Странное чувство юмора Каччана

      Изуку любит улыбки, потому что ему нравится находиться среди счастливых людей, но смех… звук смеха вызывает у него скорее беспокойство. Каждый раз, когда он слышит его у себя за спиной, у него возникает непреодолимое желание оглянуться по сторонам и убедиться, что люди потешаются не над ним: к его сожалению, такое происходит довольно часто.       Он один из самых низких учеников в классе, худощав, беспричуден и не имеет друзей (последнее, скорее всего, тесно связано с предыдущим) — легкая мишень для шуток и издевок.       Делу совершенно не помогает то, что он патологически не способен держаться ниже травы, тише воды: Изуку может многое вытерпеть, когда задирают его лично, но что-то щелкает в нем, когда он видит несправедливость — он не успевает и глазом моргнуть, как уже лезет разбираться.       Это хорошо, потому что агрессоры часто забывают о своей жертве и переключаются на него.       Это плохо, потому что те, кому он пытается помочь, редко говорят ему спасибо и куда чаще просят держаться подальше: никто не хочет водиться с повсеместной грушей для битья, опасаясь, что агрессия перейдет в их адрес.       Так что да, смех, который он слышит в школе, обычно заставляет его насторожиться и начать искать источник. Ровно по этой причине Изуку не проходит беззаботно мимо приоткрытой классной комнаты, из которой доносятся голоса, а осторожно подходит ближе и заглядывает внутрь, стараясь, чтобы его не заметили.       В этом нет большой необходимости: шумная группа ребят слишком увлечена друг другом, чтобы обращать внимание на что-либо, что происходит за пределами их тесного круга. Круга, в центре которого, что ни удивительно, находится Каччан.       Оттуда, где стоит Изуку, он может разглядеть, как Каччан сидит, откинувшись на стул и закинув ноги на парту, и лениво крутит в руках ручку. Ближе всего, конечно, стоят его лакеи — темноволосый Исаму и светловолосый Хиро: эти двое крутятся вокруг своего лидера больше всего. Так же близко к нему первая красавица в классе, Рика: она примостилась на краешке парты, за которой сидит Каччан, слегка опираясь об неё одной рукой и склонившись к Каччану так близко, что её длинные, шелковистые темные волосы почти касаются его лица.       Если Кацуки — бесспорный король класса, то Рика — определенно местная королева.       Её родители чуть более обеспечены, чем у большинства, она — главная законодательница моды в классе, которая то и дело хвастается новыми приобретениями, у неё потенциально полезная причуда для героя — те самые волосы, которые могут становиться крепче и менять форму по её желанию. Изуку никогда особо не понимал отношения между девчонками, но он может сказать, что они прислушиваются к Рике с той же беспрекословностью, с которой все подчиняются Каччану.       Изуку почти уверен, что Рика считает, что её позиция в классе наделяет её неоспоримым правом на Кацуки: даже он, при всей своей невнимательности, замечал, как девушка начинает злиться, когда кто-то из одноклассниц пытается привлечь внимание Каччана. Она, больше чем кто бы то ни было, старалась оказаться к нему максимально близко — дотронуться, прижаться, игриво провести ладонью по волосам; она всё время заигрывает, шутит и в целом, всеми доступными способами, пытается показать свою симпатию.       Изуку почти мог бы пожалеть её: он больше, чем кто бы то ни было знает, насколько Кацуки равнодушен к романтическим жестам. Всё, что на уме Каччана сейчас — это его поступление в ЮЭЙ, так что все её старания не находят отклика.       Однако ему сложно это сделать, учитывая, что Рика — одна из тех людей, которые отравляют его жизнь в школе больше всего. На беду Изуку, одноклассница похоже искренне верит, что понравится Кацуки больше, если она будет травить «беспричудного урода» больше, чем кто бы то ни было. Не проходит и дня, чтобы девушка не придралась к нему из-за какой-нибудь мелочи, не обозвала очередным обидным словом или не натравливала на него других, пытающихся подмазаться уже к ней ребят.       Изуку уверен, что в её уме должно быть сложилась простая логическая цепочка: Кацуки ненавидит его, Деку, следовательно, он будет только рад увидеть, как кто-то старательно издевается над ним, а оценив мастерство Рики на этом поприще, должно быть падет, сраженный, прямо к её ногам.       Радует только то, что Рике не хватает настоящей злобы или банальной фантазии, чтобы придумать что-нибудь, что ранило его хотя бы вполовину так же сильно, как это может сделать Каччан парочкой метких слов, однако её придирки определенно не делают его школьную жизнь легче.       Все остальные — это те, кого Кацуки назвал бы статистами: серая масса, мало чем влияющая на что-либо. Изуку знает их имена, временами перекидывается несколькими словами в классе — не все из них его ненавидят, но никто не рискнет проявить дружелюбие: тусовка с беспричудным фриком со дна школьной иерархии не принесет им ничего, кроме проблем.       Сейчас вся эта группа, за исключением разве что Кацуки, шумно обсуждает что-то, разряжаясь новыми и новыми взрывами смеха, от которых Изуку хочется сжаться и заткнуть уши.       Он замечает, как Рика между тем тянется, чтобы взъерошить волосы Кацуки, и её прекрасное личико морщится, когда тот уклоняется от её прикосновения, даже не поднимая головы. — Ну давай же, Кацуки, — тянет она, явно стараясь звучать милее и мягче, чем привыкла. — Это будет весело, вот увидишь! — Это тупо, — ворчит он, наконец-то удостаивая её взглядом. — Нахера мне вообще тратить своё время на какой-то тупой розыгрыш?       Тем более, когда большинство скорее всего даже не поймет его шутку, мысленно додумывает Изуку. Сколько он себя помнит, у Каччана всегда было странноватое чувство юмора… — Потому что никому другому он не поверит, — вклинивается Исаму — Изуку не упускает из виду, как он с надеждой смотрит на Рику, явно ожидая одобрения, и та слегка кивает. — Понятное дело, Деку может и беспричудный, но не совсем идиот, — грубовато возражает Каччан. — Да и первое апреля уже прошло. Какой интерес делать это сейчас?       Изуку сглатывает, услышав своё имя: он уже собирался уйти, но теперь полностью обращается в слух. — Но ты же не отрицаешь, что тебе он поверит? — как бы невзначай замечает Хиро. — Сколько вас помню, он всегда велся на всё, что бы ты ни сказал.       Он слегка заминается, когда Кацуки награждает его тяжелым взглядом. Хиро — один из тех детей, что бегал за Каччаном еще с их ранних лет, разумеется, он знает историю их отношений с Изуку лучше других — и не похоже, что Кацуки это нравится.       Хиро, тем временем, почувствовав свой промах, торопливо продолжает. — Ну давай, Бакуго! Всего на один день. Понятно, что Мидория из тех, кого даже трогать лишний раз не хочется, но просто представь, какое лицо у него будет, когда он поймет, что это всё была просто шутка! Черт, если нам повезет, может быть ему будет так стыдно, что он перестанет показываться в школе вообще! — Это будет всё равно, что наш небольшой классный проект! — поддерживает Рика. — От мусора, в конце концов, нужно избавляться. Почему вообще нам приходится…       Изуку не слушает больше. Он медленно отступает от двери, разворачивается и бежит, подальше от класса и людей, которые так ненавидят его без всякой на то причины.       Бежит от Каччана, который сидит в окружении этих людей.       Он, разумеется, не замечает, как красные глаза внимательно смотрят в сторону дверного проема, в котором совсем недавно виднелась его фигура.

***

      Кацуки загоняет его в угол на следующий день. Рука врезается в поверхность рядом с его головой, запирая его в узком пространстве между твердой стеной и пышущим жаром телом Каччана. — Встречайся со мной, — больше требует, чем спрашивает Кацуки.       «О, так это такого рода розыгрыш», — думает Изуку, молча глядя на него снизу вверх.       Он почти разочарован. Каччан, если захочет, может быть дьявольски изобретательным и изощрённым в своей жестокости. Предложить встречаться, а потом высмеять его публично кажется совершенно очевидной и простой шуткой.       На целую секунду он представляет, как откажет Каччану. Представляет, как его лицо вспыхнет от возмущения, выражая всю глубину раненного эго: как так, Деку посмел отказать ему!       Он также в красках может представить, что Кацуки сделает с ним после такого финта ушами.       Куда легче подыграть, вытерпеть дурацкую шутку одноклассников и продолжить жить своей жизнью. Кто знает, может отсутствие желаемой реакции, когда они «раскроют все карты», в итоге даже отобьет у них желание шутить над ним впредь, обманывает он себя. — Хорошо, Каччан, — говорит он, а потом не может сдержаться, чтобы не добавить. — Я буду на седьмом небе от счастья.       Он может только надеяться, что язвительность в его словах не будет слишком уж очевидна. Уголки губ Кацуки дергаются в ответ. В его глазах есть странный удовлетворенный блеск — как будто его забавляет то, что сказал Изуку. — Правильный ответ, задрот.       И так начинается этот странный-странный день.       Кацуки… отвратительно милый с ним.       И очень требовательный и жадный до прикосновений. Весь остаток дня Изуку словно приклеен к нему. Каччан таскает его за руку, на переменах он держит Изуку рядом, а то и вовсе вынуждает сесть на его колени, он покупает Изуку обед, говорит приятные слова, и, даже зная, что всё это лишь обман, Изуку отчаянно краснеет и хочет провалиться под землю.       Это так странно, чувствовать себя одновременно польщенным и униженным одними и теми же словами. Потому что Кацуки звучит мягко, нежно, влюбленно — и каждое его слово отравлено осознанием того, что вся это сладость — это лишь притворство на потеху одноклассников.       К концу дня Изуку уже мечтает о том, чтобы всё закончилось и только послушно следует за Кацуки, куда бы тот его ни вел.       …Кацуки приводит его прямо под двери его, Изуку, квартиры. Изуку мнется, переводя взгляд с него на дверь, потому что… а где, собственно, кульминация? Где одноклассники, которые выпрыгивают из-за угла, крича, что всё это розыгрыш и всё такое?       Мягкие губы касаются его щеки, и ладонь Кацуки ерошит ему волосы. — До завтра, Изуку, — говорит Каччан ему на прощание, оставляя Изуку недоуменно смотреть ему вслед.

***

— …придется растянуть этот розыгрыш подольше, — подслушивает он слова Кацуки на следующий день, после того как одноклассники окружают Каччана, когда думают, что Изуку нет рядом. — Деку подозревает что-то. Какой смысл во всей этой дурацкой затее, если он знает, что должно случиться?       Ему отвечает нестройный ропот, а Изуку ускользает, чтобы подумать.       Логика Каччана имеет смысл: будет гораздо больнее, если он усыпит бдительность Изуку, заставит его влюбиться, а потом объявит, что всё было одной большой шуткой. Он почти впечатлен тем, сколько усилий Кацуки и прочие ребята из класса готовы потратить только на то, чтобы поиздеваться над ним.       С другой стороны, в нем зреет почти мазохистское желание узнать, как далеко Кацуки готов зайти, чтобы убедить его в том, что всё происходящее правда.

***

      Становится еще страннее.       Изуку словно переместился в какую-то параллельную вселенную, в которой Кацуки не стал его хулиганом, а весь класс не состоял из предвзятых, ненавидящих его подростков.       В этой вселенной Каччан — буквально самый лучший и заботливый парень в мире, который купает Изуку в любви и обожании. Они как будто перенеслись обратно во времени, в те времена, когда маленький Каччан обожал его во всю мощь своего маленького детского сердечка: только теперь он взрослее, смелее, так что, даже зная, что всё происходящее — сплошной обман, Изуку всё равно наслаждается, когда Кацуки втягивает его в объятия или требовательно целует, как будто не может насытиться. Как будто кто-то открыл в нем все внутренние шлюзы, и чувства, которые он сдерживал много лет, теперь могут выйти наружу потоком, сметая всё на своём пути. Изуку внутренне восхищается его игрой, потому что так убедительно изображать любовь к кому-то, кого ты ненавидишь, должно быть непросто.       Остальные ребята, разумеется, не так хороши.       Весь класс не слишком тонко наблюдает за ними и ведет себя так, будто они все — часть одной большой шутки, о которой знают все, кроме Изуку. Они начинают общаться с ним преувеличенно вежливо, хвалят, отмечая, каким хорошим парнем он является для Кацуки, обмениваясь при этом многозначительными взглядами, и всегда выглядят так, будто едва сдерживаются, чтобы не рассмеяться Изуку в лицо.       Изуку улыбается им так же фальшиво. Горькое, неприятное чувство обиды будит что-то темное, мелочное, мстительное в его душе, вызывая желание немного отыграться на этих людях до того, как они дружно поднимут на смех его.       Впрочем, наблюдать за тем, как они изо всех сил пытаются вести себя с ним цивилизованно — это отдельное удовольствие, которое хотя бы частично окупает для него участие в этом нелепом фарсе.       Он начинает то и дело гонять Хиро и Исаму по совершенно глупым и ерундовым поручениям: ничего слишком сложного или унизительного — достаточно того, что им в принципе приходится делать что-то для Изуку: с Каччаном, который парит за его спиной, никто не осмеливается возразить.       Каждый раз, когда Рика вынуждена смотреть в его сторону, не говоря уже о том, чтобы общаться с ним напрямую, у бедняжки подергивает глаз. Изуку уверен, что один только вид его с Каччаном, вызывает у неё желание вцепиться ему в горло и сжимать, сжимать, сжимать его до тех пор, пока он не перестанет трепыхаться.       Так что, разумеется, оказываясь у неё на виду, он старается оказаться как можно ближе к Каччану, а то и вовсе — льнет к нему самым противным и смущающим образом.       Кацуки, что примечательно, не выходит из роли даже тогда, небрежно запуская пальцы в волосы Изуку и прижимая его лицом к себе, будто скрывая ото всех вокруг, будто без слов убеждая в том, что на него можно положиться и что, в конце концов, всё будет хорошо.       «Не будет», — вздыхает Изуку, думая о том, насколько Каччан может быть жестоким.

***

      Средняя школа тем временем медленно, но верно подходит к концу, не выделяясь ничем особенным. Единственной мало-мальски интересной новостью становится нападение злодея на какого-то школьника, которого, к счастью, спасает сам Всемогущий, но даже об этом все быстро забывают — в конце концов, инцидент обходится без пострадавших.       Каким-то образом эта странная игра, в которую вовлечен весь класс, становится почти привычной рутиной, а «притворные отношения» с Каччаном начинают ощущаться слишком реальными.       Это так сладко и так больно, потому что с одной стороны — Изуку наслаждается всем этим вниманием и любовью, которой его осыпают. Кацуки всегда был для него особенным, и Изуку не мог заставить себя возненавидеть его даже тогда, когда тот отталкивал и причинял ему боль. Теперь, когда Каччан ведет себя так, будто он заботится, Изуку подсаживается на его внимание, словно это наркотик.       С другой? Он, разумеется, всё еще помнит, что происходящее — это только игра и всё время ждет, когда Каччан решит прекратить весь этот фарс и бросит его, унизив на глазах одноклассников — и не может расслабиться ни на секунду.       Всё, что ему остается, отчаянно цепляться за то, что есть, стараясь не думать о том, как сильно он будет разрушен и сломан, когда всё закончится.       Особенно с тем, как сильно Кацуки начинает влиять на него теперь, когда они вместе: Изуку не может избавиться от чувства, будто Каччан бережно взял его и положил в маленькую тесную коробочку.       Раньше, до того как они начали «встречаться», он регулярно прочесывал город в поисках битв между героями и злодеями, но с тех пор как они сошлись, Кацуки сделал всё возможное, чтобы у него не оставалось времени на подобные одинокие прогулки. Каччан или забирает его на свидания, неизбежно проходящие либо в тихих безопасных частях города, либо в одной из их комнат в доме Изуку или Кацуки, или заваливает его дополнительными заданиями, которые «пригодятся нам, чтобы поступить в ЮЭЙ».       Последнее еще более удивительно, потому что Кацуки как будто больше не имеет ничего против того, чтобы Изуку учился в самой престижной геройской академии.       Изуку даже не слышит, чтобы он упоминал что-то о том, что беспричудность помешает ему стать героем. Вместо этого Кацуки регулярно говорит ему о том, как он волнуется о безопасности Изуку, о том, что всё его задирание и попытки заставить его отказаться от мечты стать героем возникли из-за острой потребности защитить его, потому что Кацуки чувствует, что «не сможет пережить, если какой-то злодей навредит его Деку», о том, что с некоторых пор его собственное стремление стать героем связано вовсе не с желанием занять первое место, а чтобы иметь возможность защитить Изуку от кого угодно.       Всё это звучит немного дешево, банально и малоубедительно, особенно когда Изуку в точности знает, насколько Каччан неискренен. И поначалу эти слова мало влияют на него, однако со временем Изуку начинает чувствовать, как они просачиваются в него, оседая в сознании.       Изуку знает, что Кацуки просто издевается над ним на свой манер, вероятно, находя во всем какое-то своё странное удовольствие, и всё же, когда он впервые соглашается с тем, что героем можно быть разными способами, не обязательно становясь им официально, Каччан выглядит настолько довольным и счастливым, что глупое сердце Изуку тает.       …Когда приходят результаты их вступительных экзаменов, Кацуки сияет гордостью оттого, что им обоим удалось поступить в ЮЭЙ. Он хмурится, замечая удрученное выражение Изуку, и притягивает его к себе, шепча милые глупости и утирая выступившие на глазах другого слезы. — Я знаю, Изуку, я знаю, но так будет лучше всего. Помнишь того злодея, который напал на школьника несколько месяцев назад — ну того, грязевого? Всемогущий едва успел спасти его, только подумай, что могло случиться, будь на его месте ты? Мне пришлось бы отказаться от моей карьеры, даже не начав её!       Изуку моргает, глядя на него с недоумением — он не улавливает связи. — При чем тут это, почему бы тебе от чего-то отказываться? — Потому что я не смогу стать героем, если мне придется кого-то убить ради тебя, — отвечает Каччан так, будто это очевидно, и Изуку невольно хихикает, потому что слова звучат странно по-каччановски.       Разумеется, Кацуки не стал бы никого убивать, тем более ради Изуку, но в тот момент он говорит с такой убежденностью, что Изуку почти ему верит.

***

      Когда наступает день выпускной церемонии в Альдере, Изуку чувствует себя подавленным и странно воодушевленным одновременно. Он рад наконец-то покинуть стены этой школы, но больше всего он чувствует себя готовым к тому, чтобы Кацуки наконец-то закончил свою затянувшуюся шутку. Потому что когда и где еще он сможет разорвать их отношения более эффектно, если не в такой торжественный день, когда ожидающие глаза одноклассников следят за каждым их с Каччаном шагом?       Изуку не хочет больше оттягивать неизбежное.       …до самого конца церемонии Кацуки не отходит от него ни на минуту, грубо обрывая каждого из одноклассников, которому удается завязать мало-мальский разговор с Изуку, железной хваткой стискивая запястье Изуку собственной ладонью. Он даже не дожидается окончания мероприятия — просто стискивает ладонь Изуку во время длинной и витиеватой речи директора и уводит из зала, в котором всё происходит.       К удивлению Изуку, Кацуки выводит их из школы, а затем ведет в сторону дома. — Каччан? — спрашивает он, оглядываясь на школу.       Кацуки продолжает идти, вопросительно мыча что-то в ответ. — Ты ничего не забыл?       На этот раз он действительно смотрит на Изуку — даже не так, демонстративно оглядывает его с головы до ног, прежде чем хмыкнуть. — Неа. Всё моё на месте, — отвечает он просто, и хмурится, когда Изуку не двигается с места. — Да ладно, задрот, в чем дело?       Во рту у него становится сухо, но он всё же заставляет себя спросить: — Так что насчет розыгрыша?       Кацуки, что примечательно, не выглядит удивленным тем, что Изуку вообще о нем знает. Он только пожимает плечами и вновь дергает Изуку за руку, вынуждая идти вперед. — А что насчет него? — хмыкает он. — По-моему вышло отлично. Можешь себе представить их лица, когда до них дойдет, кого разыгрывали всё это время?       Его плечи слегка трясутся, когда он посмеивается, глядя на Изуку, будто ожидая, что тот присоединится к нему.       Изуку требуется время, чтобы соединить точки. Он думает о своих одноклассниках, о том, что всё это время они, стиснув зубы, вынуждены были вести себя вежливо и дружелюбно с беспричудным мальчиком, которого они всей душой презирают, а порой и выполнять его мелкие мелочные прихоти, рассчитывая хорошенько отыграться, посмеяться и унизить его в конце. Он думает о теплой крепкой ладони Каччана, которая сжимает его собственную, пока они вместе идут по дороге в сторону дома. Он думает о лицах бывших одноклассников, когда они наконец-то поймут, что случилось на самом деле…       Он всё еще думает, что у Каччана действительно странноватое чувство юмора, но на этот раз Изуку смеется вместе с ним.