Кошмар Эллиота

      Укутанный в привычную черную одежду, Эллиот прогуливается по пустому городу, заходит домой. Там его ждет семья. Эллиот идет в ванную и слышит в коридоре чьи-то шаги.       Он резко оказывается сидящим на холодном кафеле, облокотившись спиной о стену. Тихо, пусто. Разносится лишь шум наполняющейся раковины. Раковина переполняется, но из нее льется не вода, а кровь. Эллиот в ужасе вжимается в стену и ощущает жжение в районе рук. Смотрит на них, а из них кровь течет также, как и из раковины. Снова можно услышать шаги в коридоре. Эллиот замер. В дверь начали стучаться, затем и ломиться.       Эллиот в панике залез в душевую кабину и включил воду. Струи смывали за собой кровь и давали возможность немного успокоиться.       Вдруг черный силуэт проломил дверь и направился прямо к Эллиоту. Когда он был уже совсем близко, парень выскочил из кабинки и ринулся к выходу. Как на зло, он поскользнулся о лужу, ту, что уже заполнила половину пола рядом с раковиной. Адреналин помог Эллиоту не обращать внимания на ушибленные колени, чтобы вскочить на ноги.       В квартире не было сквозняка, наоборот, воздух словно замер, неся с собой затхлость и запах старых книг. С кухни послышался женский голос:       — Эллиот, я приготовила ужин, иди кушать, пока не остыло…       Эллиот хотел бы пойти на голос, но за спиной прокатился гортанный рокот. Алдерсон помчался дальше. В коридоре стояли большие зеркала, прикрепленные к тумбам. Все путалось в отражениях. Эллиот повернул за угол и чуть не столкнулся с женщина, что стояла неподвижно. Она улыбалась, держа в руках огромную тарелку с едой. Запахло гнилью.       — Эллиот! — раздался за спиной низкий рык.       Эллиота догоняли. Он обогнул старуху, уже не казавшуюся родной, и рванул к двери. Руки машинально повернули замок, и парень уже был на лестничной клетке. Он бежал, перепрыгивал через несколько ступенек, судорожно придерживаясь за перила, чтобы не упасть. Под ногами все чернело. Казалось, еще чуть-чуть, и он провалится в эту темноту. Зловоние и въевшийся запах сигарет, свойственные любому неблагоприятному подъезду, проникали в легкие. Ноги стали ватными и уже переставали держать, как вдруг парень вырвался на свежий воздух.       Железная дверь захлопнулась за спиной. Эллиот облегченно вздохнул и позволил себе постоять на месте, рассматривая двор, кажущийся знакомым.       Белый снег. Он на непослушных волосах, на плечах. Его видно на фоне света желтых фонарей.       Эллиот медленным шагом идет по дорожке и приходит к автобусной остановке. Он задумчиво смотрит на пустующую дорогу. Видимость была плохая. Канцы улицы тонули во мгле. Это Эллиота не пугало, он стоял и курил. Рядом, в трех шагах от него, стоял расплывчатый силуэт, который был повернут боком. От него исходил дым. Он тоже курил. Это молчаливое соучастие в процессе успокаивало Эллиота. Если бы он был не таким застенчивым, он, наверное, даже подошёл бы к незнакомцу и завел непринужденный диалог.       Автобус остановился напротив. Эллиот зашёл в отворенные двери и устроился у окна. В автобусе никого кроме самого парня не было. Оно и к лучшему.       Эллиот нащупал продрогшими пальцами наушники и, подключив их к телефону, выбрал трек.

«Город встретил первый снег. Покидай свою постель. Люди ходят, как во сне. Нет теперь важнее дел».

      Эллиот стоит у доски, на него повернуты головы одноклассников, лица которых расплылись. Все были лишь черными силуэтами. Хотелось выбежать из кабинета и закурить.       Эллиот сидел на подоконнике. Вокруг шумная компания. Силуэты подростков радуются тому, что смогли раздобыть и протащить алкоголь. Эллиоту до этого нет дела. Он ощущал себя лишним, но почему-то думал, что его место здесь.       С крыши заброшенной многоэтажки, кажется, видно весь город. Над головой бесконечное темное небо, а под ногами далекие огоньки машин и вывесок. Эллиот выдыхает сигаретный дым.       Эллиот возвращается домой и оказывается в ванной. Смотрит в зеркало. Тут он совсем юн. Шея и руки худые. Он включает кран, чтобы умыться. Вроде вода не красная. Это хорошо.       — Эллиот! — глухой крик за дверью ванны, вселяющий ужас. Это не хорошо, как и то, что вода снова красная, и она опять капает на пол.       Парень сел на пол и обнял колени. Его начали терзать смутные сомнения. Это место не было родным. Это не его дом. Это не город, в котором он вырос. Эллиот закрыл глаза и начал считать до восьми.       — Эллиот, — нежный женский голос, — Я пришла. Ты как?       Глаза открылись. Ванная комната, но другая. Здесь свет как будто более приятный для глаз. Знакомая плитка. А это тоже якобы его дом?       — Я нормально, — словно не своим, охрипшим голосом отозвался Эллиот и наконец встал на ноги. В зеркале его лицо, слегка покрытое щетиной.       Алдерсон открыл дверь, а за ней стояла девушка. Ее руки потянулись к лицу мужчины. Ее лица совсем не видно. Оно затерялось… также, как и сам Эллиот.