Горгород 2

Его поволокли по дорогому мрамору в кабинет "не-Президента", где он так давно не был. Вышел из комы, чтоб его не видеть, чтоб ничего не видеть умер, чтоб не мелькало перед глазами повешенных с искореженными телами будто в Средневековье, чтоб не видеть, как дети перенимают от страха родителей явно нацистские взгляды и яро хотят умереть в бою за "Своего Кандидата", которому явно не плевать на их жизни. Чтоб эту грязь под ногами не видеть, не слышать о Горгороде, именно том месте, где из людей делают уголь, а после наркоту. Чтоб не думать о.. -Чего расквасился? Меланхолию словил? - послышался совсем недалеко молодой насмешливый голос какого-то подчиненного пацана. Марк с болью открыл глаза, ведь его опять отмудохали двое охранников, которые, видимо, до этого его и волокли сюда. Теперь из-за этих мудозвонов болят колени, режет ребра, все-таки два из них по-любому сломали, кровоточит губа и присутствует боль в глазах. По скулам-то они знатно заехали, но для красоты момента оставили без светящихся по-блоковски фонарей под очами. Попытался посмотреть за роскошный, но почему-то рабочий стол для бумаг и всякой писанины, где стояли ручки в окаймленной золотом подставке, инкрустированный чем-то маленький бюст и светились златом дорогие часы от Хубло. "Я знаю, кто еще носит такую же марку". Но никого не было. Была лишь приоткрыта дверь в "Царские покои" и все. Из его мыслей вываливалась лишь желчь, сарказм и ирония. Он не мог видеть что-то красивым, когда за окном погода написана как у Брейгеля, а их город заточенный в Башне из слоновой кости принадлежит к очередному сну Гойи. Там где он находится, все сверкает, блестит натужным потолочным светом, по углам расставлены малочисленные дорогие цветы, на литых подоконниках стоят вазы с фруктами, а обивки всех кресел - это чистейшие шелка. В Горгороде жрать нечего. Он уже думает, что и в этот раз его не пощадят и сплевывает на пол. Ошалевший мозг впрочем беснуется, ведь никому не хочется стать достойным углем под губами очередного прощелыги. Тут же подлетает один из головы орла и пинает его в живот. По-крайней мере мягче, чем в прошлый раз. Пока он скрючивается в спазмах, неизвестный садится в кресло-каталку-чтоб-он-сдох, точнее, в кресло перед столом и останавливает тех жестом, убаюкивает: -Хватит, хватит. Все нормально, - голос спокойный глубокий. Пока Марк разгибается, ему все кажется, что сейчас зайдет Мэр и выстрелит его в голову. А сначала прострелит колено. Слишком мало писатель страдал. Пришли молодые наряженные куклы-девушки, явно из богатых слоев общества, все с черными волосами, в красивых элегантных платьях не ниже колен и с разными музыкальными инструментами. Писатель поднял голову и увидел лишь задернутое спинкой черное кресло. -Что это? - Марк не вдупляет. Марк словно в воду опущенный. -Сейчас будет дуэль. -Прям тут? -Ну, конечно,- отвечает новый Орел. Оба охранника "Его Величества" встают на свои позиции: один справа от плебея, другой слева. "Уточню: в нашей реальности дуэли происходят в стихотворном жанре. Так Любимый нами Мэр города, чтоб-он-сдох-тварь, показывает свое превосходство, потому что готов к дуэли только он. Я же ни в коем случае не посмею читать, потому что знаю цену жизни". Начинают играть скрипки на манер итало-испанской плясовой. Какой пафос. Черное кресло мерно покачивается. Нога, что видно из-под стола, машет в такт. -Хули расслабились-то все? Горгород криминальней, чем Туапсе! У него расширились глаза. Это совершенно не Мэр. Это другое лицо. И если от прошлого было хоть что ожидать, то этот может и пыткам его подвергнуть, и придумать что-нибудь изощреннее этого. Дернулся кадык. -Когда произошёл раскол? Мэр — олд скул, как Старый Оскол, -его экспрессия и жажда жестокости и неимоверное чувство злости хлынули на жертву потоком. Четкое выговаривание слов, Сила, стоящая за ними, длинные паузы, хотя такой мотив явно не позволяет держать хоть секунды промедления. Показательная порка власти и выставление напоказ, мол, "Я здесь власть" прошла успешно. -Эй, Марк, извини, мои орлы пережестили Чуть как Бенжамена Гриво тебя в сеть не слили,- кресло повернулось и оттуда бодро встало неизвестное лицо с длинным, сильным телом в черной водолазке и классических брюках. Глаза и брови пытливо и злостно, не умаляя своего чувства власти смотрели прямо на него. Губы в паузах были сжаты, а когда молодой человек начинал что-то выкрикивать, предъявлять или просто говорить, то иногда были видны брызги. Каре-рыжие волосы были длиннее, чем обычно. Под ними красовалась красная бандана. Объективно, тупо, но она сейчас ему шла. Имелась щетина и бородка. Ему - видно, новому Мэру Горгорода. -..Но вряд ли иначе ты б пошёл на встречу Я не Иуда, Марк, но знай: будет тайное вече..- он быстро, но изящно схватил клинок со своего стола, провел по мягкому железу с золотой, серебряной рукоятью и ткнул в воздухе в его искалеченную фигурку на коленях. -Мои люди в тебя не стреляли — Марк Чапмен,- легкая улыбка с натяжением скул. Как будто для вида. Злость никуда не ушла. Энтузиазм шизика тоже. Далеко не Чапа, но учи матчасть, блин, - он подошел к "своим орлам" и присел на корточки, прямо перед его лицом. "Чапа? Он ебнутый? Вставить в версус анекдот про Чапаева?" -Гуру Горгород спалил — Нотр-Дам-де-Пари, - после той "милой" улыбочки и недо-извинения с абсолютно спокойным лицом и какой-то уебской вежливостью, серьезность вернулось в прежнее русло. Твои теории — шиза, как у Гваттари,- на двойной "тт", как предлог для рифмы, он с осторожностью собаки, резанул этим клинком по побитой скуле. Марк шикнул и отвернул лицо. -Ты не смотри, что весь в стафилококке он Ему оставалось жить двенадцать дней — «Мор. Утопия»,- пока безбожные скрипачки увлекались и задыхались этим мотивом, неотрывно смотря в одну точку, откуда-то из потайной двери возле окна выволокли труп прошлого Мэра. Марку очень захотелось блевать. Видимо, новый мэр взял передышку и темп стал немного тише. Дальше один из охранников отдал Правителю пистолет. Сердце сжалось. Ну все. Он глубоко вздохнул. Правитель смотря пленнику со спокойствием удава в глаза, подошел к своему отцу, чуть приобнял за талию, приподымая, словно прощаясь и жалея. Вздохнул. -Эх. Хороший был Мэр. -Эт-то ты его так?.. - единственное что удалось Марку выговорить. -Допустим, - он продолжил. Музыка вошла в прежнее русло. -Какой гандбольный рекорд? Тут от голода не сдох и доволен Антидот нищим всем не по карману, - но он нажал на предохранитель, и показывая новую степень жестокости, со сжатыми губами и в довершении некого панча, дважды выстрелил бывшему папаше в голову. Некоторые скрипачки с визгом убежали, а некоторые просто перестали играть. "Популярный писатель" отвернулся, ведь по полу потекла слизь. -Хули перестали? Через полминуты аккомпанемент продолжил. -Концерны и фармацевты с воли гуру винтят цены Кнут Гамсун бы охуел, Кёрлинг, гольф и ипподром Все забыли, хоть в окно выходи — Егор Погром Думал, ты крутой бобёр, модный Бо Бёрнэм? Но гуру — это мистер Бёрнс, а ты, Марк — Бёрдмэн ЧСВ, твой полигон — подделка, не оригинал, - признаться, новый Мэр был вполне красивым. И ужасным настолько, что кровь стыла в жилах. Ты — мормон, гуру — твой Фердинанд Демар Он ебёт твою Алису, ты чё, Убермаргинал? - Марк скривил брови и прикусил губу. Под конец недо-дуэли он либо выхватит у шизика пистолет и пристрелит, либо огрызнется за Алису и будет висеть в мешке на главной улице. Так что чё, ты со мной или мать ебал? "Офигительный конец. Иногда он такие рифмы придумывает - закачаешься, а иногда.." Тут Мэр опять склонился над ним и по-дружески объяснил. Видимо, буря эмоций значительно поутихла. -Пойми, Марк, тебя использовали, как это уже было в других странах. Они берут таких, как ты, легковерных, лидеров мнений. И что в результате? Страна в разрухе, ты увидишь это сам.. Сверху, в этот момент, заливался соловьем в смехе чернобровый и маленького роста, по-крайней мере, по сравнению с Правителем, крепкий охранник. Оппонент шепнул на ухо под конец: "обернись и смотри". Полминуты великолепной сицилийской или итальянской музыки. Все затихло. Вдох перед последними строчками и поднятое дуло за спинами двух людей. Марк обернулся. И зря. -Хули расслабились-то все? - выстрел в голову неверного охранника. Искореженная психика. Мигающий глаз бывшего оппозиционера. Горгород криминальней, чем Туапсе,- тело рухнуло практически на пленника. Видимо, рука заботливого Мэра постаралась и развернула того в сторону. -Когда произошёл раскол? Мэр — олд скул, как Старый Оскол. Скрипачки еще старались, когда Правитель собрался в "Свои покои". Мужчина развернулся на каблуках и махнул оставшемуся подчиненному: -Этого в мой кабинет. Видно, что у него встал. Да, и подготовь яму для него, - и как бы между прочим, посмотрев на сжавшегося Марка, - красивый больно очень, - облизнулся. -Нет..Нет, Нет! - его потащили под локти вслед ушедшему. Окси облизнулся, глаза блеснули. Он понял что и тут его переиграли. Это совершенно новое звучание, совершенно другой стиль, совершенно другой посыл и мотив. Он сглотнул. Не какой-то маленький мальчик его обыграл на батле, а один из мастодонтов репа. Только непонятно кто из них выиграет это место в будущем. -Марк.. Марк,- он жарко шепнул тому на ухо, придавливая своим телом в уютный матрас, пытаясь руками достать под животом хоть до чего-то. -Отпусти.. уебок.. -А ты до сих пор сопротивляешься,- сверху донеслась усмешка, - давай хоть фит запишем? - проворная рука достала до чужой ширинки. -Хоть тут от меня отъ-ебись. -Ха-ха..