что его жизнь стала нормальной. Ни роскошной, нет. Он, конечно, получал огромные деньги, однако, когда это «грязные деньги», заработанные не честным трудом, заработанные лишением человека жизни, жизнь не может быть роскошной. Однако для него, это был лучший вариант… так он думал. Алистер хоть и был для него ребенком, он все же не дурак, и, вероятно, понимал всю сложность ситуации. Но он не боялся. Он смотрел лишь на него, он не собирался уходить без него, а он…ее смог довериться, испугался…кого? Вико? Феликса? Или же…самого себя? Вот жизнь его и наказала. Заплатила по заслугам за трусость. Можно ли было что-то с этим сделать, хороший вопрос. Кто теперь станет преградой? Феликс мертв, Вико съеден. Мама и брат…мертвы… – Эй, – окликнув и, не дождавшись ответа Алистер, что уже немного расходился и его кости перестали ныть при каждом телодвижении, ощутимо зарядил ему локтем под ребра, заставив на мгновение сжаться и зашипеть, зато дурные мысли улетучились. – эй! Прекращай витать в облаках и скажи мне, куда мы идем? Дэмиан немного ослабил хватку на талии Алистера, давая ему возможность более-менее двигаться самостоятельно, но совсем не отпустил. Не хотелось, чтобы он растянулся на грязной сухой земле, когда до цели оставались считанные километры. Да и уж слишком приятно его тонкая талия с ощутимыми мышцами, прослеживающимися через порванную окровавленную рубашку лежала в его ладони. – В безопасное место, – Элли приподнял бровь, не доверительно кинув взгляд в сторону собеседника, – на нашу старую базу. Неподалеку должен быть дом. – а потом и вовсе его брови взлетели так высоко, что норовили запутаться в волосах. – Ты спятил?! – Алистер оттолкнул его тычком под ребра, сразу же пожалев. Все же, лишив себя опоры он понял, что еще не до конца оправился. – по твоему первым же делом они не станут мониторить старые точки?! – Его серо-голубые глаза блестели от злости, раздражения, усталости. Все что ему хотелось в данную минуту – завалиться спать, не задумываясь о том, что на утро он может проснуться на том свете, а его бездыханное тело со вспоротым брюхом могло было быть похоронено где-то далеко в лесу или зверски растворено в кислоте. – У тебя есть другие варианты?! Что ж, я с радостью выслушаю! Ну же, жги! – вот сейчас Дэмиан действительно разозлился. Его голос был хлестким, грубым, почти рычащим. Это заставило Алистера поджать губы и закусить щеку изнутри. Сейчас он напоминал того самого Дэмиана, или, вернее сказать, Криса, который тогда, шесть лет назад схватил его за волосы, прижимая к холодной кирпичной стене, преградив своим телом путь к отступлению, больно вдавливая в стенку, буквально выплевывая : "–… и я лучше сдохну, чем еще раз сделаю что-то настолько отвратительное! Что за дерьмо творится у тебя в голове?! Видел бы ты как ты жалок!" Алистер в долгу не остался: вряд ли Дэмиан раньше от кого-либо слышал, что он – монстр, что он – безчувсвенный, черствый гребанный придурок, не достойный жить. Больше никто не вымолвил ни слова. Тишину, повисшую в воздухе нарушал лишь шелест листьев качающихся деревьев и гул разбушевавшегося ветра. Подобная атмосфера преследовала их до того момента, пока деревья не начали густеть, а тропа – сужаться. *** "База" находилась глубоко в лесу - такая глухомань, что вряд ли даже самый продвинутый в этом деле хакер смог бы отследить их местоположение. На вид даже не догадаешься: она представляла из себя небольшое двухэтажное кирпичное здание с черными пластиковыми оконными рамами. Небольшое крыльцо, на котором располагался пластиковый стол, под ножкой которого была подложена бумажка, вероятно для того, чтобы стол не шатался. Пара прогнивших от дождя, и оттого скрипящих при любом взаимодействии ступенек и большая деревянная дверь с золотой окантовкой у притвора. Сойдет чтобы переждать ночь и восстановить силы. Надолго они тут все равно не задержатся: как только удастся связаться с Ровером, сразу вернутся на точку. – Это и есть ваша старая база? – с недоверием приподнял бровь Алистер, – Выглядит как обычный загородный домик женатой парочки в возрасте. – он уже шел сам, без поддержки Дэмиана, не отнимая руки от простреленного плеча, хотя кровь уже не текла с той скоростью, с которой он смело мог бы снова терять сознание. – Ты так говоришь, потому что не видел, что внутри, Джекил, – ухмыльнулся в ответ Дэмиан, осматривая дверь и, на всякий случай дергая ручку - вдруг открыта. – на первое время – самое то. В подвале должны быть запасы антибиотиков и бинты. Подлатаем тебя для начала, вот только… разберемся как пробраться внутрь. Пока они искали способ открыть окно, - дверь они решили оставить в покое, им ее еще запирать на ночь - на улице стемнело. Это напрягало и беспокоило, так как они все еще не дождались звонка от Ровера. Взрыв был сильный, но его он задеть не должен был. Даже если и не задел, нельзя исключать вариант, что его попросту скрутили, и в данную минуту выпытывают информацию. В любом случае, связываться с ним самостоятельно было попросту опасно, поэтому им ничего не оставалось, кроме как ждать, искоса поглядывая на наручные часы. Спустя полчаса мучений, петли все же не выдержали и поддались, позволив распахнуть окно. Дэмиан запрыгнул во внутрь, несколько минут копаясь, пытаясь отпереть дверь изнутри. Зайдя внутрь, Алистер не обнаружил ничего, что выбивало бы этот дом из списка самых обычных: потертая кожаная мебель, пыльные ковры и старые, покрытые дырявой тканью зеркала и картины. Однако, пройдя немного вглубь, на глаза попалась металлическая дверь с экраном управления и клавишами посередине. Подойдя к этой двери, Дэмиан нажал около пяти кнопок, порядок которых Алистер не успел разглядеть и дверь, издав длинный писк распахнулась. Внутри располагалась темная маленькая комната, полностью увешанная мониторами. У стены, спиной к двери стоял большой стол, на котором также располагались разного размера и предназначения мониторы, а рядом - старое компьютерное кресло. – Теперь больше смахивает на базу, правда? Это ты еще секретную комнату не видел, а там тоже есть на что посмотреть. Но, сначала… Сказав это, Дэмиан улизнул в зал и отшвырнул ногой небольшой ковер. Как и ожидалось: в полу располагалась небольшого размера дверца в цвет и текстуру самого покрытия. Отодвинув щеколду, Дэм спустился по крутой лестнице в темный и холодный подвал. Вернулся он через некоторое время держа одной рукой моток бинтов, медицинские ножницы, упаковку пластырей и бутылек с какой- то жидкостью внутри, а другой - захлопывая дверцу, возвращая ковер на место, мало ли. – Сядь. – он кивком указал на диван позади и Алистер не стал перечить. Острая боль в плече сменилась неприятной - ноющей, вызывающей желание выпить обезболивающие и забыть о ней наконец. Присев рядом, Дэмиан вывалил себе на колени то, что только что принес, что позволило Алистеру разглядеть в этом медицинском наборе еще иголку, пару пачек таблеток с неизвестным ему названием, моток непонятной лески, шприц и пару ампул. – Руку, – скомандовал Дэмиан и, не дожидаясь ответа аккуратно прихватил его за предплечье, направляя на себя – медицинские курсы не проходил, поэтому аккуратные швы не гарантирую. – Ты собрался занести мне инфекцию? – Алистер нахмурил темные брови, наблюдая за тем, как он срезает рукав порванной рубашки. – Там – он как-то обиженно нахмурил брови и кивнув в сторону дверцы, ведущей в подвал, продолжил – есть умывальник. Сиди и не дергайся, а то сделаю больно. – закончив объяснения, Дэмиан принялся обрабатывать место вокруг ранения. Щелчком пальца вскрыв ампулу, он набрал жидкость в шприц, выпустив воздух небольшим нажатием. Алистер зажмурил один глаз, в предвкушении укола и попытался зациклить внимание на чем-то другом. На глаза попались блестящие капли воды на кончиках пальцев сильных рельефных рук Дэма. Отвлекшись, он как-то пропустил момент, когда Дэмиан вогнал иглу в кожу, заставив его зашипеть от боли. Это было не самое страшное, через что ему придется сейчас пройти. Заметив, как Дэмиан отложил шприц и взялся за изогнутую хирургическую иглу и принялся закреплять на ней полиэстеровую нить, Алистер нервно сглотнул, но виду старался не подавать. Принялся мерить взглядом комнату, изучать вид за окном, в общем, старался максимально отвлечь свое внимание на чем угодно. Сделав несколько швов, Дэмиан отрезал ненужную часть медицинской нити и крепко замотал плечо бинтом. – Можешь выпить, если хочешь – он кинул на диван упаковку таблеток, – такие в простой аптеке хер найдешь. Это обезбол, пятнадцать минут и считай плечо целое. – настаивать не стал. Алистер с минуту не доверительно сверлил взглядом оранжевую упаковку, после чего быстро разорвал и закинул сразу две капсулы в рот, не запивая. Повисла неловкая тишина. Дэмиан отошел к окну, скрестив руки на груди долгое время смотрел вдаль, иногда нервно похрустывая пальцами. – Ну и, что дальше? – Не знаю. Лично я – в душ, а ты как хочешь. – ты же не планируешь поселиться здесь на долгое время? – Конечно нет, – Дэмиан устало потер пальцами переносицу, пытаясь унять раздражение и борясь с усталостью, – послушай, нам обоим нужен отдых. Сейчас не лучшее время для того, чтобы связываться с кем-то и выискивать выживших, Элли! Да и к тому-же: главная цель нашего визита исполнена. Гектор мертв, а пока его подсосы будут биться за право управлять тем клоповником, в нашем распоряжении будет уйма времени на то, чтобы решить. Как окончательно его уничтожить. – он развернулся на пятках, хрустнув шеей. Его взгляд был нечитаем, – А! И если вдруг ты успел позабыть, часами ранее мы чуть было не оказались на том свете, так вот сейчас следует позаботиться о собственной шкуре. Я более чем уверен в том, что с нами в скором времени свяжутся Ровер и Амалия и введут нас в курс дела, а до того времени мы будем сидеть здесь, пусть на это уйдет день или неделя! – продолжая свои нотации, он начал снимать верхнюю одежду, расстегивая куртку и медленно стягивая ее с себя, бросая на пол. Черная водолазка отправилась следом, являя Алистеру его подкачанный торс с рельефными мышцами, плавно перекатывающимися под тонкой оливковой кожей, усеянной разного размера и глубины шрамами. – Тут есть запасы еды и медикаментов, а еще свет и вода. Отдохнешь ночь, а потом можешь уже ломать голову над дальнейшими планами. С этими словами он направился в ванную на втором этаже, хлопнув дверью. Оставшись наедине со своими мыслями, Алистер, дабы чем-то занять руки стал стягивать с себя остатки рубашки, стараясь особо не задействовать и не беспокоить раненное плечо. Признаться, Дэмиан вселил в его голову не совсем покой, но по крайней мере утихомирил его разбушевавшийся мозг, преграждая пути к поспешным импульсивным решениям. Но, пусть он более не рассуждал о том, что будет, его окутали мысли о том, что было. Сейчас Дэмиан казался спокойным и рассудительным, его голова была холодна как лед, оттого он смог вытащить их из западни и доставить в безопасное место, не обращая внимания на неблагоприятные факторы и не содействие Алистера. Он принимал решения молниеносно, четко и по факту, будто заранее знал о произошедшем. Он всегда был таким. Даже тогда, успев провести с ним не больше двух недель, Алистер убедился в том, что этот человек умеет принимать верные решения даже в самых заковыристых ситуациях, ставить на место и вести за собой людей, изучив их способности и направив на нужный лад. Его глаза блестели от адреналина и горели пламенем, стоило ему взяться за опасное дело. К текущему моменту он заставил убедиться в том, что сноровку не растерял и готов вырулить и подмять под себя любую подвернувшуюся ситуацию, однако что-то было не то. Другой бы не заметил, но от цепкого взгляда Алистера не улизнула одна крошечная деталь, выдававшая его с головой. Его глаза. Пустые, бездонные, потерявшие в красках и лишившиеся надежды. Он все понимал. Он осознавал свою вину, он был готов принять смерть от руки Алистера и поплатиться за свои грехи. Но он был не готов узнать правду. Правду о брате. Единственная цель, остававшаяся в его жизни, вселявшая в его сердце веру о безопасности близкого человека. Последний огонек надежды так жестоко потушили, оставив лишь пустоту, вкупе с раздирающей душу болью, выжигающей из него жизнь. Отрывками в памяти остались картинки, пленкой пролетающие в голове: крики, кровь, смерть. Осознав реальность, созданную Феликсом, Вико Джакоби и…им самим, он вдруг понял, что хочет умереть. Дэм часто задумывался, что-же всех ждет после смерти, однако к полноценному выводу никогда не приходил. Даже если придется страдать, даже если его душу сначала разорвут на части, а после сожгут в адском котле он хотел умереть. Если бы Алистер не среагировал вовремя, если бы не отобрал у него пистолет… От осознания того факта, что Дэмиан все эти шесть лет жил единственной целью – спасти брата и обеспечить ему безопасное будущее, от осознания того факта, что на самом деле единственной цели его жизни давно не существует - ее порубили на части, разрезали на кусочки и скормили… Элли не особо придавал значение своим действиям и не отдавал себе отсчет, однако пока ноги несли его по лестнице на верх, его голова была пуста. Непреодолимое желание еще раз взглянуть в его глаза и убедиться в своих догадках перекрывали раздражение и ненависть. Преодолев последнюю ступеньку, Алистер на мгновение замер, расстегнул ширинку, позволив перепачканным, рванным брюкам скользнуть к лодыжкам. Переступив с ноги на ногу, оставляя бесполезную ткань позади, он свернул налево, приближаясь к двери, что отделяла ванную от коридора. "Что я делаю?" - мимоходом пронеслось в голове, но было уже поздно. Он надавил на ручку двери. Послышался щелчок. Дверь оказалась не заперта. Распахнувшись, она явила Алистеру притягательную картину: небольшая ванная-комната не примечательная на вид, слева умывальник, над которым располагалось круглое зеркало, неподалеку сортир и душевая в углу. Дэмиан стоял спиной к нему, подставив лицо струям воды. Его широкие плечи и накачанная спина привлекали внимание, заставляя задержать взгляд. Чуть ниже - упругие на вид, подтянутые ягодицы, узкие, по-мужски угловатые бедра и сильные ноги. – Горячей воды нет. – не оборачиваясь бесцветно бросил Дэмиан сиплым, хрипловатым голосом. Алистер еще раз обвел его с ног до головы, ненадолго задержав взгляд, тяжело вздохнул и двинулся в его сторону. Чем ближе он был к душевой кабинке, тем больше на себе ощущал летевшие в разные стороны брызги. Вода действительно была холодной. Подойдя вплотную, Алистер обратил внимание на кожу, покрытую мурашками и напряженные от холода мышцы рук и спины. Дэмиан все также стоял спиной к нему, не оборачиваясь и не проявляя и крупицы внимания в его сторону. Почувствовав, что начал замерзать, Алистер схватил его за плечо, покрытое мелкими ссадинами, и развернул к себе, всматриваясь в лицо. Из-за стекающих по лицу капель было сложно понять, слезы то или просто вода, однако глаза его были красными из-за воспалившихся кровеносных сосудов, веки опухшими, а тонкие губы мелко дрожали то ли от холода, то ли от того, что да, он плакал. Его темные зрачки казались расширенными, глаза были лишены эмоций. Не говоря ни слова, Алистер, нахмурившись, тяжко вздохнул и обнял, уложив руку ему на затылок, притягивая, упирая его лицо себе в шею, а другой приобнял за плечи. Дэмиан сложил руки ему на талию, то ли пытаясь оттолкнуть, то ли прижать к себе еще ближе. Так они простояли несколько минут, в безмолвной тишине, согревая друг друга своим теплом, пока Дэмиан не оторвал головы от его шеи, пытаясь что-то сказать: – Элли, я.. – договорить ему не дали: Алистер резко встал на носочки, притягивая его к себе за шею, заставляя наклониться и накрыл его губы своими, как бы на пробу двигая ими. Спуская руки ему на плечи, мягко водя ими по холодной коже он ощущал цепочки шрамов. Дэмиан распахнул глаза, не веря в происходящее. Они целовались и до этого, но то было под влиянием момента. Момента, когда их безумие сливалось воедино, когда они хватали друг друга за волосы, крепко сжимая, оттягивая, когда терлись губами до того остервенело, что ни них после оставались мелкие ранки и все это приправленное угрозами убить и покалечить, сломать и уничтожить. Этот поцелуй был чем-то новым для них двоих: в него была вложена страсть и нежность, раздирающая душу. То, с каким трепетом Алистер двигал губами, пытаясь растормошить его, заставляло его голову отключиться. С минуту он стоял неподвижно, словно оловянный солдатик, ожидающий разрешения следующего шага, пока Алистер не приоткрыл здоровый глаз, нахмурив брови и укоризненно посмотрел на него, как бы призывая к действию. Тогда Дэмиан зажмурил глаза, грубо впившись ему в губы, прикусывая, заставляя Алистера глухо простонать ему в рот. Его руки, до этого покоившиеся на его талии теперь сжимали ягодицы, властно прижимая к себе, проходясь пальцами между, через ткань нижнего белья, заставляя сжиматься и мычать. Ванная-комната наполнилась пошлыми звуками причмокиваний и стонов, эхом звенящих в ушах, сводящих с ума, оставляющих в голове одно единственное животное желание. С трудом оторвавшись от покрасневших губ с характерным чмоком, Дэмиан начал выцеловывать шею, не особо заботясь о сохранности белоснежной кожи, по кругу усеянной мелкими круглыми шрамами от металлических шипов, пятная ее засосами и мокрыми укусами. Нащупав губами один такой шрам: кругловатый и выпуклый на изгибе, Дэм впился в него поцелуем, от чего Алистера прошило мелкой дрожью, рот наполнился густой слюной, а член стал набухать и увеличиваться, больно упираясь в ткань серых боксеров. Играясь с покрасневшей полоской шрама губами, иногда несильно прикусывая, Дэмиану сносило крышу. Нежная, покрытая мелкими или длинными шрамами кожа казалась такой вкусной, словно была намазана медом. Громкие стоны и мычание ласкали уши, словно старались его оглушить. Холодные длинные пальцы гуляли по его спине, сжимая и царапая, принося тягучее, больное удовольствие. Казалось, еще чуть-чуть, и его член попросту взорвется, тяжелый, налитый кровью и желанием он стоял, прижимаясь к животу. С головки стекала белесая капля предэякулята. Спускаясь ниже, Дэмиан, сгорбившись накрыл губами один из его сосков, лизнув нежную ореолу и прикусив бусину, заставляя Алистера закричать то ли от боли, то ли от удовольствия и сжать волосы на его затылке, крепко удерживая. Одной рукой Дэмиан мял и перекатывал между пальцами набухшие соски, чередуя руку с губами, а другой спускался ниже. Нащупав твердый горячий бугорок, он подцепил пальцами резинку насквозь промокших боксеров, стягивая ненужную сейчас тряпку и откидывая куда-то в сторону, освобождая твердый член, накрывая его ладонью. Большим пальцем он массировал головку, сильно надавливая под разными углами, пока сжимал ствол, размеренно скользя по нему рукой. Издаваемые собственным голосом звуки вгоняли Алистера в краску, поэтому он прикусил губу, задрав голову. Он закатывал глаза, стараясь держать себя в руках. Внезапно Дэмиан оторвался от его груди и выпрямился, вглядываясь в его лицо. Теперь его глаза не назовешь пустыми. Расширенные зрачки, расфокусированный безумный взгляд, полный желания и отчаяния. Зардевшие щеки и учащенное тяжелое дыхание придавали лицу возбужденный вид. Сейчас Дэмиан напоминал дикое животное, готовое броситься на него и впиться зубами в глотку до истошных криков. Сжавшись под его пристальным взглядом, Алистер хотел было что-то сказать, но его заткнули вцепившись грубым поцелуем. Буквально тараня его губы своими, Дэмиан удерживал его цепкой хваткой за шею, чтобы не вертел головой. Переплетаясь языками, они изучали ротовые полости друг друга, прикусывая губы, вылизывая десна и щеки. Почувствовав, что задыхается, Алистер постарался отодвинуться. – Дэмиан… стой..! – он вновь перекрыл ему кислород, на этот раз слегка придушивая, – Дэми..! – Дэмиан сжал его щеки, сильнее вдавливая в стенку, исследуя его рот. Наконец, когда Дэмиан ослабил хватку, Алистер оттолкнул его от себя, сгибаясь по полам и кашляя от нехватки воздуха. Окинув его пристальным, изучающим взглядом с ног до головы, Дэмиан нервно сглотнул. Не смотря на холод, исходящий от его тела из-за ледяной воды, продолжавшей литься с душа, его лицо было красное. Растрепанные волосы, засосы на шее, налившиеся кровью и стоявший колом член, прижимающийся к животу переключили рычажок в голове Дэма, отвечающий за самообладание в положение "выкл". А стекающая по подбородку струйка слюны и часто вздымающаяся грудь с покрасневшими, набухшими сосками придавали картине более пошлый вид. Еще не отдышавшийся Алистер раздраженно смотрел на него, а его взгляд будто говорил: " А потише нельзя?!". Схватив за плечи и рывком развернув его к себе спиной, вжимая в холодную скользкую плитку, Дэмиан склонился и прошептал на ухо: – Ты же понимаешь, что ни шампуней, ни мыла нет? – прикусил мочку, – Придется потерпеть. – Скотина… – прохрипел Алистер, чувствуя, как тот трется членом меж ягодиц, перемещая руки на стенку на уровне своей головы, шире расставляя ноги и прогибаясь в спине. Почувствовав внутри себя головку чужого члена, он невольно сжался, болезненно простонав. Дэмиан, придерживая одной рукой за плечо, а второй схватившись за бедро надавил на сжатый вход, преодолевая рефлекторное сопротивление мышц, жмуря один глаз от удовольствия с толикой боли. Войдя немного, он остановился, давая необходимую им обоим передышку. Почувствовав, как по его стволу стекает что-то густое и теплое, Дэмиан обратил свой взгляд вниз. По бедру Алистера потекла тонкая струйка крови, сразу же размываемая водой, а сам он стоял зажатый и напряженный, отчего мышцы на спине прослеживались четче. Уткнувшись Элли меж лопаток, он прошелся дорожкой поцелуев, как бы извиняясь. Стараясь расслабиться, Элли закусил щеку изнутри, сильно сжимая челюсти и зажмуривая веки, до разноцветных звезд перед глазами. Ему казалось, он горит. Тело, отвыкшее от подобных ласк, отторгало, препятствуя проникновению, но в то же время он чувствовал, как сходит с ума, теряя над собой контроль. Тяжелое дыхание восстанавливалось, а напряженное каждой клеточкой тело постепенно расслаблялось, давая возможность проникнуть члену глубже. Двинув бедрами, Дэм толкнулся почти до самого основания, заполняя собой пространство внутри до отказа, вызывая искры перед глазами, заставляя невольно вскрикнуть. Растянутые мышцы рефлекторно сжимались с непривычки в попытках вытолкнуть инородный предмет. Ноги тряслись и подкашивались и, если бы не крепко держащий его в своих руках Дэмиан, он бы уже давно распластался на холодном полу, без возможности пошевелиться. Выждав пару минут, Дэмиан вынул член наполовину, сразу же резко толкнувшись обратно. Элли издал глухой стон, глаза невольно наполнились слезами. Уперев предплечье в стену на уровне своей головы, он уткнулся лицом в него, прикусывая кожу. Постепенно отступающая боль уступала место новому ощущению: тягучему, мучительно-сладкому, постепенно нарастающему удовольствию. Порванный вход жгло огнем, стоило члену погрузиться в его тело с каждым толчком, заставляя пальцы на ногах невольно поджиматься. Элли умирал от желания коснуться себя, но Дэм трахает его до того остервенело и размашисто, что руки со стены убирать не стоит - еще впечатается лбом в плитку. Будто прочитав его мысли, Дэмиан переместил руку с плеча на живот и, нащупав член, сильно сжал его в ладони, потирая большим пальцем головку, смазывая выступившие вязкие капли, выкручивая ладонь, стимулируя до нервного мычания. Член проникал так глубоко, что, казалось, Элли почувствовал его у себя в горле. Его ноги разъезжаются в стороны, задница уже горит от сильных шлепков, а толчки все ускоряются. Ощущая сильное давление на нежные стенки и чрезмерное трение о простату, он начинал терять связь с реальностью, картина перед глазами начала смазываться и расплываться. Он готов был расплавиться в его сильный руках, отдаваясь моменту, забываясь в удовольствии на время. До того момента, пока реальность снова не нанесет удар в спину, вызывая желание пустить себе пулю в лоб. К черту. Он подумает об этом позже. Не тогда, когда от шлепков бедер о раскрасневшиеся ягодицы мозг плавится, теряя все мысли. Коленом раздвинув ноги Алистера шире, Дэмиан стал двигать бедрами активнее, пока не достиг бешенного, крыше-сносного темпа. Он трахал его быстро, грубо, постоянно меняя угол проникновения и вжимая в скользкую стену, не давая возможности сдвинуться. Чувствуя, как возбуждение дает в голову, дробя череп, Дэмиан схватил его за плечи, резко развернув к себе лицом и, ухватив мимолетный поцелуй, подхватил его под бедра, обвивая его ноги вокруг своей талии. Вжимая Алистера спинов в холодную плитку, он ускорил темп (хотя, казалось бы, куда еще?), вдалбливаясь в узкое пространство. Ощущая приближающийся оргазм, Алистер совсем перестал отдавать себе отчет, буквально срывая голос от криков, непроизвольно вырывающихся на каждом толчке. Впиваясь ногтями в незажившие шрамы на спине (оставленные им самим), заставляя Дэмиана шипеть и мстительно вгрызаться в шею. Крепко сжимая чужие бедра, Дэмиан подводил их обоих к долгожданной разрядке, чувствуя жжение внизу живота. Достигнув кульминационного момента, Алистер сжался изнутри, напрягаясь каждой клеточкой тела, чувствуя, как по телу распространяется приятная пульсация и излился Дэму на живот, обогнав его буквально на секунду, чувствуя, как внутри него разливается тепло. Поставив Алистера на ноги, Дэмиан сам сполз по стене на пол, принимая сидячее положение, чувствуя дрожь в ногах. Элли упал напротив него, стараясь успокоить бешено колотящееся сердце и восстановить дыхание, изучая взглядом потолок. Прикрывая глаза, Дэмиан старался уловить все оттенки накрывшего его блаженства, распробовать каждое мгновение. Голова опустела, а растекающаяся негой по телу приятная усталость не позволяла пошевелиться. Прекрасный способ хоть на несчастные минуты, но отвлечься от назойливой, как муха реальности, противной, наполненной страданиями и потерями. Как жаль, что нельзя навечно утонуть в этом состоянии, откинув свое прошлое без последствий, простив себе ошибки давно минувших дней, ощущая безопасность. Как жаль, что нельзя жить, не боясь за свою шкуру и шкуру своих родных, не борясь за каждую секунду своей жалкой жизни, не биться в отчаянии и не насиловать себя чувством вины за то, что не уберег, за то, что подставил, за то, что обманул. Погруженный в мысли и мечтания, укутанный сладкой негой, распространявшейся по телу сонливостью, он отдался этому ощущению, погружаясь в царство его кошмаров. Отдышавшийся к этому моменту Алистер смерил его нечитаемым взглядом, поднимаясь на ноги. Выключив воду, он притянул Дэма к себе, ухватив руками за корпус, заводя за спину и, с натугой подхватил под коленями. Не зная расположение комнат в доме, он шел интуитивно, шлепая босыми ногами по пыльному линолеуму в поисках подходящей комнаты. Подтолкнув задом наполовину распахнутую дверь, он зашел в комнату с большой двуспальной кроватью посреди, застеленной какой-то тонкой простыней. У окна расположился деревянный стеллаж с кучей старых пожелтевших книг. На подоконнике стоял пустой глиняный горшок, от которого начиналась дорожка паутины, расстилающаяся до оконной ручки. Подходя к кровати и разворачиваясь к ней спиной, Алистер осторожно опустил свою ношу, придерживая. С минуту он стоял, просто наблюдая за мирно сопящим парнем. Сейчас, объятый сетями сна Дэмиан казался таким умиротворенным и смазливым, прям ангелочек. Нервно улыбнувшись последней мысли, Алистер заботливо накрыл его тонкой простыней и направился к окну, дергая ручку, заставляя ламели жалюзи подняться. Улица полностью погрузилась во тьму. Единственным источником освещения была полная луна и мерцающие звезды. Качающиеся силуэты деревьев, очерчивающихся в темноте, разморили усталость, погружая в раздумия. Он собирался его убить, как только узнал, что этот сукин сын его обманул, и он все еще жив, Алистер будто обрел смысл жизни. Смысл в том, чтобы отомстить, заставить его страдать настолько, насколько он того заслуживает; настолько, насколько настрадался он сам. Не было ни единого шанса на то, что в момент их встречи его потрепанный вид вызовет в нем хоть грамм жалости. Он жалел лишь об одном: о том, что позволил кому-то забраться в его сердце так глубоко, что при вскрытии правды, его разорвало на части. Из-за банального благоразумия – спасибо Ровер – Дэмиан дожил до нынешнего момента. Если бы не ебучий притон по эксплуатации несовершеннолетних, если бы не ебучий Феликс и Вико все бы сложилось иначе. Если бы на место ебучей жертвы, которую Алистеру в тот день пришлось сожрать взяли кого-то вместо его драгоценного братишки, Алистер без раздумий при первой встрече всадил бы ему нож поглубже в грудную клетку. Этот договор, что они согласовали не назовешь соблюденным. Когда два человека заключают между собой договор, они оба должны что-то от него получить, иначе в этом нет смысла. Вот только того, что должен был получить Дэмиан давно уже не существовало, поэтому на выигрышной стороне был лишь Алистер. Пусть он и спятил, пусть его уже все кличут жестоким и умалишенным, в нем все же осталась крупица понимания и человечности, что очень отличало его от его отца. Именно поэтому он согласился убить его лишь после того, как Дэм обеспечит своему брату безопасность и будущее. Это должно было случится сегодня. После того, как они бы вытянули Джастина из "Сада"… Алистер отвел бы Дэмиана в комнату. В ту комнату, где подобное произошло с ним и отомстил. Вот только узнав правду, Алистер усомнился в своем решении. Осознав, что Дэмиан лишился того, чего по сути не было с самого начала, осознав, что единственная звезда, за которой он следовал остававшиеся деньки его существования не горела и вовсе, а лежала глубоко под землей, даже не разлагаясь…нечему… Даже надгробный камень содержал на себе чужое имя. Алистеру не должно быть до этого дела. Он согласился спасти Джастина – он свою часть сделки выполнил, и срать ему, что Дэмиан не получил того чего хотел. Сейчас, имея правду на руках, Алистер понимал, что должен так думать, что должен ненавидеть его, но как только он представлял себе момент, когда исполняет свою часть сделки, к горлу подступала тошнота, а глаза наполнялись слезами. Он испытывает к нему жалость. Он испытывает жалость к своему убийце. Он все еще стоял у окна, вглядываясь в темноту, он боялся, и он плакал от своего бессилия. Он ненавидел себя за понимание того, что просто не сможет его убить. Не после того, как он увидел Дэмиана, держащего у себя во рту пистолет. Слезы градом лились по его щекам, стекая по подбородку и крупными каплями падали на пол. Опустив взгляд, Элли только сейчас заметил размотавшийся мокрый бинт и свое кровоточащее плечо. Здоровой рукой стирая со своего лица мокрые дорожки, Алистер старался успокоиться и выровнять дыхание, подавляя рвущиеся из груди, душераздирающие всхлипы. Однако из глаз не прекращало литься, а боль, разъедающая его изнутри заставляла упасть на колени, согнувшись по полам, закрывая лицо ладонями. Полностью голый, усеянный марашками от холода, он сидел на полу, испуская беззвучные крики, сжимая челюсть, отчего его легкие начинали побаливать, а сознание – мутнеть от нехватки кислорода из-за душащих всхлипов, не дающих сделать вздох. – Смотри не отморозь себе все там. Элли вздрогнул, повернув голову в сторону источника звука: Дэмиан сидел на кровати, сцепив в руке простыню и поджав под себя одну ногу. Видно, Алистер настолько отдался эмоциям, что даже не заметил копошения, раз Дэм успел поменять позу. Прятаться и искать оправдания было уже поздно, что толку, он уже и так все понял. Поэтому ему ничего не остается, как предстать пред его холодным взглядом во всей красе: с опухшим раскрасневшимся лицом и дрожащими руками. Не от холода. Не говоря ни слова, Дэмиан приподнял простыню, пристально смотря на него, словно приглашая. Алистер долго не думал. И вот они оба – потерявшие надежду и смысл, нелюбимые судьбой и позабывшие тепло лежат рядом, близко-близко. Поделив одну тонкую простыню, совсем не приносившую тепла. Никаких слов и никаких размышлений о будущем. Будущего больше нет, не у одного из них, ни у них двоих. Их любовь больная и покалеченная, потерянная и запретная. Но такая, сука, истинная. Полностью разбитые и одинокие они засыпают, соединив спины от холода и переплетая души от бессилия. The end