Пусанский персик (часть 1)

Следующие три дня прошли в абсолютной агонии и непрекращающемся зуд: если с возбуждением Чимин справлялся с горем пополам, но хоть как-то, то непреодолимое желание засунуть в себя что-нибудь хотя бы отдалённо напоминающее член, никуда не проходило на протяжении всей течки. Молодой омега, совершенно не готовый к таким радикальным переменам в своей жизни, вконец обессилел под вечер третьего дня. Сочувствующее, тактичное молчание папы, который понимал, как никто другой, потребности омеги в течку, вроде бы и помогало (Чимин знал, что мог бы скулить и плакать на весь дом от желания без стеснения), но всё равно было как-то неловко. Впрочем, вся остальная еда оставалась на тумбочке нетронутой все последующие дни после съеденного мороженого и капкейка с шоколадом. Единственное, чем парень пользовался с удовольствием, были освежитель воздуха и духи. Чтобы хоть как-то сбить свой природный запах, будто бы тучей взгромоздившийся над его постелью, Чимин исправно трижды в день пшикал этот освежитель по всему периметру комнаты. Стоит ли отмечать, что мятный запах служил своего рода антидотом к его режущим болям, которые доводили до несбиваемой температуры и отчаяния? В минуты особенно сильных болей, сопровождавшихся обильным выделением смазки, Чимин просто сворачивался калачиком, игнорируя любой лишний звук, в обнимку с подушкой, на которую натянул футболку. Сам не понимая, отчего ему так хорошо от этой дурацкой мяты, он просто позволил себе идти на поводу у своих инстинктов, чтобы пережить очередной день. Как говорится, на войне все средства хороши, и именно по этой причине источник утешения Чимина находился в одном маленьком белом флаконе мятного одеколона: такой себе аналог опасной гранаты на поле боя. Прыская его по всей футболке, он всем телом вжимался в псевдо-объятия, непроизвольно при этом протягивая руку к своему возбуждению и быстро доводя себя до разрядки. Если мята поможет ему выжить в этом неравном бою- что ж, значит, мята станет его лучшим другом. Все три дня Чимин не позволял Тэ приходить к нему: ещё чего! Этот придурок может совершенно серьёзно начать упрашивать его дать попробовать себя на вкус для “более детального изучения строения тела омег”. Ну, нахуй! Все три дня Чимин не ел ничего, только изредка пил немного воды, игнорируя мольбы папы, приходившего навестить стабильно два раза в день: утром и вечером, помогавшего менять постель и обнимавшего, чтобы подарить хоть какое- то тепло, так необходимое омеге в такой сложный период. Однако, был еще вопрос, на который Чимин хотел найти ответ ранее, но забыл: почему альфы, по рассказам, подслушанным в школе, а позже- и в университете, так сходят с ума от смазки омег, если она на вкус как просто…самое обычное ничего? Даже овсянка без соли и сахара и то вкусней. Загуглив свой вопрос, конструкцию которого он поменял практически десять раз, не понимая, как именно лучше его задать, Чимин прикусил пухлую нижнюю губу в ожидании, пока страница браузера обновится. Каково же было его удивление, когда он прочёл следующее: “Омеги не в состоянии оценить себя на вкус, так как у них отсутствует особый рецептор, отвечающий за данное действие. Единственный, кто может на самом деле распробовать на вкус своего омегу – истинный. Считается, что генетически в истинных заложен данный рецептор, работающий только в случае с истинным омегой, отчего связь между двумя и называется редким явлением истинности. В результате смешения союзов бет с альфами, истинных становится всё сложней и сложней найти. У омег, однако, есть тот же самый рецептор, что и у альф, вступающий в силу только рядом с истинным. Из этого выходит, что альфы неспособны распробовать свой вкус точно так же, как омеги неспособны оценить свой. Оба могут лишь чувствовать свой запах. Что же касается не истинных пар, в ход идёт самовнушение альф, вызванное обильным выделением смазки у омеги, а также возбуждение омег, доводящее в редких случаях до бессознательного состояния: под влиянием тяжёлого запаха пары, двое могут лишь считать, что чувствуют вкус друг друга, на самом деле вдыхая лишь аромат, поддаваясь животным инстинктам. Настоящее же наслаждение в 99% случаев наблюдается лишь у истинных…” Вот это поворот. Недолго думая, Чимин отправил ссылку на статью Тэхёну, чтобы заранее утихомирить его пыл и рвение к изучению всего, что “естественно, то не безобразно”. На четвёртый день, Чимин, покачиваясь из стороны в сторону, наконец, встал окончательно, обессиленный течкой, и, похоже, обезвоживанием. Встав на весы, он ужаснулся: 54 килограмма? Это что вообще за цифра такая детская? Наскоро приняв немного бодрящий утренний душ, он решил всё- таки посетить университет сегодня: сколько можно пропускать? Потом ведь все экзамены завалит. Столько тренировок пропустил! Открыв шкаф, он нацепил на себя первое, что попалось под руку: жёлтый пушистый свитерок, в котором он теперь просто тонул, черные боксеры, и джинсы, которые болтались на нём одними молитвами и до стремительного сброса веса парня. Подтянув их ремнём, он осёкся, сощурив взгляд на флакончике с духами. То, что казалось единственным спасением в моменты отчаяния, сегодня, на фоне прошедшей течки, казалось обычным флаконом обычного мятного запаха, который (вот уж неожиданность) вызвал обильное слюноотделение во рту Чимина. Облизнув пухлые губы кончиком языка, он подошёл к тумбочке, и напоследок лишь понюхал одеколон, закатив глаза от удовольствия: теперь он определённо мятный маньяк. Наскоро собрав сумку и взяв с собой бутылку воды, Чимин вышел из дома, снова не позавтракав, клюнув в нежную щеку драгоценного папу, который стойко и спокойно (СОВЕРШЕННО АБСОЛЮТНАЯ ЛОЖЬ) помог пережить худший период в жизни. За воротами его уже ждал Тэ с кучей нескончаемых вопросов по типу “А пальцы в себя вставлял? А хочешь, я спизжу у Джисона фаллоимитатор для тебя? Его- то всё равно теперь Минхо трахает. А ты вообще-вообще ничего не ел все эти дни? А по шкале от 0 до 10, насколько это больно?”. Дорога в университет, занимавшая обычно от силы пять минут, в этот раз заняла больше 20 из-за постоянных остановок и одышек Чимина, который, стараясь терпеливо отвечать на все заданные вопросы, пришёл к выводу,что явно принял неверное решение, решив не завтракать сегодня. Было какое- то непонятное ощущение у Чимина, будто что- то явно не так: он стал… покладистей? Это явно сущность омеги, ведь иначе он бы уже давно огрызнулся на друга, посылая его со своим вагоном вопросов на три весёлые. Так они и дошли до университета, со своими бесконечными остановками и расспросами. *** На следующее утро после подписки на профиль Чимина, Юнги проснулся в холодном поту: ощущение не из лучших. С ним никогда ещё такого не было. Сбросив с себя одеяло, он на секунду завис: стояк? Первый в жизни стояк? Но как? Встречи с истинным ведь даже ещё не было. Увиденное настолько обрадовало молодого альфу, что он моментально забыл причину пробуждения. Юнги улыбнулся самой редкой своей искренней улыбкой чеширского кота, обнажая дёсны, и потягиваясь, словно кот в лучах утреннего солнца. Каких богов благодарить за такой подарок? Он готов встать в очередь! - Так, ладно… всегда было интересно… - Юнги тихо хихикнул, подёргивая плечами. Встав с постели, он открыл полку шкафа а поисках: совсем недавно он покупал себе в комнату шкаф на накопленные с подработки в кофейне деньги, так что рулетка должна быть неподалёку. Как любой здоровый парень, он всю жизнь задавался вопросом, до какой же отметки дойдет его член на рулетке. Для линейки в 15 сантиметров, лежащей на его рабочем столе, он длинноват. – Вот ты где, родная… Настал твой час… Вытянув кончик рулетки, Юнги потянул за основную часть, прикладывая её к своему нехило возбуждённому органу: знать свои родные сантиметры должен каждый уважающий себя альфа! Юнги ошарашенно посмотрел на отметку, зажав язык между зубами, чтобы не запищать то ли от радости, то ли от шока: 22 сантиметра? Что ему с этим делать теперь?! Какой омега согласится принять в себя столько добра? Свернув рулетку обратно, Юнги выдохнул с облегчением, и сначала сел на край кровати, а потом уже и плюхнулся на неё спиной: повезло так повезло, но теперь надо что- то делать, а он даже не знает, как… не то, чтобы он никогда не смотрел порно, или не обсуждал таких моментов с братьями, но ведь он никогда на самом- то деле и не пытался довести себя до разрядки: как тут доведёшь, если и не стоит никогда? Открыв браузер, Юнги быстро нашёл какое-то порно на скорую руку; ничего нового, сценарий вполне обычный: омега скулит под альфой, грязными словечками и томным голосом выпрашивая “большой, толстый член”. Взглянув на член альфы в экране телефона, и переведя взгляд на свой, Юнги поджал губы, чтобы не рассмеяться от души в голос: омега явно не знает, что такое “большой и толстый”, и как оно выглядит на самом деле. Альфа с экрана может похвастаться своими примерно 16 сантиметрами, что гордо и делает. Юнги заинтересованно прищурил глаза, промотав запись к главной части: насколько больно омеге принимать такой размер? Омега с экрана пытается раздвинуть ноги шире, чтобы было не так больно, и тут камера приближает фокус к возбуждённому органу, который с трудом входит в не так уж и сильно растянутое отверстие. Когда омега начинает скулить, и, похоже, переходить на плач, Юнги нажимает на крестик в углу видео, и покидает сайт: от таких жалобных звуков ему сегодня точно не кончить. На интерес открыв инстаграм, чтобы пролистать фото в профиле Чимина, он натыкается на явно откровенное фото: танцующий Чимин, запечатлённый в прыжке, весь в белом, словно ангел, край ворота рубашки сбит и видно тонкую ключицу. Закусив губу, Юнги делает скриншот, заходит в галерею и увеличивает фото, фокусируясь на лице парня: Румяные, скорее всего от усталости, пухлые щёчки, прикрытые глаза, и ох… чрезвычайно сексуальное равномерно пухлые губы… Юнги бы даже сказал, блядские губы, меж которых отнюдь не невинно высунут кончик дерзкого язычка… Это что, пирсинг у него в ушах? Немного сместив фокус, Юнги замечает накачанные бедра, каждая мышца на которых напряжена до невозможности… слишком горячо… слишком сексуально… Юнги сам не заметил, как рука непроизвольно потянулась к члену, возбуждённому до невозможности. Коротко шикнув, когда дотронулся большим пальцем до чувствительной, багровой от напряжения головки, он обхватил ладонью свой член, представляя, будто это маленькая ладошка Чимина пытается обхватить его огромное возбуждение, закатывая от удовольствия глаза. Почувствовав, что член недостаточно сильно смазан, и его не так уж приятно надрачивать практически насухую, Юнги потянулся к прикроватной тумбочке в поисках любимого персикового крема для рук: брутальность брутальностью, а сладкий персик никто не отменял! Вытащив его из первой выдвижной полки, он наскоро выдавил себе на руку немного больше, чем обычно: для благого дела ничего не жалко! Теперь, когда скольжение стало приятным, Юнги позволил себе откинуться на подушки, и впервые в жизни получить удовольствие от самой настоящей разрядки: это оказалось невероятным ощущением. Чувствуя, как внизу живота будто скручивается узел возбуждения, Юнги ускорил темп движения рукой, отчего комната буквально расцвела от запаха мяты, и пошлые звуки скользких звуков ускорились, пока Юнги, простонав, не выгнул спину над кроватью, обильно кончая себе на грудь. Поморщившись, он дотронулся до лица: ладно, возможно, минус такого большого члена в том, что немного спермы попало на его лицо. - Даже не хочу знать, как это выглядит,- счастливо промурчал Юнги, счищая заранее подготовленными салфетками лицо и грудь. Дойдя до члена, что всё ещё увлажнён персиковым кремом, Юнги осенило. - Блять. Я дрочил на фото Чимина. У меня стоит на Чимина… Однако, теперь уже ничего не могло испортить его прекрасно начавшийся день. Казалось бы. Ничего, кроме начавшегося вместе с прекрасным днём гона, вызывающего дикое желание совершенно по животному вогнать впервые вставший член в хороший, упругий зад какого-нибудь ЧИМИНА. Никого кроме него Юнги так и не смог себе представить. Услышав стук в дверь, Юнги быстро укрылся одеялом, скромно натягивая его до подбородка от стеснения. Родители уже давно жили отдельно, предоставив весь дом трём братьям, но неловко было всё равно. - Можно? – Куки хён осторожно заглянул в комнату, сразу же вперив взгляд в пол. Этот взрослый альфа всегда был стеснительным до невозможности, но, почувствовав тяжелый запах мяты, кружащий в комнате, от поджал губы, широко раскрыв оленьи глазки, рассматривая паркет у входа в комнату. Так он и стоял, не зная, лучше ли уйти или остаться, ведь шёл он звать на общий завтрак с Хоби. - Заходи… Куки хён… закрой, пожалуйста, дверь за собой… Быстро войдя в комнату, и скромно присев на самый угол кровати, Чонгук не знал, куда себя деть. В комнате повисла тишина. Юнги, готовый взвыть от вновь успевшего накатить возбуждения, прикусил язык, чтобы не зарычать на весь дом. Чонгук же, явно понимая, что с братом что- то не так из усилившегося запаха мяты, резво подскочил, в два шага подходя к окну. - Не против, если я открою? Немного душно у тебя… - А? Да … конечно… Куки хён, мне кажется, у меня самый настоящий гон… -Как-как??? Гон? Но как? – и без того огромные глаза Чонгука стали до смехотворного большими: он не ослышался? У его брата наконец встал знаменитый лежачий полицейский? Немного прочистив внезапно оказавшееся сухим горло, Юнги поднял взгляд на брата, приглашая того присесть: - От того, что ты будешь повторять слово “как”, ответ у меня не найдётся, хён. Но, похоже, меня “осчастливил” один парень. Правда, я понятия не имею, омега он или нет… Юнги покраснел. Чёрт возьми, впервые в жизни покраснел, как какой- то нашкодивший ребёнок. Как узнать, нравится ли Чонгуку Чимин? Не станет же он показывать его фото и говорить вот, мол, на кого я знатно подрочил с утреца пораньше? -Не стесняйся, братишка. Расскажи мне, что такое? Может, мне позвать Хоби? Он всё-таки, кхм… Единственный из нас не девственник? -Нет-нет-нет, – Юнги итак готов гореть от стыда и неловкости. Он еле справляется с возбуждением сейчас, а если в комнату зайдёт Хоби, это явно затянется надолго. – Куки… Куки хён… я хотел спросить… ну-у, знаешь… - Юнги, ты с рождения живешь в этом доме, ради всего святого, прекрати называть меня хёном, я чувствую себя старым! Что там у тебя? Говори, я весь внимание. - Э-э… ну, вот… короче, я не знаю как сказать, поэтому скажу прямо. Вчера мне писал Ким Тэхён, - при имени Тэ глаза Чонгука моментально забегали и заискрились в предвкушении продолжения, однако Юнги был настолько погружён в попытки сложить своё предложение в более-менее понятную конструкцию, что даже не обратил никакого внимания на очевидную, ничем не скрытую реакцию брата. – МНЕ НРАВИТСЯ ЧИМИН А ТЭХЁН ПРОСИЛ УЗНАТЬ ВСТРЕЧАЕШЬСЯ ЛИ ТЫ С КЕМ ЛИБО А Я,А МНЕ, А Я ЧИМИН… УФФ… Чонгук удивлённо поднял обе брови, отчего на молодом лбу появились забавные морщинки, а пирсинг в брови немного сместился. Улыбнувшись своей самой что ни на есть кроличьей улыбкой, Чонгук похлопал по одеялу тяжёлой рукой где-то в области мягкого бледного животика альфы. Неужто молчаливый Юнги выдавил из себя так много слов за раз? Праздник сегодня, не иначе! Пора отменить на первом этаже блинчики, и заказать огромный торт! - Дыши, братишка, дыши! Из того, что я понял, Чимин тебе нравится. Немного дерзкий малый, но очень даже симпатичный. Нет- нет, отключи свой взгляд побитого щеночка, пока я не докончил предложение! В общем, мне как бы… мне понравился его друг… Я знаю, что у него даже запаха нет, но когда я его увидел, меня будто током шандарахнуло… Я таких идеальных пропорций и такого красивого тембра ещё нигде не встречал, Юнги… Подожди. А ты ему сказал, что у меня никого нет? - Ну-у, я скинул ему твой профиль в инстаграме, так что, возможно, если тебе понравился Ким Тэхён, ты будешь проверять его теперь немного чаще, чем раз в год? – Юнги с облегчением хихикнул, чувствуя растекающееся по телу тепло от долгожданного спокойствия: теперь ему кажется, что кончать от фото Чимина- совсем даже не криминал. Теперь интровертный интроверт Мин Юнги хочет обнять весь мир и одного дерзкого мальчишку без запаха. Только он знает, что его характер не позволит ему даже слово выдавить из себя от стеснения и отсутствия опыта общения с омегами. -Теперь точно буду, хехе… Юнги, - Чонгук наконец обратил внимание на высокую палатку в области паха брата, охнув от удивления и невнимательности. – Оу… внушительно… А ты, эм… проверял? - Всё в рабочем состоянии, Куки. Проверял сегодня утром. Хочешь посмотреть? - Шутишь что-ли? Конечно хочу! Мы втроём всю жизнь этого дня ждали! Блин, я хочу позвать Хоби! - Хоби звать не надо, Хоби сам придё-ё-уоооооу… - Хоби, заждавшийся братьев внизу, и не выдержав, поднявшийся с подносом завтрака на троих наверх, так и замер с поднятой в воздухе ногой, которой подтолкнул дверь, чтобы открыть. – Вот этооо ж нихуя себеее… - ошарашенно протянул он, наконец приходя в себя и быстро отставив поднос на рабочий стол Юнги. Бесцеремонно откинув несчастное одеяло Юнги, он переглянулся с обоими братьями, прежде чем уставиться на возбуждённый орган брата, буквально жалобно истекающий предэякулятом. -Так, об этом мы поговорим чуть позже. – Почесав затылок, Хоби скрылся в ванной комнате буквально на полминуты, возвращаясь оттуда с влажным полотенцем, и бережно положив его на край постели, любовно подправляя уголки. – Тебе это пригодится, братишка. Куки, пойдём- ка есть на кухню, если не хочешь, чтобы брат помер в первый же день гона от отсутствия разрядки. Потянув всё ещё шокированного брата за рукав, Хосок скрылся за дверью, бросив вслед Юнги что-то типо “Не стесняйся, все свои”. Как только они скрылись за дверью, Юнги услышал шипение брата: - Куки, вроде старше меня, а тормозишь. Ещё бы чаи там гонял с ним в таком состоянии, бедный парень скоро коньки бы отбросил так и не кончив! Пойдём на кухню! Прыснув в кулак от всей комичности сложившейся ситуации, Юнги быстро вернулся в положение страдающего от недотраха молодого альфы. Выдавив очередную порцию крема на руку, он прикусил губу от удовольствия, на этот раз представляя себе, как нежно прижимается своими губами к полным, чувственным губам Чимина… От чрезмерно долгого ожидания и воздержания Юнги было достаточно даже этого чтобы громко и обильно кончить, на этот раз успев прикрыть рукой свой член, вязкими струйками выпускающий сперму из буквально горящей уретры: две порции на одно лицо в одно утро – так себе перспектива. Зная на примере брата что такое гон, и как ему повезло, что он пока не вступил в полную силу, Юнги доковылял дедовской походкой до ванной, наскоро приведя себя в порядок и накинув на себя какие то растянутые домашние спортивки. Надо успеть поесть и выпить любимый кофе, чтобы хоть как- то функционировать, а не подохнуть позорно к концу первого счастливого гона. Спустившись к братьям, довольный, как никогда Юнги, умостил свой зад прямо между обоих на любимом месте: чувствовать себя защищённым между двумя лучшими на свете братьями- восхитительное чувство. Особенно в такой знаменательный день. Протягивая руку за своей порцией блинчиков, Юнги нахмурился, ощутив взгляд обоих на себе. Не зная, что именно они хотят сказать, он лишь вопросительно поднял брови, запихивая первый блинчик в рот целиком. - Сколько? - одновременно. - Э-э… 22? Тишина. Хоби поперхнулся яблоком, которое грыз, Чонгук же в который раз за день округлил свои оленьи глаза в шоке. Синхронизировавшись, оба одновременно выдали тихое: -Охуеть… - Знаю… -Юнги неловко почесал за ухом, как обычно делал, когда ему становилось неловко. Запивая блинчики кофе, он бросил взгляд на холодильник: - Персики остались? -Пусанские. Вчера два килограмма купил, - Хоби будничным тоном построился под брата, сменившего тему. Допустим, все трое всегда знали о размерах брата, просто впервые увидели его в возбуждённом состоянии. В конце концов, ходить неделями в шоке- работа его будущего омеги. - Прекрасно. Беру все в свою комнату и пятилитровку воды. В комнату ко мне не заходить, персики мои не отнимать. Взамен ничего не прошу, только понять и простить. – Юнги уверенным шагом дошёл до холодильника, вынимая свою добычу. Вот это улов: любимые персики в лучший день его жизни. Да это практически его день рождения, получается! Хищно облизнувшись, альфа, не удержавшись, там же, на месте, с удовольствием откусил огромный кусок персика, отчего вокруг рта остался сок, уже через секунду слизанный дочиста юрким языком. Взглянув на руку, в которой покоилась надкусанная добыча, Юнги хмыкнул: сок, стекавший по ребру ладони, плавно тонкой струйкой грозился начать капать на пол. Не допуская такой потери, Юнги, не обращая внимания на братьев, уставившихся на него в полном шоке, высунув язык, широким мазком прошелся по ребру ладони, собирая всю сладость и закатывая от удовольствия глаза. Похоже, кого- то начали возбуждать персики? Замечая растущее по секундам в спортивках возбуждение, Юнги быстро зашаркал тапочками в сторону лестницы, прижимая к груди персики и воду, словно их у него кто- то собирался отнять. - Пиши, как только закончатся! Я куплю ещё! И окно открой у себя в комнате, а то концентрация твоей морозной мяты скоро в мозг ударит! – Хоби, пришедший в себя, крикнул вслед уходящему Юнги. Этот котяра и за пять километров его услышит, так что переживать точно не о чем. Помотав головой с довольной улыбкой, Хосок вернулся к поеданию любимых зелёных яблок. - Хоби… - М-м? - Я могу ошибаться, но…помнишь, в детстве папа делал нам ненавистное варенье из персиков с мятой, и только Юнги его уплетал по банке в день? -Такое забудешь, он в банку с головой лез! – Хоби улыбнулся: воспоминания из детства- лучшее, что может быть, благодаря родителям. А тихий белоснежный Юнги, вертящийся около папы, варящего варенье и просящий добавки до самого утра- просто бесценное воспоминание. - Так вот, я могу ошибаться, но кажется, я знаю, как будет пахнуть его омега…Это ведь ненормально, Хоби, ты сам видел, как у него встал от взгляда на несчастный персик. -Такое можно не заметить? Мне кажется, член Юнги можно увидеть с другой планеты. Не завидую его омеге, тяжко придется солнышку, ха-ха…. - Да уж… кстати, об омегах…- Чонгук откашлялся, пытаясь дать себе время, чтобы состроить предложение так, чтобы Хоби не напрыгнул на него от счастья, но другого выхода, кроме как прямо сказать, не нашёл. – Мне вроде как… ну… понравился один парень… Брови Хосока наигранно- удивлённо поползли вверх. Он-то уже знает предмет воздыхания брата, но кто сказал что это грех- хотеть услышать от него имя лично? - Ну… помнишь, я тогда к вам подошёл, а рядом с вами парень был… Ким Тэхён. Вот. Я, вроде как, не могу выкинуть его из головы. Ей- богу, Хоби, глаза закрываю, а его милые родинки одна за другой рябят, влезшие мне под веки. Не знаю, чем он меня зацепил, у парня даже запаха никакого…- Чонгук ковырял вилкой блинчик, пока тот не стал походим на ситечко. Впервые в жизни ему кто- то приглянулся, впервые в жизни он захотел поделиться этим волнующим душу чувством. - Совершенно необязательно, чтобы у него был какой-то запах, чтобы понравиться тебе, братишка. Поверь мне как бете, чей парень такой же бета. Ничем отсутствие запаха не мешает; главное, чтобы у вас произошло слияние душ. Ну, и чтобы ты перестал мучить блинчик и съел его наконец. С верхнего этажа донёсся протяжный стон, и оба брата понимающе синхронно уткнулись в тарелки, быстро доедая свой завтрак. Наверно, лучше оставить Юнги ненадолго одного, чтобы парню не было слишком неловко. Загружая тарелки в посудомоечную машину, Чонгук поджал губы, после цокнул языком, поигрывая им со своим свежим пирсингом в губе. Любовь к пирсингам и тату у него появилась ещё в подростковом возрасте, но дальше забитого рукава, пирсинга в губе и брови, а также многочисленных проколов в ушах, Чонгук не пошёл: больше не надо, теперь его всё устраивало: - Я покупаю воду, ты- персики. Не умею выбирать так же хорошо, как ты. - Без проблем, братишка. Ради Юнги и звёзды с неба, и персик с рынка! – задорно улыбнувшись, Хоби ускакал к себе в комнату, чтобы быстро собрать вещи и выйти на свежий воздух. Юнги же промучался ещё ровно три дня. Единственной отдушиной для его рекордного возбуждения стал профиль Чимина, на каждую фотографию которого Мин тщательно, не жалея сил, отдрочил на твёрдую пятёрку. Вечно ледяное тело Юнги впервые стало горячей воды в принимаемом им душе. Когда возбуждение удавалось утихомирить, Юнги голодно набрасывался на персики, запасы которых уничтожал со скоростью света: Хосок и Чонгук, с пониманием отнёсшиеся к ситуации, каждое утро заносили в комнату уснувшего на пару часов измождённого многочисленными оргазмами Юнги, чтобы оставить на рабочем столе новую порцию персиков и воды. К вечеру запасы иссякали, а братья никак не могли перестать удивляться: Юнги, который ест раз в день, и то через не хочу, бледный, как тень, поглощает по килограмму персиков в день, всё равно при этом худея от усталости. На четвёртый день, когда гон отступил, а желание обхватить Чимина за талию, и вжать в стенку, нежно покрывая его шею и ключицы поцелуями, пытаясь представить себе его аромат, который так и остался загадкой для Юнги- нет. Однако, молодой альфа наконец собрался с силами, и собрался вернуться в Богом забытое место- университет. Хотя, скорее, отнюдь не забытое- тот ведь туда послал одного дерзкого пушистоголового ангелочка. Отгулы на работе брать уже было стыдно, так что деваться некуда: работа не ждёт. Тайно мечтая случайно столкнуться с Чимином где- нибудь на территории университета, Юнги нацепил на себя очередную толстовку- оверсайз, прикрывающую паховую область, и, немного покряхтев, натянул на свой чудом подкачанный на фоне худого тела зад, обтягивающие джинсы. Чем меньше кожи видит солнце, тем лучше мартовским котам – с таким девизом жил Мин Юнги, чьей белоснежной, чувствительной коже мог бы позавидовать любой омега. Сев в машину к Чонгуку, оба брата весело хихикнули: теперь, благодаря первой влюблённости серьёзного братишки, они смогут больше времени проводить вместе, ведь тот вызвался подвозить их в университет и обратно, точно так же как и Юнги тайно надеясь на встречу с загадочным Ким Тэхёном, чьи милые родинки и безупречная медовая кожа сводили с ума.