***
Пока шло время записи нового кавера, Рисуру отказался идти вторым на запись нескольких строчек и отказался от предложения перекусить на кухне, но предложил пойти последним, чтобы закончить сегодняшнюю запись. В комнате отдыха, что находилась рядом со звукозаписывающей маленькой студией, он тихонько сидел и смотрел в одну точку, обнимаясь с декоративными подушками. Глаза сонно слипались, а дыхание чуть-чуть замедлилось. Противные и вовсе не позитивные мысли о том, что все это бесполезно и пустая трата времени безжалостно давили на и так пустого Рисуру. Он продолжал сидеть, погружённый в свои раздумья и совсем не обращая внимания на всё, что происходило вокруг него. Вот из студии вышел Эруно, попутно прося стакан воды, а после него зашёл Нян уже начиная набирать что-то на клавиатуре, быстро стуча пальцами по кнопкам. Комнатку отдыха посетил и Эруно, составив молчаливую компанию для Рисуру. Он присел рядом с тем, поставил стакан на стол и принялся искать что-то интересное в телефоне, но не смог, ведь его интересовал такой поникший и задумчивый друг. Брюнет отложил телефон и осторожно коснулся плеча Рисуру, переведя очнувшийся взгляд на себя. — Тебе не хорошо? Выглядишь не очень свежим и устало… Может оповестишь об этом и пойдёшь домой? — Эруно хотел пошутить о том, что крашенный принял что-то запрещённое, но решил не озвучивать шутку. — Будешь воду? Если смущает, я могу принести другой стакан. — Да нет… Всё нормально. — Рисуру мягко улыбнулся, но снова нахмурился. — Просто уже неделю не могу нормально проснуться, чтобы чувствовать себя и бодро, и энергично. — Ох, ясно… Может попробуешь сменить режим сна? Во-сколько ты встаёшь и ложишься спать? — По-разному, но на данный момент я пытаюсь ложиться ровно в десять, а вставать в девять. Ну… Вроде так. Я обычно не ложусь позже часа ночи, ведь потом ощущаю себя ужасно. — У тебя недосып? — Нет, не уверен. Крашенный глубоко вздохнул и сжал в своих руках одну из подушек. Ему прямо сейчас хотелось чего-то мягкого и ласкового, что могло бы снять любую негативную эмоцию. Даже сидеть стало тяжело, он вот-вот упал бы на бок и, поджав ноги, хотел бы просто тишины, он ведь даже не может заткнуть свои глупые мысли. Ты пока единственный, кто обратил на меня внимание. Несмотря на то, что я выгляжу измученно, камень на моей душе стал легче. Я наконец смог поговорить с кем-то, хоть и косвенно, о своих проблемах. Мне стало так приятно, что ты позаботился обо мне и расспросил, хоть и мало, но расспросил. Это было мягко и то чего я хотел. Я хочу продолжить диалог с тобой, но мне так сложно. Я просто хочу покончить со всем. Когда же дошла очередь до Рисуру пойти записывать три припева и нескольких строк, то он за рабочим местом просидел дольше всех. Он каждый раз снова уставлялся в пустоту, сама работа с расстановкой вокала остальных участников у него не удавалась и выходило очень обрезано и кривовато, у него не получалось записывать высокие ноты. Вместо этого тот иногда хрипел, из-за чего приходилось перезаписывать и перезаписывать. Но Рисуру старался не сдаться. Он продолжал пытаться справиться с этой задачей, упорно пробовал разные методы и подходы. Он записывал припевы несколько раз, пытаясь насладиться результатом. Он получал помощь от других участников группы, которые делились с ним своим опытом и советами, чаще это была помощь от Вольписа, который уже собирался закрывать студию и оканчивать рабочий день. Тот начинал нервничать и намекать, что пора заканчивать, но крашенный не слушал и продолжал работать. Время уже перевалило за десять вечера, а Рисуру все еще сидел за своим рабочим местом, несмотря на то, что остальные уже закончили свою работу и ушли, не дождавшись результата. Когда он закончил этот позор, то сохранил проект, перенёс на флешку и убрал в карман рубашки. Ему было стыдно показываться на глаза, ведь вместо обещанного полтора часа тот закончил спустя три, но оповестить надо, поэтому Рисуру хотел начать искать Вольписа, но в итоге нашёл только его ключи, лежащие на тумбочке, и пришедшее сообщение на телефон, что он ушёл. Рисуру вздохнул, взял ключи и закрыл студию на два оборота, затем выключил свет в коридоре и вышел обратно в комнату отдыха, чтобы забрать свою сумку. Но он обнаружил не только сумку, но ещё и задремавшего Эруно, что означало, что Рисуру не один в офисе. Брюнет тихонько сопел, улегшись на диван и обнимал одну из тех подушек, вместо привычного для него одеяла. Что ж, уже крашенный осторожно трогал Эруно за плечо и старался, как можно мягче разбудить. Сонное бормотание и потягушки не заставили себя долго ждать, и Эруно проснулся. — И тебе доброе утро… — Ой, прости, я не хотел так громко разбудить тебя… — извинился Рисуру, глядя на Эруно с неловкой улыбкой. — Ничего, я уже собирался просыпаться. — пробормотал Эруно, потягиваясь и потирая глаза. — Ты еще работаешь? — Рисуру отрицательно кивнул. — Я только что закончил записывать припевы. У меня ушло намного больше времени, чем я ожидал, извини за задержку. — Не переживай, это нормально. Главное, что ты старался и справился с задачей. Я уверен, результат будет отличным. — Эруно потянулся и сел на диване, пристально глядя на Рисуру. — Хоть ты и сидел там очень долго… — Спасибо, Эруно. Твои слова мне очень приятны. Я надеюсь, что все будет хорошо. Рисуру забрал свою сумку, а Эруно окончательно встал с дивана. Парни выключили свет в комнате и осторожно вышли из офиса, закрыв двери на ключ, провернув их три раза в сторону. Они разошлись в разные стороны, конечно, попрощавшись. В итоге, этот кавер стал самым провальным и был на последнем месте по количеству просмотров среди остальных каверов. И это было понятно с самого начала! И всё это из-за меня, я в очередной раз подвёл всех. Мне так жаль… Мне опять было стыдно показываться на глаза перед всеми из-за этого. Я, кстати, добился своего, теперь каждый четвертый комментарий о том, что мой голос стал хуже. Я наконец-то вернулся в реальный мир? На меня хоть краем глаза обращают внимание? Правда-правда? Наверно… Вольпису пора начать объявлять о том, что ищет нового певца, который по совместительству еще и редактор вокала. Я буду приносить только убытки, потраченные силы и средства, и, в конечном счёте, смерть проекту.***
Я не хочу ничего больше. Хочу оставить пустоту внутри себя. Я устал от надоедливых раздумий и бездействий. Я взял больничный на неделю, как мне и сказал Эруно недавно, но во время этого «больничного» мне стало только хуже. Я стал проводить всё больше времени в постели, спя по несколько часов, теперь я встаю где-то под вечер, когда солнце уходит за горизонт. Но и тогда, я продолжаю валяться в постели и пялиться в потолок, обдумывая, что мне нужно сделать и просто мечтая, чтобы это сбылось само по себе. Я уже положил большой болт на напоминание о уходе за собой, даже тупо расчесаться не могу. Про работу я забыл и теперь у меня есть немного долгов для проекта. Я не знаю, как избавиться от этой беспомощности, от этого ощущения унижения. Я хочу побыть собой, но не знаю, кто я сейчас такой. Я понимаю, что должен прекратить это всё и начать двигаться вперед, но каждый раз, когда я пытаюсь взять себя в руки, что-то толкает меня обратно вниз. Я паникую, я боюсь, что никогда не смогу измениться. Но сегодня я решил, что этого больше нет. Я устал жить в этой тяжести. Я хочу быть снова сильным и независимым. Я хочу найти себя. Мне кажется, что это уже конец, я не могу так больше. Я никогда не был таким, но сейчас… Я чувствую свою беспомощность, я чувствую себя мерзко, я понимаю, что пора это всё прекращать, но я не могу. Я никак не могу взять себя в руки. Но я смог найти силы, чтобы встать с кровати и начать потихоньку, маленькими шажками, добираться до балкона. И вот сейчас, стоя на этом балконе и наблюдая за закатом, я понимаю, что это возможно. Я думаю, что в последний раз можно и сфоткать эту красоту и заканчивать начатое. Мне так нравится, как переливаются синие и красные оттенки в вечернем небе, они такие красивые. Вначале оно кажется еще светлым и ярким, но по мере приближения заката, цвета становятся все более насыщенными и глубокими. Первыми приходят оттенки синего цвета. Небо начинает покрываться тонким, нежным слоем голубого, будто усыпанного звездами. Синий цвет такой глубокий и прозрачный, что кажется, будто можно провалиться в бесконечность. Он создает ощущение спокойствия и умиротворения, наполняя мое сердце радостью и надеждой. Постепенно, синий цвет сменяется красным, или даже алым. Это приносит в закат новую энергию и волшебство. Переливы красных оттенков превращают небо в настоящий пир цветов и огня. Некоторые участки неба становятся словно раскалёнными углями, пылающими ярким огнем, а другие приобретают пастельные оттенки розового или фиолетового. Я безумно люблю такие закаты, у меня с самого детства была большая любовь к ним. Для меня закаты это что-то необычное и чертовски восхитительное, у меня всегда были все сто баллов из ста на сочинении с темой «описание закатов» по японскому языку. Я беру мобильный, захожу в камеру и осторожно настраиваю фокус. Это будет моя последняя фотография. Как только я сфоткал, я снимаю с себя тапочки¹ и встаю на перила. Я стараюсь не смотреть вниз, потому что тогда я чувствую, что мои ноги подкашиваются и я могу упасть раньше времени. Я стараюсь держать голову гордо, чтобы хотя бы в последние секунды ощущать себя важным. Мне очень жаль… …Неожиданный телефонный звонок решил всё исправить. Тогда же Рисуру одумался и ненадолго слез обратно на пол, ведь звонок его заинтересовал. Кто-то вспомнил про него? Он принимает звонок и окончательно падает на пол, усаживаясь на коленки, ведь силы держаться на ногах опять покинули его тело. — Ало-ало? — Привет. Тебя уже нет как неделю, решил позвонить, так сказать проведать решил… — Как оказалось, это Эруно. — Все-таки побеспокоиться о тебе надо, а то вдруг тебя уже хоронить придётся. Ты как, Рисуру? — он шутит и начинает диалог. — Э-э… я в порядке! Просто, ты знаешь, я очень занятый! — отвечает он, чувствуя как голос подрагивает. — Я решил наконец-то всё исправлять. — Хорошо? Может мне сходить в аптеку? Я куплю какие-нибудь лекарства, приеду и отдам их тебе. Сейчас прохладно, ты мог заболеть и возможно у тебя температура. Можешь найти градусник и измерить её? — Слушай, Эруно. Я понимаю твое переживание, но у меня всё хорошо, даже очень хорошо. Не переживай. Не трать своё время и деньги на меня. — несмотря на то, что Рисуру нагло врёт, ему приятно слышать такие слова в свой адрес. Он бы с радостью согласился и начал бы умолять брюнета о помощи, но ему очень стыдно и язык не поворачивается, чтобы признаться и рассказать всё и вся о своей ситуации. — Я… Уже давно это поборол. Все хорошо. — Если судить по твоему голосу, то это не очень походит на правду, если честно. Тебе нужна помощь? Я могу приехать и поговорить с тобой вживую. Меня всё ещё беспокоит твоё состояние с того четверга. — Нет-нет! Всё правда нормально… — Рисуру. — Ну… — Рисуру… — Коллега тяжело вздохнул. — Рассказывай, что случилось… — Мне кажется я всех подвёл и был бесполезен. — А-а? Из-за чего? — Тогда на записи… Я сидел слишком долго, в добавок плохо отредактировал из-за чего был очень маленький отклик со стороны фанатов. Мне кажется я всё испортил. — Не говори глупости, Рисуру. Твоя работа и твои усилия никогда не были пустыми. Да, может быть, этот кавер не получил такой популярности, как ты ожидал, но это не значит, что ты не важен для проекта. Мы все ценим твою работу и поддерживаем тебя. — Мне сложно это принять… — прошептал он в трубку. — Я чувствую, что я только торможу проект, а не приношу ему пользу. — Рисуру опустил голову, словно не веря в слова друга, он разглядывает холодный кафель своего балкона и осторожно чертит пальцем узоры на нем. — Нет. — возразил Эруно. — Ты ошибаешься. Ты важная часть нашей команды, и без тебя проект не будет тем же. Ты уникален, и твои усилия стоит признать и уважать. — Может быть, ты прав… — проговорил он тихо. — Вот и правильно, Рисуру. У каждого есть проблемы и выгорание, и это нормально. — Спасибо, Эруно. Я ценю твою поддержку. Я не перестану стараться и работать над своими недостатками. — Я верю в тебя, Рисуру. Если у тебя одного ничего не получится, мы сделаем это вместе.***
Через несколько минут начнётся комикет², один из больших ярмарок Японии. Вот-вот начнётся большой поток людей, которые хотят встретится лицом к лицу со своими кумирами и купить прямо у них какой-то мерч, а так же ещё какой-нибудь поток людей, которые просто хотят взять и купить какой-нибудь комикс или любимый, но редкий том манги! Глядя на это с высоты, можно было видеть, как люди на комикете чуть-ли не сходят с ума. Буквально все слетелись в одно место. Всем так весело и радостно, почти ни у кого нет плохо настроения. Трение в толпе, шум, крик и суета. Так вот, сейдан не остался исключением. Ровно через шесть минут комикет был объявлен открытым и зал быстро наполнился людьми, стало шумно. Очарованные фанаты старались поскорее протиснуться среди других и поскорее взять по три-четыре автографа за раз. Нервно улыбаясь, крашенный попытался поддаваться всей этой атмосфере и вести себя так будто ничего не происходит. — Я не могу поверить, какое количество людей приходят сюда! Это просто потрясающе! С самого утра я слышал, как сюда уже заходят люди. Здесь их столько, что почти не вмещаются! — восторженно произнёс Вольпис смотря в разные стороны, и попутно передавая свою бумажку с автографами Нян, чтобы теперь и он подписал. — Ха, это точно… — ответил Эруно тихонько усмехнувшись, а позже подписав листочек и пожав руку фанату. И даже сейчас Рисуру оказался обделён. В отличии от всех он получил довольно мало подарков и мало контакта с собой. Но кажется, вселенная решила его обрадовать. Внезапно, он может слышать крик: «Рисуру!» из-за чего он оглядывается, и видит, что толпа фанатов пускается к нему, чтобы получить автограф и немного мерча. Рисуру чувствовал как его сердце падает все ниже и ниже, когда по всему комикету он слышал свое имя. Несколько девочек радостно приветствует парнишку и встают в ровную очередь, Рисуру даже печенькой угостили! Плевать, что вдруг она отравлена… После них, на лице Рисуру была мягкая улыбка, а в глазах была надежда, из-за чего Эруно приобнял друга рукой и потрепал по голове, а вот из-за этого из толпы послышался взвизг других девочек… После тех девочек больше никто так не желал попросить что-нибудь у Рисуру. Время уже шло ближе к вечеру и люди начинали расходиться, с каждой минутой становилось всё тише и пустынней. Ребята уже конкретно устали, но продолжали сидеть на месте до конца ярмарки. Наконец-то можно было встать, размяться и помогать собирать палатку с товаром, который очень удачно раскупили. А вот после того, как парни все собрали и разобрали они стали уже сами расходиться по домам, напоминая о том, чтобы хорошенько отдохнуть, а в следующий вторник идти на съемки. Рисуру машет рукой на прощанье и бодрым шагом идёт в сторону выхода, стараясь не оборачивается назад. Как только он вышел из здания и уже начал шагать по аллее, с его лица упала улыбка. Рисуру опять помрачнел, а его голову заполнили эти ненавистные мысли. Вся энергия и позитивный настрой упали на ноль, а дышать и идти стало тяжело. Рисуру опять чувствует себя ужасно, и жалеет о каждом необдуманном решении. Пока он идёт он вспоминает все свои постыдные и неловкие ситуации, надеется, что их уже давно забыли те, с кем он общался. Тут его нагнала ещё одна мысль — он никогда не был первым, не считая игр. Он всегда был на втором или третьем месте. Начиная от школьных достижений, например, экзамен заканчивая своей работой. Но… Он ведь сможет стать первым на том новом и недавно построенном мосту. Кареглазый печально вздохнул и поднял взгляд на него, остановившись, но вскоре начав свой путь к нему. Он идёт не обращая внимания на людей, а лишь думает, как это произойдёт? Будет ли шанс всё исправить и не заканчивать свою историю? Не будут ли по нему сильно скорбить и оплакивать тело? Рисуру сглотнул и уже начал подходить к перилам посередине моста, чтобы до него нельзя было даже добежать, ведь мост длинный. Он осторожно снимает кофту, убирает её в рюкзак, осторожно достаёт небольшие подарочки от фанатов и тоже убирает в рюкзак, поразглядывав их, а так же убирает телефон, чтобы звонок его не смел отвлечь. Парнишка мягко улыбнулся, ощущая приближающуюся свободу и настоящий отдых, хоть глаза и начинали слезиться. Я думаю… Это будет одно из моих любимых моментов. Надеюсь, про меня и не вспомнят, я не хочу, чтобы про меня вспоминали. Я буду слишком жалок для них. Просто хочу, чтобы моей душе дали успокоиться, она слишком много натерпелась за двадцать девять лет, а особенно за этот месяц. Он меня так быстро сгубил. Да? Да? Да? Жалко родителей и друзей, которые узнают о моём суициде совершенно случайно, может, через месяц, может через неделю. Хотя, будут ли они грустить? Может, они вообще будут радоваться? Наверное, да… Боюсь это правда. Боюсь они действительно будут счастливы моей смерти. Больше не нужно задумываться о том, что мне нужно будет подарить на пятое октября, мой день рождения, не нужно будет посмотреть, чем я там занимаюсь, не нужно думать, что написать, чтобы не прекратить общение, хотя на самом деле они мечтают об этом, но не могут признаться, ведь… Уважение, да? Надеюсь, я умру сразу же, как упаду вниз, я не хочу, чтобы в последние секунды я понял свою ошибку. Я не хочу, не хочу, не хочу, не хочу, не хочу. Правда… Холодный воздух обдувает моё измученное тело, а совсем скоро вода будет обволакивать его и играть небольшими, совсем малюсенькими, волнами на нём. Я готов упасть вниз. Я больше не хочу это всё терпеть. Я готов упасть, я готов упасть, я готов, я готов, готов… Пока, мир? Рисуру снял обувь и осторожно оставил её перед перилами, а затем осторожно перелез ограждение и стал держаться, чтобы не упасть раньше времени. Он снова гордо поднимает голову, поглядывая на излюбленный закат точно так же, как и в последний раз. Наконец-то. Он улыбнулся шире, хоть его лицо и покраснело от наступающих слез, ветер в последний раз колышет его выкрашенные волосы. Это конец. Он отпускает железные перила и делает шаг вперед, быстро оказавшись внизу. «Эй!» Что? Точнее, попытавшись оказаться внизу. Вместо болезненного падения в воду, парнишка лишь почувствовал, как его руке стало больно, а так же, как на ней была тёплая ладонь. Его схватили, чтобы не дать умереть. И кажется, у него растяжение или вывих. — Схвати меня! Этот голос… Эруно? Эруно. А вот он, как-раз таки, первый в спорте и очень быстро бегает. Парень заметил этого бедолагу-незнакомца и ринулся к нему, чтобы спасти. Ошарашенный Рисуру сразу же поднял голову вверх, чтобы взглянуть до боли знакомое лицо. Хоть он видит его и размыто из-за подступивших соленых слез, но видит этот восхитительный силуэт. Бедняжка Рисуру стыдливо поджал губы. — Ри… Суру? — сам же спаситель был в шоке при виде своего знакомого. Брюнет совсем разволновался и растерялся, что чуть не ослабил хватку. Кстати, о хватке. Эруно становилось тяжелее держать самоубийцу рукой, одновременно еще так, чтобы самому вниз не упасть и его не потерять. И вот же чудо, как Рисуру уже разулся и стоял за перилами всем было насрать, а как только появился Эруно, ах, какой герой, то сразу стали подходить зеваки и случайные прохожие. — Рисуру, дай мне уже свою руку! Пожалуйста, просто схватись уже за что-нибудь, блять! Я не позволю тебе закончить так! Я не собираюсь смотреть на твой бледный труп на похоронах, Рисуру, сука, дай мне руку! Эруно сам уже тяжело дышит, пока пытается вытянуть бедолагу. Ветер и так сильно охлаждает руки из-за чего ещё сложнее, так ещё и большой ком встал в горле. Он не хочет потерять своего друга. Рисуру попытался помочь ему, но в самый последний момент, когда его тянули назад и уже почти, когда он мог оказаться на мосте, кареглазый тихонько прошептал «Извини, мне очень жаль…», и вырвав свою руку, оттолкнулся от перил. Парнишка упал плашмя, ещё и разбив своей тушкой тоненький слой льда на воде. И в этот момент, в Эруно окончательно все перевернулось и сломалось. Недолго думая, точнее, вообще не думая, он скинул с себя куртку и свитер на пол и отправился в след за Рисуру, на этот раз уже не упав плашмя и ровно в то место, куда приземлился кареглазый. Ледяная вода обожгла неподготовленное тело, по ощущениям, будто током ударили. Кое-как открыв глаза, брюнет сразу же начал искать бедолагу, стараясь не паниковать, чтобы кислорода хватило. Как же хорошо, что он быстро обнаружил крашенного. Подплыв к начавшему опускаться вниз телу, Эруно сразу начал готовить себя к самому наихудшему. Он схватил друга за футболку и обхватив рукой бедняжку, стал плыть наверх. Он быстро вылез на воздух, так же вытянув и отрубившегося Рисуру, чтобы и ему дать надышаться кислородом, а не водой. Вот черт! Лёд настолько мягкий и тонкий, что легко ломается и придётся плыть ещё несколько метров в сторону берега. Осколки льда незаметно царапали и резали кожу, а ветер ещё вреда добавлял. Эруно ужасно устает, и сам иногда оказывался под водой с головой, но почти доплыл до конца, не отпуская Рисуру. Аллилуйя! Они доплыли! Как только под ногами была твёрдая почва, младший сразу начал пытаться откачать Рисуру. Не факт, что он делает правильно, но он пытался. Он звал на помощь, чуть-ли не срывал голос, но только чтобы обратить на себя внимание. Он уже был готов и метод «рот-в-рот» опробовать, да хоть бы откачать бедняжку! Рисуру открыл глаза и отхаркался от воды в лёгких. Благо он не долго пробыл там, но пострадал знатно. Эруно прижал Рисуру к себе, обняв и уткнувшись ему в плечо. Сейчас темноглазый был очень рад. — Прошу… Кричи, плачь, кусайся, царапайся, ненавидь, люби, шути, улыбайся, жалуйся, но только пожалуйста — не умирай, и даже не думай об этом, пожалуйста, Рисуру. А вот Рисуру как-раз таки разревелся в объятиях Эруно.